Назад в прошлое или жизнь 2007

       Вечер был тёплый. Фонари ярко горели, освещая город, а луна ярко сияла на небе. Старые панельки, дома в овраге: всё было освещено ярким светом, напоминая некие странные светильники с окнами, через которые струился свет. У каждого в этих окнах была своя жизнь: кто-то смотрел передачи с Задорновым или «следствие вели» по ТВ, кто-то пил, кто-то укладывал детей спать… У всех такие разные, но очень важные дела. И лишь мы да и ещё парочка людей шли через этот тихий уголок до какого-то гаража на моём районе, торжественно названного реп точкой. В голове играла песня Цоя про бездельника, которую я невольно начала напевать. Неожиданно, Влад подхватил, и вот, мы уже вдвоём идём по оврагу в сторону кладбищ и орём, как ебанутые, известную песню группы Кино.        Я не заметила, как мы оказались у пункта назначения. Обычные гаражи, за которыми мы обычно пили, но лишь один отличался от них. Этим отличием являлось наличие двух маленьких окошечек и разукрашенная разными цветами дверь. Я часто проходила мимо этого гаража, но не помню этого всего: в моём мире, он был сгоревшим, а вместо окошек две пустоты. Краска с двери полностью слезла, оставляя на виду лишь ржавчину вместо былой красоты. Однако, грустно.        У гаража стояли несколько парней, среди которых я узнала и Егора. Невольно поёжившись, вспомнив недавний случай, я всё же нашла смелости и приблизилась к нему. Мне нечего бояться, ведь со мной Влад. И он жив.        — О, ты Кенни с нами привёл. А я думал, она уехала уже, — Егор улыбнулся мне странной улыбкой. Будто с облегчением. Но почему? Кто знает        — Видишь, Ратник, а ты слухам веришь, — подал голос Дима. Он достал знакомую пачку NZ и закурил, — Мы вот с Денисом не поверили, а ты как лох.        — Так, и что за слухи, — я с некоторым непониманием смотрела на парней. Прошло же мало времени, а уже слухи? Что-то это как-то странно и подозрительно. Но ладно, мне всегда было на них всё равно, хотя иногда и интересно и даже забавно узнать что-то новое о себе, что ты сам даже не знал. Вот прямо как сейчас.        — Ты же знала, все думают, что вы с Владом встречаетесь? — я покачала головой, посмотрев на Егора, будто он был под чем-то. Но парень не придал этому значения и продолжил: — Так вот, когда тебя не было, брат пил больше обычного, и все подумали, что ты ему изменила и ушла к другому. Кстати, а где вообще ты была?        — Я… — я начала говорить, в голове придумывая отмазку, но меня перебил Влад — мой личный спаситель:        — Она вроде к родственникам в Россию моталась, они ей передачку собирали, — на том вопросы и закончились. Хороший однако ответ: они до сих пор помнят мои сигареты и всё ещё думают, что они из России. Похоже, только Влад такой наблюдательный.        Репетиция прошла весело: я даже успела спеть с парнями пару песен. Они часто лажали, в шутку начинали петь ужасным фальцетом, пародируя каких-то популярных певичек. А я чуть не заснула на стуле, но меня разбудили криком «бу!» прямо возле уха, из-за чего я чуть не упала. Не думала, что репетиция бывает настолько весёлой. Особенно в старом гараже.        Парни сказали, что отец Влада когда-то утеплил его, дабы тут ночевать. Тогда они с его матерью были в ссоре, всё дело шло к разводу. Пока на этой кровати не переспали и не сошлись. Последнее, оказывается, было на глазах Егора, которого отец отправил к тете Любе из знакомого ларька, за бутылкой пива. Полненькая молодая женщина всегда продавала мелкому Егору, если он говорил заветную фразу: «батя попросил купить».        Лишь только к половине одиннадцатого вечера, мы всей компанией отправились домой к Владу. Тут было, конечно, мало места, но мы как-то уместились на полу, да ещё ждали людей, которые пришли быстро. Аля, Штык, Маринка, Панкота. Четверо ввалились в квартиру, что удивительно, даже Маринка была навеселе: летящей походкой, с двумя бутылками пива, она влетела в квартиру и приземлилась между Димкой и Денисом, заставляя меня переместиться ближе к Владу.        Ребята были рады меня видеть и на их лицах было такое же выражение лица, как недавно у Егора: похоже, они тоже поверили слухам, но вот, убедившись в том, что это враньё, они вздохнули с облегчением. Вот до чего людям нечего делать: нет бы в своих отношениях разобраться, а они строят чужие. Странные все, конечно.        Мы сидели в кругу и пили с горла, передавая друг другу бутылку пива. «Людку», как называли пиво «на донышке бутылки, всегда оставляли Штыку или делали из неё сигаретный бульбулятор.        И вот, я решила открыть своё любимое вино с блёстками. Такого ребята точно ещё не видели: гламурное вино розового цвета, с пищевыми сверкающими микрозвёздочками внутри, как я его описала. Синее я оставлю на потом, ибо по вкусу оно мне больше зашло, когда я его пила на новый год.        Послышался знакомый звук открытия шампанского, и мы также передавали бутылку по кругу, пока она не закончилась на Панкоте. Тогда-то в его мозг пришла гениальнейшая (нет) идея:        — А давайте в бутылочную «правда или действие»? — все поддержали эту идею, кроме меня. Я воздержалась, хотя и играть меня заставили. Знаю я, чем такие игры заканчиваются, но всё же промолчала.        Первым крутил Штык, горлышко остановилось на Егора, который выбрал действие. А загадывающий не придумал ничего оригинальнее, кроме как заставить Ратникова раздеться и сидеть в одних трусах всю игру. Но Егор всё же выполнил это глупое задание, и теперь восседал, будто некий герой из каменного века. Странная ассоциация, но всё же, было очень похоже.        Все остальные, на кого указывала бутылочка, выбирали правду. Когда то же самое сделал и Влад, все огорчённо охнули, будто ожидали чего-то другого, но всё же задали какой-то дурацкий вопрос о порнухе.        И вот, очередь крутить досталась Панкоте. Он странно ухмыльнулся, крутанул бутылочку, которая вскоре остановилась на мне. Ого, да неужели.        — Кенька, правда или…        — Да действие, действие, — не дожидаясь, пока парень захочет, сказала я. Улыбка Вострецова стала ещё шире, а я лишь закатила глаза на это. Мне было интересно: на какое задание додумается Владик? От Панкоты и в моё время можно ожидать чего угодно, а тут ещё он молодой, вдвое больше неожиданности. Я думала об этом, вспоминая, как он на пьяную голову решил меня поцеловать. Это было, конечно, забавно, но мы тогда с лестницы чуть не упали в канаву. Или как он однажды решил поспать в сугробе после одной из наших попоек, а мы его никак разбудить не могли… Короче, много всего весёлого происходило, не всё и вспомнишь. А это всё за прошлый год.        -Кенька, а Кеньк, — после недолгого раздумья, Панкотик подал голос, смотря на меня нездоровым взглядом, — поцелуй Влада. По-настоящему, а не эти ваши детсадовские поцелуи, — фух, а я думала, что похуже задаст. Главное, опять не покраснеть, как рак. Хотя, думаю, уже поздно, и моё лицо залилось краской.        Но, всё же, преодолев смущение, Я подошла к парню, наклоняясь. На коленках я была чуть выше, поэтому мне было удобнее сделать это. И вот, я накрыла его губы своими, кусая нижнюю. Мы просто целовались, а во мне что-то трепетало. Никаких бабочек в животе не может существовать. Тогда почему же я будто бы чувствую шелест крыльев? Кто знает.        Я отстранилась, возвращаясь на своё место. Игра продолжилась. Мы допивали очередную бутылку пива, когда начал происходить какой-то трэш: Ребята, кроме меня, Влада и Дениса, успели переделываться друг с другом, изобразить стоны как в порно, спеть противным голосом деда Максима, полапать друг друга… Только на нас троих злосчастная бутылочка не попадала. Хотя, зря я об этом подумала…        И действительно: через пару ходов бутылка указала на Влада, который всё же решил выбрать действие, чем обрадовал остальных.        — Опа, Влааааадик, — тут уже на парня каким-то пошлым взглядом смотрел Штык, — мы выносим на кухню твоё оборудование, что в кладовке. Не бойся, кухню мы закроем, даже при тебе можем. Выключим там свет, оставим лишь твою гирлянду. И запрём внутри тебя и Кенни на два часика, — тут-то мне стало стрёмно. Что же мы с ним будем делать целый час в кладовке? И почему именно там? Есть же ванная, кухня та же самая. Они будто хотели «слишком беспалевно» нас свести. Хотя, это само собой получалось, и без их помощи.        Когда оборудование было заперто на кухне, нам выдали две бутылки алкоголя, пачку презиков, непонятно зачем, и заперли в кладовке. Было как-то неловко сидеть там, некоторое время мы молчали, пока Влад всё же не открыл мою бутылку синего вина с блёстками.        Мы быстро её выпили и приступили ко второй, которой оказалась бутылка Мартини. Конечно, не хватает спрайта, но всё же, и так сойдёт.        Тут-то меня и разнесло, пробивая на разговор. Я травма глупые шутки, с которых парень смеялся, рассказывала истории из жизни и слушая его. Нам было хорошо и вдвоём: пить, будучи запертыми в чулане, словно Гарри Поттер. Я включала музыку на своём телефоне, ту, что Влад ещё точно не слышал, ожидая его оценки. На что-то Ратников реагировал хорошо, что-то вообще не нравилось, и у меня отбирали телефон, дабы переключить на следующий трек. И вот, после очередного такого раза, когда я попыталась забрать телефон, дабы позлить Влада одной из песен, я не заметила, как упала вместе с телефоном. А парень навалился на меня, дабы забрать его. Я смеялась с этой ситуации, пока не поняла, насколько же близко друг от друга мы сейчас были. Меньше метра нас отделяло друг от друга, и это расстояние стремительно сокращалось.        Парень нежно поцеловал меня. И вот, я уже не могла отстраниться, отвечая на этот спонтанный поцелуй, приобнимая парня. Мы долго целовались, поцелуи становились всё горячее, превращаясь в страстные. Хотелось чего-то большего, хотя понимала, что ещё слишком рано. Да и Влад тоже, думаю, это понимает. Поэтому мы просто целовались, пока не кончился воздух. После чего, парень выдал самую неожиданную вещь в мире:        — Так вот она какая — любовь с первого взгляда. Не думал, что это такая неожиданная хуйня, — на лице парня была улыбка, такая заразительная, что я тоже улыбалась в ответ. Мне нравилось, что в глазах Влада загорелся яркий огонёк. И мне захотелось его сберечь, чтобы он никогда не потух.        — У тебя вообще были девушки? — спросила я. Егор говорил, что я его первая любовь. Это значит, что до меня никого не было? Это странно: парень он симпатичный, многим нравится, почему же ему ни одна не смогла запчасть в душу? Почему я?        — Были, конечно, просто я никого не любил, — грустная улыбка скользнула по лицу парня, — и все они уходили, говоря, что я не уделяю им внимания, что мне всё равно. Они изменяли мне, всё больше убеждая, что многие девушки одинаковы. Но я не расстраивался из-за расставаний, мне просто было всё равно.        — А почему именно я?        — Просто, ты… Ты не такая, как остальные. Напоминаешь Алю чем-то, хотя эта девчонка, как открытая книга для меня. А ты нет. Тебя бывает сложно понять, ты загадочна. Ты всегда на позитиве, хотя по тебе видно, что боли ты испытала много. Ты очень смешно и мило смущаешься, ты забавная, когда спишь. И твой смех очень заразителен, как и любовь к спонтанному пению: заставляет подпевать тебе, хотя я некоторых песен никогда и не слышал. Вот, — когда парень говорил мне это, в его глазах я увидела вихрь эмоций, которые не совпадали с голосом и движениями: снаружи парень был спокоен, изредка жестикулировал, когда что- то пытался объяснить. Но глаза — зеркало души. Было видно, что парню трудно говорить о чувствах, что ему неловко и непривычно, но, он рад, что рассказывает мне всё это. Да и мне было приятно услышать много хорошего в свой адрес из его уст. В груди что-то приятно теплело, заставляя улыбнуться. — И… Я знаю, что это у меня безответно, поэтому…        — Стоп-стоп-стоп. Кто тебе это уже сказал? — я встала в коронную позу той птички из мема про «так, блэт», чем рассмешила парня. Но время становиться серьёзнее: тут вообще важный разговор идёт.        — То есть, я тебе… — он не успел задать вопрос, потому что вместо ответа, я накрыла его губы своими, целуя.