Последствия выпивки

       Чуя мысленно ненавидел себя. Оправдывался перед здравым смыслом. Подумайте, что бы вы говорили человеку своей ненависти? Что угодно, но только не это: "попробуй смутить меня, если сможешь, скумбрия вонючая!". И кому только говорить, любовнику, другу котрого ты любишь, кому угодно, но только не предателю твоей организации, мужчине, бывшему напарнику и просто человеку, который спал с первой встречной и он уже знает подход даже к тебе, хоть ты не обычная служанка или продавщица с буферами, а чёртов мафиозник и его бывший коллега по работе. Кто победил конкурс "самый глупый поступок!"? Правильно, Чуя. Именно поэтому будучи краснее рака, лежал под шатеном и заглядывал в тёмные, как смоль глаза. Глаза, взгляд которых будто пронизывает тебя насквозь, взгляд который читает тебя как раскрытую книгу, взгляд который заставляет проснуться мурашкам и толпами забегать по всему телу. В нём мало что можно прочитать, ведь Накахара не тот, кто умеет по каждому вздоху прочитать судьбу человека, увы, на самом деле рыжик и не против такой способности. В чужих глазах играет азартный огонёк, какой-то жёлтый и бликами играет на зрачках, хоть что-то живое в этих чёртовых глазах. Ресниц особо не видно, но Чуя их разглядел (уж ситуация позволяла), он бы их назвал даже пышными, только не те накладные веники, а просто, короткие и незаметные, но пушистые и на которых капли воды непременно бы поселились. Небольшие синяки под глазами говорят сами за себя, какой бы бездарь Дазай не был, но он всё равно работает и устаёт, пьёт кофе и желает выходных. Аккуратные тонкие бурые брови, сейчас находились в расслабленном положении и не предавали выражение лицу, не участвовали они в создании эмоции. Выше скрытый чёлкой тёмной волос лоб, явно покрывшийся уже за сегодня потом, скорее всего когда он готовил, предположил про себя рыжик. Ниже нос, неприметный и аккуратный, выглядит так, будто он ни разу не ломался. Чуя бы заржал с такого вывода человеку в лицо, ведь как не ему знать что этот нос страдал от его кулака чаще, чем от кулака самого врага. Тем не менее, сейчас он спокойно набирал в себя воздух и так же выдыхал, но происходило это немного нервно, волнуется? Ниже губы, сейчас немного приоткрытые и не играли тонкой полоской, на них явная ухмылка и они сухие, потрескавшиеся, о них явно не заботился владелец. А нет, юркий язык на секунду вылез изо рта и облизал губы, после быстро спрятавший во рту. Чуя вздохнул и выжидательно посмотрел в чужие глаза, он уже всё рассмотрел и хотел чтобы тот отвалил. Или нет. Шатен заметил что изучение было закончено и тот усмехнулся, ещё раз кротко облизнувшись. — Малыш Чуя хочет чтобы я начал действовать? Какой торопливый, — усмехнулся шатен, смотря в глаза рыжику. — С чего ты взял? А даже если и так, то я хочу чтобы ты уже что-то сделал, задолбал пялиться, — фыркнул тот в ответ. — Нетерпеливый, ладно.        Чуя посмотрел на Дазая, который уже решительнее сжал двумя пальцами его подбородок, приближаясь. У Накахары прокатило резкое осознавание что хотел сделать шатен, от чего он тут же покраснел, сразу же услышав на это усмешку. Осаму, не став особо церемониться, впился в чужие губы, целуя. Рыжик лишь распахнул свои голубые глаза, не то боясь, не то попадая в культурный шок. Рвано выдохнул в чужие губы, что жадно целовали и заставляли ответить, он положил свои тонкие руки на чужие плечи. Чуе терять уже нечего, так пусть и он получит хоть каплю удовольствия. Он закрыл глаза, начиная неумело отвечать на поцелуй и тут же чувствуя на своих губах чужой язык, просящий открыть рот, что и происходит. Чужой юркий язык попадает в рот и скользит по зубам, стенкам рта и найдя свою жертву, чужой язычок, переплетает оба в более глубоком поцелуе. Худые пальцы сжали короткие коричневые волосы и начали оттягивать назад, заставляя отстраниться. Шатен нехотя закончил поцелуй и отстранился от желанных на данный момент губ, оставляя между языками тонкую ниточку слюны, цепляющаяся за них. Чуя первым порвал её и немного ошалело посмотрел на Дазая, что снова облизал свои губы. — Т-ты чего творишь... — тихо начал рыжий. — Целую, а ты кажется не был против, — усмехается Осаму и тут же шипит из-за того что волосы сжали крепче, — не зря же ты распустил свои руки. — Не твоё дело, распускаю-ли я руки и понравился-ли мне поцелуй, — фыркнул Накахара, отпуская волосы. — Чуя, ты так неумело отвечал, неужели ты до сих пор ни с кем не целовался? Тебе уже 22, а не одного поцелуя! — Заткнись! — Тогда и ты тоже.       Дазай нагло улыбнулся, снова накрывая своими губами чужие. На этот раз реакция не была такой острой, лишь тихий фырк и сразу же ответ. Чуя закусил чужую губу, оттягивая назад и отпуская, из-за того что его губу тоже укусили. Так, сделав и второй поцелуй и прекратив его как только воздух начал пропадать, они посмотрели друг на друга, встретившись взглядом. Чуя отвёл взгляд, краснея, а тот лишь хмыкает. — Сегодня ты мой, Чуя. — Уговор был только на то, что я так и быть, остаюсь с тобой. — Именно поэтому и мой, на сегодня. — От тебя это звучит так, будто хочешь назвать меня шлюхой. — Хм, возможно. — Тц, мог бы хотя бы для приличия не согласиться. — Так что, Чуя, я могу продолжить? — Обойдёшься.       Шатен обиженно вздохнул и отстранился под чужое удивление, рыжик немного удивился что его и в правду послушали. Дазай сел, выпрямляясь и облокачиваясь на спинку дивана локтями и ложа голову на неё же. Чуя последовал примеру и тоже сел, пытаясь убрать румян со своих щёк, но тщетно. Он слишком смущён. Ещё и смутил его не абы кто, а сам собственной персоной предатель мафии и некогда детектив агентства, самый опасный враг который мог бы быть. Хотя, Достоевский тоже неплох, два раза чуть не убил половину Йокогамы, и чем только японский городок не угодил этой русской душе? Тем не менее, мысли рыжика в наглую занял рядом сидящий Осаму, что смотрел в потолок, видимо тоже приводит мысли в порядок, хотя кто знает. Чуя опустил взгляд вниз и увидел свои ноги, которые были прикрыты одной лишь длинной футболкой. А штаны где? Неужели этот извращенец успел стащить? Он посмотрел на шатена, потом на пол и заметил только там низ. Фыркнув, он вспомнил как его заставили вскочить с места, видимо тогда они со свистом и упали. Накахара вздохнул, посмотрел снова на шатена, что как ни в чём не бывало сидел и пялился в потолок.

***

       Рыжик. Чёртова рыжая бестия, что смогла занять его мысли целиком и полностью. Теперь именно эта морда управляла мыслями и если её не выпнуть пинком под тощий зад на выход из головы, то тогда она ещё и в его животе поселит бабочек. Дазаю эти проблемы не нужны, влюблённость дело опасное и может его убить. Только не такой смерти он хочет, а потому надо как-то успокоиться, для начала. Сейчас он сидел и приводил мысли в порядок, периодически пиная бестию в мыслях, что вирусом распространялась на все возможные мысли и превращала в свои копии. Нет. Этот поцелуй явно был лишним, первый и второй, ведь из-за него проснулась эта старая мысль о том, что ради такого человека можно погубить свою гетеросексуальность. Но Дазай не хотел этого. Нет. Однако, его размышления и борьбу с чужим образом на право принимать решения грубо прервали. На его колени кто-то сел. Именно сел. Не положил, не пнул или ещё что, на них кто-то сел. Осаму медленно поднял голову с дивана и встретился со взглядом голубых глаз, которые выжидательно смотрели на него. Чуя, собственной персоной, сидел на его коленях и мял его же конец футболки. Шатен фыркнул и посмотрел на мнущего ткань рыжика, опустившего взгляд и по щекам, видно не справившемся со своим смущением. Выдохнув, он приблизился к чужому уху и одарив горячим вздохом, шепнул: — Плохой мальчик, неужели и правда хочешь?        В ответ ничего не последовало, голову лишь виновато опустили и сглотнули. Шатен немного удивился, во-первых, почему его нос до сих пор не разбит, а во-вторых, и вправду угадал что ли? Он решил держать образ до конца, а потому прикусил мочку уха, от чего тот вздрогнул. Обжигая болью и дыханием, красное от смущения ухо отпустили. Тот рвано выдохнул, не зная даже как и пошевелиться. Рыжик уже давно заметил, что по нему бегают мурашки, не то от страха стать "тем" извращенцем или от другого страха, быть отвергнутым. Шатен же со спрятанным от рыжика удивлением смотрел на него, прожигал пристальным взглядом от чего тот немного отвернулся. — Я не услышал ответ на свой вопрос, Чуя. — К-какой вопрос..? — предательски голос дрогнул в начале, выдавая растерянность и страх. — Ты правда хочешь чтобы я продолжил? — Да, — рыжий выпалил ответ, что вертелся на языке и не углядев, спрыгнул в виде ответа на вопрос. — Хороший мальчик, тогда посмотри мне в глаза.        На удивление себе и шатену, он послушно повернул голову обратно и посмотрел в чайные глаза, что смотрели на него уже накрытые тонкой пеленой возбуждения. Немного прищурены и посмотрев в испуганные голубые глаза, заиграли игривым огоньком азарта. Он впился в желанные губы, целуя и тут же углубляя и проникая языком в заранее приоткрытый рот. Языки сплелись и начали ласкать друг друга, проникая то глубже, то касаясь лишь губ или кончиков друг друга. Слюна нещадно скользила по розоватым языкам и скользила ниже, немного по подбородку, после ловил негодницу её хозяин. Тонкие руки легли уже второй раз за этот час на чужие плечи, обвили шею и заставили приблизиться ещё ближе. Воздух предательски кончился и поцелуй пришлось закончить, что те и сделали. Детектив не растерялся и прильнул губами к чужой шее, оставляя на ней поцелуи, от чего рыжику пришлось наклонить голову вбок и назад, доставляя больше места. Язык скользил по тонкой шее, на которой лишь тонкой полоской был чокер. Губы то и дело опускались на кожу, оставляя очередной поцелуй, шатен пока не решался впиться и зубами в кожу, оставить засос. Чуя закусывал нижнюю губу, сдерживая стоны, что хотели так и слететь с губ из-за таких приятных прикосновений. Дыхание уже давно было сбито, и приоткрытый рот то и дело делал рваный вдох, набирая больше воздуха в грудь, от чего та поднималась и мирно, немного обрывисто от волнения опускалась. Дазай конечно имеет выдержку, но при виде такого послушного и податливого Чуи он не мог сдержаться. Слишком сложно. Он конечно попробует, не хватало ещё спугнуть его, но ничего не обещал. Оба уже прекрасно знали куда это выйдет, и оба были не против такого конца. Ведь они уже давно хотели этого.