Это просто фанфик по Far Cry 5

Девушка спускается вниз по лестнице, выходит наружу и закрывает дверь. Оказавшись на улице и подумав о том, какой путь ей сегодня ещё предстоит, она чувствует прилив сил. Выходя за территорию, Мари тянет на себя металлическую калитку и, почти вставив ключ в замок, вспоминает — открыть его без посторонней помощи сегодня не смогла. Успокоив себя мыслью, что даже с открытой калиткой в дом никто не попадёт, она просто оставляет её плотно прикрытой и отправляется обратно в сторону пруда. Её еле надуманной причиной, чтобы находиться как можно меньше дома, становится посещение её знакомых, которые живут примерно всего в двух километрах от неё. Точнее, это почти члены их семьи. Семейная пара, которой, уезжая отсюда пять лет назад, Мари оставила второй комплект ключей от своего дома. Тогда она просила их хоть изредка проверять его, потому что уезжала на неопределённое время. Свой путь девушка решает держать через лес. Она вновь идёт по той же тропинке, что и сорок минут назад, когда возвращалась с Джоном домой. Тревожное чувство, которое она испытала сегодня находясь на этом же месте, почти совсем улетучилось. Подходя всё ближе к пруду, Мари упорно внушает себе предположение о том, что раз ничего не произошло тогда, то не произойдёт и сейчас. «Джон просто снова учуял белку», — прокручивая в голове много раз эту фразу, она как будто пытается убедить себя в правдивости этой наивной мысли. Проходя мимо пруда, она вновь смотрит как зачарованная на простор сияющих вод. Вспоминая, как совсем недавно купалась здесь, потом лежала в обнимку со своей собакой, а жаркие лучи солнца согревали их. Это впечатление портит только лёгкий осадок — видимо, оттого, что путь к хорошему настроению почти насильственный. Всё то время после купания девушка пытается убедить себя, что всё хорошо: собака учуяла белку и не что иное, находиться дома ей не так уж и тяжело, а её «побег» в гости — не трусливая попытка избежать трудностей. События, произошедшие сегодня, были совсем недавно, но уже в прошлом. Жаркие дневные лучи за короткий промежуток времени сменились на лучи заходящего солнца. Мари проходит дальше, оставляя позади пруд — её сегодняшнее укромное «место счастья». Вытоптанная лесная тропинка тянется далеко вперёд сквозь умиротворённую местность. Почва усыпана сухими сосновыми иголками. Лучи солнца пробиваются сквозь деревья и кусты, которые образовывают густую чащу. Девушку очаровывает запах леса и разогретых солнцем смолистых деревьев. Спустя примерно полчаса губы Мари трогает невольная улыбка, причиной для которой служит знакомый поворот. Хотя она знает, что уже рядом с пунктом своего назначения, невольно смешанные чувства в этот момент начинают потихоньку проникать в её сознание. «Лишь бы они были дома», — повторяет про себя девушка. Лес начинает потихоньку заканчиваться, деревья точно расступаются. Мари ускоряет шаг, в надежде скорее увидеть небольшую придорожную опушку, сразу же за которой откроется вид на несколько аккуратных небольших домиков, в дальний из которых и лежит её конечный путь. И вот девушка делает ещё несколько шагов и, как будто в столбняке, мгновенно замирает на месте. Её взору предстаёт залитая тёплым закатным светом опушка, куда она так торопилась попасть, а на этой опушке две машины... в которые через дорогу, незнакомые на первый взгляд мужики с оружием, насильно тащат двух людей — мужчину и женщину. В тот же миг у Мари перехватывает дыхание, сердце замирает, а время, кажется, останавливает свой бег. Несколько секунд она стоит, как вкопанная, не способная даже пошевелиться. Но спустя мгновение инстинкт самосохранения даёт о себе знать и, не оборачиваясь, девушка делает несколько медленных шагов назад. Её взгляд всё так же прикован к происходящему ужасу на опушке. Она старается ступать как можно более плавно и бесшумно, чтобы не быть замеченной теми людьми. Сделав, казалось, достаточное количество шагов, девушка рискует оглянуться — в надежде найти ближайшее укрытие, и видит позади себя подходящее для этой цели дерево. Она набирается смелости и разворачивается. Собственная поступь кажется ей оглушительной. С каждым проделанным шагом Мари думает, что её заметили и уже направились за ней. Мгновенно всплывает образ того, как один из этих мужчин догоняет её, хватает и тащит так же грубо, как тех людей. Эта мысль беспорядочно начинает метаться в голове. Спустя мгновение она доходит до места, которое выбрала своим укрытием. Девушка делает очередной шаг и скрывается за широким древесным стволом. Она прижимается спиной к дереву и чувствует, что её зажатые в кулаки ладони вспотели. Машинально Мари вытирает их об первое, что попадается — об своё платье. Собственное рваное дыхание, кажется, разносится на многие метры вокруг. Она стоит так, не способная больше пошевелиться. Крики и ругань, доносящиеся с поляны, начинают наполнять девичье сердце ещё большим страхом. Навязчивая мысль, что теми людьми, которых сейчас так безжалостно тащат в машины, могут оказаться её знакомые, не покидает Мари. «Только не шевелись. НЕ ШЕВЕЛИСЬ!» — несколько раз произносит мысленно она, как вдруг неожиданно, даже для самой себя, поворачивается в сторону развернувшегося на опушке кошмара. Осторожно она выглядывает из-за дерева и взирает на то, как высокий мужик тащит за волосы обезумевшую и вопящую женщину, а другой, подойдя, с размаху наносит удар ей в живот. От увиденного Мари в инстинктивном жесте зажимает обеими ладонями рот, всеми силами стараясь подавить крик ужаса. Она невольно делает пару тихих шагов назад и неосторожно запинается за торчащие из земли корни. С огромным трудом удаётся удержать равновесие и не опрокинуться на землю. Трепещущее сердце принимается так неимоверно стучать в груди, что его гулкий звон неприятно отдаётся в ушах, а неудержимая дрожь начинает пробирать всё тело. — Заблудилась? — внезапно за спиной раздаётся твёрдый мужской голос. В один миг внутри всё сжимается, точно собственные внутренности непроизвольно уменьшаются в размерах, дыхание сбивается, а тело прошибает холодный пот. От сковывающего страха девочка медленно поворачивает голову и видит в нескольких метрах от себя огромного мужчину в военной куртке. В мыслях беспорядочно мелькают странные образы и слова, но делают это слишком хаотично, чтобы можно было их понять, а ледяная паутина страха продолжает гадко опутывать замирающее сердечко. Простояв в немом оцепенении несколько секунд, Мари плавно, словно боясь сделать хоть одно лишнее движение, разворачивается всем телом в сторону человека, находящегося позади. Её растерянному взору предстаёт средних лет высокий мужчина, с мощным торсом и широкими плечами. Суровый и властный он непоколебимо стоит прямо напротив. Выжидающе скрестив руки на своей крепкой груди, внимательно следит за девушкой. Его огненно-рыжие борода и волосы полыхают, как огонь, когда на них попадают лучи закатного солнца. Мари, словно загипнотизированная этим леденящим душу зрелищем, не может пошевелиться от страха, а пристальный взгляд мужчины окончательно пригвоздил к месту. И первое, что упрямо бросается в глаза — его устрашающее лицо, на котором виднеется плотная паутина из множества глубоких шрамов. Они нещадно испещряют его щёки и теряются в обильно покрывающей лицо бороде. Через мгновение взор скользит ниже, нескромно цепляясь за страшные следы от ожогов, что по внешним сторонам рук, от запястий до локтей, красуются на его коже и походят на неизведанную болезнь. Местами кровь уже начала запекаться, превратившись в подсохшую тонкую корочку. Эти ужасные ожоги кажутся довольно свежими и обещают стать ещё одними, весьма заметными шрамами на всю оставшуюся жизнь. Мужчина неотрывно наблюдает за беспокойно блуждающим взором девушки, который она не в состоянии оторвать от его обезображенной кожи. Вот только думается, что он и вовсе равнодушен к этому. Округлившиеся глаза Мари принимаются беспорядочно метаться по телу мужчины, словно желая отыскать какую-нибудь мелочь, что поможет лучше понять, что за человек стоит перед ней. И тут её взгляд опускается, пока окончательно не останавливается и не замирает на месте. Она видит здоровенную рукоять ножа, которая торчит из ножен, закреплённых на его бедре. Очередная волна страха начинает накатывать. Из-за чудовищной абсурдности ситуации всё кажется нереальным, словно из тех страшных фильмов, о которых ещё совсем недавно она весело разговаривала со своим попутчиком, сидя на заднем сидении его автомобиля. От увиденного зрачки Мари расширяются. Она сглатывает подступивший к горлу ком и инстинктивно устремляет свой взгляд на лицо мужчины, как будто невольно ища в его глазах ответы, на все те вопросы, которые головокружительной каруселью мчатся в её голове. Так много мыслей, что она не успевает осознавать их. И если её глаза округляются от страха, то по каменному лицу человека, стоящего напротив неё, прочитать что-либо немыслимо. Мужчина так и продолжает стоять в прежней позе, а исходящее от него ощущение силы и опасности словно всё сильнее замораживает Мари. Она не может пошевелиться, а тем более вымолвить слово и чувствует, как холод продолжает расти сантиметр за сантиметром по её телу. Секунды тянутся целую вечность. Почти всё это время девушка ощущает на себе его тяжёлый взгляд — он продолжает внимательно следить за выражением её лица. Спустя некоторое время его взор скользит ниже и на пару секунд замирает на её губах, но не задерживается на них долго и по тонкой шее опускается дальше. Теперь уже его глаза с интересом блуждают по ней, тем более что незамысловатый фасон платья не скрывает изящное стройное тело. В его взгляде читается любопытство и что-то ещё, похожее на оценивание женской фигуры и внешности. Опускаясь всё ниже, его пытливый взгляд довольно откровенно замирает на груди девушки, и она тут же замечает, как мужские губы поддёргиваются в едва заметной ухмылке. Мари становится неловко, она смущается и на мгновение стыдливо опускает глазки. Мужчина продолжает самым наглым образом исследовать её тело. Девушка с трудом заставляет себя выдерживать этот взгляд. Его взор опускается — проходит по тонкой талии и обегает изящный изгиб бёдер. А его губы продолжают всё больше изгибаться в надменной улыбке. Его действия начинают потихоньку раздражать Мари, но остановить это она, конечно, не в силах. Окинув быстрым взглядом её тонкие ножки, мужчина вновь возвращается к упругой груди, которая, похоже, как магнит притягивает к себе. Снова задержавшись на ней какое-то мгновение, мужчина возвращается к лицу девушки. Теперь он вновь, не отрываясь, смотрит прямо в её глаза, а его улыбка не сходит с губ. Только теперь она выбешивает ещё сильнее, чем пару секунд назад, потому что кажется Мари язвительной и, что самое противное — самодовольной. Девушка всё также остаётся в неподвижном состоянии. Тело всё ещё находится в оцепенении. Тревожные мысли беспорядочно продолжают водить дикий хоровод в голове, но к ним добавляется ещё одна — дурная, которая сейчас совсем некстати. «Что с моей грудью?» — твердит про себя Мари. И когда потихоньку нарастающий ветерок начинает раздувать её платье, слегка поддёргивая его подол и заставляя ощутить себя на всём своём теле, всё становится ясно. В это же время, где-то на задворках здравого разума, который не до конца охвачен паническим страхом, появляется воспоминание о сегодняшнем дне. Точнее воспоминание о том, как искупавшись, девушка, намочив своё платье в области груди и задницы, сняла своё нижнее бельё... Продолжая лихорадочно вспоминать дальнейшую хронологию, Мари наконец приходит к тому моменту в своих воспоминаниях, где она возвращается домой и бросает мокрое бельё в ванну, а надеть другое из-за своей глупой спешки просто забывает. «ДУРА... ДОЛБАНАЯ ДУРА!» — чуть не плачет про себя девушка. Теперь-то она понимает, почему эта часть её тела так заинтересовала мужчину, который продолжает всё так же неподвижно стоять, как скала, и довольно улыбаться. Мари осознаёт, что тонкий материал, из которого сшито её лёгкое летнее платье, едва ощутим на теле. А это значит — ткань позволяет понять, что под ней нет белья... Девушка продолжает мысленно ругать себя и называть рассеянной дурой, которая только сейчас почувствовала отсутствие лифчика и трусиков на своём теле. Вдобавок ко всему, одежду она сменить не потрудилась, а из этого следует, что ткань в области её груди ещё и сырая. Мари чувствует себя выставленной на всеобщее обозрение, точнее на обозрение тому здоровому мужчине, который сейчас стоит в опасной близости и продолжает сверлить её пристальным взглядом, как будто просвечивающем её платье насквозь. Тем временем ветер всё нарастает. Он начинает то и дело раздувать ещё немного влажные волосы Мари, запутывая их вокруг неё и приклеивая к губам. Наконец, она частично выходит из своего ледяного оцепенения и поднимает одну руку, в попытке убрать волосы со своего лица. Однако противный ветер начинает предательски поднимать подол её платья и превращает всю сложившуюся ситуацию в ещё более нелепую и крайне абсурдную. Моментально девушка сводит ножки вместе и крепко сжимает их, а руками хватается за подол, в попытке не дать потоку воздуха ещё сильнее задрать его и тем самым по полной «обезоружить» её. Невольно лицо Мари начинает заливать краска стыда, хоть и страх никуда не делся, а сердце возвращается к жизни и начинает быстро ускорять темп. Судя по выражению лица мужчины, ему нравится то, что он сейчас видит перед собой. Девушка чувствует себя крайне растерянно и глупо. Ей хочется убежать, чтобы больше не видеть человека, находящегося напротив, чтобы больше не чувствовать на себе его пристальный взгляд, который скоро просверлит в ней дыру. Но её ноги всё ещё не слушаются. Страх от увиденного пару минут назад остался, кроме того, после встречи со стоящим перед ней мужчиной, он только усилился. Страх превратился в злость. В первую очередь — на себя. Злость на то, что сама надумала себе проблему и улизнула от неё. Злость на свою девичью рассеянность, которая помешала ей, кто бы мог подумать, надеть нижнее бельё. Злость на то, что сейчас она так беспомощна... Беспомощна настолько, что даже собственные ноги её не слушаются. Единственное, чего Мари сейчас хочет — это оказаться в доме, из которого она совсем недавно так трусливо сбежала. — Заблудилась, малышка?! — вопрошающе приподняв бровь, вновь повторяет свой вопрос мужчина. Даже без его слов легко можно понять, что молчание довольно затянулась, но ответить Мари нечего. Она не может проронить ни слова всё из-за того же безумного страха, который всё никак не отпускает её. И тут происходит то, чего бы девушка хотела избежать в данный момент — мужчина, от которого с самой первой секунды веет ужасом, делает шаг в её сторону. В попытке сохранить между ними дистанцию, Мари инстинктивно делает шаг назад и запинается об корень, который совсем недавно чуть не уронил её на землю. Вот только в этот раз чуда не случается, и она опрокидывается навзничь. Оказавшись на земле, первое, что посещает голову девушки — это мысль, что подол платья больше не скрывает её промежность, которую она так невинно пыталась прикрыть ещё мгновение назад. Молниеносно Мари приподнимает корпус и, опираясь на локоть левой руки, правой — вновь хватает подол и пропускает его между бёдер, закрывая тканью самую интимную часть своего тела. А после снова сводит ножки вместе, крепко прижимая их друг к другу. Дикое смущение и обида переполняют её. Сейчас она чувствует себя максимально глупо. Не в состоянии больше шевельнуться, девушка только поднимает глаза и смотрит на человека напротив, в неосознанной попытке увидеть его реакцию. Мужчина больше ни на шаг не сдвигается с места. По его глазам становится понятно, что, скорее всего, он и сам приятно удивлён сложившимся стечением обстоятельств. Его похотливый взгляд устремлён на тонкие девичьи ножки, которые так отчаянно пытаются скрыть то, что находится между ними. Потом его взор вновь скользит по телу Мари и останавливается на её лице. Он видит, как она напугана и растеряна и, похоже, он получает удовольствие от всего случившегося. Слух девушки начинает улавливать глубокий мужской смех — смех человека, который чувствует себя хозяином данной ситуации. От своего полного поражения и злости Мари хочется вновь плакать. Она еле сдерживает подступающие слёзы. Девушка чувствует ненависть... Ненависть к мужчине, который возвышается над ней, как башня из мышц и человеческих костей, который так нахально ведёт себя с ней. Спустя мгновение его грудной язвительный смех затихает, а лицо вновь становится каменным. Мужчина делает несколько уверенных шагов в сторону Мари и наклоняется над ней. И тут она чувствует, как его большие сильные пальцы сжимаются на её тонкой шее. Мгновение — и он одним стремительным движением руки поднимает её. Ноги девушки едва касаются земли. В Мари снова просыпается инстинкт самосохранения — она, вцепившись в его руку, пытается оторвать её от своего горла. Девушка пытается высвободиться, но чем сильнее её сопротивление, тем сильнее хватка мужчины. Паника накатывает на неё новыми резкими волнами, от которых, кажется, она не в состоянии скрыться, а каждая волна становится сильнее предыдущей и доводит тело до противной дрожи. Сердце колотится в бешеном ритме. Девушка чувствует, что лёгкие при вдохе до конца не могут наполниться. Приходит осознание, что не хватает воздуха. Не имея возможности дышать, она начинает ещё сильнее брыкаться и сопротивляться с силой, которую ей придают злость и отчаяние, но справиться с такой громадиной, как этот мужчина, она, конечно, не может. Увидев, как рот девушки жадно пытается хватать воздух, внезапно он ослабляет хватку. Мари делает глубокий вздох и чувствует, как её лёгкие вновь наполняет воздух. Чувствует почву под своими дрожащими ногами, однако рука мужчины всё ещё продолжает сжимать её шею — достаточно для того чтобы дышать, но не достаточно для того, чтобы она смогла вырваться. Мгновение они оба находятся в неподвижном положении, а потом мужчина ближе подтягивает её к себе. Наклоняется как можно ниже, чтобы вновь начать сверлить Мари своим холодным взглядом. Его взор несколько секунд внимательно и изучающе блуждает по её лицу, а потом их глаза встречаются, и это заставляет девушку чувствовать себя маленькой, беззащитной, слабой девочкой. Позади вновь слышны всё те же истошные женские крики, а потом звук выстрела, эхом прокатывающийся по всему лесу. Всё затихает. Воплей больше нет. Мужчина, продолжающий держать Мари, словно тряпичную куклу, и бровью не ведёт. Не движется ни один мускул на его лице. Его взгляд не выдаёт вообще ничего. Сердце непомерно долбит в ушах Мари. Начинает подступать чувство тошноты, а в глазах темнеет. Ноги вновь перестают слушаться и начинают подкашиваться. Она из последних сил пытается устоять и крепче, насколько это возможно, вцепляется в руку, которая до сих пор сжимает пальцы на её хрупкой шее. Мужчина продолжает почти в упор наблюдать за реакцией девушки, одновременно с этим крепко держать её одной рукой, не давая упасть. Спустя недолгое время Мари с трудом удаётся справиться с внезапно накатившим чувством «потери сознания». Она уже чуть увереннее стоит на ногах и в поддержке не нуждается, ровно так же, как и в руке, которая всё никак не отпускает её. «Что будет дальше?» — единственная мысль, оставшаяся в её голове. Что будет делать с ней этот человек, которого она уже ненавидит всем сердцем. Поведёт её к машинам? Застрелит, как ту женщину? Вспорет, как поросёнка своим огромным ножом? Ещё мгновение и мужчина подтаскивает её хрупкое, почти безвольное тело так близко, что она может детально рассмотреть все ужасные шрамы на его лице. Мари чувствует его запах, ощущает своей кожей его горячее дыхание. Она всё ещё держится за его огромную руку своими маленькими, а он продолжает смотреть в её глаза ледяным суровым взглядом. Для девушки время останавливается, замирает. Все звуки замолкают. В сознании — пустота. — Надеюсь, в следующий раз ты будешь разговорчивее, — глядя в её испуганные глаза, спокойным низким голосом произносит мужчина и небрежно отталкивает её в сторону, как будто убирает преграду на своём пути. По инерции девушка делает пару шагов в бок. Её ноги вновь подкашиваются, но на этот раз она держится и остаётся стоять на земле. Она чувствует, как крепкие пальцы мужчины покидают её. Инстинктивно Мари хватается за свою шею и одновременно следит за мужчиной, который, не обращая на неё больше никакого внимания и не оглядываясь, направляется в сторону опушки — опушки, где только что убили человека... Девушка дрожит, как лист на порывистом ветру. Её горло саднит, будто она проглотила пучок колючек. Отяжелевшие руки и ноги еле слушаются. Мари чувствует прожигающую изнутри грудь и подступающую комом к горлу ненависть. Гнев переполняет её, а от мерзкого чувства обиды на глазах выступают слёзы. Она смотрит на мужчину, который всё дальше твёрдыми уверенными шагами удаляется от неё и... молча проклинает его. Не дожидаясь кульминации происходящего ужаса на опушке, Мари разворачивается. И, продолжая трястись как в лихорадке, направляется домой, надеясь, что про неё забыли.