какие-то драбблы

Дверь резко открывается и с гулким звуком ударяется о стену. — Так! В какой вы кабинке, идиоты?! — слышится до боли знакомый голос. Чонгук раздражённо цокает языком, но всё же толкает дверцу и выходит из своего укрытия. — Мы здесь, — бубнит он недовольно и кивает головой, давая знак Тэхёну и Хосоку выходить следом. — Как ты нас нашёл? — Сокджин, — Хосок учтиво кивает головой в знак приветствия и моментально прячется за Тэхёном, боясь на собственной шкуре ощутить чужую злость. — Намджун мне доложил, — констатирует Сокджин и сурово складывает руки на груди, чтобы казаться ещё грознее. Хотя, казалось бы, куда больше. — Ты рассказал всё Намджуну? — сердито шипит на Тэхёна Чонгук и пихает его локтем в бок. — Он мой друг, — качает головой тот и потирает ушибленное место. — Конечно, я ему рассказал. — А ещё он староста твоего факультета, придурок, — Чонгук качает головой и цедит сквозь зубы: — А ещё говорят, что в Когтевран поступают самые умные… — Вы забываетесь, — прикрикивает на парней Сокджин и сверкает гневным взглядом то на одного участника дурной затеи, то на другого. — Почему вы троё постоянно пытаетесь вляпаться в неприятности? Заперлись в заброшенном туалете и варите запрещённые зелья с помощью украденных ингредиентов! Где, кстати, оно? Где зелье? Я его забираю. Вместо ответа Чонгук прижимает к себе ближе стакан с густой жижей болотного цвета и поворачивается к Сокджину вполоборота. — Нет. — Чонгук, не будь ребёнком. — Нет, и даже не уговаривай. Я не отдам тебе зелье. — Чонгук, да отдай ты, — шипит у Чонгука над ухом Хосок, но тот лишь отмахивается от слов друга. — Ты же и сам хотел отказаться от этой идеи. — Нет, я всё решил. Юнги должен получить по заслугам, и вы будете самыми настоящими предателями, если попытаетесь меня сейчас остановить. Чонгук пристально оглядывает каждого парня в комнате. — Мы что, вернулись в прошлый век, когда Гриффиндорцы из кожи вон лезли, лишь бы повоевать с учениками Слизерина? — Дело не в том, что Юнги со Слизерина, а в том, — Чонгук задумывается на мгновение. — В том, что он — Юнги! Этого разве мало? К тому же, ничего страшного не случится. Я просто похожу часик в теле Чимина и выбью из этого говнюка какую-нибудь мерзкую деталь его жизни. И всё. Ничего ужасного. — А вы не подумали о том, что Чимин может быть в это самое время с Юнги, и из вашей дурацкой затеи ничего не выйдет? — Ты нас недооцениваешь, — фыркает Чонгук. — Чимин у нас на Тэхёне. Когтевранец поднимает руку и самодовольно улыбается. — Я предложил ему укрепить нашу дружбу и сходить вдвоём в Хогсмид. У нас всё схвачено. Мне останется только перехватить Чимина пораньше, чтобы Юнги ничего не заподозрил, и тогда Чонгук сможет совершить свой маленький коварный замысел. — Мы обязательно выведем Юнги на чистую воду, — качает головой довольный Чонгук. — Вы обязательно получите штрафные очки для своих факультетов и будете отчислены! А Юнги как ни в чём ни бывало будет жить дальше, с улыбкой вспоминая о вашем тупом поступке. И Сокджин протягивает руку, надеясь на благоразумие Чонгука. И, возможно, Чонгук бы действительно отказался от этой идеи, но теперь, под внимательным взглядом Сокджина, ему хочется выжать максимум из своего упрямства. Поэтому Чонгук улыбается, зажимает нос и судорожно проглатывает противное месиво с волосами Чимина. Чтобы стать Чимином. — Идиот, — рычит Соджин и разворачивается на пятках. — Если он во что-то вляпается, я не буду ему помогать. Пусть сам отвечает за свои поступки. Хосок зачем-то ему кивает и даже машет на прощание, но Чонгук и не замечает, что старший уходит. Его лицо пузырится, стремительно изменяясь, а рост катастрофически уменьшается. Когда превращение подходит к концу Чонгук смотрит снизу вверх даже на Хосока. Это сильно ударяет по гордости. — Такой милый, — щебечет Тэхён у него над ухом и гладит его по волосам. — Отстань, — фыркает Чонгук. — Лучше достань одежду. Чонгук надевает другую мантию, подгибает свои брюки и меняет золотисто-красный галстук на серебристо-зелёный. — Ну как? — спрашивает он какое-то время спустя. — Не отличить? — У тебя с выражением лица что-то не то, — сообщает ему Тэхён и качает головой. Чонгук бросает вопросительный взгляд на Хосока. — Всё нормально, — отмахивается тот и вздыхает. — Ты уверен, что хочешь это сделать? Мы могли бы просто пересидеть тут. К тому же ты выпил зелье до того, как мы нашли Чимина. Это может сильно помешать… — Всё нормально. Я подожду тут, а ты, пойдешь с Тэхёном и проследишь за тем, чтобы они ушли. Потом скажешь мне, хорошо? Хосок неохотно соглашается, и именно так они и поступают: Тэхён вылавливает где-то Чимина, якобы случайно, Хосок прощается с ними и сообщает об этом Чонгуку. И тот выходит на охоту. — Только не перестарайся, — просит его Хосок напоследок, на что Чонгук лишь закатывает глаза. И дальше стартуют долгие поиски. Чонгук начинает с Большого зала, затем спускается в подземелья, и возвращается наверх, чтобы пройтись по коридорам и внутреннему дворику. По истечении получаса он даже рискует и прошмыгивает с другими студентами в общую гостиную Слизерина. Но Юнги словно испарился. Чонгук понимает, что его время на исходе, и от обиды пинает воздух. Он ещё раз проходится по нескольким коридорам неподалёку от гостиной змеиных и, снова потерпев неудачу, собирается вернуться в заброшенный туалет за своими вещами, как вдруг его резко одёргивают. — Ну наконец-то, — Юнги появляется словно из ниоткуда, хватает Чонгука за запястье и тащит куда-то за собой. — Где тебя носило? Нам нужно поговорить. Чонгук от страха чуть не проглатывает свой язык. Он послушно следует за Юнги, который тянет его куда-то в противоположную сторону от подземелий, и судорожно решает, что стоит сделать, чтобы свалить куда-нибудь подальше. Он и так достаточно много времени потратил, чтобы найти Юнги. Действие зелья вот-вот должно закончиться, а это не сулит ничего хорошего для Чонгука и его планов доучиться. — Слушай, — пищит он слишком высоким даже для Чимина голосом, — а мы не могли бы поговорить позже? У меня есть дела, на самом-то деле. Юнги тормозит, чтобы обернуться, и оглядывает его скептическим взглядом. — Да знаю я. Это не займёт много времени. Чонгук нервно хихикает Чиминовским смехом и продолжает плестись за Юнги, молясь, чтобы не облажаться. На самом деле в его голове даже зарождается идея о том, что, быть может, ему удастся-таки выведать сегодня что-нибудь, что пригодится ему в дальнейшем. Чонгук почти верит в то, что Юнги ляпнет что-нибудь безумно личное, чем его можно будет потом прилюдно пристыдить. Юнги заталкивает его в какой-то небольшой пустой кабинет и достаёт палочку, чтобы закрыть дверь. И только после этого он оборачивается к Чонгуку, пожирая его предельно серьёзным взглядом. Через несколько мгновений молчания Чонгук начинает не на шутку нервничать, невольно теребя рукава мантии. — Так о чём речь? — и изображает жалкую попытку улыбнуться. — То, что ты сказал мне о Тэхёне, заставило меня задуматься, — выпаливает наконец Юнги, разглядывает свои ботинки и хмурится, словно боясь поднять на Чимина взгляд. — Ты сказал, что не знаешь, есть в этом приглашении какой-нибудь подтекст, и хочешь ли ты, чтобы он был. Поэтому, до того, как ты определился с ответом, который может мне не понравиться, я хочу тебе кое-что сказать. Чиминовские глаза округляются, потому что Чонгук вдруг начинает осознавать, к чему всё идёт. И ему это не очень нравится, если честно. В такое он лезть не намерен. Но и остановить Юнги у него уже нет никаких шансов. — Чимин, ты мне нравишься, — Юнги произносит это уверенно, кивая себе головой в знак подтверждения, и даже поднимает взгляд, смотря прямо в глаза Чонгуку. — Надеюсь, ты понимаешь, что речь не о дружеской симпатии или чём-то вроде этого. Я действительно… Чонгук зажмуривается и мысленно молит Юнги заткнуться и ничего не говорить дальше. — Влюблён в тебя, — заканчивает слизеринец. Чонгук не знает, куда себя деть: ему хочется провалиться сквозь землю и навсегда забыть о том, что он только что услышал. Это не тот козырь в рукаве, который он хотел заполучить: от такой информации Чонгук только спать беспокойнее будет, представляя, что за маской безразличия на лице Юнги скрываются хоть какие-то чувства. Чонгук хочет брякнуть что-то о том, что он подумает, и сбежать. Хочет отказать Юнги и смыться отсюда немедленно. Но Чонгук мешкает слишком долго. — Я понимаю, что ты можешь не чувствовать того же: скорее всего так и есть, — Юнги звучит и выглядит слишком смущённым, смущая тем самым ещё и Чонгука. Поэтому они стоят друг напротив друга оба красные как помидоры. — Ты абсолютно не умеешь врать, у тебя на лице всё обычно написано. И это мне в тебе нравится, если честно. Я просто хочу дать тебе повод для раздумий, поэтому не стоит отвергать меня сразу. Чонгук облегчённо выдыхает и дарит Юнги слабую улыбку. Ну вот и всё: скоро эта пытка для Чонгука закончится, и он сможет навсегда забыть о том, что сейчас услышал. — Я надеюсь, ты не посчитаешь это отвратительным, — добавляет Юнги еле слышно и уверенно шагает прямо к Чонгуку. А тот так и застывает на месте. Когда губы Юнги, тонкие, обветренные и явно обкусанные, касаются губ Чонгука, что лишь выглядят, как губы Чимина, внутри гриффиндорца что-то с треском ломается. Поцелуй от Юнги оказывается до безумия целомудренным и лёгким, почти невесомым. Юнги при этом держит ладони у его щёк, но не касается, Чонгук лишь ощущает слабую щекотку от чужих подрагивающих пальцев. Чонгуку тошно признавать такое, но он бы не смог назвать этот поцелуй отвратительным, даже если бы очень сильно хотел сейчас унизить Юнги. Слизеринец медленно отстраняется, открывая глаза и лишь на секунду бросая взгляд на лицо Чимина. И в один мимолётный миг, до того, как Юнги снова надевает свою маску безразличия, Чонгук видит на дне его зрачка что-то глубокое и болезненное. Это кажется откровением, словно он смог увидеть то, что никому раньше не было дозволено. И хоть всё это было не для него вовсе. Хоть Юнги и не открывался перед ним на самом деле. Чонгуку хочется цепляться за это до самого конца: видеть в Юнги эмоции, а не фальшивое равнодушие. Это Чонгуковское откровение с собственным внутренним «я» пугает его до ужаса. И он не находит лучше способа скрыться от роя мыслей в своей голове, чем поцеловать Юнги в ответ, пока тот не успел сбежать. Чонгук хватается пальцами за мантию Юнги в районе талии и резко тянет его на себя. Они неуклюже сталкиваются носами, но затем Чонгук находит своими губами губы Юнги и целует его с неосознаваемым отчаянием. Юнги шумно выдыхает ему в рот и моментально отвечает на поцелуй, зарываясь пальцами в волосах на затылке. У Чонгука внутри всё дребезжит от того, каким Юнги становится открытым. Гриффиндорец невольно тянется к нему ещё ближе, словно мотылёк к огню, кусает и зализывает его губы, теряясь в моменте. Чонгук не знает, как он умудряется пропустить дискомфорт от обратного превращения. Просто Юнги неожиданно отстраняется, хмурясь, и застывает, заглянув Чонгуку в лицо. Тот пытается отмахнуться от ошарашенного вида Юнги, вновь наклоняется к слизеринцу за поцелуем, и тогда его наконец прошивает током паники. Чимину незачем наклоняться к Юнги, потому что Чимин и Юнги одного роста. Но вот Чонгук… Они лишь испуганно таращатся друг на друга, боясь и слова сказать. Юнги несколько истерично хихикает и отходит назад на пошатывающихся ногах. — Вот оно что, — сипит он напоследок, прежде чем открывает дверь с помощью магии и вываливается из кабинета. И перед тем, как уйти, он бросает на Чонгука последний затравленный взгляд. Как только дверь за Юнги закрывается, Чонгук заваливается спиной на стену и медленно сползает на пол, обхватив голову руками.