Ох, прекрасный Туссент! Винный край, край родной! Эрвелюс от проблем, Для бесед Помероль. Во дворце — Сангреаль, А Эст-Эст в городах (За него — убивай!). Без вина здесь ты — прах. Кровь прольётся опять, И решением проблем Станет вовсе не рать, А ривийский «презент». Белым Волком зовёт Справедливого мир. С ним и Львёнок идёт, И дворя́нин — вампир. (Из поэмы Лютика «Кровь и Вино»)
«Геральт из Ривии, прославленный ведьмак, убийца монстров и чудовищ, спаситель тысяч людей, обращаюсь к тебе за помощью. В недавнее время в Боклере, столице Туссента, появилась Бестия, убившая уже двух рыцарей. Она неуловима и чрезвычайно опасна, за сим и обращаюсь к тебе. Буду несказанно рада твоему приезду в скорейшее время. С уважением, Анна-Генриетта, княгиня Туссента.» Геральт мрачно выругался. За несколько зим ему в первый раз удалось залечь на дно и спокойно обучать Цири в Каэр Морхене, а данная просьба обрубала все его планы. Замок вновь пустовал, и оставить здесь девочку будет небезопасно и глупо, а значит её нужно будет взять с собой, что влечет множество неудобств. Да и Геральт понимал, что, если сама княгиня обращается к нему, дело действительно серьёзное, а подвергать Цири опасности ему совершенно не хотелось. Но, кажется, выбора у него не было. Ведьмак выглянул в окно. Была зима, холодная и снежная. Цирилла часто жаловалась, что вой пурги слышится ей даже в ясную погоду. Ледяную тишину нарушало только редкое щебетание снегирей на старой, давно уже высохшей иве. Мороз словно проникал сквозь толстые каменные стены замка, и никакой камин не спасал от мурашек, бегающих по спине. Геральт прислушался к медленному сопению Цири в кровати у дальней стены. Нельзя сказать, что девочке здесь не нравилось, это определённо было не так. Она любила ходить по длинным узким коридорам и рассматривать каждый камешек в стене, словно упиваясь этим местом. Конечно, время года, в которое они здесь остановились, приносило определённые неудобства, но закрыть на это глаза всё же проще, чем пытаться бороться. Ведьмак взглянул на пепельные волосы, струящиеся по спине девочки. Тоненькие плечи то чуть приподнимались, то опускались обратно, в такт Цириному дыханию. Руки ёрзали где-то под подушкой. Не желая разбудить девочку, Ведьмак медленно поднялся со своей кровати и осторожно прошёл к тяжелой двери. Он попытался как можно аккуратнее её открыть, но старость мебели сказалась на ней. Дверь громко скрипнула и ведьмак замер, буквально не дыша. Девочка перевернулась и вроде как не прерывала сна. И только закрывая за собой дверь, ведьмак услышал шепот. — Геральт? Расскажешь мне сказку? Закатив глаза, Белый Волк вернулся обратно в комнату и сел на кровать ребёнка. — А без сказки никак? — спросил он. — Нет, совсем никак. Ведь сказка это как ритуал перед сном! Неужели тебе не читали сказки? — ответила Цири. — На самом деле, нет. — Ведьмак задумался. — В детстве я и так валился спать, не чувствуя ног, а здесь, в Каэр Морхене, Вессемир не утруждал себя чтением сказок. — Ну тебе же не сложно хотя бы мне скрасить сегодняшнюю ночь? — княжна умоляюще взглянула на Геральта и, не давая ему возможности возразить, подползла ближе и села к нему на колени. — Рассказывай! И Геральт, глубоко вздохнув, начал свой рассказ. — Однажды мы путешествовали по миру вместе с Лютиком, и наша дорога совершенно случайно закончилась в Боклере — столице княжества Туссент. Это солнечное место всегда славилось своим вином, а особенно — сортом «Эст-Эст», самым лучшим в мире. — А ты его пробовал? — задала вопрос Цири. — Конечно. Только не перебивай меня, будь добра. Цири кивнула. — Так вот, прибыли мы туда к полудню, в самом разгаре жаркого лета. Таких личностей, как мы, конечно, трудно было не заметить, так что заказы сыпались дождём, но самым странным из них был, пожалуй, заказ от Анны-Генриетты, княгини. Она хотела, чтобы я выследил и убил суккуба, который посещал мужскую половину княжества. Суккубы, по природе своей, совершенно безобидны, поэтому нам так интересно было узнать, чем же он насолил Анариетте. — Очевидно же, что солят обычно морской солью, Геральт! — воскликнула княжна. — Что же тут узнавать? — Это метафора, Цири, — улыбнулся ведьмак и продолжил. — Поговорив с Анной-Генриеттой, мы выяснили только где и у кого был суккуб, ничего интересного, но всё полезное. Выходя их дворца, мы познакомились с рыцарем Мильтоном де Пейрак-Пейраном. — Смешная фамилия! — прыснула Цири, но умолкла под серьёзным взглядом Геральта — Всё, всё, я уже молчу и совсем не перебиваю! — Правильное решение, Львёнок. Так о чём я? Мильтон очень настойчиво просил не убивать суккуба, однако совсем не аргументировал свою просьбу. Кстати, именно этот его монолог, описанный в какой-то из баллад Лютика, мне всегда не нравился, он превратил высокую и пафосную рыцарскую речь в какой-то веленский жаргон! — А как звучит веленский жаргон? — зевнув, спросила Цири. — Очень неприлично, — ответил ей ведьмак, усмехнувшись. — Так вот, дело это было очень-очень странным, однако весело же нам было! Мы с Лютиком, пока обходили всех жертв данного суккуба, успели попробовать все вина, потанцевать, заглянуть в банк и почти попались местной страже за кражу чьих-то ботинок. В общем, весело тратили время мы с ним, а княгиня всё серчала и серчала… Геральт рассказывал еще долго, пока Цири не заснула, свернувшись клубочком. Закончив предложение, ведьмак взял девочку на руки и уложил в кровать, укрыв теплым меховым одеялом. Собравшись идти к своей койке, ведьмак развернулся и услышал тихий-тихий шепот Цири за своей спиной. — Странная у тебя сказка, Геральт. В ней нет морали! — А тебе так сильно нужна мораль? — также тихо спросил ведьмак. — Естественно! Без морали сказка — не сказка! — Кто тебе такое сказал? — притворившись изумлённым, спросил беловолосый. — Я сама себе сказала! Так что за мораль? — снова спросила девочка. — Бойся княгинь, жалей суккубов и никогда не пей больше одного бокала Сангреаля! — сказал Геральт первое, что пришло ему в голову. — Странная у тебя мораль…Пролог
30 июня 2020 г. в 22:00