Noile

Ночь пробежала, тихо уступая свету. Солнце поползло по стеклу, проникая внутрь и ослепляя двух парней. Все будто медленно рассыпалось золотом и покрылось огнем, возгораясь. Джонсон лениво открыл глаза, щурясь, после чего осмотрелся. Боль. Голова взрывается ноющей болью, и все собранные силы встать пропадают. Рука массирует виски, пытаясь сразиться с неимоверной болью. — Утро? Копна голубых волос с боку зашевелилась, и моменты вчерашней ночи врезались новой волной тягостной боли. Глаза шатена медленно расширялись, пока Сал пытался привыкнуть к солнцу. — Сал, ты помнишь, что вчера было? Молчание. Такое хитрое, оно нагло шутит с парнями, пока те пытаются обдумать произошедшее. Смятение. — Наверное, будет лучше, если я сделаю вид, что нет, но задница болит сильно, — протезник уставился в окно, где был тот же клуб, те же деревья, и даже уже заново собравшиеся люди. Снова тишина. Голубоволосый отмер, выискивая толстовку и надевая ее на себя. — Поехали. — Ты… Ты серьезно? Вот так просто? — темноволосый возмутился, чем удивил Фишера. — А что ты предлагаешь делать? Стоять здесь? И толку? Да, это была ошибка, наркота, но из-за этого останавливаться будет глупо! — Наркота… ошибка. Что-то больно сжало сердце, будто цепи перевязали орган и стягивали, доставляя боль. — Есть обезболивающее? — Ларри запрокинул свои чувства в глубину души, горькой печали и делал вид, что все хорошо, как обычно. — Секунду, — Салли начал рыться на задних сидениях, но быстро понял, что вчера все вещи перекинули назад. Он потянулся в багажник. — Хорошая задница, — старший ударил голубоглазого по ноющему месту, отчего тот охнул, а темноволосый вышел на улицу. — Джонсон, сука, больно же! Шатен широко улыбнулся и подошел к болтающей компании. — Привет. — Привет, что-то случилось? — низкий парень покуривал сигарету, обращая внимание на подошедшего. — Мы тут немного заблудились. Может, есть тут отель где-нибудь? — Обычно, дальше этого клуба мало кто рвется, возможно, далее по дороге будут еще здания. — Благодарю. Ларри снова сел за руль, доставая из бардачка жевачку, прошло уже трое суток, а они еще серьезно на мягкой кровати не спали, даже не умывались и толком не ели. — Сал, пока ты еще не вылез, поищи расческу, я на гризли похож. Послышалось, как подросток недовольно хмыкнул. — Ты еще хорошего мнения о себе, — проерничал младший. — Вчера, тебя все устраивало, а если не устраивает сегодня, то я тебя снова вые… — Заткнись, понял я, лови. Угрозу блин новую нашел. Ларри ловко расчесался и заново собрал передние пряди в небольшой хвостик, оставляя остальные волосы эстетично рассыпаться по плечам. — Отдай, — хрупкая ручка вылезла между сидениями, требуя расческу. Шатен улыбнулся и вернул предмет протезнику. Попытки настроить музыку, увенчались слабым успехом, ведь периодически она начинала шипеть. Голубоволосый уселся на пассажирское сидение, намекая Джонсону, что они могут ехать. — Ну что? Приключение продолжается. Клуб исчез из виду и прошел уже примерно час, вдали появлялись лишь деревья, кусты, либо пустошь. Это привлекало, заставляло заострять на себе внимание, хочешь, не хочешь, а посмотришь. — Ты чего так ерзаешь? — темноволосый поглядывал за подростком, который не мог усесться. — Болит, — Салли буквально проныл это слово. — Все-таки, я молодец, — хитрая улыбка проскользнула по смуглому лицу, цепляя к себе ярый взгляд протезника. *** Сегодня завтра тебя может не стать, ты проживешь эту жизнь напрасно, понимая, что так часто не делал то, чего хочешь и об этом жалеешь. Это как… когда погибает близкий тебе человек, и ты себя винишь, что не приходил к нему, не говорил с ним, осуждал. Также и к себе, будешь себя осуждать, ненавидеть, что зависел от мнения других. Не бойся, рискуй! Мы не знаем, что случится завтра послезавтра, автокатастрофа, болезнь, убийство, живи же, люби, совершай ошибки! Просто будь собой, несмотря на проблемы, на злых нудных людей, просто люби себя — это важно. Салли задумался, теперь его ничего не останавливает совершать необдуманные действия. — Ларри, я хочу проколоть язык! — Что?! Ты сдурел? — возмущенно он осуждал Сала, пока тот улыбался собственной мысли. — Я не знаю, сколько еще буду жить, сколько буду на свободе, я… хочу рискнуть. — Ты ебанутый, мне страшно представить, что будет дальше, но… я согласен с тобой на все. — Звучало как признание в любви, — хитрый веселый взгляд устремился в Джонсона. — О да, я сохну по тебе всю жизнь, — старший драматично приложил руку ко лбу, делая слезливое лицо. Смех парней расплылся по салону, оставляя задорную атмосферу. *** Леса закончились, пришло время пшеничного поля, колоски, как золотые косички весело пошатывались на легком ветру. Старая табличка Калбертсон дала знать парням, где они находятся. — Сал? — М? — протезник ел какую-то булочку, и ни один шрам не портил милую, поедающую сдобу, моську. — Калбертсон, в каком штате? Фишер поднял глаза вверх и прожевав, одновременно обдумывая ответ, сказал: — Монтана? — подросток спросил это с некой неуверенностью. — Правильно, — легкая улыбка промелькнула по лицу старшего, безмолвно поощряя голубоглазого. — Может, остановимся? Здесь красиво, — Салли всматривался в тихое поле, оно было каким-то солнечным, что привлекало больше, чем холодный лес. — Можем, если хочешь, — Ларри пожал плечами, съезжая на обочину. Погода ласкала тело, приятно окутывая в свои воздушные объятия, увлекая идти дальше. Разно размерные колосья легко хлестали по ногам и около пояса. — И куда мы? — Эм, туда? — указал вдаль протезник. — Стой, да стой ты, блять, не двигайся! — Что? — Бабочка, у тебя на волосах сидит бабочка, красивая и такая же голубая как ты, я не про ориентацию сейчас. — Ларри! По-моему твоя ориентация тоже хромает, — наглый хитрый взор врезался прямо в шоколадные глаза. — Да нет, не страдает, я никогда не отрицал, что гей, хоть им и не являлся, по идее я золотая середина, то есть би, бисексуал. Разочарованно цокнув голубоволосый спустил шатена с зрительного прицела. — Ну и ладно, больно надо, сфотографируй меня лучше для Инстаграмма, а то, наверное, мои три подписчика заждались. — Лучшее положение для фото, позируйте мсье, — темноволосый сделал руками фотоаппарат и под цоканье языком делал фотографии, попутно заливаясь смехом. *** Солнце было ещё в полном зените, когда парни двинулись дальше, по монохромной дороге. Нудно, скучно, но первые проявляющиеся здания заселили душу трепещущим нетерпением. Какие-то дома, магазины, автомобилей уже больше, город, жилой город. — Могу нас поздравить! Осталось найти отель. Шатен повеселел и периодически спрашивал прохожих, нет ли поблизости отеля. *Kings Inn Motel встретил их теплой обстановкой, веяло домашней едой, теплой кроватью и горячим душем. — Здравствуйте, чем можем помочь? — Нам нужен номер, на двоих взрослых. — Хорошо, рассчитываться будете наличными? — Да. Небольшую карточку передали парням, направляя в номер. Небольшой номер с большими окнами переливался светом. Все было единым и сочетающимся, таким светлым, бледно жёлтые обои, кровать из светлого дерева, мягонькие ковры, белые собранные занавески, письменный стол, чистое сверкающее зеркало и ещё одна комната — ванная. — Подожди, одна кровать? — В принципе, ничего другого я и не ожидал, — темноволосый с силой прыгнул на кровать, отчего та немного прогнулась. — Куда в ботинках?! — возмущённо Фишер взмахнул руками, смеша старшего. — Как мама, — он хрипло засмеялся. — Мама… Лиза не звонила? — младший аккуратно лег возле Джонсона, вглядываясь в пустой потолок. — Нет, — Ларри отрицательно покачал головой и прикрыл глаза, — я первый в душ! Парень быстро вскочил, пока Сал только смог разомнуться от наступающего сна. — Ну и ладно! За закрытой дверью послышался шум воды.