Summers End

      В городе зимы холодные. Снег становится серым, когда мимо него пролетают машины и бесконечные ботинки шлёпают по тротуару в ежедневной спешке, и ты никогда не увидишь лица людей из-за того, как они их склоняют от холода. Вниз, к земле. А небо — серое-серое-серое одеяло.       Минхо ненавидит это.       Так что когда он выходит из небольшой кофейни и смотрит на голубое небо, выглядывающее из-за розовых облаков, впервые за долгие месяцы чувствует свободу.       Школа была сущим адом.       Большинство детей оставило Минхо в покое, хотя были и некоторые избранные, которые оставались на его стороне, потому что, хей, он по-прежнему чертовски богат и по некоторым причинам люди хотели завоевать его внимание. Он пытается игнорировать большинство из них. Хотя бы ради своего рассудка.       Первые несколько месяцев после возвращения в город ему требовалось прилагать усилия, чтобы открывать глаза по утрам. Мысль о пробуждении в пустой холодной квартире только для того, чтобы пойти в школу и провести там день за окном, желая оказаться в более тёплом и добром месте, легла тяжким грузом на его плечи.       Минхо делал всё, что было в его силах, чтобы не оставаться дома, даже если это значило, что ему придётся возвращаться после того, как солнце сядет, и ужинать в одиночестве. Он даже с трудом справлялся с гневными вопросами, которые задавали родители, когда он пришёл домой с объявлением, что нашёл не одну, а две работы, чтобы работать днём и по выходным.       Это был полный отстой, но у Ли есть свои планы, которые он осуществил.       Телефон загудел, когда пришло сообщение, и Минхо улыбнулся, увидев имя Джисона на экране.                     СОНИ 10:26 мы должны посмотреть холодное сердце 2 я приеду в сеул и заставлю тебя посмтреть его поэтическое кино [поцелуй шефа]               > 10:34 Звучит захватывающе, не могу дождаться              Сообщение короткое, и Минхо чувствует небольшой укол совести, когда убирает телефон обратно в карман.       Он не разговаривал с Джисоном так много, как ему хотелось бы с тех пор, как уехал. Они пытались изо всех сил, но Минхо скучает по улыбке Джисона и по теплу его руки в своей, к тому же, Ли знает, что скучен в переписках. Его реакции чахлые, и хотя Хан пытался приучить его к эмоджи, Минхо не нравится их вид. Но они всё равно стараются поддерживать контакт. Ли отправляет селфи и сообщения Джисону всякий раз, когда что-то напоминает о нём, в то время как младший пишет ему в течение всего дня.       Это всё ещё не идеально, но мысль о том, что он скоро увидит Джисона, обычно помогает усмирить печаль, которая грозит вырасти в груди.        Бывают плохие дни, когда он действительно скучает по Джисону и Тёте Ю и ненависть к одиночеству одолевает его. Родители пытаются чаще быть дома, иметь нормальные семейные обеды, но у них по-прежнему есть работа, которая отнимает большинство времени.       Минхо плачет в своей комнате, включает все лампы в доме и сидит в гостиной. Иногда он созванивается с Джисоном, иногда — с Ю, а иногда смотрит фильм, пытаясь забыть о своём одиночестве.       — Минхо!       Минхо подпрыгивает, когда слышит своё имя, сердце подскакивает к горлу, когда он резко поднимает голову на знакомый голос.       На обочине дороги припаркован знакомый Джип, и Минхо чувствует, как на лице вспыхивает улыбка, когда он машет Ёнхёну и Сонджину, сидящим в салоне. Странно видеть их закутанными в свитера, а Ёнхёна с шарфом, обёрнутым вокруг шеи. Даже у Джипа теперь есть крыша, закрывающая заднее сиденье, отличающаяся от простой металлической рамы, через которую Минхо забрался, когда они ездили на фестиваль.       Кажется, всё произошло так давно, даже трудно поверить, что прошло всего чуть больше полгода с тех пор, как Минхо уехал.       — Что вы здесь делаете? — спрашивает Минхо, оглядываясь вокруг, прежде чем перебежать улицу и встать у окна джипа.       Он пахнет сладкой солью и песком, и Минхо ловит себя на том, что улыбается смутному воспоминанию о Джисоновой голове на своём плече и радио на фоне.       — Забрать тебя, — Ёнхён закатывает глаза. — Ю позвонила нам и сказала, что ты попытаешься пройти весь путь пешком, тупица.       Брови Минхо в удивлении взлетают вверх, так как он ожидал, что сам отправится на остров на пароме. Единственная, кому Минхо сказал о своём визите, была Ю, но прежде, чем он это понял, Сонджин забрался на заднее сиденье и оба парня поманили Минхо, чтобы он тоже залез.       — Вы не должны были, я не против прогуляться.       Минхо пристёгивается, слыша, как рядом с ним закрывается пассажирское окно, когда Ёнхён включает обогрев и радио.       — А я не против подвезти тебя, кроме того, Джисон стал очень мрачным и грубым с тех пор, как ты уехал. Я люблю видеть своего брата счастливым. Ты ведь получил видео, которое я тебе отправил?       — Мм, да, — Минхо посмотрел вниз, туда, где его руки свободно лежат на коленях, не в силах скрыть улыбку, которая вспыхивает, когда он вспоминает о сообщении, отправленном Ёнхёном спустя месяц или два с тех пор, как он уехал. Это был день рождения Джисона.                            Минхо нужна секунда, чтобы понять, что происходит. Как только видео включилось, он увидел Джисона, сидящего на диване и смотрящего фильм, когда Ынджун и Ёнджин подкрались к нему сзади с тонким подарком.       Джисон был полностью поглощён фильмом, который смотрел, волосы всё ещё влажные от, Минхо полагает, душа, когда внезапно семья начала петь песню «С днём рождения», фактически напугав парня до смерти.        — У нас есть для тебя подарок.       — Ну нихрена…       — Мальчики, будьте хорошими.       Нос Минхо был в нескольких дюймах от экрана, когда он наблюдал, как Джисон подозрительно распаковывает тонкий подарок, отрывая бумагу, чтобы увидеть рамку с клочком офисной бумаги внутри, покрытой текстом, который Ли не мог прочесть из-за качества видео.       Джисон резко вскинул голову, его глаза широко раскрыты, а челюсть отвисла, взгляд метается между Ёнхёном и родителями, стоящими рядом с ним, оба смотрят со слезящимися глазами и широкими улыбками. Джисон смотрит на Ынджун, а затем — снова на рамку, прижимая её к груди.       — Ты… Ты собираешься усыновить меня?       Ынджун и Джисон одновременно разрыдались, когда женщина кивнула, и Хан бросился в объятия своей матери.       Той ночью Минхо общался с Джисоном по фейстайму, наблюдая, как тот демонстрировал (сейчас уже подписанные) бумаги и оживлённо рассказывал о том, как он и остальные Каны собираются на следующий день отправиться на материк, чтобы официально начать процесс, поскольку Джисон, будучи девятнадцатилетним, должен дать своё согласие на усыновление.       Было приятно видеть Джисона таким счастливым спустя долгое время.       — Вы можете высадить меня здесь, — говорит Минхо, когда они подъезжают к центру города.       Он удивляется, что в городе почти нет снега, хотя деревья голые, и он видит несколько старых куч снега, тающих на обочине дороги.       — Ты уверен? — Ёнхён смотрит на Минхо беспокойством в глазах, но Ли уже отстёгивает ремень.       — Я соскучился по этому месту и хочу прогуляться.       Минхо улыбается, благодарный, что Кан, кажется, не настаивает, просто бьётся с ним кулаками (и с Сонджином тоже) и смотрит, как он выходит из машины и направляется к тротуару, прежде чем продолжить прогулку по острову.       Он стоит у тротуара ещё несколько минут, внезапно осознав, насколько лёгкой и воздушной кажется его грудь, впервые с тех пор, как он уехал. Он чувствует счастье, чувствует свободу.       Всё такое знакомое и в то же время немного изменилось.       Тишина. Нежный гул жизни, непохожий на постоянный гул города. Совсем другое дело — идти по тротуару и не сталкиваться с сотнями тел, идущими в разных направлениях. Вместо них, Минхо проходит мимо женщины средних лет, поливающей цветы возле своего магазина, и мужчины на лестнице, меняющего буквы на вывеске, объявляющей о скидках. Минхо видит в глазах некоторых людей, что его узнали, когда проходит мимо, но в отличие от бесстрашного любопытства, с которым парень сталкивался в первые дни, сейчас люди кивают ему головой, машут и улыбаются.       Волны разбиваются о берег и скалы, окаймляющие берег у горы, звук становится более далёким по мере удаления вглубь острова.       Минхо слышит, как хлопает дверь машины, и случайно оглядывается, после чего видит знакомое лицо. То, которое заставляет его сердце чувствовать необъяснимую тяжесть, когда видит слегка пыльный красный грузовик, разные картонные коробки и чемодан или два, прикреплённые к кровати.       Кухня, спальня, различные вещи. Мамины вещи.       — Куда-то собираешься, Уджин?       Парень, о котором идёт речь, спотыкается о последнюю коробку, ключи от машины выпадают из его рук, когда он поворачивается к Минхо с широко раскрытыми глазами.       — Минхо? — Уджин смотрит на него шокировано, но не так удивлённо, как ожидал Минхо. Учитывая, что Минхо никого, кроме Ю, не предупредил о своём визите. — Что ты здесь делаешь?       Минхо наклоняется, чтобы поднять ключи Уджина, помогая втиснуть последнюю коробку в грузовик, прежде чем обменяться короткими объятиями. Минхо признает, что объятия Уджина — одни из самых лучших, но не самые любимые — это место зарезервировано для одного сёрфера, который украл его сердце.       — Нам с Джисоном нужно поговорить о… нас, зови это как хочешь, — Минхо смотрит на потёртые носки своих ботинок, слыша, как Ким тихо фыркает.       — Ты ничуть не изменился, я рад.       Сильная рука хлопает Ли по плечу, и этот жест он может назвать успокаивающим. Кажется, впервые за несколько месяцев, напряжение в плечах ослабевает. Наконец нашёлся момент, чтобы выдохнуть и прижаться к приятным прикосновениям близкого друга, по которому он так сильно скучал.       Минхо скучал по ним всем.       Он и Уджин проводят около часа вместе, сидя и болтая у грузовика, и младший почти готов заплакать, когда смеётся впервые за несколько месяцев так, что его тело дрожит, и Уджин смеётся вместе с ним.       Ким рассказывает о том, как в течение лета они обсуждали с Чаном, и в конце концов решили что-то предпринять. Так что месяц или около того назад Чан начал подавать документы в школы Южной Кореи, наконец начав изучать музыку, как он и хотел. Они вдвоём спланировали это, начиная от квартиры, в которой вместе будут жить в Сеуле, всего в пяти минутах ходьбы от метро, на котором Чан будет добираться до школы.       — Значит, Чан наконец переезжает сюда навсегда? — спрашивает Минхо, высоко поднимая брови, когда Уджин краснеет и кивает в ответ.       — По крайней мере, какое-то время он будет спокоен из-за школы. Мы оба решили, что в первый год или два мы просто будем наслаждаться жизнью, понимаешь?       Минхо мычит, мягкая улыбка появляется на его лице, когда он представляет Уджина и Чана, оба из очень разных климатов, пытающихся противостоять городским зимам, к которым Минхо привык. Хотя он уверен, что оба будут слишком заняты переездом в новый дом и общением друг с другом, чтобы по-настоящему беспокоиться об этом.       Спустя некоторое время Минхо понимает, что должен прийти ещё до того, как солнце сядет, и Уджин достаточно любезен, чтобы предложить Минхо прокатиться на другую сторону острова, прежде чем он в последний раз закроет свой дом и сядет на паром до Сеула; вроде, чтобы подготовить квартиру для Чана за две недели до его приезда.       Они договорились когда-нибудь встретиться. Минхо придерживает горшки с цветами, пока они едут. Гравий под колёсами делает дорогу неровной, но Минхо смотрит в окно на серое небо и ещё более серый океан и понимает, что не возражает против несовершенств.       Он убеждается, что растения в безопасности, прежде чем закрыть за собой дверь, и машет Уджину, пока красный грузовик не исчезает вдали и он снова не остаётся один.       Когда Минхо стоит на обочине грязной дороги и ветер треплет его волосы, он слышит отдалённый лай большой чёрной собаки. Он глубоко вздыхает, наслаждаясь сладким запахом лаванды, который прильнул к его куртке от растения, которое он держал. В правом кармане его рука обхватывает то, что он искал, сжимая в кулак.       Он начинает идти, когда его сердце начинает биться быстрее и сильнее, так сильно, что его стук это всё, что он может слышать, когда в поле зрения появляется розовато-красный дом. Он вот-вот всё испортит и знает об этом, Джисон увидит его и будет так счастлив, а Минхо придётся смотреть, как это счастье угасает, начиная с того момента, как он откроет рот. Он просто знает это.       Он колеблется, когда доходит до первой ступеньки крыльца, рука на перилах дрожит.       Возможно, то, что было между ним и Джисоном, было предназначено только для сладкого летнего бриза, может, не должно было быть украденного под водой поцелуя, может, Джисон не должен был тогда едва держать его за талию, чтобы поддержать равновесие на сёрфе. Минхо боролся над сохранением баланса, только чтобы Джисон вошёл в его жизнь и превратил всё в беспорядок.       Он не сможет сделать это. Не может видеть Джисона.       — Да, я смогу, — Минхо закрывает глаза, крепче сжимая кулак в кармане и чувствуя, как металл впивается в ладонь.       — Сможешь что?       Голос за спиной мягкий, неуверенный, и когда Минхо задерживает дыхание и оборачивается, всё неожиданно становится на свои места.       Джисон стоит неподалёку от дома, его волосы влажные от пота с пятном грязи на подбородке. Его одежда в полном беспорядке, чёрная рубашка испачкана краской, маслом и ещё бог знает чем, джинсы тоже не в лучшей форме. Он только что с работы, но, несмотря на то, как он устал, глаза всё ещё сияют при виде Минхо.       — Как будто он любит меня, — думает Минхо, прежде чем улыбнуться и слабо помахать.       — Сюрприз.       — Ты чёртов засранец, ты… — Минхо вздрагивает от напора, плечи сгибаются, когда Хан подходит к нему. — Не могу поверить, ты появляешься именно сейчас, когда я даже не могу обнять тебя, не испачкав. Клянусь богом, если ты уйдёшь отсюда прежде, чем я переоденусь и вернусь, я прикончу тебя.       Джисон хватает Минхо за куртку и тащит вверх по лестнице в дом, заставляя стоять в прихожей, пока он сам продолжает ворчать и разглагольствовать о том, какое ужасное время выбрал Минхо.       Улыбка на лице Минхо никогда не угаснет, он снимает куртку и вешает её у двери к остальным. Он проводит пальцами по потёртому кожаному поводку, который висит на своём крючке, задаваясь вопросом, как там Мэй. Он знает, что она сопровождает Доуна на его занятия в Пусане в течение учебного года, и Минхо хихикает при мысли о гигантском щенке, спрятанном под партой во время урока.       На заднем плане Минхо слышит, как кран выключается, но всё ещё не слышит ничего, кроме топота ног, прежде чем кто-то — Джисон — окажется за спиной, повернёт к себе лицом и утянет в сладкий поцелуй.       Это всё охватывает Минхо, он никогда не думал о себе, как об одном из тех геев, но когда Джисон, наконец, делает шаг назад, Ли чувствует себя легкомысленнее и счастливее, чем в прошедшие месяцы. Так что всё, что он может сказать — это:       — Воу…       Джисон ухмыляется, крепче обнимает Минхо за шею и утыкается ему лицом в плечо.       Они стоят в таком положении бог знает сколько в медленно темнеющем коридоре Джисона, Минхо крепко прижимает его к себе, ведь почти забыл, каким хрупким тот кажется в объятиях. Старший склоняет голову, когда Джисон обхватывает его щёки и осыпает всё лицо маленькими поцелуйчиками, игнорируя вялые стоны и жалобы, которые, как они оба знают, Минхо на самом деле не имеет в виду. Они оба скучали слишком сильно, чтобы действительно заботиться о том, какие они: грубые или нежные.                            — Знаешь, у меня была причина приехать, — выдыхает Минхо, положив свою голову на голову Джисона, они сидят на краю у воды во дворе.       Во дворе ещё не стемнело, хотя Ли подозревает, что через час всё изменится. Они сидят на стёганом одеяле, которое Джисон вытащил из одного из шкафов, достаточно большом, чтобы оба могли сидеть на нём, а также обернуть его вокруг своих плеч, наклонившись друг к другу.       — Так значит, тебе нужна причина, чтобы увидеться со мной? — поддразнивает Джисон, совершенно непринуждённо поглаживая большим пальцем костяшки Минхо, их пальцы переплетены так, словно ничто в мире не сможет их разъединить.       — Нет, — фыркает Минхо. Поцеловав Джисона в висок, он лезет в карман, держа кулак сжатым, когда достаёт его и протягивает так, чтобы младшему было видно.       Он глубоко вздыхает, готовый выплюнуть своё длинное объяснение надеясь, что пока Джисон слушает его, не случится ничего плохого.       Больше всего Минхо боится, что как только он сделает этот шаг, чтобы сделать их неразлучными, Джисон уйдёт.       — Я хотел подарить тебе кое-что, ну… Не знаю, как это объяснить. Он всё ещё не идеален, и если ты захочешь, всегда сможешь вернуть его. Месяцами я думал о том, как сильно ненавижу не быть здесь, быть вдали от тебя, потому что… Я люблю тебя.       Минхо прикусывает губу и раскрывает кулак, нервно наблюдая, как Хан очень медленно берёт ключ.       — Это ключ. Ну, ключ от моей квартиры. Моей квартиры в Пусане. Я купил её несколько недель назад, потому что решил поступить в школу здесь и ээ… есть одна танцевальная студия, в которую я записался, она находится неподалёку… и я бы хотел, чтобы у тебя был ключ от неё.       — Ты… Ты остаёшься здесь? — глаза Джисона скрыты чёлкой. — Ты остаёшься.       — Да, — голос Минхо слаб, потому что по какой-то причине, когда кто-то говорит это вслух, всё кажется гораздо более реальным, и, несмотря на то, как трясутся его руки, он чувствует неуверенность в своём решении надрываться, чтобы заплатить за школу и квартиру, чтобы родители не смогли остановить его купить билет на поезд до Пусана и идти пешком туда, где, как он знал, будут паромы. Чтобы выбрать Джисона.       Чтобы выбрать своё счастье.       Ли сбит с ног Джисоном, который накинулся на него, и когда младший нависает над ним с самой яркой улыбкой на лице, ярче, чем солнце, и несмотря на слёзы, катящиеся по щекам Хана, Минхо знает, что сделал правильный выбор.       — Я остаюсь, — шепчет Минхо, вытирая рукавом слёзы Джисона, он даже не возражает, что неделями будет вымывать песок из волос, лёжа в нём вот так, потому что вид Джисона, освещённого заходящим солнцем — самая красивая вещь, которую он когда-либо видел, золотистая кожа и тёмные волосы, которые раньше были блондинистыми.       Джисон головокружительно целует его, бормоча между каждым прикосновением губ о том, какой будет их квартира, обхватывая ладонями щёки Минхо, он обещает, что не пропустит ни одного выступления, голос становится всё мягче и мягче. Спина Джисона прижата к груди Минхо, пальцы переплетены прямо над сердцем младшего, где, как знает Минхо, находится и его собственное.* *(прим. автора): Именно поэтому он абсолютно ничего не говорит, когда Джисон каждый вечер ночует у него и заканчивает тем, что просто переезжает к Минхо через месяц после переезда Ли. Именно из-за этого, Минхо абсолютно ничего не может сказать против аргумента Джисона о том, почему они просто должны завести трех котят, которых он находит по дороге домой однажды после работы.