DEAD SPACE: The only addiction

*3_3* Когда Кларк оказался под действием стазиса, то был ошеломлен и безмерно удивлен. Время для него невыносимо растянулось, но мозг работал все так же быстро и подсказал единственный рациональный вывод: юнитологи. Форд помешался на безопасности и установил в Правительственном секторе особые требования. Никакой брони, никаких инструментов, на это имели право только люди Хилла. И прежде, чем Айзек окончательно вырубился, он успел пожалеть, что слишком часто потакал старому хрычу. Непонятно, сколько он провалялся в отключке, но когда открыл глаза, то совершенно не был готов оказаться в явно девичьей, если не сказать детской спальне с кружевами и мягкими игрушками. За зеркалом сидела какая-то малолетка в сорочке и напевала себе под нос. Она любовалась собой, поправляя локоны, когда заметила, наконец, его взгляд: - Доброе утро, солнышко! Тут до Айзека дошло, что лежит он на кровати. Совершенно без одежды. И руки его привязаны к изголовью. Девчонка встала, направилась к нему совсем не детской, а очень даже раскованной походкой, и, не стесняясь, продемонстрировала свои прелести во взмахах оборок. - Ты такой интересный, - с улыбкой заметила она, разглядывая его тело, а потом плюхнулась на кровать рядом. – Совсем меня не замечал! – заявила тоном, который, вероятно, считала очаровательным. – Но может теперь… – она торжествующе улыбнулась и оседлала его бедра, а затем прижалась грудью и заглянула в глаза, - уделите и мне немного внимания, мистер Кларк? Айзек зажмурился и тряхнул головой. В такой идиотской ситуации он в жизни своей не бывал. - О, нет, не отворачивайся, дорогуша! – заворковала девица и начала щекотать ему шею. Надо же! Она никуда не пропала. Айзек дернул подбородком, кажется, клацнул зубами и гневно уставился на нее. Что тут можно сказать, он по-прежнему не представлял, зато усиленно попытался высвободиться. Запястья были связаны какими-то скользкими шнурками, которые больно врезались в кожу. - Ух, какой ты злой! Мне нравится! Никогда бы не подумала, что мужчины в возрасте такие горячие! – девица несла чушь, и, в конце концов, пожаловалась: - Но что-то ты совсем не в духе. Давай не будем тянуть. Обещаю, совсем скоро ты почувствуешь себя лучше. Она сползла по его груди вниз, откинула волосы на одну сторону и, наклонившись, принялась за дело. И это была последняя капля. Айзек рванул за шнурок, попутно резанул по коже и высвободил руку. Он тут же вцепился в длинные волосы и дернул, почти не контролируя себя. Пронзительный женский визг заставил его поморщиться, окончательно уверяя, что всё происходящее – не сон и не бред. Айзек все еще был здесь, в странной девичьей комнатке, и он по уши влип в неприятности, тупее которых и представить не мог. Вторую руку никак не удавалось освободить, а девчонка истерила и царапалась. И бесила просто неимоверно. В этот момент дверная панель поднялась, и на пороге появилась запыхавшаяся Элли. Он думал, что хуже быть не может? Что ж, он ошибался. Элли на мгновение замерла, закрыла глаза и отвернулась. Но потом взяла себя в руки и, явно преодолевая отвращение, поспешила к кровати. - Я освобожу тебя, Айзек! Послушай меня! Прошу, отпусти ее! – уговаривала она и дергала узлы. Конечно, он ее послушал. Не мог не послушать, не мог отвести глаз от ее сосредоточенного лица и разжал пальцы. Девчонка с воем скатилась с кровати, оставив в его ладони выдранные пряди. Элли, наконец-то, высвободила его руку, и Айзек поспешно вскочил, озираясь в поисках своей одежды. Опять засмотрелся Элли в глаза и с внезапным жгучим стыдом встряхнул рукой, избавляясь от спутанных клоков волос. Она снова хмурилась и отгораживалась от него безразличием, которое сменилось тревогой, когда рыдающая дура принялась звонить охране. Элли бросилась к панели и отменила вызов. - Ты!.. ты… как ты смеешь… я… моя жизнь для тебя ничего не значит!.. – накинулась на нее девчонка, и тут же обхватила Элли руками и прижалась к ней, как к своей единственной защитнице. Она начала невнятно жаловаться и угрожать, и находилась явно на пике своей истерики. Пожалуй, все происходящее было выше его понимания. Айзек, наконец-то, нашел свою одежду и поспешил натянуть ее на себя. - Успокойся! – говорила Элли. - Я хочу, чтобы его расстреляли, - зашмыгала носом девица и потребовала: - Обещай! - Этого не будет. - Ах, так! – девчонка оттолкнула Элли и с ненавистью поглядела сначала на нее, потом на Айзека. – Я скажу папе, и он все сделает! А ты будешь смотреть!.. А потом тебя снова вышвырнут с Марса!.. Кровь ударила Айзеку в голову, и он в мгновение ока оказался рядом с этой мелкой стервой. Она испуганно замерла и запищала: - Элли-и!.. Рука Элли замерла на уровне его груди: - Уйди! Красная пелена пропала, словно ее и не было. Айзек отступил, отвернулся и замер у Элли за спиной. - Ты ведь не позволишь ему причинить мне боль? – резкий тон быстро сменился на заискивающий. - А ты ничего не скажешь отцу! – очень сурово произнесла Элли. – Или он быстро узнает, как все было на самом деле. - Я… я ничего не скажу… - Господи, Кэлли, как тебе это в голову пришло?! - Я… нашла у папы видеозапись… вы так хорошо кувыркались, я подумала, что… это будет весело… …Элли кричит и отталкивает. Она испугана, и он сразу находит оправдание собственной нерешительности. Она боится и больше не играет с ним в незнакомку, в даму из высшего света, в сладкоголосую предательницу. Она боится, и это чувство сильное и искреннее. То, единственное, которому он смог поверить. Она боится, значит, ему больше не нужно ее убивать… А может быть, стоило высверлить себе мозги еще лет пять назад – и тогда уж точно не пришлось бы пройти через испытания с Николь или причинить боль Элли. Или терпеть эту похотливую малолетку. - Да ладно тебе, сестренка! Вы потрахались и разбежались месяц назад. Не делай вид, что стало больно. Неожиданно и с такой уверенной насмешкой, словно девчонка, еще пару минут назад заходившаяся в истерике, все рассчитала и точно нанесла удар. Элли вздрогнула и сдавлено выдохнула. Она не ответила, просто размахнулась и отвесила обидчице звонкую пощечину. Девчонка почти свалилась на пол, схватилась за щеку и озлобленно закричала: - Вон! Вон с моей половины! Оба выметайтесь! Они с Элли вышли, и она провела его по коридорам семейного крыла. Сам-то Айзек попал сюда по локатору и свято верил, что направляется по важному делу… Кругом обман и чертовы манипуляции. Элли хранила молчание и была слишком задумчива. Иначе она бы вспомнила собственное обещание, данное при их последнем разговоре, и вряд ли пришла бы ему на помощь. В лифте она отошла в противоположный угол и холодно уставилась на Айзека. - Это ведь была дочка Форда? – наконец, спросил он. - Плоть от плоти, - кивнула Элли. – Но это ты уже и сам заметил. - Можешь считать меня больным уродом, но я не искал с ней встречи. И пальцем бы не тронул, - мрачно сказал Айзек. Элли неожиданно хохотнула и ответила почти в таком же тоне: - Тогда я, должно быть, выиграла в лотерею. Смотрела на него сухими, все еще покрасневшими, но такими смелыми глазами, словно готова была биться за честь своего конченного семейства. - Чего ты от меня хочешь?! – взорвался Айзек. – Мне себя убить, чтобы вы все прекратили тянуть и дергать за ниточки и манипулировать каждым моим шагом? Элли покачала головой и спокойно сказала: - Живи, как получается. Просто прими совет: доверять здесь некому, потому что большой босс контролирует всё и не стесняется применять разные методы… Держись от Фордов подальше. Всех нас растили в одинаковых условиях, при которых быстро учишься лгать, изворачиваться и использовать любую возможность. Лифт остановился, и Элли вышла, сложив с себя обязанности провожатой. - Постой! – позвал ее Айзек. – Как ты узнала, что… почему пришла? - Кэлли устроила для меня онлайн трансляцию, - безразлично ответила Элли и обернулась. «Я такая же, как она!» говорили ее надменно поджатые губы и вздернутый подбородок. «Только попробуй меня осудить!» кричали смелые глаза. Как можно было быть одновременно такой чужой и бесконечно родной?! Если не разрешить эту загадку, то Элли, пожалуй, сведет его с ума быстрее, чем это пытался сделать призрак Николь. А что тут думать? Выход был только один, и алкоголь точно не был ему помощником. *** Конечно, он не хотел разбудить и напугать ее, поэтому, когда Элли чутко проснулась, лишь облегченно вздохнул. Она и не выказала ни какого страха, и только недовольно спросила: - Тебе что, жить надоело? - Да нет, просто плохих идей, как всегда, полно. Элли завозилась в постели, накрылась одеялом с головой и глухо высказалась: - Ну, ты и зануда, Кларк! Упрямый, тупой, настырный... Айзек воспользовался ситуацией и переместился к ней поближе. Он сел на пол и прижался спиной к кровати. Теперь чтобы открутить ему голову, Элли достаточно было протянуть руки. - Ты еще здесь? – устало спросила она. – Не боишься снова на видео засветиться? - Не боюсь, - коротко ответил Айзек и пообещал: - Я уйду. Но только если мы поговорим… - А может, ты выйдешь в окно? – предложила Элли. – Иначе я вызову охрану и прикажу убрать труп нарушителя. Айзек хмыкнул: - Насколько я понял, твоему отчиму плевать, поубиваем мы друг друга или поладим. Но просто, чтобы ты знала: я здесь на законных основаниях. - На каких, интересно? - Э-э-э… Ты сама говорила, что Форд использует любые возможности… Айзек внезапно припомнил слова, жестоко покоробившие его самого «…юнитологи… они бы вас выкупили за приличную сумму», и язык не повернулся признаться Элли, что она продана, как живой товар. В темноте, в тишине она, наконец, откликнулась: - Понятно. Должна признать, ты, как круглый дурак, заключил очень невыгодную сделку. - Я – рабочий, а не делец! – напомнил ей Айзек и с горечью добавил: - Он, как знал, с какой стороны подступиться. - Еще бы… - похоже, Элли окончательно утомила его тупость, и она застонала: - Ох, Айзек… - Мы можем просто поговорить? - Мы уже достаточно сказали друг другу… - Элли, но ведь ты этого не делала! – воскликнул он. – Я знаю, что ты не такая, как твоя… твоя семья. - Уйди… Уходить Айзек не собирался, напротив, повернулся к ней и начал тянуть за одеяло, пытаясь найти ее руки. - Та грёбанная запись, склейка из разговоров на Титане… Я проснулся утром, тебя рядом не было… Я прослушал сообщение и чуть не умер. Это была подделка, чья-то уловка… Я знаю, что ты не могла все делать только ради Форда и данных про Обелиск! Ты бы не избавилась от меня! Она не отвечала, но начала отталкивать Айзека. Вначале слабо, а потом все сильнее, энергичнее Элли начала колотить его и сердито вздыхать. Можно было бы зажечь свет, но что бы он увидел? Честные и смелые глаза? Ему важен был ответ! - Ну, скажи, пожалуйста, скажи, что ничего этого не было! – умолял Айзек и с ужасом чувствовал, как разгорается в нем злость. Она поднималась и готовилась раздавить и отчаяние, и надежду. - Скажи, просто скажи, и я тебе поверю! – он легко подавил сопротивление, стиснул Элли в объятьях и, находясь на тонкой грани собственного безумия, заставил себя быть осторожным. Айзек прикоснулся к ее лицу и понял, что ее щеки мокрые от слез. Элли больше не сопротивлялась. Она ничего не отрицала. Она не говорила то, что он просил услышать. Она плакала, и это были слезы раскаяния. Злость обрушилась, как камень, как удар, как полог, закрывший своей безумной чернотой все, и как панцирь, задавивший то, что еще можно было спасти. …А потом пришло спокойствие и удовлетворение. Разве этого не было достаточно? Разве он когда-то смел требовать большего? Только слез было слишком много. - Айзек… - слабо позвала Элли. Она перестала плакать, и устало положила голову ему на плечо. - Что? - Твоя одежда очень грубая. Она мне мешает. Они без слов избавились от жесткой робы и вместе забрались под одеяло. Элли прижалась к нему, но отчего-то отодвинулась и грустно вздохнула. - Что с тобой? – Айзек нашел ее руку и почувствовал ответное легкое пожатие. - Голова болит… Ничего, я отдохну, и все пройдет. Она потянула его руку по своей талии и, повернувшись на бок, быстро заснула. Он заснул чуть позже, протянул, сколько смог, прежде чем провалиться в глубокий сон. Айзек наслаждался чувством, которое затмило собой всё. Ведь это было счастье.