DEAD SPACE: The only addiction

*1_2* «…сеансы прекратились…» Айзек вздрогнул и повторил: - Сеансов больше нет. Он словно пробудился от долгого кошмарного сна и, оглядываясь, судорожно задышал. Холодный белый свет… Белые стены, испещренные символами Обелиска… Белая смирительная рубашка… Его руки были туго стянуты, стены камеры надвинулись на него, вытесняя кислород, а сердцу стало тесно в груди и, пропустив удар, оно скакнуло в горло, а потом еще выше - в виски. В глазах потемнело, а затем тьму прорезали красные, как лазеры, вспышки. Сознание хотело поддаться дикому, животному инстинкту и в ужасе раствориться во мраке, но разум, который только что осознал себя свободным, не позволил этого. Айзек усилием воли заставил себя вдохнуть и выдохнуть, сосредоточившись только на этом. Постепенно сердце вернулось на место, глаза застелил сизый туман, пронзаемый цветными вспышками, и дико заболели плечи. В беспамятстве Айзек пытался разорвать свои путы, и это почти лишило его сил. Но руки были по-прежнему связаны. Поборов новый приступ паники, Айзек отогнал мысли о проклятой смирительной рубашке. Он тряхнул головой и заморгал, силясь вернуть себе зрение. Все та же камера: стекло, кафель, пластик… Здесь не на что было смотреть. И даже символы, начертанные, несомненно, его собственной рукой, не привлекли его внимание, так как это сделала неясная тень почти на границе поля зрения. Это была крошечная камера, формой приближенная к кругу. Невозможно было спрятаться в углу или каким-то образом оказаться за спиной. Но, тем не менее, Айзек чувствовал, что он был здесь не один. Чем больше он оглядывался, пытаясь найти того, второго, тем больше тревожного ему открывалось. Острые края пластин… угрожающе ссутуленные плечи… окровавленные перчатки… голубые отблески, пробивающиеся сквозь свежую стекающую кровь… И надрывно, требовательно, с яростью, как металлом по металлу: - А-а-айзе-е-ек… Это было слишком! Слишком знакомо! Слишком ужасно! Словно собственный разум сотворил галлюцинацию, которая готова была заменить самого Айзека! Тени сгустились, поглотили белые стены и вытолкнули ему на встречу грозную фигуру, облаченную в его собственный костюм. Голубые прорези на шлеме агрессивно сверкнули, обдавая его безумным холодом, ледяной хваткой стиснувшим не смевшее биться сердце… ...целые легионы жутких тварей. Он расчленил множество некроморфов, но на их месте появлялось больше. Отвратительные захлебывающиеся хрипы и пронзительные визги, хруст распадающейся плоти и вонь сгоревшей плазмы. Он был ранен… он не обращал внимания. Он спотыкался, но поднимался вновь. Чувствовал в руке тяжесть плазменного резака, видел перед собой колышущееся море некроморфов и шёл к своей цели. Обелиск неистово пульсировал, питая весь этот хаос своей мощью и изливаясь на Айзека всей силой своей ненависти. Это рождало в человеке ответное чувство – безумную ярость, обещающую скорое возмездие. Он был возле Обелиска, когда мощная вспышка выжгла все вокруг и заставила его рухнуть на колени. Обелиск был тёмным и мёртвым, и вдруг женская фигура вышла из-за него . Нет, не Николь(4). Элли. Улыбающаяся, смелая Элли, вооруженная так же, как он, всегда готовая биться с ним плечом к плечу. Айзек звал ее, он протягивал к ней руки, и она бросилась ему на встречу. Пробежала мимо, словно и не видела его, и упала в объятья тому, другому, темному Айзеку, который оказался у него за спиной. Слова застряли в горле вместе с воздухом, огненные слезы обожгли веки, и невыразимая боль сковала всё тело, заставляя беспомощно наблюдать, как тот, другой, грубо, по-хозяйски сжимает тело Элли, измазывая её одежду свежей кровью. В ухо неожиданно заговорил неуместный в своём спокойствии насмешливый голос. Доктор, да, кажется, один из психиатров: - А ведь вы неполноценный человек, мистер Кларк. Вы не знаете, что такое страх. Острые лезвия впились в его тело, швырнули в вязкую, заражённую субстанцию и щупальца намертво вцепились в конечности. Айзек чувствовал, что тонет, чувствовал, как трещат его кости, разрываемые чудовищной силой, и чувствовал, что он совершенно бессилен. Он потерял своё оружие. И узнал, что такое страх. Страх – это беспомощность. Яркий свет выжигает... - …жаль, мисс. Он не реагирует… - Катитесь к дьяволу! Свет убрали в сторону и оставили размытый сумрак, которому он отказывался верить. Но потом почувствовал прикосновение, дыхание на своём лице и голос: - Айзек, ты слышишь меня? Это я, Элли! Ответь мне! Он схватил бы её, если бы не грёбаная смирительная рубашка. В глазах всё ещё стояла пелена, в ушах звенело, и неожиданно сильно заболели колени. Но он вслушивался в её голос, а Элли была в ярости и требовала: - Освободите его от этих верёвок! - Это не лучшая… - Вашу мать, сама справлюсь! Он чувствовал её рядом с собой, и даже, кажется, начал различать очертания её тела и склонённой головы… Как только руки были свободны, Айзек схватил её и крепко прижал к себе. Из его пересохшего горла вырвался какой-то хриплый, рваный звук, вместо её имени, а Элли, часто дыша ему в шею, залепетала что-то ласковое. Такая мягкая, теплая, родная… - Айзек, я… сейчас… задохнусь! Айзек разжал руки и отпрянул. Элли, часто хватая ртом воздух, положила ему ладони на плечи и попыталась улыбнуться. Теперь он видел ее более чем отчетливо. - Мисс?! Вы в порядке? Два санитара. Элли предупреждающе подняла руку: - Держитесь подальше! Она вскочила на ноги, потянула его за собой: - Давай, Айзек! Судя по тому, как ты по мне скучал… У тебя явно хватит сил бежать отсюда. Они беспрепятственно вышли из камеры. *** Обратную дорогу до госпиталя Айзек бы не вспомнил. Впрочем, никогда в жизни он не хотел бы оказаться там вновь. Они шли по белым коридорам, ехали на лифте, в конце концов, оказались в вагоне… И очень быстро Элли привела его в небольшую квартиру. Она заблокировала дверь и со вздохом прижалась к ней спиной. Глянула на него с какой-то мимолетной грустью, но потом снова улыбнулась и спросила: - Ты голоден? Может быть, хочешь пить? Айзек отрицательно покачал головой, а Элли недовольно закатила глаза и подошла к нему вплотную: - Тогда ты, возможно, хотя бы поговоришь со мной. Потому что я, черт тебя возьми, Кларк, нервничаю. - Да, - хрипло отозвался Айзек, не узнавая свой собственный голос. Элли прильнула к нему и попросила: - Только не так сильно, - а затем позволила себя обнять. Они затихли на несколько мгновений, после чего Элли шмыгнула носом и, запинаясь, прошептала: - Что они с тобой сделали… - Не знаю! – отрывисто проговорил Айзек и зарылся лицом ей в волосы. – Я думал только о тебе… - Сейчас всё будет хорошо, - уговаривала его Элли. – Ты отдохнешь, почувствуешь себя лучше… Она чуть отстранилась, заглянула ему в глаза, ласково погладила по затылку… - Во-первых, тебе надо принять душ! - Ты ведь будешь со мной, правда? – настаивал Айзек и сам не сообразил, насколько двусмысленно это прозвучало. Элли поспешно от него отвернулась и разомкнула объятия. Она кашлянула и пробормотала: - Нет, я сегодня душ уже принимала… Идём! Избегая его взгляда, Элли провела Айзека в ванную и даже сама отрегулировала для него воду. Ей также пришлось помочь ему избавиться от больничной одежды, застежки на которой располагались совсем не там, где удобно пациентам. - Эту дрянь нужно утилизировать, - заявила Элли. Она повернулась, намереваясь выйти, но неожиданно Айзек поймал ее руку и привлек к себе, практически затаскивая под струи теплой воды. - Айзек, что ты делаешь?! – ошеломленно воскликнула Элли. Её блузка быстро намокла, рукой она отбросила с лица волосы и попыталась вырваться: - Отпусти меня немедленно! - Ты сразу покинешь меня! Уйдешь, разве нет? – упрямо настаивал он, глядя на неё тёмным, полным внутренней муки взглядом. - Нет! Айзек… нет… - он был сильнее, да и у нее не было никакого намерения причинять боли больше, чем он уже испытал. Или ещё испытает. Элли перестала сопротивляться, она приняла решение и обмякла в его руках, глядя на Айзека из-под ресниц. Он, казалось, немного расслабился. И возбудился. - Айзек, я обещаю, я буду ждать тебя за этой дверью. – Она едва прикасалась кончиками пальцев к его обнаженной груди и почувствовала, как он тяжело задышал. А потом смело поцеловала и безошибочно уловила в нём робость, застенчивость и безмерное удивление. И почувствовала себя хозяйкой положения. Элли выскользнула из душевой кабинки и обернулась. Теперь ее отчаянный инженер краснел, отводил глаза и очень внимательно рассматривал её намокшую одежду, которая уже не скрывала, но подчеркивала. - Не задерживайся, - напомнила Элли и вышла из ванной. ___________________ (4) Отсылка к финалу первой части.