какие-то драбблы

Сокджин находит Чонгука в полупустой гостиной факультета: тот сидит в кресле около камина и задумчиво пялится на пламя, практически не моргая. Один лишь взгляд на него вызывает в душе Сокджина бурю негативного предчувствия. Он тихонечко подходит ближе и осторожно присаживается на подлокотник, сначала не нарушая тишину, а давая Чонгуку осознать своё присутствие рядом. Но тот даже не оборачивается. Молчание затягивается, и Сокджин решает не дожидаться первого шага с его стороны. — Ну как всё прошло? — спрашивает он прокашлявшись. Ладони Чонгука на этот вопрос сжимаются в кулаки, а сам он громко и тяжело вздыхает, но это весь ответ, которым он удостаивает Сокджина. Это медленно, но верно начинает раздражать. — Ты опять что-то учудил, да? — качает головой Сокджин, пока ещё ловко контролируя свои порывы повысить голос. Чонгук, у которого рот словно зашит, опять реагирует невербально: пихает Сокджина локтем в бок. И это весьма болезненно. — Вот чёрт! — шипит Сокджин, потирая место ушиба, и яростно таращится на Чонгуковскую макушку. — Достаточно было сказать нет! Знаешь, ртом. Я слышал, нормальные люди так делают. Сокджин понимает, что ему удаётся пристыдить Чонгука по тому, как его шея втягивается в плечи. Да и вообще весь Чонгук словно сжимается и становится похож на маленький комочек, пытающийся спрятаться в массивном кресле. Может Сокджин и возмущён, но он не может игнорировать те родительские чувства, которые затапливают его сердце при виде такого беззащитного младшего. — Эй ну ты чего, — смягчает он тон и треплет Чонгука по волосам. Тот канючит себе под нос что-то неразборчивое, подтягивает ноги на кресло и утыкается носом в колени, снова вздыхая слишком тоскливо. — Можем поговорить, если хочешь, — добавляет он осторожно, беспокоясь, что Чонгук может окончательно закрыться, если слишком сильно на него надавить. Проходит несколько долгих мгновений, и Сокджин уже решает, что это весьма очевидное «нет» на его вопрос, как вдруг Чонгук поворачивается к нему лицом. Его взгляд бегает, а губы надуты в преддверии подходящих рыданий. Сокджин наклоняется к нему ближе в неподдельном волнении и убирает чёлку с его лба мягким движением пальцев. И прежде, чем он решается спросить, что же случилось, Чонгук находит в себе сил заговорить. — Мне кажется, я очень сильно облажался, — тихо хрипит он севшим голосом, прикрывая глаза и ластясь к Сокджиновской ладони. Сокджин оторопело моргает на такое заявление. — Всё прошло плохо? Тэхён на тебя разозлился? — Нет-нет… с чего бы ему, — его речь прерывается очередным вздохом. Сокджин думает, что возможно так Чонгуку легче бороться с накатывающими слезами. — Всё прошло хорошо на самом-то деле. Наверное, всё прошло даже лучше, чем кто-либо из нас ожидал. — Тогда почему ты думаешь, что облажался? — недоумённо интересуется Сокджин. Чонгук наконец встречается с ним взглядами. Он внимательно вглядывается в его глаза, пожёвывая нижнюю губу, словно решаясь на откровение всей своей жизни. Сокджин невольно елозит на подлокотнике из-за одолевшего его нервного напряжения. Но в следующую же секунду уверенно кивает, тем самым давая Чонгуку понять, что всё в порядке. — Только обещай, что ты не будешь ржать надо мной. — Конечно нет, — возмущается Сокджин. — Я бы не стал. Чонгук смотрит на него с таким сомнением, что Сокджин и сам немного начинает в себе сомневаться. В конце концов, он ведь не знает, чем именно Чонгук хочет с ним поделиться. Вдруг это и правда будет слишком нелепо? — Я… думаю, мне нравится Юнги. Сокджин замирает на мгновение и даже не дышит, ожидая продолжения. Но на этом откровение Чонгука подходит к концу: он смотрит на друга взглядом побитого щеночка и будто ждёт, что сейчас его закидают камнями и освистают. Сокджин совсем этого не понимает. — Ну так… это же хорошо? — после сказанного Сокджин понимает, что приободряет слишком неуверенно, поэтому прокашливается и пробует снова. — Да, это прекрасно. Наконец-то никакой войны, и всем вокруг станет легче. Возможно, вы даже на самом деле подружитесь. Сокджин хлопает в ладоши и добавляет: — Глядишь, ты и на Тэхёна сможешь повлиять. Он любит повторять за тобой всякую херню. Не то чтобы я считал дружбу с Юнги хернёй, ну ты понял… Чонгук громко стонет и роняет голову на колени. Сокджин вздрагивает от неожиданности и ошарашенно оглядывается по сторонам, словно кто-то сможет ему подсказать, что же он сделал не так. — Я сказал что-то не то? — Неважно, — голос Чонгука звучит слишком скуляще, и Сокджин просто не может себе позволить проигнорировать это. — Нет, так не пойдёт, — мотает он головой и сползает с подлокотника, чтобы встать на колени перед креслом, приобнимая Чонгука за лодыжки. — Пожалуйста, расскажи всё так, чтобы я понял. Я здесь для того, чтобы помочь, а не для того, чтобы потом издеваться над тобой. — Но ты даже ничего не говорил мне о тупых слухах о том, что я кинул кучу девчонок, — ноет Чонгук. Сокджин прислушивается и пытается понять, не начал ли тот реветь. — Потому что это было несерьёзно. И мы оба знали, что это неправда. Просто парочка наших сокурсниц завралась. Чонгук ничего на это не говорит, поэтому Сокджин предпринимает ещё одну попытку его разговорить. — Так почему тебя так расстраивает Юнги? Чонгук наконец поднимает голову и пальцем манит Сокджина поближе к себе. Тот хмурится в недоумении, но следует за его просьбой и наклоняется к нему. — Мне кажется, я влюбился в него, понимаешь.