какие-то драбблы

За окном дребезжит рассвет. Он окутывает небо, облизывает землю. Солнце своими лучами скребётся в стекло, проскальзывает сквозь щель между стеной и занавеской и заглядывает в комнату. Чимину не спится. Его ладонь покоится на стене, прямо перед его носом, и разглядывать складочки кожи на сгибах пальцев куда безопаснее, чем позволить мыслям виться. Тэхён ворочается в соседней кровати и, явно, тоже не спит. Всё это слишком странно. Чимин с трудом сглатывает накопившуюся слюну и позволяет себе немного осмысления. Они с Тэхёном друг другу признались (ну почти) и просто решили лечь спать. Посидели в тишине, обдумывая всё сказанное. Умылись перед сном и почистили зубы, едва соприкасаясь локтями. Безмолвно и неловко разошлись каждый в свою постель. Каждый в своё царство бессонницы. Хотелось бы просто уснуть. Забыться и, отпустив сознательное, дать пониманию самому сложиться пазл за пазлом. Утро вечера мудренее. Уже рассвет, а Чимин глуп, как никогда прежде. Неверие, страх, надежда — всё это смешалось. Хочет ли Чимин сделать первый шаг? Хочет ли он оставить эту привилегию Тэхёну? Или лучше похоронить всё неслучившееся на дне, сославшись на бредовые мысли и вычурную погоду, наполнившую лёгкие запахом озона в преддверии дождя?.. — Ты спишь? — хрипит Тэхён едва слышно, и Чимин, громко вздохнув, переворачивается на другой бок, чтобы его увидеть. Тэхён тоже лежит к нему лицом и смотрит. — Нет, — отвечает Чимин, подмечая уже вполне очевидное. Они рассматривают друг друга в утреннем сумраке какое-то время и молчат. Чимин всё ждёт, когда Тэхён продолжит начатое. — Я не могу уснуть, — сообщает Тэхён. Он боится сдвинуться с мёртвой точки, поэтому Чимин даёт ему время собраться. Время тянется и липнет, словно жвачка к подошве. Тэхён шмыгает носом, Чимин шуршит одеялом. Тэхён дёргает ногой, Чимин прикладывает прохладные ладони к разгорячённым лбу и щекам. Тэхён жуёт губы и, спустя ещё несколько отчаянных умозаключений усталого разума, решительно садится на кровати. — Можно я лягу с тобой? — уточняет он, и его голос срывается под конец. Чимину достаточно открыть рот и позволить языку, зубам и губам сообща вербально создать слово «да». Но вместо этого он выпаливает, не задумавшись: — Я ревновал тебя к Суён потому, что ты перестал уделять время своему другу, а не из-за того, о чем ты подумал. — Оу, — застывает Тэхён. Чимин округляет глаза и спешно пытается исправить ситуацию: — Н-но это не значит, что ты не можешь лечь ко мне. — Я не думаю, что стоит теперь, — морщится Тэхён. Чимин в панике откидывает одеяло и демонстративно отодвигается ближе к стене, в итоге прижимаясь к ней лопатками. — Я серьёзно, — настаивает он, хотя дрожь в голосе выдаёт его неуверенность. — Я ляпнул не подумав. Это не значит, что ты понял что-то неправильно. Тэхён смотрит на него в сомнении. Чимин явно выбрал не самый удачный момент для признаний. Но всё же Тэхён кивает, отчего его пушистые локоны подпрыгивают. Он шлёпает босыми ногами по полу и забирается к нему на кровать. От него всё ещё пахнет сигаретами, но Чимину отчего-то нравится, как этот запах слышится на его коже и волосах. Тэхён усаживается поудобнее и прячет ноги под одеялом, но не спешит ложиться. Вместо этого он внимательно вглядывается в лицо Чимина. — Так не пойдёт, — шепчет он. — Нам стоит называть вещи своими именами, чтобы потом у меня не было желания провалиться под землю от того, что я додумал себе лишнего. — Это, знаешь ли, и тебя касается, — вспыхивает Чимин в смущении и теребит в пальцах край пододеяльника. — Мне казалось, что со мной всё очевидно, — дует губы Тэхён. Чимин закатывает глаза на эту детскую упёртость, но всё же не может с этим поспорить. И, может, он не решается на признание, но всё же находит в себе сил на одну отчаянную просьбу. — Ты можешь, — Чимин судорожно вдыхает через нос, — опять меня поцеловать?