***
Звонок в дверь. Тайн уже знал кто это и пошёл открывать, готовясь высказать всё, что он думает про этого гадкого человека. Парень боялся, ведь теперь Сарават может увидеть его проблему. А что если Ват отвернётся от него после этого? Тайн был зол на себя: если бы он лучше следил за своим рационом и достаточно занимался спортом, всего этого можно было бы избежать. Сейчас бы он мог вместе со своим парнем кутаться в плед за просмотром какого-нибудь фильма, целоваться с ним и дразнить его «случайными касаниями», возбуждая его и себя при этом. Помимо отношений с Сараватом страдало кое-что ещё. Внешность Тайна. Кто–то может посмеяться над тем, как парень трясётся над ней, но для Тайна это было очень важно. Он не был особо умён или одарён каким-то природным талантом. У него были только его симпатичное лицо и хорошее тело. Без этих вещей Тайн был бы никем. По крайней мере, так думал он сам. Теперь, стоя у этой самой двери, парень старался успокоиться. — Он не заметит. Он не заметит. Он не заметит… — повторял про себя Тайн. Парень надел толстовку, которая помогла ему скрыть то, о чём он так отчаянно переживал. Лицо же вроде не сильно округлилось, а если что Тайн планировал держаться на расстоянии от своего парня, не приближаясь слишком сильно. Забавно. Он думал только о том, как скрыть свою «проблему», и даже не задумался, что может просто отправить Саравата домой. У Тайна в голове не было другого варианта развития событий, кроме того, что сейчас он откроет дверь и впустит Вата внутрь. Звонок повторился. Нет времени больше рассусоливать. Вдох выдох. Нужно просто повернуть замок и надавить на ручку. Всё будет хорошо. Открыв дверь, Тайн приготовился обороняться (единственный вопрос: от чего?), но его тело почти сразу же с чем-то легонько столкнулось. Оказалось, Сарават притянул его за талию и уткнулся носом в шею Тайна, вдыхая запах тела любимого. Всё это произошло так быстро, что парень даже растерялся и вся его «оборона» стремительно пала. Какой же Сарават всё–таки… Сарават. Он всегда словно был на шаг впереди, смущал и обезоруживал Тайна. Постоянно. Так и сейчас, своими действиями он заставил своего парня покраснеть. Но Тайн и Сарават встречались не один месяц. И у первого ко второму успел выработаться своего рода иммунитет. Поэтому парню удалось быстро взять себя в руки и заставить свой мозг работать. После запуска думательного центра, извилины сообщили Тайну потрясающий и, казалось бы, очевидный факт. Сарават касался его. Нет, не так. Сарават сейчас касался его тела. И если же он прижмётся сильнее, то может узнать. Тайн начинал паниковать. Нужно было как-то выкручиваться. Быстро! — Эй, Саралео! Перестань меня нюхать. — Тайну пришлось приложить усилия, чтобы отодвинуть своего парня и образовать между ними хоть и небольшую, но дистанцию. — Ещё немного… — И Сарават попытался вернуть свою голову на прежнее место, но его порыв остановили две светлые руки. — Нет. — Тайн придерживал Вата за плечи, обещая себе быть твёрдым во время «обороны», но, наткнувшись на грустный взгляд, как у провинившегося щенка, такой жалобный, тоскливый, вдохнул и произнёс: — Люди смотрят. — И это было правдой. Взгляды через дорогу. Чуть выше и ниже по улице. Это были те самые девушки, что шумели ранее, все они пристально наблюдали. Сарават тут же приободрился, не осталось и следа от грустного щеночка, каким он был минутой ранее. Его выражение лица теперь было радостным, словно у ребёнка, которому не терпится поиграть со своей игрушкой. — Тогда пойдём быстрее внутрь! — Ват взял Тайна за запястье и потянул вперёд, намереваясь затащить того в дом. Туда, где никто не будет смотреть. Сарават едва ли не посмеивался от счастья. Но Тайн был не так прост, он не поддался этому любовно-радостному настроению своего любимого и дёрнул свою руку обратно, вместе с которой назад вернулся и его парень. Осталось ещё кое-что. — Не так быстро! — Тайн постарался придать своему голосу агрессивные нотки, а лицу — злое выражение. Должен же он был хоть как-то показать, что недоволен происходящим. Хотя на деле он был рад. Напуган, но рад. Видеть эти знакомые черты перед собой было очень волнительно. Сердце трепетало от одного вида этих пухлых губ, хотелось зацеловать каждый их кусочек. Улыбка так и норовила расползтись по лицу из-за этих больших ладоней, которые, словно кусочки пазла, идеально сочетались с ладонями Тайна. А от вида сильных бёдер, даже в этих обычных, не слишком обтягивающих джинсах, бросало в жар, ведь парень помнил, как притягательно они выглядели ночью. — Я же попросил тебя не приезжать. — Сарават понимал, что его милый надоеда имел в виду. Казалось, вопрос: «Так почему ты здесь?» повис в воздухе. Как в каком-нибудь комедийном мультфильме: невидимой рукой пишется буква за буквой прямо рядом с героями, один другому настойчиво указывает на надпись, не видя в этом ничего странного, второй же достаёт непонятно откуда ружьё и выстреливает в эти мистические буквы, тем самым развеивая их в воздухе. Уже в следующем кадре этот же герой уже без ружья отряхивает ладошки друг о друга, смотрит на зрителя и произносит смешным голосом: «Не вижу — значит нет», и раздаётся громкий закадровый смех. — Мне хотелось тебя увидеть, я скучал. — На этих словах Сарават нежно взял лицо Тайна в свои руки и мягко стал гладить большими пальцами его щёки. Заметив выбившуюся прядку волос, Ват аккуратно заправил её за ухо своего парня. За время каникул волосы Тайна прилично отрасли и доставали уже до середины щёк, хотя раньше еле дотягивались до уровня глаз. — Тебе идёт такая длина. — Эта фраза стала критической для невозмутимости Тайна, и он, не выдержав, окончательно оробел и отвёл взгляд. За этот месяц разлуки иммунитет к Саравату остался, но он больше помогал против потрясающей внешности и сексуальности парня. А вот с нежностью были проблемы, от неё прекрасный Белоснежка попросту отвык. От этой всепоглощающей, окутывающей с ног до головы нежности. Тайн успел позабыть, насколько Ват порой был мягок к нему: как аккуратно брал его за руку, как невесомо целовал его лицо и как бережно обнимал его. Поскольку это были первые отношения Саравата, он был нежен не только в касаниях, но и в своих действиях, ухаживаниях. Не напирал и не настаивал. Были, конечно, исключения, например, когда Тайн из мухи раздувал слона и расстраивался, тогда Ват убеждал его, что это мелочь, маленькая крошечка, и она абсолютно не стоит переживаний, а уж тем более драгоценных слёз его любимого надоеды. Однако Сарават оправдывал свои действия неопытностью, но причина была не в этом, вернее, не только в этом. Очевидно, что парень вёл себя так из-за своего любимого. С тех пор, как Ват увидел лучистого фаната, и до момента, как они сблизились, Тайн стал для Саравата если не всем, то очень многим. Поэтому парню хотелось вести себя так. Тайн был мужчиной так же, как и Ват. Он не жаждал романтики, той сладкой, от которой сводило зубы. Не видел смысла сидеть и ждать, пока тебе откроют дверь машины, когда мог выйти сам. Ему не нужны были огромные букеты цветов в бесконечном количестве, Тайн в принципе не понимал, почему девушки так обожают эти мёртвые растения. Он не был склонен к каким-то играм и манипуляциям. Да, это больше зависит от человека, но почему-то подобными умениями отличались многие знакомые девушки парня. Намеренно вызывать ревность, проверять телефон половинки, спрашивать про каждый шаг партнёра — всё это было не про Тайна. Но несмотря на это, Ват «выливал» на Тайна огромное количество нежности, заботы и любви. Это было очень непривычно и ново, с парнем никогда не обращались так прежде. Ни одна из его бывших. Никто. Правда, иногда этого всего было чересчур или же доходило до абсурда. Например, в их первый раз было ощущение, что Сарават старался даже дышать осторожно, лишь бы не навредить своему парню. Однако в таком деле, как это, чисто физически очень сложно не ранить своего партнёра. Особенно человеку без опыта. Но Саравату было всё равно, как у других людей. Тайну было больно. Он сделал Тайну больно. После этого Ват несколько дней ходил подавленный, даже играть на гитаре толком не мог. И касался своего надоеды совсем легонечко, аккуратно, даже ладонь не полностью вкладывал, а только невесомо брал в руку пальцы. В итоге Тайну удалось лишь после тяжёлого боя получить свой второй раз. А дальше Сарават наконец выдохнул, расслабился и даже… пристрастился. На кухне, в душе, на ковре, под столом — где они только этим ни занимались. Хотя не сказать чтобы Тайн был против. Секс парень любил не меньше, чем его половинка. — Проходи, — смущённо пробормотал Тайн, при этом отходя в сторону, давая возможность пройти в дом Саравату. В коттедже было гораздо комфортнее, чем на улице. Прохладно и тихо. Снаружи здание выглядело большим, но внутри оказалось ещё больше. Тайн наконец защёлкнул замок на двери, петли были в нём уже старые, и он немного заедал. Выглядел парень задумчиво, он размышлял над дальнейшим планом действий. Но Сарават не дремлет, поэтому, как только Тайн отошёл на пару шагов от двери, его тут же заключили в объятия. Теперь уже со спины. — Продолжим? — Если бы коты могли говорить, то именно такой голос у кота, объевшегося сметаны, и был. Довольный-предовольный. Тайн же в ответ расцепил руки своего парня и аккуратно перехватил их, чтобы мало ли они ещё что-нибудь не потрогали или, того хуже, не заползли куда-нибудь. Под одеждой парня эти ладони очень любили бывать. — Ты ещё вещи не распаковал, займись сначала этим. — Послышалось недовольное сопение Саравата. Ему хотелось обнимать, трогать своего парня, нюхать, облизывать… Да хоть что-нибудь, в конце концов! А тут… «Вещи не распаковал». Он не стал перепираться, это ведь действительно нужно было сделать, ему же всё-таки здесь жить какое-то время. И Ват начал свой путь — восхождение на второй этаж. Видя, как Сарават уныло плетётся вверх по лестнице, Тайн не удержал смеха и прыснул. С яркой улыбкой на лице глядя на удаляющуюся впереди спину, парень подумал, что действительно любит этого человека всем своим сердцем. Но после того как Сарават закончил, борьба между парой возобновилась. Каждый раз, когда Вату казалось, что вот сейчас он крепко обнимет своего любимого, парень ускользал от него. Даже при просмотре фильма, когда обычно они сидели тесно друг к другу, Тайн сумел свести все интимные взаимодействия к минимуму, оставив только невинное держание за руки. Саравату оставалось только грустно смотреть в сторону своей половинки. Широко зевнув, Тайн обнаружил, что на улице уже стемнело, и только он хотел предложить пойти спать, как с другого конца дивана послышалось: — Ты совсем сонный, пойдём спать? — Это звучало как вопрос, но взгляд Саравата говорил, что всё уже решено. Тайн медлил: он знал, к чему всё идёт. Когда парень ходил на второй этаж, то мельком видел, что Ват заселился в его комнату. Это было очевидно, но Тайн надеялся, что вдруг в его парне что-то взыграет и он выберет не спать с ним в одной постели. Но тогда бы это значило, что Сарават потерял интерес к нему. Это бы точно расстроило Тайна. И в том, и в другом случае всё было плохо. Задумавшись, парень немного выпал из реальности и пропустил тот момент, когда его возлюбленный склонился над ним. — Может, мне стоит понести тебя? — Соблазнительная улыбка, даже немного пошловатая и опасно блестящие глаза. Они украшали лицо Саравата, придавая особую пикантность ситуации и настраивая на сексуальный лад. — Н-нет. Не нужно. — Выражение лица Тайна стало немного испуганным, а глаза забегали. Про себя он подумал: «Это становится опасным». — Почему же? — ещё более обольстительно спросил Сарават. — Не поднимешь, — буркнул Тайн и угрюмо пошёл в спальню. На такое утверждение Ват удивлённо вскинул бровь. С чего бы он не смог поднять своего парня? Дома они не раз подобное проделывали. Когда ссорились: Саравату приходилось иногда поднимать любимого и держать до тех пор, пока он не соглашался его выслушать. Когда дразнились: так однажды парни ребячились, и Ват переносил хохочущего Тайна через каждую лужу на их пути. Да, сейчас его надоеда стал немного тяжелее. Но это же буквально…капля в море. Тем более Сарават изрядно поднаторел в поднимании тяжестей во время посещения спортзала. Ват был не из тех людей, кто получал удовольствие от подобного. Ему нравилось заниматься спортом, но тратить на это часы… Такое для него было слишком. Сарават мечтал быть с Тайном всегда. В будущем, возможно, их чувства изменятся, но это будет потом, а пока Ват старался делать всё, чтобы его парень смотрел только на него и хотел оставаться рядом с ним. Может, это было слишком эгоистично, но это были первые отношения для Саравата — парень нервничал и иногда терялся. Всё было ново для него. Только с виду отношения — это просто, на деле очень сложно. Поэтому когда Сарават понял, что Тайну действительно нравятся его мышцы, он решил уделить им больше внимания. А разве каникулы не лучшее время для такого? Отсутствие занятий, куча свободного времени — идеально. И Ват стал посещать место, именуемое в народе качалкой, а официально зовущееся спортзалом. Результаты стали медленно, но проявляться. Его руки и ноги стали объёмнее в некоторых местах, а спина рельефнее. И как он узнал от Мэна позже (тому пришлось объяснить это Саравату), именно из-за этого вокруг него стало более шумно. Это раздражало. Но Ват мог игнорировать их, как делал и раньше, когда внимания к нему было меньше, главное, чтобы Тайн оценил его усилия, желательно в горизонтальной плоскости. Сарават решил, что спросит о том, что имел в виду возлюбленный, завтра. Сейчас их ожидали дела более интересного характера. Не зря говорят, утро вечера мудренее. Чем ближе пара подходила к спальне, тем сильнее волновался Тайн. Они почти всегда занимались любовью перед сном, и эта ночь не могла стать исключением, ведь для Саравата ничего не изменилось, всё по-прежнему, он даже не догадывался о переживаниях человека, что шёл рядом с ним. Неудивительно, что как только Тайн лёг в своей широкой футболке (в такую жару ему бы хотелось спать в одних трусах, но в связи с «проблемой» он не смог себе этого позволить) на кровать, над ним почти сразу навис его возлюбленный. Ват смотрел так восхищённо, словно парень, лежащий перед ним, был вовсе не человеком, а тем самым мистическим восьмым чудом света. Сейчас Сарават не желал спешить, ему необходимо было растянуть этот момент. Он так ждал, так скучал… Ему хотелось наслаждаться телом, что лежало перед ним, как можно дольше. Погрузиться в него, слиться с ним и стать единым целым. Последнее было мало возможно, но Ват не сдавался, прильнув к возлюбленному как можно ближе. Парень решил начать с лица любимого надоеды. Он целовал каждый его кусочек: лоб, веки, глаза, скулы, щёки, подбородок — всё. Оставалось так мало не зацелованных участков лица. Однако губы оставались нетронутыми. Ват отставил их на потом, как аппетитное пирожное, которым хочется насладиться в самом конце. Он уже предвкушал, как попробует этот десерт, самое вкусное блюдо после долгой трапезы. Но пока Сарават наслаждался процессом, Тайн начал нетерпеливо ёрзать. Как только Ват начал свою нежную атаку, беспокойство разом покинуло надоеду, и ощущения, которые Тайн не чувствовал столь долгое время, накрыли его с головой. Все мысли, проблемы отошли на второй план. Остались только чувства. Тайн уже устал от хождения вокруг да около, этот извращенец уже облизал всё его лицо, но ни разу не поцеловал в губы. От нетерпения парень взял лицо Вата в руки и подвинул так, чтобы их рты были на одном уровне. И если в начале Сарават удивлённо дёрнулся, то уже через секунду он расслабленно плыл по течению. Ему безумно нравилось, когда милый надоеда проявлял инициативу, это даже как-то странно возбуждало. Их губы друг напротив друга, но ни один из парней не двигается дальше. Каждый из них хочет выйти победителем в этом маленьком сражении. Тайн сдвинул брови, насупился и стал смотреть выжидающим взглядом, который как бы говорил: «Я жду». Сарават же на это только слегка ухмыльнулся. Дразнится. Тайн понимает, что для победы ему нужно использовать нечто более существенное, чем взгляд. Парень решает использовать один из своих козырей. Не теряя ни секунды, он начинает действовать. Кончиком языка он проводит от одного конца нижней губы к другому. Ведёт медленно, чувственно, маняще, по самому краю. Тайн хотел было перейти к следующему шагу, но, кажется, даже это короткое действие возымело сильный эффект. Слишком сильный. Сарават сначала смотрел, не моргая, потом сглотнул, подался вперёд и с жадностью голодного зверя накрыл губы парня своими. Их поцелуй не был резким, он был тягучим, ненасытным, страстным, но никак не резким. Оторвавшись от сладких губ, Ват стал спускаться ниже, покрывая поцелуями теперь уже светлую шею Белоснежки. Сарават словно шёл по тропинке, оставляя следы за собой. Сейчас они были бледными, еле заметными, но Ват знал, что скоро эти пятна станут гораздо ярче, сообщая окружающим кто, с кем и когда. Это имело большое значение для Саравата. Его бойфренд невероятно милый с улыбкой ярче солнца, неудивительно, что людей к нему тянуло. Иной раз Вату казалось, что буквально все нацелены на его парня, поэтому он был счастлив, когда появлялось что-то, что показывало, как сильно Тайн занят. Закончив с шеей, Сарават наткнулся на препятствие в виде белой футболки большого размера, взгляд парня немного задержался на плотном вырезе, отметив про себя, что это совсем не в стиле Тайна. Сначала толстовка, теперь большая футболка с высоким вырезом. Либо у Белоснежки поменялся вкус, либо Ват чего-то не понимал. Но об этом можно было подумать и позже. Руки Саравата переместились к низу футболки возлюбленного и разместились по бокам, намереваясь её снять, чтобы продолжить начатое. Тут Тайна словно обухом ударили по голове, и он очнулся. Если сейчас Ват поднимет футболку, он заметит, и тогда всё пропало. Парень решил, что нужно как можно быстрее остановить Саравата. Он перехватил его руку и почти панически воскликнул: — Стой! — На это Ват выгнул бровь в немом вопросе, ожидая пояснений. Такого ещё не происходило. Обычно, когда парни уставали или не хотели, они, не сговариваясь, решали не заниматься сексом и ложились спать. Но чтобы Тайн в середине процесса со страхом на лице остановил его — такого ещё не случалось. — Я сегодня не хочу, давай в другой раз. Формулировка «другой раз» заставила Саравата напрячься ещё больше. Он немного приподнялся, навис над Тайном, опираясь при этом на руки, и стал усиленно вглядываться в его лицо. У парня даже возникло чувство, что Ват всё понял, но позже он незаметно для себя выдохнул, когда услышал спокойное: «Хорошо». Сарават был уже сильно возбуждён, и ему была необходима разрядка, поэтому он поспешил в душ. Возбуждение же Тайна из-за паники и переживаний улетучилось так же быстро, как и появилось. Наконец он мог расслабиться, самое страшное сегодня он преодолел. Как дальше скрывать свою «проблему» и выпутываться из-под подозрений Вата, было непонятно. От радости, что его парень ничего не узнал, Тайн начал немного болтать ногами и даже напевать какую-то приевшеюся песню, его настроение заметно улучшилось. За своими мыслями он не заметил вернувшегося Саравата. Ват стоял, прислонившись к стенке, и наблюдал за своим парнем с лёгкой улыбкой на губах, но во взгляде было видно какое-то напряжение. Он вздохнул, прошёл кровати и спокойно лёг. Тайн потянулся, щёлкнул выключателем, и свет погас. Сейчас, когда он избежал обнаружения и его настроение пошло в гору, парень должен был счастливо закрыть глаза и уснуть, однако он чувствовал себя как будто бы не своей тарелке. Обычно они с Сараватом перед сном, вне зависимости от того, был у них секс или нет, всегда разговаривали. Иногда это было «Спокойной ночи» на последнем издыхании, потому что парни буквально падали от усталости, иногда же они подразнивали друг друга, а иногда просто общались, обсуждая прошедший день. Сейчас же ничего этого не было, и на душе Тайн чувствовал какую-то необъяснимую пустоту. Он чувствовал свою вину, ведь это из-за его отказа атмосфера стала такой. Нужно было как-то это исправлять. — Ват, ты злишься? — Тайн пододвинулся ближе, чтобы спросить это. — Нет, не злюсь. — Сарават лежал на спине, закрыв глаза, он старался сохранять спокойствие, чтобы не возбудиться вновь. — Тогда, может, ты обижен на меня? — Парень всё не успокаивался, он просто не мог. Его очень беспокоило, что своими действиями он мог расстроить Саравата. — Нет, не обижен. — И это было правдой. Ват действительно мысленно не метал громы и молнии и не ругал его на чём свет стоит (хотя даже если бы он действительно злился или бы был обижен, сложно представить, что парень будет оскорблять надоеду, пусть и в своей голове). Он боялся, что если сейчас он откроет глаза и посмотрит на это очаровательное лицо рядом с собой, то может не сдержаться. А быть насильником он не хотел. Делать больно он не хотел. Тайн лёг обратно и, честно говоря, не поверил своему парню. Он думал, что Сарават говорит ему это, чтобы они окончательно не поссорились (да, в голове парня они были уже в ссоре). Ват часто шёл на уступки Белоснежке в их конфликтах. Нет, Тайн не был упёртым бараном, он тоже мог идти навстречу, но всё же парень был склонен немного драматизировать. В футболке очень жарко, лежать почему-то было неудобно, мысли роились в голове словно пчёлы. В этот момент чувство вины, что зрело внутри, достигло пика. Тайн чувствовал себя кастрюлькой, из которой начинает выкипать вода. Парень начал ёрзать на кровати, надеясь, что, как только он удобно ляжет, все эти ощущения пройдут и Тайн сможет спокойно уснуть. Однако ему становилось всё хуже и хуже, и, конце концов, он не выдержал, вздохнул и сел на кровати. — Я тоже хочу заняться с тобой сексом. — Парень это сказал и сразу почувствовал себя лучше. Но как только Тайн осознал, что теперь ему придётся объяснять причину, почему он не может, хотя хочет, парень замер от напряжения. Казалось, он даже дышать стал медленнее, пытаясь словно слиться с кроватью. Сарават тоже напрягся, но, конечно, совсем по другой причине: он знал, что эта фраза подразумевает продолжение в виде какого-то «но», а вот какого Ват боялся даже предположить. Пытаясь выровнять дыхание и успокоить своё быстро бьющееся сердце, он решил попытаться спокойно выслушать и принять то, что скажет ему Тайн, чем бы это ни было. Поэтому он продолжал лежать, ожидая продолжения. — Понимаешь… Я набрал вес… — Парень оборвал предложение на середине: было слишком неловко продолжать говорить. Тайну хотелось расплакаться прямо здесь и сейчас, настолько подавленным и грустным он себя чувствовал. После этих слов глаза Саравата распахнулись, и он резко привстал, приняв полусидячие положение. Вату нужно было убедиться, что Тайн серьёзен, что его сейчас не разыгрывают. И судя по тому, что он увидел, эти слова действительно оказались правдой. Тайн комкал одеяло в руках, при этом выглядел он смущённым, напряжённым и грустным одновременно. Сарават еле сдерживался, чтобы не расхохотаться от нелепости всей ситуации. Его милый, очаровательный, но иногда такой глупый надоеда. Накрутил себя и расстроился из-за какой-то ерунды. Нет, конечно, Сарават знал Тайна уже достаточно хорошо, чтобы понимать, что для него это наверняка проблема мирового масштаба. Но у Вата просто не умещалось в голове, как такой красивый, милый и яркий человек мог переживать о чём-то подобном. Саравату так сильно захотелось обнять его и не отпускать, однако от этих переживаний Тайна нужно было избавлять, поэтому Ват задал самый очевидный для него вопрос. — Ты в зеркало смотрелся? — Он говорил о том, что отражало человека в полный рост. Тайн сразу понял, что имеет в виду его парень, и ещё больше замялся. — Зачем? — От волнения у парня с трудом получалось выдавливать из себя слова. — Итак же всё понятно… — Шумный вздох. Сарават еле удержался от того, чтобы не закатить глаза. Его парень иногда такой… Неуверенный в себе. Притом, что этот же человек провозгласил себя «Мистер чик» и говорил о своей неземной красоте направо и налево. Впрочем, Сарават и эту черту возлюбленного находил очаровательной. Вы можете назвать его влюблённым дураком и, возможно, будете даже правы. Ват встал с кровати, взял своего парня за руку и легонько потянул за собой. Первые несколько шагов Тайн растерянно хлопал глазами, не понимая куда его ведут и что с ним хотят сделать. Однако осознав, что в той стороне, куда они шли, есть только одна комната, а в этой комнате есть большое зеркало в полный рост, стал упираться. Он затормозил на месте и постарался высвободить свою руку, чтобы избежать дальнейшего, как ему казалось, ужаса. Но Сарават догадывался о возможном сопротивлении, поэтому он решил продемонстрировать свои навыки поднимания тяжестей, которые Ват улучшил в спортзале, на деле. Так уже через несколько секунд его руки перехватывали Тайна под попой и продолжали нести в том же направлении. Теперь уже Белоснежке пришлось поумерить свой пыл, ведь если он будет слишком сильно сопротивляться, то может случайно задеть Саравата. Поэтому он сдался и замер в ожидании своей участи. Наконец Ват поставил свою «ношу» на место назначения и стал ждать реакции, но тут он заметил, что парень, которого он так старательно нёс, закрыл глаза и, кажется, открывать их не собирался. — Та-а-айн, открой глаза. — Сарават специально потянул гласную в имени, чтобы оно звучало ласково. Парень надеялся таким образом расположить к себе возлюбленного. — Нет. — Первая попытка потерпела неудачу. — Тайн, тебе всё равно придётся это сделать. — Сарават не отчаялся и продолжал убеждать возлюбленного. — Завтра. — Парень был идеальным примером пословицы «У страха глаза велики». — Но мы же уже здесь, почему бы не сделать это сейчас. — Сарават был так настойчив потому, что знал, что позже будет ещё сложнее уговорить Тайна сделать такую, казалось бы, простую вещь. А позже Тайн, возможно, себе придумает ещё что-то или сядет на диету, и тогда Вату придётся следить, хорошо ли он питается. А Саравату просто хотелось, чтобы его любимый был счастлив и улыбался ярко-ярко. В ответ ему послышалось недовольное сопение. Парень знал, что Ват был прав, но не мог с ним согласиться. Ему было сложно переступить через свой страх. Видя, что эта попытка также провалилась, Сарават взял руки возлюбленного в свои и стал нежно оглаживать костяшки пальцев. — Посмотри, пожалуйста. — Тут Тайн немного сдался и приоткрыл один глаз. Не увидев там ничего из того, что он себе напридумывал, парень открыл второй глаз. Теперь он видел себя в полный рост. Сарават заметил, что его третья попытка возымела успех, и пошёл к переключателю. Он не стал включать все лампочки разом, Ват выбрал активировать только их часть. Таким образом, благодаря тусклому освещению комната стала чуть светлее. Конечно, и до этого дом не был погружён в кромешную тьму, всё-таки ночники никто не отменял. Но Саравату хотелось, чтобы Тайн увидел себя чётче и все страхи милого надоеды отпали. Ват подошёл сзади к вглядывающемуся в зеркало Тайну и немного потянул его широкую футболку на себя — так, чтобы оставшаяся часть немного прилегала к фигуре, тем самым показывая её контуры. Послышалось удивлённое «Ой», но потом взгляд Белоснежки вернулся к зеркалу. Теперь Тайн чётко видел свою фигуру и понял, что всё далеко не так, как он думал. Да, он округлился в некоторых местах, но это было не смертельно, он не стал толстяком или кем-то вроде того. Парень шмыгнул, не сдержался и расплакался. От такой реакции Сарават на секунду впал в оцепенение, но тут же подскочил и крепко обнял Тайна. Ват баюкал его, утешал, гладил по голове и извинялся за свою излишнюю настойчивость, начиная немного сожалеть о содеянном. Но тут Сарават услышал какое-то бормотание сквозь слёзы и всхлипы. — Что ты сказал? Я не расслышал. Повтори, пожалуйста. — Тогда уже чуть громче было произнесено. — Я не толстый. — И парень снова разразился рыданиями. — Конечно, ты не толстый. — Сарават стал целовать Тайна в макушку до тех пор, пока тот не успокоился. Наконец слёзы перестали течь, всхлипы тоже утихли, осталось только небольшое шмыганье носом. Сарават с улыбкой вытер остатки слёз с глаз Тайна. Тот немного отводил взгляд, парню было неловко за то, что он, как дитя малое, разревелся из-за такого пустяка (от трагедии мирового масштаба до пустяка один шаг). — Уже поздно, пойдём спать. — Сарават видел, как его парню неловко из-за своих слёз, и решил не заострять на этом внимание. Тайн охотно согласился с Ватом, и так пара вновь вернулась в спальню. Притянув парня за талию, Сарават произнёс: — А раз твоя проблема решена, может займемся кое-чем интересным? — На этом парень пошловато подвигал бровями. Это уже был даже не намёк, он буквально говорил Тайну в лоб о своих желаниях. — Эй, Саралео! Ничего не решена! Мы не займёмся этим пока я не похудею! — Сарават опешил от такого заявления. — Но почему? — Ват совсем запутался. Его парень уже не считал себя толстым, так? Так. Почему они тогда не могут заняться сексом с Тайном? Саравату страшно хотелось посмотреть и потрогать то, что скрывалось под одеждой. Сама мысль, что Тайн стал мягче и нежнее, сводила Вата с ума. — П-потому что. — Да уж, парень подобрал ещё тот аргумент, прямо-таки аргументище. Но делать нечего, отказ есть отказ. Нет значит нет. И Сарават немного разочаровано и расстроенно плюхнулся на кровать. Тайн, казалось, и вовсе упал без сил. Так они заснули.***
Тайн сидел с кружкой чая и читал книгу. Кажется, там было что-то смешное, потому что парень широко улыбался, а его плечи иногда легонько тряслись, когда он начинал немного посмеиваться над происходящим в книге. В комнату зашёл Сарават, его шаги почему-то были особенно громкими. Тайн поднял голову и всё с той же яркой улыбкой посмотрел на него. Сарават для чего-то собирался с духом, это было видно по его сжатым кулакам. — У тебя красивая улыбка, — начал он. От этого комплимента Тайн улыбнулся ещё шире. — Но мы не можем больше быть вместе, нет, не так, подожди, дай мне секунду. — Сарават не мог чётко сформулировать мысли, он явно волновался. У Тайна же на лице была всё та же улыбка, но глаза потеряли свой блеск, стали тусклыми, словно два драгоценных камня, которые покрылись толстым слоем пыли. — Я не хочу быть больше твоим парнем. — Что-то треснуло, да ещё и так громко. Тайну казалось, что это его сердце… Разбилось на множество маленьких осколков. Но нет, это была лишь кружка, которую парень сжал слишком сильно. Осколки от неё больно впивались Тайну в руку. У него шла кровь, но он совсем не замечал. Другая боль была гораздо сильнее. В сердце так сильно кололо, самые разные эмоции раздирали его на части. Почему это произошло? Где он мог ошибиться? Сарават продолжал стоять перед ним как чёртов оловянный солдатик. Он даже не помогал Тайну остановить кровь, которая шла из руки. Неужели в нём совсем не осталось тех чувств, что раньше он испытывал к когда-то своему милому надоеде? И теперь Тайн станет для него таким же невидимкой? Как те, другие? Просто старым знакомым? Картинка перед глазами становилась всё более размытой, слёзы совсем залили его глаза. Яркое пятно посредине этой картины начинает двигаться. Оно становится всё меньше и меньше, пока совсем не исчезает из виду. Сарават ушёл. Уродливый крик вырывается из горла Тайна.