На спор

– Здравствуйте, синьор Умберто, – улыбнулась я мужчине. Поверить не могу, а я-то ему про то, как все время теряюсь в павильонах, рассказывала...  Под удивленный взгляд моего начальства я представилась и пожала руки всем присутствующим и села рядом с Вячеславом, давая переводчице с другой стороны возможность немного передохнуть. Очевидно, из-за внезапной заминки им пришлось сдвинуть время начала переговоров, и оба мужчины теперь немного нервничали. Но в целом обстановка была достаточно расслабленной. Дусмухаметов не врал, синьор Умберто действительно их давний партнер. Вопрос только как я об этом не знала. Время от времени главный босс поглядывал на меня, подняв бровь, но сейчас я могла только улыбнуться ему и поднять брови в ответ, мол, когда закончим, я все расскажу. Вопросов у Дусмухаметова ко мне явно было немало. А у меня был только один. Вопрос, который, наверное, я никогда уже не смогу задать все-на-свете-знающему Арсу. Почему он не сказал мне, что синьор Умберто – наш инвестор? Он вертелся у меня в голове и я еле сдерживалась, чтобы не схватить телефон и прямо сейчас не записать ему голосовое сообщение. Но я знала, что он его даже слушать не станет, и от этой мысли к горлу почему-то подступал ком. А позволять эмоциям влиять на работу нельзя. Так что я усилием воли заставила себя сосредоточиться только на двух мужчинах, сидящих по разные стороны стола и на красивой полнотелой девушке напротив меня. Когда в комнате зазвучала бодрая итальянская речь, переключиться на работу стало немного проще. В последнее время я достаточно сильно поднаторела в языке, так что для меня переговоры прошли довольно гладко. А если были вопросы, то вторая переводчица, Бьянка, приходила ко мне на помощь и мы кратко выясняли все интересующие нас моменты на английском. Я от души наслаждалась процессом и чувствовала, как погружаюсь в работу, как слова на любимом языке словно самое вкусное на свете лакомство слетали с моих уст. После переговоров синьор Умберто отозвал меня в сторонку. – Мария, дорогая моя, вижу, ты улучшила язык с нашей последней встречи. – Да, синьор, – кивнула я. – Спасибо, что вспомнили обо мне и дали мне рекомендацию. – Ой, да перестань, ты хорошо говорила ещё тогда, – отмахнулся синьор Умберто. Я знала, что он немного кривит душой: я хорошо помнила, как пробиралась, как в тумане, через полузабытые слова при нашей первой встрече. – Я ещё Славе сказал: у вас в штате совершенно точно есть переводчица с итальянского. Он так удивился, говорит нет, с английского только. А я ему тогда еще сказал: «Да быть того не может, такая маленькая девочка с короткими волосами, еще хвостом ходила за...» опять забыл это имя... Вспомнил, Arsenio della Improvvisazione, – он довольно хлопнул себя по лбу. – Тогда Слава сразу понял, что мы все-таки говорим об одном и том же человеке, и позвонил твоему начальнику. Синьор Умберто так довольно улыбался и размахивал руками, что на моем лице тоже волей-неволей появилась улыбка. Дусмухаметов озадаченно поглядывал на нас с другого конца коридора. Оно и ясно: где это видано, чтобы инвестор федерального канала отзывал в сторонку обычного администратора «на пару слов»? Бьянка стояла чуть поодаль с непроницаемым выражением лица. Понять, знает ли она, что нужно синьору Умберто, было невозможно. – На самом деле, я позвал тебя не для того, чтобы хвалить твой итальянский, – подмигнул мне синьор Умберто. Со времени нашей прошлой встречи он совсем не изменился: в точности такой же суетливый пожилой мужчина. – У меня есть к тебе дело. Твой Арсений ещё ведёт свадьбы? – Мы не пара, синьор, – тихо сказала я, с опаской оглядываясь на Дусмухаметова. Представить не могу, что видели остальные, если человек, который встретил нас совершенно случайно и видел всего минут десять от силы, решил, что мы вместе. – Сомневаюсь, что вы бы одобрили служебные романы, учитывая, как вы связаны с каналом. – Я не одобряю, когда пара молодых людей ведет себя так же, как вы, но оказывается, что они еще не вместе, – резко сказал синьор Умберто. – Остальное решить легко, уж поверь мне. У меня есть какой-никакой опыт в любовных делах. Я грустно усмехнулась. На самом деле, он весьма не далёк от истины. Все остальное действительно решить очень легко. Хотелось бы мне, чтобы можно было так же легко вырвать сердце из груди и больше никогда ничего не чувствовать. – В общем, – серьезно сказал синьор Умберто, – у меня есть к тебе – и к Арсению – деловое предложение. – Какое, синьор? – уважительно склонила голову я. – В конце декабря намечена свадьба моего внука. – Поздравляю! – искренне улыбнулась я, горячо пожимая ему руку. Я уже начинала понимать, к чему он клонит, но еще не понимала, причем здесь я. – Спасибо, дорогая, – сказал мужчина с усмешкой. – Так как он женится на русской, естественно, на свадьбе будет много ее друзей и члены семьи. Бьянка – друг семьи, она работает на нас уже много лет. Разумеется, она в числе приглашенных и тоже будет переводить на этой свадьбе. Но она очень просила меня найти ей кого-нибудь на подмогу. А я хотел бы найти хорошего ведущего. Поэтому я бы хотел, чтобы эту свадьбу вел Арсений, а ты вместе с Бьянкой переводила бы его. Сказать, что я была удивлена – не сказать ничего. Я оглянулась на девушку и подняла бровь. Она кивнула мне, и я кивнула ей в ответ. «Знает, – промелькнуло у меня в голове. – И высказала свое одобрение». – К тому же, моя будущая невестка очень просила договориться с кем-нибудь из «Импровизации», чтобы они провели свадьбу. Я улыбнулась и украдкой бросила взгляд на Бьянку. Она оценивающе смотрела на меня, чуть прищурившись. – Я поговорю с ним, синьор. Вам дать контакты его личного администратора? Когда мы с синьором Умберто обменялись почтовыми адресами и номерами телефона и попрощались, я тихонько подошла к Дусмухаметову и подняла брови в ответ на его озадаченный взгляд. – Вся эта история очень странная от начала и до конца, – сказал он. Я нахмурилась. Точно подмечено: такие совпадения только в фанфиках бывают. – Если бы я знала, к чему приведет моя отзывчивость... – Очевидно, ты бы поступила точно так же, – неожиданно улыбнулся начальник, подумав, что я говорю про сегодняшний день. – Ты – без преувеличений – спасла меня сегодня. От полученной похвалы я зарделась. – Но я бы посоветовал тебе всё-таки запомнить наших инвесторов в лицо, просто на всякий случай. Хоть ему и очень понравилась твоя непринужденность.

***

Я позвонила Марине, второму администратору ребят и, по совместительству, администратору Арса сразу же после разговора с синьором Умберто и предупредила ее, что скоро с ней свяжется итальянец с предложением для Арса – и попросила ее о помощи, так как я понятия не имею, как оформляются такие сделки. Сказать, что девушка была удивлена – не сказать ничего. Одно дело, когда договор заключается на перевод: это мне привычно и знакомо, здесь я более-менее понимала юридические тонкости. Другое дело, что я буду фактически в центре светского мероприятия – такого опыта у меня ещё не было, я переводчик, а не тамада. Свадьба была назначена на католический сочельник, двадцать четвертое декабря, и Марина уже сказала, что Арс ворчит из-за того, что у него будут заняты дни корпоративов, самое прибыльное время в конце года. Я в ответ на это могла только пожать плечами: мне таких печалей не понять, от корпоративов я всегда старалась держаться подальше. А оплата, которую предложил синьор Умберто за два дня ведения праздника, плюс дорога и проживание, меня весьма и весьма впечатлила. Денег итальянец, очевидно, не жалел.  В итоге, версии договора были составлены на двух языках в двух экземплярах, и для этого нам с Мариной пришлось обращаться в переводческое агентство, чтобы все точно было переведено – и чтобы на переводах документов обязательно был апостиль, ведь у меня сертификата еще не было, да и заверять апостилем перевод для себя я не имела права. Поставив свою подпись на каждом из четырех экземпляров договора, я задумалась. В этом году моя любимая часть зимы – Ханука и католическое Рождество – обещают быть просто волшебными. Я проведу несколько дней во Флоренции, о которой мечтала с тех самых пор, как впервые включила Assassin's Creed. Я буду заниматься любимым делом – да еще и сразу после того, как сдам экзамен по итальянскому. Это просто мечта. Сладкая мечта, в которой самым горьким было осознание того, что она исполнится тогда, когда со мной рядом будет мужчина, который, возможно, меня ненавидит.

***

Сколько я ни готовилась к встрече с ним, все равно у меня не вышло полностью овладеть собой. Привычно сидя за столом с ноутбуком, я как обычно вычитывала комментарии на Ютубе и Инстаграме. Ребята устраивали очередной мозговой штурм и придумывали вопросы для следующего гостя программы. Я задумчиво сверилась со списком дел и посмотрела на часы. [ ] Сделать анонс технички: около 12:00. [ ] Обзвонить подписчиков. [ ] Проверить сумку. Сейчас где-то десять часов, еще рано, но у меня все равно уже тряслись руки. До встречи с Арсом остается около шести часов. Подняв голову на звук грома, я выглянула в окошко. На улице шел проливной дождь, по асфальту уже стекали потоки воды.  Непривычная погода для конца октября, но это ведь моя первая осень в Москве, чему удивляться. Меня удивляло другое. Мне было страшно. Мы не виделись уже несколько недель, с того самого разговора, и я не знала, как строить общение дальше. Больше всего мне хотелось сбежать и больше никогда не видеть его прекрасных глазок. Одно время я вообще подумывала уволиться, но почти сразу мне стало ясно, что я не могу просто так взять и уйти. Если я это сделаю, я здорово подставлю ребят, и, к тому же, приду к тому, чего стараюсь избежать: мне придется снова по кусочкам собирать свою жизнь. Это значило бы, что я отказала Арсу напрасно. А я ведь и правда очень полюбила эту работу. Если днём мне ещё удавалось держать себя в руках и делать вид, что мое сердце не екает каждый раз, когда кто-то упоминает его имя, то по ночам... он снился мне. Все время. Безумные эротические фантазии, сумасшедшие сны, в которых он выводит меня из темной комнаты... Но хуже всего были сны, в которых я не просто отвечала на его поцелуи. Хуже всего были сны, в которых я позволяла ему обнимать себя, целовала его и шептала едва слышно: «Я тоже тебя люблю», каждый раз, когда с его губ срывалось неожиданное признание. В тех снах мы всегда сидели на диване в моей маленькой квартирке, и я всегда играла ему на гитаре. После них я каждый раз просыпалась со слезами на глазах. После тех слов синьора Умберто во мне как будто что-то щелкнуло, и я все никак не могла выбросить их из головы. «Я не одобряю, когда пара молодых людей ведет себя так же, как вы, но оказывается, что они еще не вместе». И чем больше я об этом думала, тем лучше я понимала. Я скучаю по нему. И я сама все испортила. Из грустных размышлений меня вытянул звонок в дверь.  Как единственный более-менее свободный член команды, я пошла открывать, думая, что это очередной гость пришел на съёмки. Но от неожиданности чуть не закрыла дверь. Он стоял в подъезде, такой красивый, с влажными от дождя темными кудрями, зонтом в руках и таким же обескураженным выражением лица, как и у меня. Снова смотреть ему в глаза было... необыкновенно. Я словно снова окунулась в беспокойную реку, из которой отчаянно пыталась выплыть. – Привет, – сказал Арс. Я опустила голову, пытаясь совладать с целой бурей эмоций. Стыд, жгучий стыд. Тоска. Радость. Невероятная радость, что я снова вижу его. Нежность. Как же хочется его обнять... Даже несмотря на то, что сейчас между нами ничего быть не может. Хоть бы сердце не колотилось так быстро. Хоть бы не было так больно. Я подняла голову и улыбнулась. – Привет. Мы молча смотрели друг на друга, не в силах отвести взгляд. С прошлой нашей встречи он немного похудел, и я удивилась, что не заметила это, когда смотрела его сториз. Под глазами у него пролегли тени, а сам он как будто давно хорошо не высыпался. Но на лице его была легкая, почти незаметная улыбка, и я радовалась, что он улыбается. А ещё – мне ещё не дали пощечину, это очень хороший знак. – Маш, кто там? – крикнул Антон из комнаты. Неожиданно я вспомнила, как дышать. – Арс приехал! – хрипло прокричала я в ответ, пропуская мужчину в квартиру. И время словно возобновило свой ход. – Стоп, машина! – воскликнул Стас, выходя из комнаты и тепло обнимая Арса. В коридоре сразу стало как-то тесно. – Ты же только к вечеру собирался приехать? Из комнаты раздался одобрительный гул, и вся команда повалила в коридор встречать гостя из Питера. Попов тоже словно отмер. Пока я закрывала за ним дверь, он улыбнулся ещё шире и шагнул навстречу друзьям. – Да вот, смог вырваться пораньше, – ответил Арс, не глядя на меня. Я отступила за ребят, пользуясь тем, что их внимание настолько поглощено внезапным визитом еще одного члена команды, что они не замечают моего замешательства. Едва заметно коснувшись плеча Позова, я тихонько сказала, что пойду на кухню ставить чайник. Арс насквозь промок под дождем, и, хотя в руках у него был зонт, было видно, что открывать его он почему-то не стал. Стоя на табуретке на цыпочках, я гремела посудой, пытаясь отыскать подходящего размера чашку, потом трясущимися руками оторвала пакетик с чабрецом – запасы разных чаев и трав я все так же заботливо пополняла – закинула его в кружку и насыпала ложку черного листового чая. Из комнаты раздавались приглушенные крики: ребята, видимо, действительно перестали работать и решили зарубиться в FIFA. Я в тонкости футбола, как ни старалась, вникнуть не могла: качество, которое объединяло нас с Поповым, так что в такие моменты я либо смеялась над реакцией Антона, либо уходила работать в другую комнату. – Чабрец завариваешь? – раздался тихий голос. – Угу, – рассеянно кивнула я, не поднимая головы и сосредоточенно заливая в чашку кипяток. Как же хорошо он меня знает. – Так я и думал, – усмехнулся Арс, аккуратно забирая у меня чашку. На плечах у него висело полотенце, но он все равно был мокрый – хоть отжимай. Попов подул на чай и бросил на меня изучающий взгляд. Он успел хорошо узнать меня за время нашего общения, и мне было интересно, понимает ли он, что творится у меня на душе. Мне бы хотелось, чтобы он этого не видел. И я знала, что первый шаг в общении придется делать мне, хоть правила игры и будет задавать он. – Хорошо выглядишь, – сказала я, подняв голову. – Ты тоже, – улыбнулся он. Я лукавила и знала, что он тоже кривит душой: мои синяки под глазами говорили сами за себя. А он все равно красивый, глаз не отвести. – Как твой итальянский? – Неплохо, – я взъерошила волосы на затылке. – А ты ведь уже в курсе про декабрь? – Да, – сказал Арс с усмешкой. Господи, глупо-то как. Конечно, он в курсе, Марина же требует, чтобы он договоры подписал. – Чего не переоденешься, дурачина? – спросила я, снова пытаясь заполнить неловкую паузу. Когда последнее слово сорвалось с моих губ, я прикусила язык, но Арс пожал плечами. Я посмотрела на него, увидела, как с челки ему на нос капнула капля воды, нахмурилась, забрала у него чашку и поставила ее на стол. – Знал, что ты от меня не отстанешь, пока не напоишь своими ведьминскими травами. Но зачем ты отбираешь у меня это зелье? – И ничего они не ведьминские. Обычный чабрец, – нахмурилась я, подставляя к нему табуретку. – Стой на месте, – приказала я, снова снимая обувь и забираясь на табуретку. Он взял меня за руки и позволил опереться на себя, пока я вставала. Руки у меня мелко-мелко дрожали, а все мое существо отчаянно сопротивлялось тому, что я собиралась сделать. Он, в конце концов, взрослый мужчина и ему не нужна нянька. А ещё он уже давно должен послать меня к черту, но почему-то все равно помогает мне удержать равновесие. – Что собралась делать? – недоуменно спросил Арс. Голос его звучит твердо, но немного тише обычного. – Волосы хочу тебе вытереть, – проворчала я, в самом деле снимая у него с плеч полотенце и закидывая его себе на плечо. – Руки подними, – приказала я и аккуратно стянула с него мокрую толстовку. Кинув ее на соседний стул, я промокнула его волосы полотенцем. – Ты пешком что ли из Питера шел? – Меня Сережа встретил, – сказал Арс. Когда его руки успели оказаться у меня на талии? – Мы решили сразу сюда с вокзала поехать. – А сам он где? – В магазин пошел, за шоколадкой, – приглушенно. Я фыркнула, продолжая вытирать ему голову. Арс чихнул, но держать меня не перестал. – Как будто он не знает, что здесь всегда есть шоколадки, – проворчала я. Мы снова смотрели друг другу в глаза, но теперь я была непривычно выше него. Его губы были так близко... кажется, вот чуть-чуть наклониться вниз... Смутившись, я снова повесила полотенце ему на плечи. Раздался второй звонок в дверь. Я смущённо слезла с табуретки и пошла открывать дверь. – Господи, ну и дождина, – проворчал Сережа, входя в квартиру. Я обняла его. Слава богу, Матвиенко умеет пользоваться зонтом, и от дождя почти не пострадал, только ноги немного промочил. – Арс, бля, тебе зонт на что? – спросил он, увидев друга. – На пять минут нельзя оставить, ей-богу. Люблю Серёжу за его прямолинейность. – Ты знаешь, обычно я думаю то же самое про тебя, – сказал Дима, выходя к нам. – Эта ведьма сейчас и тебя будет своими травами поить. – И буду, – подмигнула я. Кажется, мне срочно нужна черная помада. Из другой комнаты раздались воодушевленные крики Стаса, Антона и Журавлёва.  Мы с Димой синхронно покачали головами, как бы говоря: «Ну и детский сад» и я снова отправилась на кухню заваривать «ведьминские отвары» уже для Матвиенко.