Eternal Duality

      Вечер вступал в свои права, окрасив Вайтел и небо над островом в огненные тона заката. Спокойствие и умиротворение пронизывали это место, ощущаясь буквально во всем, и лишь тучи, плывущие издалека, предвещали дождь. Шелест листвы на деревьях ласкающим слух шепотом клонил ко сну. Веселый стрекот сверчков и пение птиц сливались в одну единую мелодию, также вдыхающую в это место жизнь. Где-то хрустнула ветка — это дикий олень рискнул выбраться дальше, чем обычно, но струсил, услышав голоса людей. Именно двуногие приносили большую часть шума, нарушая идиллию, царившую здесь не первое столетие. Крики одного эхом уносились вдаль, теряясь меж деревьев, а рев другого существа заставлял воздух вибрировать. Далеко не только простые животные населяли Вайтел. Гримм, вечно мучимые охотничьим азартом и несуществующим голодом, были охочи до человеческой плоти, мягкой и непрочной, а возможно, даже вкусной. Маленький Крип, часть стаи, на двух своих единственных лапах спешно несся вперед, сминая траву и помогая себе мощным хвостом. Зелень приминалась при каждом шаге, когда его брюхо касалось земли. Легко было отследить его след, но Гримм было без разницы, он не один, и он, как и его сородичи, чует добычу. Гнев с примесью страха витал в воздухе дурманящим ароматом, заставляющим каждую псевдоклеточку тела Крипа содрогаться в предвкушении. А ощущение присутствия двух сильных душ лишь распаляло голод и желание стаи поскорее добраться до жертв.       Крип остановился, когда понял, что он достаточно близко. За деревьями слышалась какая-то возня, ругань, неясные человеческие слова, звон металла и чавканье плоти. Оттуда шел отчетливый запах смерти сородичей. Гримм колебался, но желание и азарт взяли верх над молодым существом и он начал подкрадываться. Его красные глаза ни на секунду не переставали разглядывать окружение, а голова поворачивалась всякий раз, когда отмечала какое-то движение, достойное внимания хищника. Там, за деревьями, притаившись в высокой траве, он заметил людей, стоящих спина к спине. В их руках было оружие, а на лицах написано явное желание расправиться с каждым, кто рискнет напасть. Крип подогнул хвост под себя, напружинившись до предела. Секунда, и черное тело летит вперед на приличной скорости, раскрыв клыкастую пасть в надежде отхватить кусочек от бедра человека с такими же красными глазами, как у него. Он уже готов был восторжествовать, увидев удивление, а после и шок с осознанием, застывшие на человеческом лице. Мощные челюсти готовы были сомкнуться на его бедре, а хвост уже начал изгибаться, чтобы обвиться вокруг тела человека и исключить возможность его освобождения. Но что-то пошло не так. Левый бок обожгло нестерпимым жаром, а костяные пластины едва сдержали сокрушительный удар, отбросивший молодого Крипа в сторону. Не иначе, как второй человек встал на защиту своего сородича. Гримм раздосадованно взвизгнул, кубарем покатившись по земле. Подняться для него было непосильной задачей, и красные глаза устремились к жертве, которая взглянула на него с легким замешательством. Человек вытянул руку, сложив пальцы на манер излюбленного людьми оружия, после чего все естество Крипа завопило о смертельной опасности. Неминуемую кончину ознаменовала яркая вспышка, после чего молодой Крип с разочарованием закончил свое недолгое существование.       Вайд, а это был именно он, облегченно вздохнул, после чего обвел придирчивым взглядом поле боя. Он пришел к неутешительным выводам. Похоже, им довелось привлечь внимание особо крупного выводка Крипов, которые не особо спешили заканчиваться.       — Спасибо, — сдержанно проговорил парень, обращаясь к Ублеку, убившему очередное существо. Тот ответил кивком, после чего вернулся к методичному истреблению Гримм. Как и Блеквуд, впрочем. — Ха!       Особо сильный удар ножнами разбил голову Гримм, как скорлупу ореха, после чего Крип развеялся по ветру прежде, чем неприглядное содержимое успело расплескаться по траве. Охотник не спешил использовать второй клинок, разумно рассудив, что куда лучшим решением будет приберечь его в качестве козыря на крайний случай. Он сам объяснял своей группе на боевой подготовке, что то оружие, что они видят, далеко не обязательно является всем арсеналом противника. А в любом бою существенную роль играет элемент неожиданности, на который сам Вайд делает особенно большой упор. Это часть его боевого стиля.       Парень пропустил под собой удар шипастым хвостом, размахиваясь прямо в воздухе. Крип, к его удивлению, оказался достаточно вертким, чтобы оставить ему только свой хвост. Дерево, стоящее рядом, начало заваливаться из-за ровного среза и завершило его работу, пусть он этого и не планировал.       Барти сражался неподалеку, довольно уверенно удерживая позиции против тройки Гримм. Его оружие годилось лишь на ближние и средние дистанции, но мощь пламени не оставляла сомнения в его эффективности против подобной мелочи. Черная плоть с шипением растворялась в бушующем потоке огня, а то, что оставалось, быстро добивалось парой легких ударов. Ублек даже не вспотел.       Когда Гримм, говоря прозаично, закончились, а путь оказался свободен, Бартоломью дал команду остальным. Из зарослей, в которые Вайд и Барт не пропустили ни единой твари, показались лица ученых, изможденных долгой работой. В течение всего дня было изучено все, что можно и нельзя, а что-то и вовсе проверено по несколько раз. Вайд даже представить себе не мог, что в таком маленьком склепе найдется столько работы. Помимо обеспечения безопасности он выполнял обязанности разнорабочего, в простонародье «принеси-подай…». Сейчас, с наступлением вечера, пришла пора сворачиваться и возвращаться обратно на поле, где в назначенное время их заберет буллхед. Идти обратно оказалось куда веселее, потому что с приближением темноты количество Гримм возросло в разы. Вайд догадался, что его настоящая работа начиналась именно сейчас, потому что с тем количеством Гримм, что они встретили утром, Барт справился бы и один. Вечером Вайтел преображался, пропала знакомая тихая роща, сменившись оживленными и опасными зарослями, освещаемыми пламенем заката. Куда ни ступи, рискуешь отдавить хвост притаившемуся Беовульфу или разбудить спящего Грифона. Блеквуд освободил руки, взявшись за оружие. Более не было ни времени на любезности, ни необходимости в ней. Он был предельно серьезен, потому что опасность становилась все менее эфемерной с каждой убитой тварью, каждым потерянным процентом Ауры.       Уже завтра сюда прибудет другая группа людей, которая должна будет доставить саркофаг в Вейл. Можно сказать, что группа Ублека — всего лишь разведка, цель которой проникнуть внутрь и сделать опись всего, что, по их мнению, ценно для научного сообщества.       На этот раз первым шел Вайд. Он же первым ступил на поле, дав добро и остальным. Оно было свободно от Гримм, что удивительно, учитывая их концентрацию в лесу. Он ожидал наткнуться в лучшем случае на стайку Беовульфов или, может быть, выводок мелких Дезсталкеров. В худшем случае на поле их мог ожидать Берингель, или даже не один. Блеквуд искренне ненавидел этих обезьяноподобных Гримм, так как его тактика быстрого устранения практически не работала в случае с ними. Их броня была слишком крепка, а дикий характер делал их непредсказуемыми. Один пропущенный удар мог оказаться настолько сокрушительным, что начисто бы сбил всю Ауру охотника. Единственным проверенным способом против Берингелей у Вайда было его собственное Проявление. Псевдоплоть Гримм все еще прекрасно проводит электричество, и гигантскую гориллу становится куда легче убить, если все мышцы в его теле сводит от хаотичных разрядов.       — Ну, похоже, у нас есть время, чтобы немного передохнуть, — заключил Барт, выводя группу вперед. Вайд оказался позади, внимательно вглядываясь в границу леса, чтобы убедиться, что никакой особо хитрый Гримм не нападет на них со спины. — Вайд, тебе тоже уже можно расслабиться. Идем, буллхед должен быть здесь через пятнадцать минут. Я знаю пилота и ручаюсь за его пунктуальность.       Вайд промычал что-то в ответ. «Искра» с шуршанием вернулась в ножны, но все еще оставалась в левой руке парня. Пусть легкое ощущение усталости и подмывало присоединиться к остальным в их импровизированном привале, Вайд все же предпочел нести дежурство в некотором отдалении. В качестве компромисса он поднялся чуть выше на холм и присел на мягкую траву, приняв позу лотоса. Ножны оказались на коленях, и он явно не думал класть их куда-то еще, а потому продолжил наблюдение в такой позе.       Впрочем, он не был настолько глуп, чтобы растрачивать силы попусту в попытках выискать то, чего нет. Вместо этого он обратил свой взор внутрь, сосредотачиваясь на своих ощущениях. Вайд закрыл глаза и ему понадобилось несколько минут, чтобы дыхательные упражнения принесли свои плоды. Он отчетливо чувствовал дуновение ветра своей спиной, и это стало первым, на что он обратил свое внимание. Табун мелких мурашек пробежал по его спине, как будто силясь отвлечь и сбить концентрацию. Но вместо того, чтобы отвлечься, он облек просочившиеся мысли в чувства, что медленно растворились в созданном им вакууме. Неспешно, практически незаметно спектр его внимания начал переключаться на тихий свист ветра, что сейчас звучал, как оглушительный вой бушующей бури в гневливых облаках. Запахи, что он приносил с собой, тоже не остались незамеченными, обращаясь самыми разными цветами перед внутренним взором охотника. Выкинув все мысли из головы, Вайд постепенно наполнял освободившееся место ощущениями, и это заставляло его чувствовать невероятное единение с окружающей средой.       Он рисовал картину, но не так, как делает это талантливый художник. Больше всего это было сравнимо с перестановкой в собственной комнате, но в этом случае в виде мебели были ощущения, а роль комнаты на себя взял собственный разум. Цвета перед ним сплетались и изменялись, сливаясь в причудливые картины, как узор калейдоскопа. Вайд с интересом наблюдал за этими цветами. Абсолютно каждый охотник, погружаясь в медитативный транс, видит что-то свое, но тем не менее все эти вещи объединяет то, что все они являются отражением эмоций, испытываемых человеком. В случае с Блеквудом это были цвета, некоторых из которых даже в природе не существовало. Он бы не рискнул даже пытаться описать их, но, тем не менее, прекрасно понимал, что они значат.       Рисунок окрасился печальной кляксой бледно-фиолетового цвета, когда Вайд понял, что в его жизни в последнее время слишком много черных пятен с кроваво-красными прожилками. Причины ненавидеть являлись для него одновременно мотивацией и болезненным бичом, каждый удар которого все усиливал желание сдаться. Но золотой свет надежды все еще был ярок в нем, пока он знал о том, что Мэй верит в него. Верит так, как не верит никто. И где-то в глубине души он понимал, что не может вечно скрывать от нее правду о том, кем является на самом деле. Наемник и убийца на службе у всемирного зла — это явно не та правда, которую можно просто взять и рассказать за обеденным столом. В этой ситуации Вайд начинал понимать Озпина.       Как чистый кислород вреден для тела, голая правда способна разрушать людские узы, наносить глубокие раны на нежные сердца. А кислород становится воздухом, лишь когда в него добавляют в пять раз больше азота. Так же и с правдой. Лишь разбавляя ее ложью и принимая маленькими порциями, люди могут сохранять душевное равновесие и свою связь друг с другом. Но, похоже, Вайду рано или поздно придется рассказать Мэй обо всем, что он от нее утаивал. Или же она сама спросит. Младшая Блеквуд в свои девятнадцать лет уже работает в сфере кибербезопасности в академии Хейвен. И пусть она попала туда с подачи Синдер, тот факт, что она еще не уволена, говорит сам за себя. Уж кто-кто, а она сумеет сложить два и два. Особенно, если обнаружит тело своего «телохранителя», который наверняка является каким-то уголовником во служении у Фолл.       Охотник открыл глаза в тот момент, когда «снаружи» раздались возбужденные голоса. Он ожидал услышать рев или рык чудовищ, но вместо этого различил только обрывки фраз, сводящиеся к тому, что на горизонте появился странный силуэт, напоминающий буллхед. Парень пригляделся, но из-за солнечного света темная точка на горизонте была лишь едва видна. Однако это определенно был буллхед, так как его узнаваемые черты трудно с чем-то спутать. Он подлетел достаточно близко, чтобы Блеквуд смог различить светло-серый корпус. Но смутное беспокойство червячком проникло в голову, когда он наблюдал за рваными движениями шаттла. Его бросало из стороны в сторону, словно он маневрировал, пытаясь уйти от летящих в него снарядов. Однако небо оставалось абсолютно чистым, и Вайд не видел ничего, кроме буллхеда. Остальные тоже заметили эту странность, однако никто не решился комментировать происходящее. Легкая радость на их напрягающихся лицах таяла с каждой секундой приближения шаттла, ведь все отчетливее виднелись следы боя, которые летающая машина несла на себе. Блеквуд подошел к остальным, не сводя взгляда с приближающейся машины. Он уже хотел обратиться к Бартоломью, как вдруг в небе над ними раздался пронзительный крик, переходящий в визг. Его охотники не могли перепутать ни с чем.       — Ложи-ись! — не своим голосом заорал Вайд, сбивая с ног ничего не понимающих людей.       В тот же самый момент, рассекая воздух, с неба прямо над ними спикировал просто колоссальных размеров Невермор, а от взмахов его огромных крыльев посыпался настоящий дождь из черных стрел, в которых охотник без труда узнал гигантские перья, по размеру даже превосходящие человека. Они градом обрушились на них, взрывая землю. Но град сместился в сторону, и абсолютно все в этот момент расслышали отчетливый скрежет металла, резанувший по ушам. Звук взрыва, последовавший секундой позже, практически не был удивлением, как и ярчайшая вспышка в небе. Буллхед оказался сбит, а Вайд, поднявшийся на ноги, вскинул голову, чтобы своими глазами увидеть, что произошло. И увиденное ему совершенно не понравилось. Как не понравилось оно и всем остальным присутствующим.       — Не-не-не-не-не! Валим нахуй! — повторял Блеквуд, подгоняя остальных, пока горящие обломки буллхеда неслись в их сторону, искажая воздух своей температурой и детонирующим гравитационным прахом. Такое столкновение никому из них здоровья не прибавит.       Следующие несколько секунд для них слились в единую картину бега, прыжка, кувыркания с крутого склона холма и еще более мощного взрыва, от которого их кожу обдало обжигающей волной жара. Вайд точно отбил себе всю спину, пока кубарем катился вниз. Еще и град из комьев земли, окативший их после, не принес с собой облегчения. Его буквально засыпало землей с ног до головы. Он не переставал выкрикивать ругательства и оскорбления в адрес Невермора, пока его тело нелепо болталось туда-сюда, получая все больше ушибов. Единственная радость, которая была в этой ситуации, — огромная птица, похоже, решила не заострять внимание на мелких людишках и убралась восвояси, напоследок разорвав небо оглушительным криком.       Облака неспешно проплывали над ним, пока ветер подгонял их, сделав невольными спутниками своего вечного полета. Вайд обнаружил себя лежащим на спине и глупо пялящимся с рыжеющее небо, в то время как вокруг него разворачивалась какая-то вакханалия. Нос и горло раздирал едкий дым. Вместе с трещащим ревом пламени эти звуки возвращали оглушенного охотника в далекое прошлое. Перед глазами стояла картина горящей деревни, Гримм, нападающих на людей, и догорающих останков любимой лавочки Вайда. У миссис Хондо была просто замечательная выпечка, с которой потягаться могла разве что мамина. Кажется, именно маму он и позвал, прошептав беззвучно потрескавшимися губами. Но вместо матери к нему вернулась лишь трезвость рассудка.       Он вскочил, быстро поднимаясь на ноги и ошалело оглядываясь по сторонам. Его слегка покачивало, а мир продолжал медленно вращаться, но тем не менее он сумел сориентироваться. До его слуха донесся голос Бартоломью, прозвучавший музыкой в этой какофонии хаоса. Вайд обнаружил его склонившимся над распластавшимся на земле телом одного из ученых. Поначалу парень не понял, почему мужчина не встает, но когда он увидел массивный кусок металла, торчащий из его груди, то все встало на свои места. Его явно не было там пару минут назад, и обагренная трава вокруг говорила явно не о хорошем самочувствии мужчины. Ублек ладонью провел по лицу ученого, закрывая глаза. Доктор стиснул зубы, заиграли желваки, а взгляд под очками преисполнился праведного гнева.       Вокруг валялись комья земли, обломки буллхеда, горящий мусор, находившийся внутри. Картина складывалась, мягко говоря, удручающая. Особенно явно это ощущалось, когда Блеквуд обернулся, чтобы посмотреть на холм, с которого им довелось скатиться. На деле он был раза в два ниже, чем ощущался в процессе падения. Но даже не это удивило парня. Земля буквально почернела от копоти, а искореженный до неузнаваемости буллхед напоминал горящую груду металлолома. Группе невероятно повезло… Некоторым из них. Обломки, ударившись о вершину, взрыли землю и могли бы свалиться следом за ними, погребая под собой, если бы не перья Невермора, на которые буллхед насадился, как на копья.       — Пиздец, — констатировал Вайд, не узнавая свой голос. Гудение в ушах хоть и не было столь сильным, но все еще доставляло неудобства.       — Более емкого слова и я бы не подобрал, — поддержал Ублек, суетясь позади. Привычная энергия пропала из его голоса, хотя, казалось, совсем недавно била ключом. — Один погиб. Еще двое без сознания.       — А Линда? — Вайд обернулся к коллеге.       Барт навис над кем-то, и, заглянув через его плечо, Вайд сдавленно выдохнул. Он не ожидал увидеть понравившуюся ему девушку, лежащую рядом со своими коллегами. Она была без сознания, а из ее бедра торчал инородный предмет, в котором Вайд узнал крупный кусок обшивки. Доктор, увы, медицинского образования не имел, поэтому ограничился простым наложением жгута выше раны.       Он тотчас оказался рядом, осматривая девушку на наличие других повреждений. Его взгляд блуждал по побледневшему телу, задержавшись на закрытых веках, едва подрагивающих на разогретом пламенем ветру. Линда начала приходить в себя как раз в тот момент, когда Блеквуд навис над ней, отчаянно пытаясь вспомнить хоть что-то из уроков оказания первой помощи. Он видел, как волна боли окатила девушку, исказив красивое лицо в гримасе страдания. Парень взял ее за руку и совсем не ожидал столь крепкой хватки от хрупкой девушки в таком состоянии.       — В рюкзаке… Стимулятор, — только и успела просипеть она, прежде чем вновь потеряла сознание от боли. Вайд обернулся, взглядом выискивая среди куч хлама что-то, напоминающее рюкзак девушки.       Взгляд зацепился за клочок темно-зеленой ткани. Он бросился туда и удача улыбнулась ему, когда ему под ноги попались белые цилиндрики стимуляторов с автоматическими иглами. Вайд взял все пять штук, после чего вернулся к раненной девушке. Она была мертвецки бледной, поэтому Вайд не стал терять времени, сделав укол. Потянулись долгие секунды, в ходе которых Блеквуд не сводил взгляда с Линды. Он облегченно выдохнул, когда ее лицо начало приобретать розоватый оттенок, а пульс стал ровнее и отчетливее. Ее веки снова затрепетали, после чего она распахнула глаза, предприняв попытку подняться. Вайд не дал ей сделать этого. Обернувшись к Ублеку, он кивнул, мол, я здесь разберусь. Доктор не стал спорить, направившись к мужчине, который тоже начинал приходить в сознание. Беглая мысль подсказала, что нокаут не продлился достаточно долго, а это вселяет надежду на то, что у него нет черепно-мозговых травм.       — Тихо-тихо, не шевелись. У тебя сквозная рана в бедре и ты точно не захочешь лишний раз ее беспокоить, — он скосил взгляд на рану и с неудовольствием отметил, что даже несмотря на импровизированный жгут ярко-красная артериальная кровь все еще продолжала сочиться из раны, все больше пропитывая штанину. А ведь жгут придется ослабить через час или два. — Слышишь меня? В стимуляторе было тяжелое обезболивающее. Чувствуешь тошноту, сильную головную боль или тому подобное?       — Больно… Болит вообще все, — сквозь зубы процедила девушка. Ее лицо было напряжено, но взгляд то и дело затуманивался под действием обезболивающего. Вайд повременил с еще одной инъекцией. Не нужно было быть доктором, чтобы понять, что в таком состоянии этот коктейль просто убьет ее.       — Потерпи. Сейчас будет больно, но я постараюсь аккуратнее, — он взял больную ногу, аккуратно обхватив руками голень и бедро. Девушка зашипела от боли, и Блеквуд невольно вздрогнул. Он согнул ее ногу в колене, с облегчением отметив, что крови стало меньше. — Вот так. Я отойду ненадолго.       Блеквуд подал знак наблюдавшему за его действиями Барту, после чего отошел в сторону, чтобы ни Линда, ни пришедшие в сознание ученые не могли их расслышать. Вайд хотел услышать мнение человека, который имел хоть какое-то представление о том, что делать в такой ситуации. И это уже не говоря о том, что их путь к спасению оказался уничтожен. Их отсутствие заметят, это точно, но как быстро вышлют помощь — вопрос.       — Она потеряла много крови. Не думаю, что она долго протянет на одних стимуляторах, — подавленным голосом сообщил Ублек, посмотрев на край упаковки стимулятора, выглядывающий из кармана парня. — Пара часов, в лучшем случае — ночь. Я боюсь, что помощь может не успеть.       — И что, совсем никак не помочь? — спросил Блеквуд, ощущая, как в груди нарастает знакомое опустошение. Вспомнилась Элизабет и трагическая участь, постигшая ее. Невольно в голову прокралась мысль о том, что девушкам рядом с Вайдом крупно не везет. — Возможно, я мог бы вводить ей стимуляторы каждый раз после того, как заново накладываю жгут. Каждые два часа, получается.       — Я не медик, но мне хватает знаний понять, что в таком случае ногу ей сохранить не удастся. Некроз тканей начнется уже через два часа, и каждый раз, когда ты будешь снимать жгут, это время будет сокращаться, — Барту не нравилось то, что он говорит, но в этой ситуации он просто не мог позволить себе лгать и давать надежду, которая с треском рассыплется к утру, когда Вайд обнаружит бездыханное тело. — Хотя…       — Говори! — чуть грубее, чем нужно, потребовал Блеквуд, за что поспешил извиниться. Барт успокоил его, заверив, что все во порядке. Впервые за весь разговор парень расслышал в его голосе тень надежды.       — Как твой запас Ауры? — спросил доктор, и Вайд с ходу понял, к чему он ведет. Свиток мгновенно оказался в руках, а палец заскользил по твердосветному экрану. Пока Блеквуд открывал необходимое приложение, краем глаза он отметил, что связи все еще нет, так как ближайший ретранслятор слишком далеко.       — В желтой зоне. Около шестидесяти процентов, — сообщил охотник, однако поспешил предупредить, — учти, Барт, я никогда раньше этого не делал.       — Ну, сейчас я тебе точно не помощник, — усмехнулся Бартоломью, и в доказательство вокруг его тела засиял видимый покров Ауры. Он моргнул пару раз, прежде чем лопнуть и раствориться в воздухе. Мужчина покачнулся, но Блеквуд поддержал его и усадил на траву.       Блеквуд колебался, но с поддержкой доктора обрел необходимую уверенность. Он вместе с Бартоломью вернулся к Линде, которая все еще боролась с болью, стараясь отвлечь себя рассматриванием облаков. Получалось, мягко говоря, не очень. Она то и дело вздрагивала, морщилась и закрывала глаза, когда ее мутило. Вайд опустился на одно колено рядом с ней и пощелкал пальцами перед глазами, чтобы девушка обратила на него внимание. Теорию он знал, но вот практики в открытии чужой Ауры у него не было от слова совсем.       Всякий раз, как их взгляды пересекались в те моменты, когда глаза девушки обретали ясность, Вайду казалось, что Линда прекрасно понимает положение, в котором оказалась. Она смотрела на него с практически обреченным ожиданием, но Блеквуд никак не мог подобрать слов. А они были необходимы, чтобы выпустить на волю силу, скрытую в человеческой душе. Слова должны достучаться до самых глубин, найти там отклик и дать необходимый толчок к пробуждению души. Как назло, сейчас Вайд был удивительно косноязычен. Вместо того, чтобы что-то сказать, он взял ее ладонь в руку, а вторую возложил на плечо.       — Закрой глаза и слушай меня, — попросил он. Дождавшись, когда его просьба будет выполнена, он и сам опустил веки, старясь сосредоточиться. Слова сами полились из его уст:       Только так мы достигаем истины.       Лишь сражаясь, мы обретаем право на жизнь…       Побеждая, несмотря ни на что, мы становимся свободными…       Своей душой я освобождаю твою душу от оков.       Я дарую тебе силу сражаться и побеждать…       Произнося каждое слово, Вайд ощущал, как Аура рекой покидает его тело, оставляя после себя лишь слабость. Он буквально вдавливал свою Ауру в тело Линды, сосредотачивая ее в руках. Легкий укол боли в области груди дал ему понять, что процесс завершен. Он боязливо приоткрыл один глаз, чтобы увидеть ослепительное сияние лазурной Ауры девушки. Вздох облегчения сорвался с его уст и уст Ублека, стоящего рядом. Он справился!       Парень отпустил девушку, напоследок ощутив обжигающее тепло ее тела, стремительно наполняющегося энергией. Он чувствовал себя опустошенным, но глядя на то, как гематома на ее предплечье начинает бледнеть прямо на глазах, его охватила неподдельная радость. Ублек тоже не мог не улыбаться, глядя не это, без преувеличения, чудо.       — Что ж, мисс Стормвинд, похоже, удача сегодня на вашей стороне, — Барт тоже опустился на колено и протянул свой свиток к девушке, дабы тот произвел сканирование. Он кивнул сам себе, удовлетворенный результатом. Количество Ауры девушки находилось на приличном уровне, которого обычно хватает для прохождения вступительных тестов в Биконе, которые идут перед испытанием. Это вселяло немалую надежду на то, что Стормвинд сумеет выкарабкаться. — Но сейчас вам нужно отдохнуть. Силы не берутся из ниоткуда, так что постарайтесь расслабиться, насколько это возможно. Аура должна совсем чуток притупить боль на время регенерации.       Вайд уже собирался подняться, но крепкая хватка не дала ему сделать этого. Удивленный подобным, он наткнулся на полный благодарности взгляд. В уголках глаз девушки собирались бриллиантовые капли слез от радости за то, что ей удалось вырвать свою жизнь из цепких костлявых пальцев смерти. И слова Вайда о борьбе за свою жизнь подходят здесь, как никогда кстати. Она получила второй шанс, но дальше начинается ее собственное сражение, где все будет зависеть только от нее. Вайд изобразил намек на улыбку, но она вышла настолько кривой от усталости, что лучше бы он просто кивнул. Но, похоже, Стормвинд хватило и этого. Она отпустила его и ее глаза закрылись.       — Вы как? Выглядите бодрячком, — он обратился к двум мужчинам, сидящим на траве. Несмотря на подавленный вид и следы усталости, они выглядели не в пример лучше своей раненной колеги.       — Сносно.       — Жить буду.       — Хорошо, — охотник кивнул.       Он оставил мужчин и хотел присесть, чтобы немного передохнуть, но был окликнул доктором, что сейчас активно рылся в груде обломков. Похоже, его непоседливая натура снова начала брать верх, потому что в процессе работы он не переставал напевать какой-то одному ему известный мотивчик.       Когда Вайд подошел ближе, мужчина бросил прямо ему под ноги два длинных металлических прута, которые совсем недавно были частью каркаса буллхеда. И снова Вайду не потребовалось объяснений, потому что в их случае естественной необходимостью было соорудить носилки для Линды. Идти сама она не сможет, а если они рискнут извлечь осколок из раны, то с таким кровотечением не справится даже Аура. Самое крупное ранение уже совсем скоро начнет затягиваться по краям, но останется открытым, пока не будет извлечен инородный предмет. Кровотечение остановится, что даст им куда больше времени для ожидания помощи.       — На небе тучи, скоро будет дождь, — доктор озвучил очевидное, пока Вайд носился туда-сюда в поисках чего-то, что могло бы сгодиться в качестве полотна для носилок. Сгодиться могло практически что угодно, и он уже готов был пожертвовать своим пальто, если бы не нашел среди обломков относительно целый моток веревки, чудом уцелевший в огне из-за того, что на него свалился металлический ящик. — Ночевать здесь — самоубийство. Мы отправимся в сторону форта и переждем там. Я думаю, там найдется, из чего сделать костер.       — Ладно, — он кивнул, возвратившись к доктору. Расположив детали параллельно друг другу, он начал распутывать веревку. — Так, подержи эту хрень в таком положении. Надеюсь, что это сработает.       — Лучше, чем ничего, — мужчина пожал плечами, пока Блеквуд опутывал шесты веревкой, создавая импровизированную сеть, на которой могла бы расположиться девушка.       Наматывая веревку, парень не мог отделаться от мысли, что он только что своими руками спас жизнь человека, который ему понравился. Это было приятное чувство, но оно порождало в нем некоторые противоречия. Какие — он и сам не до конца понимал, однако смешанные чувства, что обуревали его, не давали покоя. В конечном итоге он просто принял решение примириться с тем фактом, что даже такой человек, как он, способен совершать хорошие поступки, не заботясь о цене. А Вайд уже давно не считает себя хорошим человеком. У хороших людей руки по локоть в крови не вымазаны, и они не допускают мысли о предательстве просто потому, что так будет выгоднее. В этом он похож на Романа, который действует, руководствуясь только своими мотивами и корыстными целями. Он тоже заботится о другом человеке. Нео явно не является для него просто придатком, на который можно наплевать. Наверное, именно поэтому Торчвик и согласился на предложение Вайда. Так выгодно ему. Им обоим.

***

      Костер тихо потрескивал, пожирая дерево и заставляя находящихся вокруг людей и предметы отбрасывать длинные тени. Черные силуэты играли на стенах, подергиваясь и извиваясь в свете танцующего пламени. Вайд наблюдал за их движениями, стараясь лишний раз не смотреть на костер, чтобы глазам не пришлось снова привыкать к темноте. Скоро подойдет к концу его очередь дежурить и он сможет отправиться на боковую, чтобы получить пару часов вожделенного отдыха.       Барти, ученые и Линда спали тяжелым сном, привлекая внимание Блеквуда всякий раз, когда начинали бормотать что-то сквозь тягучую пелену сна. Снаружи лил сильный дождь, настоящий ливень. Капли барабанили по крыше, создавая плотную стену звука, которая благодаря эхо была слышна практически в каждом уголке старого форта. Этот звук странным образом успокаивал вместо того, чтобы действовать на нервы. Вайд зевнул и проморгался, чтобы отогнать сон.       Они укрылись в одной из уцелевших башен форта, что вырастала прямо из полуразрушенной стены. Такой выбор был обусловлен наличием здесь стога сена, которое было использовано в качестве подклада на холодный пол. Огонь не дотягивался до сухой травы, а дым уносился ввысь, вытягиваемый через верхние оконца. Это место идеально подходило для разведения костра, на что косвенно намекали и множественные подставки для факелов.       Взгляд Блеквуда упал на две пустые упаковки из-под стимуляторов, лежащие у носилок Линды. После того, как Вайд снял жгут, убедившись, что кровотечение не возобновится, он решился сделать еще одну инъекцию. Около часа назад он сделал вторую, и скоро действие обезболивающего, входящего в состав, должно кончиться. Линда снова проснется, со стоном пытаясь подняться и дотянуться до раны, а Бартоломью, заступивший на дежурство, не даст ей этого сделать.       Через пару десятков минут, если верить свитку, пришло время подмениться. Блеквуд растолкал спящего охотника и дождался, пока тот придет в себя. Он допил остатки термоядерной смеси из своего термоса, заметно приободрившись, после чего занял место своего коллеги. Вайд встал и размял затекшие конечности, прошелся туда-сюда, а затем взял с пола свое оружие.       — Ты куда? — удивился доктор.       — Пойду прогуляюсь перед сном. Заодно обход сделаю, — лениво пояснил он, снова зевая. Охотник закрепил ножны на поясе и спустя пару секунд скрылся во тьме коридора, тянущегося через всю стену.       Его шаги эхом отражались от стен, теряясь в шуме дождя, который в одиночестве казался в разы громче. Вайд подсвечивал дорогу свитком и медленно шел, слушая этот звук. Мысли в его голове крутились разные. Этим утром он хотел посетить это место просто из интереса. Кто же знал, что старый форт станет для них временным убежищем. Вот парень и не стал терять шанса изучить это, без преувеличения, легендарное место. Еще бы оно не было легендарным! Ведь именно здесь восемьдесят лет назад к своему логическому завершению подошла самая страшная война в истории всего Ремнанта. Именно здесь, на нейтральной территории, собрались правители четырех королевств, дабы обсудить условия мирного договора. И Блеквуд никак не мог успокоить воображение, рисующее красочные картины этого места в его лучшие годы. По этим самым коридорам когда-то ходили воины, патрулируя территорию или, как это всегда бывает, бегая по поручениям старших по званию. Во внутреннем дворе тоже когда-то кипела жизнь: кузнец ковал оружие и латал доспехи, повар готовил еду для солдат, а сами солдаты тренировались в фехтовании или стрельбе по мишеням.       Охотник возвратился в реальность, когда ему за воротник упала пара холодных капель. Он задрал голову, и это повторилось снова, но в этот раз он увидел крупные трещины в потолке. Довольно тонкий потолок отделяет его от того места, где верхняя часть каменной стены обвалилась вовнутрь, пробив крышу казармы. Весь форт нес на себе следы осады, но если верить истории, это произошло за несколько месяцев до того, как здесь было принято решение о перемирии.       Вайд не стал задерживаться и вскоре покинул это место, оказавшись напротив массивной деревянной двери, что давно иссохла и готова была развалиться от малейшего касания. Но нет страшнее мотивации, чем любопытство. Он, прикинув свое примерное местоположение, понял, что находится прямо перед одним из входов на первый этаж основного здания форта. Ноги сами потащили его внутрь. Он аккуратно толкнул дверь и она без всякого сопротивления открылась перед ним, скрипнув насквозь проржавевшими петлями.       — Ого! — негромко воскликнул охотник, поразившись тому, как хорошо сохранилось это место. Толстый слой пыли мягкой пеленой накрыл все поверхности, но даже он не помешал Блеквуду разглядеть предметы интерьера, украшавшие крупный зал.       Его внимание привлекла лестница, тянущаяся вдоль всей стены и ведущая на второй этаж. Недолго думая, Блеквуд направился туда, своими шагами поднимая в воздух клубы пыли, от которой опять захотелось чихать. Неужели все археологи сталкиваются с этим?       Здесь эхо его шагов звучало еще громче из-за того, что звук ливня снаружи почти не был слышен из-за отсутствия окон. Но как раз из-за этого в помещении было куда темнее, чем в коридоре, в котором были хоть и небольшие, но оконца. Он аккуратно шагал по ступенькам, не особо доверяя почти вековому строению. Казалось, что любое неосторожное движение неминуемо повлечет за собой обвал и поднимет такой шум, что сюда сбегутся Гримм со всего острова. Но в конечном итоге он все же добрался до второго этажа, оказавшись в еще одном коридоре, который вел к единственной двери. Вернее, к дверному проему, в котором когда-то находилась дверь. Сейчас она стояла на полу, любезно подпирая стену и с каждым днем все больше покрываясь зеленью.       Проход привел его в зал, что был чуть больше первого и занимал большую часть второго этажа. Вайд сдержал вздох, когда свет свитка выхватил из тьмы потрепанное зеленое знамя с гербом Вейла. Он начал смотреть дальше и не без удивления обнаружил, что прямо сейчас стоит в месте, которое восемьдесят лет назад стало настоящей легендой. В центре зала обнаружился большой круглый стол, вокруг которого расположились двенадцать стульев, некогда обитых дорогими тканями. На центральных, самых крупных, когда-то восседали Король Вейла, Император Мистраля, Царь Мантла и Вождь Вакуо, а на тех, что стояли по обе стороны, наверняка сидели самые приближенные к ним люди. А за спинами каждой из сторон находились знамена с гербами королевств. Вайд шумно вздохнул. Стоять в подобном месте было необычно, а знание того, что когда-то происходило здесь, как-то даже воодушевляло. За этим самым столом было положено начало времени мира и порядка. И здесь же подошла к концу эпоха раздора и войн. И если для всех остальных это были невероятно значимые события в контексте взаимоотношений между королевствами, то для тех, кто знал чуть больше, эти события несли в себе чуть иное значение. Люди, знающие правду, такие как Вайд, имели свое видение ситуации. Победившие радовались тому, что Королева потерпела поражение, а проигравшие, скрипя зубами, проклинали несправедливую судьбу и Короля. Снова. История, как оказалось, циклична. А те, кто ее пишут, не в первый раз приходят к уже знакомым результатам.       Вайд сделал несколько снимков, после чего обошел стол, оказавшись за стулом Короля. Ему хватило воображения представить, как все произошло. В свете факелов люди недоверчиво переглядывались между собой, и каждый видел, как они утомлены этой долгой войной. Их лица осунулись, под глазами залегли тени от долгих и тяжелых дум, а взгляд нес в себе тяжесть прожитых лет. И лишь один из них, не скрывая торжествующей ухмылки, взирал на остальных с того места, где сейчас стоит Блеквуд. Именно Озпин, а точнее тот, кем он был раньше, силой заставил всех правителей собраться здесь и обсудить условия прекращения войны. Стоило признать, радикальные действия с его стороны имеют куда более заметный эффект, нежели те паучьи сети, что он плетет сейчас.       По коридорам пронесся холодный ветер, добравшись даже до сюда. Вайд поежился, когда его потоки забрались под футболку, а по спине пробежал табун мурашек. Он выругался, когда свиток выскользнул из его рук и помещение погрузилось в тяжелый смолистый мрак. Сколь бы легендарным не было это место, это не отменяло того факта, что во тьме ночи оно выглядело довольно жутко. Похоже, до Блеквуда это дошло только сейчас. При свете дня здесь наверняка было бы в разы уютнее и теплее, но что есть, то есть. Вайд пожал плечами, отбрасывая в сторону глупые мысли. В конце концов, он при оружии, а его Проявление способно поджарить до хрустящей корочки практически что угодно. Да если придется, он вообще весь этот форт разрядом накроет! По крайней мере, он продолжал себя в этом убеждать.       Ох, да кого он обманывает. Да, ему некомфортно в этой темноте! Кому угодно будет некомфортно в замкнутом пространстве, в тишине, да еще и в кромешной темноте. Поэтому Блеквуд поспешил поднять свиток и вернуть глазам возможность видеть. Как гора с плеч свалилась, когда искусственный свет снова начал рассеивать мрак перед ним. Он напоследок окинул взглядом историческое место, прежде чем торопливыми шагами вышел из зала.       За какие-то жалкие пять минут он вернулся обратно, ускорившись после того, как увидел свет костра в конце коридора. Барт отвлеченно помешивал угли длинной палкой, и Вайд за несколько метров обозначил свое присутствие негромким кашлем. Подкрадываться к охотнику, пусть и ученому, чревато последствиями. Как правило, очень болезненными. Но доктор отреагировал адекватно, всего-навсего одернув себя, когда его рука потянулась к оружию. Вайд снял «Искру» с пояса и положил на пол рядом с собой. Он присел рядом с Ублеком.       — Ну как обход? — ровно поинтересовался мужчина.       — Все чисто, — в тон ему ответил Блеквуд, спокойно наблюдая за танцем пламени. Сейчас у него нет необходимости вглядываться в темноту, поэтому он мог себе позволить насладиться одной из тех вещей, на которые, если верить слухам, можно смотреть вечно. — Линда не просыпалась?       — Нет. Похоже, Аура уже исцелила рану, насколько могла. Теперь остается надеяться только на медиков и на то, что заражение не начнется раньше, — доктор подкинул еще деревяшек в костер. Обломки ящика рядом с ним уже почти закончились. Похоже, придется разбить еще один. — Мы должны были быть в Вейле два часа назад. Скорее всего, нашу пропажу уже заметили. Не повезло нам только в том, что погода не позволяет выслать эвакуационный шаттл прямо сейчас. Стоит ждать помощи к утру.       — Это обнадеживает, — губы парня искривились в полуулыбке.       Они замолчали на какое-то время, задумчиво глядя в огонь. Бартоломью периодически ворочал угли, вздыхая о чем-то своем. Блеквуд занимал себя рассматриванием пламени и окружения, чем, впрочем, занимался и до того, как уйти на свою короткую прогулку. Но молчание не могло длиться вечно, и Ублек задал вопрос, который, как успел узнать Вайд, он задает всем своим студентам во время их первых совместных заданий. Он спросил:       — Почему ты решил стать охотником?       А парень даже не нашелся, что ответить, потому что охотником он себя мог считать с большой-большой натяжкой. Однако он все же дал свой ответ.       — Вопрос с подвохом, ага? Ты ведь в курсе, что я не был охотником до Бикона, так? Простой наемник, живущий не менее простой наемничьей жизнью. Солдат удачи, как нас называют. Я думаю, я жил ради личных интересов и даже сейчас продолжаю это делать, — без тени сомнения ответил он. Немного расчувствовался, но это не страшно. Ситуация располагает к задушевной беседе.       — Лукавишь, — хитро поддел доктор, почуяв подвох, — личные интересы — очень расплывчатое понятие, знаешь ли. И все же, мне интересно, почему? Нет, если не хочешь, то можешь не отвечать. Я не настаиваю.       — Вот поэтому я и не люблю проницательных людей, — пробурчал он, опустив голову. Голос его поутих, когда он ответил: — У меня есть сестра, Мэй. Ей девятнадцать сейчас. Она живет в Мистрале, пока я мотаюсь по свету, пытаясь обеспечить нам хорошую жизнь. Родителей-то у нас нет. Так что про личные интересы я не соврал. Думаю, это логично, что я буду цепляться за любую возможность. Так я и оказался здесь.       — Не без помощи Озпина, — усмехнулся Ублек, припоминая, как именно Вайд стал преподавателем.       — Не без помощи Озпина, — согласился он, улыбаясь.       Они и дальше продолжили болтать, коротая время, пока дождь снаружи медленно стихал по мере того, как бушующий ветер увлекал за собой тяжелые темные облака. Эта ночь уже совсем скоро подойдет к концу, а утром прилетит буллхед, который наконец вытащит их отсюда. Вайду надолго хватит той пыли, что он насобирал полами пальто сегодня. Единственное, чего он желает больше всего — горячая ванна и баночка холодного пива. Совсем немного нужно для счастья простому… Охотнику.