Давайте сыграем в игру

      — Что ты намерен делать с этим? — спросил Барон Суббота Манту, когда они вошли в отель.       — Я не знаю, — неожиданно для них обоих, последний раздосадовано вцепился обеими руками в волосы. — Меня дико раздражает, когда происходит нечто подобное. Но я не имею ни малейшего понятия, как это остановить. Или хотя бы как перестать испытывать эти отвратительные эмоции.       — Любовь? — с улыбкой спросил Самеди.       Манта с ужасом в глазах посмотрел на собеседника, когда в павильон вошла Виктория и, увидев их, направилась к ним.       — Ну, как ваш вечер? – спросила она. – Чем занимались?       — Мы гуляли и пили кофе, — солгал Суббота, глядя на то, как потерянно озирается по сторонам Морской Дьявол. – А как твой вечер?       — Вполне неплохо. В эти выходные я еду с Габриэлом и его компанией на пляж. Будет пикник, — произнося это, Виктория покосилась на Манту, будто ожидая его реакции. Но он отстраненно смотрел в сторону. Его глаза были скрыты длинной челкой, отчего увидеть выражение его лица и прочитать эмоции было невозможно. Для себя девушка отметила, что его напускное равнодушие больно кольнуло ее. Но она пошла еще дальше.       — Надо же, — спокойно ответил ей дух разврата. – И в качестве кого он намерен представить тебя своей компании? В качестве девушки? – краем глаза он заметил, что на этой фразе Манту слегка затрясло, но он с усилием подавил тремор.       — Ну, нет, — сказала Виктория и с издевательской улыбкой добавила. – Мы пока не хотим торопить события.       Да, она явно издевалась. Решила не признаваться в том, что они с Габриэлом условились на другой модели отношений. Хотела развести Итана на… ревность? Так или иначе, ее задумка провалилась, так как молодой человек молча направился к лестнице. Суббота с Викторией переглянулись, некоторое время помолчали, затем, попрощавшись, разошлись по номерам.       Самеди не сомкнул глаз всю ночь. Он то и дело прокучивал в голове два последних дня. Думал о том, как убить время в ожидании Рейчел. Думал, вернется ли она вообще. У него был ее номер, но он так и не решился набрать ее. Когда солнце уже совсем встало, он решил прекратить мучительные попытки задремать и, переодевшись, спустился вниз выпить кофе. За одним из столиков он увидел Александра, как всегда сидящего с книгой. Быстро окинув помещение взглядом, он убедился, что Бриджит поблизости нет. Несколько секунд он размышлял над тем, стоит ли подсеть к нему, но мужчина внезапно поднял голову, посмотрел прямо на него и махнул ему, приглашая присесть.       — Доброе утро, — сказал Суббота, опускаясь на стул.       — Доброе утро, Самеди, — отозвался Александр.       — Я не помешаю?       — Отнюдь, моя голова забита мыслями, которые не дают мне погрузиться в книгу. Я постоянно отвлекаюсь.       — Что-нибудь случилось? – осторожно спросил лоа.       Александр ответил не сразу, лишь стушевался на секунду, затем поднял на него взгляд исподлобья, резко отвел его, как затравленный школьник, после чего произнес:       — Нет, ничего серьезного, просто обыденные думы.       «Скрывает», — подумал Суббота и решил не докапываться до истины.       — Я схожу за кофе, — сказал он, вставая. – Прошу меня простить.       Отходя от Александра, мужчина подумал о том, что тому не следовало приглашать его к себе, когда им не о чем говорить. Но зачем он сам согласился? Хороший вопрос. Почти в дверях он столкнулся с Бриджит, которая явно спешила на утреннее свидание к Александру. Заметив последнего, она кивнула ему, давая понять, что сейчас подойдет, после чего посмотрела на супруга и поздоровалась с ним.       — Я бы хотела поговорить с тобой, — тихо сказала она. – Сегодня вечером ты свободен?       — Смотря во сколько.       — Часов в одиннадцать.       — Да.       — Встретимся в парке на углу улицы. Третья от ворот скамья, — и она отошла.       Легкой походкой она приблизилась к Александру и мягко улыбнулась ему.       — Какие у нас планы на сегодня? – спросила она.       — Я хочу свозить тебя в красивое место. Может, ты хочешь в какой-нибудь сад или заповедник?       Бриджит была рада подобному предложению. Назвала несколько вариантов, они сверились с картой и построили маршрут. Весь день они провели в самом большом саду Бразилии, вернувшись в отель вечером в начале одиннадцатого.       — Спасибо, — Бриджит накрыла губы Александра своими. Он осторожно обнял ее, отвечая на поцелуй. Она отстранилась, виновато подняв на него глаза, после чего сказала. – Мы можем продолжить несколько позже? У меня еще есть дела.       — Дела? – Александр выглядел озадаченно, но добавил. – Да, конечно.       — В час на нашем месте, — и Бриджит захлопнула дверь перед его носом.       Задумчивый Александр направился в свой номер, когда Бриждит во всю начала приготовления к встрече с Субботой. Она переоделась и поправила макияж. До встречи оставалось ещё чуть больше получаса, но она не смогла заставить себя сидеть в номере и направилась в парк, намереваясь ждать супруга там. Она шла медленно, но все равно довольно быстро дошла до нужной скамьи. К ее удивлению, Барон Суббота уже был там и поднял голову на звук приближающихся шагов.       — Добрый вечер, — произнесла женщина и осознала, насколько официально прозвучали ее слова. — Не думала, что застану тебя здесь раньше назначенного времени.       — У меня не было дел, поэтому я решил дождаться тебя здесь. Это лучше, чем сидеть в этой клетке, которую люди называют номером.       — Ты прав, — Бриджит опустилась на скамью рядом с ним. — Самеди, я начну прямо. Я позвала тебя сюда для того, чтобы сказать, что я собираюсь покончить с нашим браком.       — Я не удивлен, — спокойно ответил Суббота, слегка улыбнувшись. В его голове промелькнул недавний разговор с Мантой, и говорили они в этом же парке.       — Я очень уважаю тебя и дорожу тем, через что мы прошли вместе, но лгать себе, тем более тебе я не намерена. Из нас двоих ты точно этого не заслуживаешь. Я не уверена, что люблю Александра, но это не тот случай, который можно просто взять и выкинуть из головы, — она замолчала, обдумывая свои дальнейшие слова.       — Я не против разойтись, — Самеди закурил трубку вопреки табличке, гласившей «курение в парке запрещено». Бриджит не ожидала такой реакции мужа, поэтому удивленно выпучила на него глаза. — Я люблю Речел. И, честно говоря, я даже делал ставки на то, как скоро ты захочешь со мной поговорить обо всем.       — Погоди, так ты признаешь, что проиграл?       — Именно так.       Бриджит замолчала. Ей не было больно или грустно, она лишь пыталась сопоставить все факты и события.       — А где она?       Барон Суббота доверял Бриджит как самому себе, поэтому без опасений рассказал свою историю.       — Вот это да, — только и произнесла женщина.       Они помолчали.       — Мне жаль, что так вышло, — сказала она, наконец. — Я очень надеюсь, что она вернется к тебе. Ты знаешь, дело ведь уже не в игре. Никто из нас не знал и не мог знать, во что это выльется. Мы все погрязли в проблемах и чувствах. Каждый по-своему, но мы все попали по-крупному. Мало кого из оставшихся волнует исход игры. Даже Манту, полагаю, — она тепло улыбнулась.       — Ты не представляешь, как сильно он изменился за это время, — так же с улыбкой ответил Самеди.       — Почему же не представляю? Я же не слепая, — Бриджит рассмеялась. — Эта маленькая девчушка совсем поработила его сердце и разум.       Они ещё долго болтали и не могли наговориться. Их брак был расторгнут, ведь у духов все гораздо проще, они не обременяют себя бумажной волокитой и сложными законами. Бриджит и Барон Суббота, как бы банально это ни звучало, остались друзьями, искренне готовыми прийти друг другу на выручку в любой момент.       Ночь Бриджит провела с Александром. Утром в их номер постучал смущенный управляющий и сказал, что многие постояльцы из соседних номеров жаловались на характерные шумы из этой комнаты. Попросил больше не беспокоить других жильцов и учтиво удалился с красными ушами.       Утром Виктория постучала в номер Манты, но его там не оказалось. Как выяснилось позже, он практически сразу после их вечерней встречи покинул отель и провел ночь неизвестно где и с кем. Кошки на душе скребли все сильнее, но девушка пыталась держаться. Ей хотелось видеть его. Прямо сейчас. Не зная, куда себя деть, она отправилась в книжный магазин в соседнем квартале и встретила Манту у самого входа, когда тот выходил с двумя пакетами, полными книг.       — Привет, — робко произнесла она, глядя на него, как завороженная.       — Доброе утро, — сухо ответил Манта. — Ты следишь за мной?       Градус радости от встречи с ним резко понизился, и голос девушки обрел жесткие нотки.       — Слишком высокого мнения о себе, дай пройти.       — Ты за книгами?       — Это же книжный, конечно, — пробурчала Виктория.       — Я подожду тебя, вдруг помочь придется, — Манта сам испугался своих слов.       — Не нужно, я сама, ты можешь идти, — в груди все ныло, когда она говорила это, но Виктория развернулась и направилась внутрь.       Запах книг и атмосфера магазина быстро заставили ее забыть обо всех невзгодах, которые только что переживало ее нутро. Она медленно двигалась вдоль стеллажей, слегка касаясь пальцами книжных рядов. Все такие разные, толстые и тонкие, с яркими и невзрачными обложками. Она стала двигаться еще медленнее и закрыла глаза. Чувствуя каждую шероховатость на корешках, она перестала дышать и утонула в воспоминаниях, связанных с книгами. В детстве и юности она часто в одиночестве сидела в огромном доме. Родители пропадали на работе, друзей у девушки было не так много, но она предпочитала их компании книги. В доме была немаленькая библиотека, и Виктория прочитала практически каждую книгу в ней, некоторые по несколько раз. Книги были ее страстью. Она бродила вдоль стеллажей минут 40. Из магазина она вышла с большим пакетом, доверху наполненным книгами. Первым, что она увидела, — был Манта. Он сидел на лавке возле маленького фонтанчика и внимательно следил за дверьми магазина. Его пакеты стояли на лавке рядом с ним. Увидев Викторию, он подошел к ней и без слов забрал ее ношу, направившись в сторону отеля. Ей ничего не оставалось, как молча пойти за ним.       День был пасмурным, дождь обещали лишь к вечеру, однако, как это часто случается, прогноз погоды не оправдал ожидания горожан, и на пару обрушился внезапный ливень. Виктория застыла на пустом тротуаре, закрыла глаза и подняла голову, подставляя лицо крупным прохладным каплям. Через несколько секунд она посмотрела на Манту, который стоял чуть поодаль, обеспокоенно смотря прямо на нее. Их зрительный контакт продолжался довольно долго, никто не собирался отводить взгляд первым. Виктория быстро приблизилась к духу, притянула его за воротник плаща и поцеловала. Нежно и страстно. Ей было все равно, даже если он оттолкнет ее. Но Манта бросил все три пакета на землю и крепко прижал к себе девушку. Они вымокли насквозь, но это не имело никакого значения. Они оба так долго ждали этого поцелуя, что не могли остановиться. Ливень усиливался, Виктория перебирала одной рукой волосы мужчины, другой накрывая его щеку; Манта одной рукой полностью обхватил девушку, другой придерживал ее за лопатки, шею и голову, не позволяя отстраниться. Жадность этих ласк разила за версту. Виктория накрыла ладонью бугор, упирающийся в нее сквозь брюки Манты и ее юбку. Он тихо застонал, нахмурил брови и, оторвавшись от нее, произнес:       — Не здесь, маленькая, мы же на улице…       — Но… — Виктория остепенилась, однако выглядела крайне подавленно.       Они оба стояли мокрые до нитки и глупо смотрели друг на друга в попытках отдышаться. Наконец, Манта сделал несколько шагов в сторону дороги, остановил такси, подошел к девушке и сказал:       — Поезжай в отель, ты замерзнешь и заболеешь.       — А ты? Ты ведь тоже мокрый, еще книги, — она обеспокоенно посмотрела на пакеты, лежащие на земле, и обрадовалась тому, что ни одна книга не вывалилась на тротуар и не намокла.       — Я… позже вернусь, — хрипло сказал Манта, делая еле заметное поправляющее движение в районе паха.       — Но… — повторила Виктория.       — Я скоро вернусь, не переживай обо мне, — он коснулся губами ее лба и подтолкнул ее в сторону такси, открывая дверь заднего сиденья.       Перед тем, как сесть в машину, Фостер бросила на духа взгляд, полный печали, и скрылась за поворотом. Манта закрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов, успокаиваясь. Получалось с трудом. Тело горело, разум плыл. Какого черта это произошло здесь, а не в скрытом от людских глаз месте? Но он был чертовски рад тому, что Виктория сделала это. Ее поступок давал ему надежду на то, что она испытывает к нему хоть что-то, кроме злости.       «Может, у меня еще есть шанс вырвать ее из лап Габриэла?» — подумалось ему, когда он торопливо шел по улице.       «Что делать? Что делать? Что делать?» — Виктория наматывала круги по комнате и перебирала варианты дальнейших действий. — «Переодеться и ждать? Пойти на наше место? Вообще ничего не делать? Это неправильно, я ведь сама к нему пристала, он может вообще не прийти, иначе зачем он отправил меня вперед, одну? Черт!»       Виктория скинула мокрые вещи, надела брюки, футболку, накинула на плечи джинсовую куртку и рванула к Барону Субботе. Она громко застучала в дверь. Он открыл почти сразу, и девушка, чуть не сбив его с ног, влетела к нему в комнату, прикрыв дверь, и скороговоркой произнесла:       — Самеди, он… я… мы… Пожалуйста, давай уедем сейчас же. Ненадолго, на пару часов, я очень тебя прошу, пойдем, — и она потянула его к выходу.       — Да стой ты, сумасшедшая, я хоть ключи и телефон возьму, — с улыбкой сказал Суббота, вырываясь из ее цепких объятий. Он заметил, что Виктория была крайне нервная и до ужаса обеспокоенная. — Что случилось? Итан что-нибудь сделал тебе?       Она с испугом посмотрела на него, затем внезапно покраснела и сказала, утягивая его за собой:       — Нет, это я ему сделала.       — Что же? — спросил ее Суббота, когда они ехали в лифте.       — Я… давай остановимся в кафе, мне так хочется рассказать тебе.       — Хорошо, ты пообещала, — лоа продолжал улыбаться.       — Скорее, скорее, — шептала Виктория и все тянула его вперед так, что он еле поспевал за ней. — Ну же, Самеди, бежим!       Манта со всех ног мчался к отелю, чтобы, наконец, увидеть ее и, может, продолжить то, на чем они остановились. Он уже подбегал ко входу, когда увидел, как в конце улицы мелькнул силуэт Виктории, а ее увлекал за собой мужчина, разглядеть которого он не успел.       — Твою мать, это опять ублюдок Габриэл? Кто еще, если не он, — Манта кинулся в том же направлении в надежде хоть глазком увидеть, куда, а главное с кем в спешке ушла Викки.       Добежав до угла, за которым скрылась девушка с неизвестным, Манта оказался посреди большой развилки, ведущей в разных направлениях. Угадать, а тем более увидеть, куда направилась парочка беглецов было невозможно. Морской Дьявол выругался и отправился в гостиницу, чтобы переодеться и расположиться в холле первого этажа в ожидании Фостер. Это уже стало неприятной традицией.       Убедившись, что за ними нет слежки, Виктория и Барон Суббота зашли в уютное кафе, заняли столик у стены и сделали заказ. Девушке принесли пирожное и чай со вкусом черной смородины, а мужчине — кусок сметанного торта и американо.       — Итак, я тебя слушаю, — серьезно сказал Самеди.       Виктория, ни на секунду не расслаблявшаяся, занервничала еще сильнее.       — Я не знаю, что мне делать. Я натворила столько всего.       — Тогда давай разбираться вместе, — он улыбнулся и накрыл ее руку ладонью, давая понять свою поддержку.       — Я поцеловала его под дождем совсем недавно. Не думала о последствиях и о том, что чувствует Итан. Просто сделала так, как мне захотелось. Глупая прихоть, стоившая мне его благосклонности. Это так эгоистично. Я так хочу его, Самеди, — Виктория вспыхнула и стала похожа на маленькую девочку, впервые подумавшую об ЭТОМ. — Но я играю с ним, как с Кеном из кукольной коллекции. И еще эта ложь про нас с Габриэлом…       — А вот тут поподробнее, — Суббота сменил позу, сомкнул руки в замок и положил на них голову, вперив взгляд в девушку.       — Габриэл признался мне вчера, что я понравилась ему, но в ходе общения он что-то пересмотрел, наверное, и сказал, что очень хочет общаться, как друзья. Я этому безумно рада, мне нравится Габриэл, но не так, как…       — Итан, — закончил за нее собеседник. — Викки, ответь мне честно, ты любишь его?       Румянец, начавший было спадать с ее щек, вновь залил их с утроенной силой. Виктория опустила глаза, затем и вовсе закрыла лицо руками, произнеся сквозь пальцы:       — Кажется да. Я постоянно думаю о нем, хочу его видеть, хочу доставать его, злить, возбуждать и еще много чего, — убрав руки от лица, она продолжила. — Я не уверена, что любила своего бывшего, поэтому не уверена, что вообще знаю, каково это — любить. Но мне кажется, то, что я испытываю к Итану, — это оно. И я так злюсь на себя за это.       — Могу тебе сказать лишь то, что ты зря так загоняешься по поводу своего эгоизма. Женщинам свойственно кокетничать и немного играть мужчинами, это… горячо, — Самеди улыбнулся. — Викки, скажи, ты хоть наблюдаешь за Итаном, когда попадаешь в его поле зрения?       — Да, но мне сложно судить его реакцию объективно.       — Справедливо, конечно, но, в таком случае, я скажу тебе как человек, постоянно наблюдающий со стороны: его глаза загораются дьявольским пламенем, как только натыкаются на тебя, тело пробирает дрожь, голос подрагивает, и он смотрит только на тебя. Но я тебе этого не говорил, — и лоа лукаво улыбнулся.       Виктория некоторое время переваривала полученную информацию и молчала.       — Не могу в это поверить, — сказала она, наконец.       — А ты поверь, дорогая, мне не за чем тебе лгать.       — Я знаю, я и не сомневалась в твоей честности.       Они улыбнулись друг другу и помолчали, поедая десерты.       — Я не могу вернуться сегодня в отель.       — Это еще почему? — Барон Суббота удивленно уставился на нее.       — Я все еще боюсь того, что перешла черту и позволила себе лишнего после такого поведения.       — Да не было с твоей стороны ничего плохого! Дело ведь не в том, что ты сделала, а в том, что будешь делать теперь. Просто поговори с ним.       — Нет! — Виктория в очередной раз покраснела. — Я не могу начать такой разговор. Я слишком труслива. И вообще никогда не признавалась первой в чувствах.       — Все когда-то бывает в первый раз, — созидательно улыбнулся дух разврата.       — Эй, философ, лучше скажи мне, где можно переждать до завтра, — смеясь, спросила девушка.       — Хм.. в другом отеле? — не думая, ответил ей мужчина.       — Он может начать искать меня. И обязательно найдет.       — И что плохого? Это лишь докажет, что я прав, а у тебя не останется поводов бояться признания, так как его поступок все скажет за него.       — Я не готова видеть его сегодня, я сгорю со стыда! Габриэл, точно! Я позвоню ему.       — Ох и не нравится мне то, чем это может закончиться, — Самеди скрестил руки на груди, но его рот расплылся в широкой улыбке.       Виктория достала телефон и спешно нажала на контакт полицейского.       Габриэл вошел в отель, когда его заприметил Манта и сразу оказался возле него, схватив его за ворот рубашки.       — Куда ты дел ее? — злобно спросил он.       — Ты совсем поехал? — Габриэл одернул воротник, избавляясь от хватки агрессора. — Я как раз приехал, чтобы поговорить с ней.       — Что? То есть, это не с тобой она сбежала недавно?       — Я, вообще-то, работаю, хоть был бы и рад сбежать с Викки куда-нибудь, — издевательски ответил помощник следователя.       Манта снова дернулся в намерении въехать кулаком по его физиономии, но в этот момент раздался звонок, Габриэл посмотрел на экран телефона, улыбнулся, затем развернул его к духу, чтобы тот посмотрел: на экране высветилось знакомое лицо и имя контакта — Викки.       — Кажется, она предпочитает меня, а не тебя, — язвительно произнес Габриэл и сказал в трубку, отойдя в сторону. — Привет, Викки. … Да. … Да, конечно. … Что? Ты серьезно? … Вообще без проблем. … Не за что. Я сейчас заберу тебя, у меня как раз к тебе разговор. Называй адрес. … Окей, скоро буду, наберу, — он закончил вызов и повернулся к Манте.       — Она в порядке? — спросил он как можно более отстраненно.       — Если захочет, сама позвонит тебе и расскажет, — Габриэл улыбнулся кончиком губ.       — У нее… нет моего номера.       — Тогда позвони ей сам.       — У меня тоже нет ее номера, — Манта злился.       — Ууу, и ТЫ еще смеешь называть себя моим соперником? Ты смешон, — Габриэл, скалясь, вышел из отеля и уехал.       Манта понимал, что он прав, и это понимание страшно злило его.       «Откуда забрать? Куда они поедут? И действительно: какого черта мы до сих пор не обменялись номерами спустя полтора месяца? Я и правда не имею права злиться на нее, так как делаю с ней все, что мне хочется, но не даю ни намека на серьезность. Не удивительно, что она сбежала от тебя, дух-неудачник».       Габриэл подъехал к названному кафе. Виктория с Субботой уже ждали его на выходе.       — Ты уверена, что не хочешь решить эту проблему? Догонялки не помогут тебе, Викки, — серьезно сказал Самеди.       — Уверена. Я решу ее, но мне нужно собрать всю волю в кулак. Сейчас для этого максимально неподходящий момент.       — Я понял. Тогда береги себя, дорогая, если что, звони.       — Спасибо, Самеди, — Виктория улыбнулась и обняла его. — Не говори Итану о нашем разговоре, прошу тебя.       — Пока сама не попросишь, я и не подумаю об этом. Вы должны разобраться сами.       — Спасибо, — повторила она и уехала с Габриэлом.       — Что случилось? Ты была сильно обеспокоена, — спросил молодой человек.       Виктория вкратце рассказала ему свою историю.       — Я так понимаю, у вас очень странные и не менее сложные отношения, — задумчиво произнес Габриэл, смотря на мокрую дорогу. Он пересказал ей недавнюю сцену с Мантой. — Вы оба слишком печетесь о том, кто что подумает, кто как отреагирует и так далее. Вообще не понял, кто первый затеял эту игру, но второй с радостью ее подхватил. Теперь никто из вас не желает уступать, считая, что проиграет, признавшись. Вы же оба сходите с ума друг по другу.       Виктория покрылась мурашками от последней фразы попутчика. Уже второй человек за последний час говорил ей нечто подобное. Они оба видели все со стороны и сделали одинаковые выводы независимо друг от друга. Неужели и правда?       Доехали быстро. Габриэл жил один в просторной квартире на 8 этаже. Он обустроил девушку, дал ей полотенце, новую зубную щетку, застелил постель чистым бельем.       — Прости, что доставляю неприятности, — смущенно сказала она.       — Перестань, одному иногда бывает очень грустно. И возвращаться каждый день в пустую квартиру — это не всегда приятно, как бы я ни любил одиночество и тишину. Чаю?       — Да, было бы неплохо.       Вечер прошел за оживленными беседами. Габриэл сказал то, за чем приезжал в отель: завтра у него выходной, погода обещает быть хорошей, поэтому пикник состоится завтра. Спали они в разных комнатах. Вернее, спал Габриэл, а Виктория много думала и беспокойно металась на постели. Утром она не чувствовала усталости, так как в несусветную рань дом мужчины наполнился друзьями, с которыми он с радостью знакомил свою новую подругу. Компания очень понравилась девушке, и она, как и обещал Габриэл, быстро влилась в нее. Виктория заметила лишь один недоброжелательный взгляд, направленный на нее. Его обладательницей была девушка по имени Джэна. Габриэл все время крутился возле Виктории, переживая, чтобы ей было комфортно среди новых людей, и Джэна все чаще испепеляла ее взглядом. Когда стемнело, а большинство присутствующих, не считая водителя, были довольно пьяны, Джэна решилась подойти к Виктории, когда та одна сидела у воды и задумчиво смотрела вдаль, потягивая сигарету.       — У тебя не будет еще одной? — спросила Джэна, подсаживаясь рядом. — Надеюсь, ты не против.       — Не против, — спокойно ответила Виктория, протягивая ей сигарету с зажигалкой.       — Спасибо. Викки, я хотела поговорить с тобой, — сказала подруга Габриэла, затягиваясь дымом.       — Это я уже поняла, — Виктория улыбнулась.       — В каких ты отношениях с Габриэлом?       — Исключительно в дружеских. Мы обоюдно сошлись на этом.       — Но… почему ты ночевала у него? Я думала, ты живешь с ним.       — Ну, точную причину я не могу назвать тебе в силу обстоятельств, но если коротко, то я просто никак не могла вернуться в то место, где живу. Мне нужно было скрыться и подумать. А Габриэл — единственный, к кому я могла обратиться за помощью.       — Какое счастье, — облегченно сказала Джэна. — Я так переживала об этом, что весь день не спускала глаз с вас двоих. Извини меня.       — Да, я заметила, — Виктория улыбнулась и добавила. — Не страшно. Тебе нравится Габриэл?       — Очень. И уже давно. Не знаю, как добиться его расположения к себе. Мы хорошо общаемся, но он не видит во мне девушку, только подругу.       — Я могу осторожно узнать у него что-нибудь о тебе. Извини, в любовных советах я настоящий профан, — и она засмеялась.       — Я была бы тебе безумно благодарна. Как ни странно, многие девушки из нашей компании догадываются, что он нравится мне, но я не могу никого из них попросить о таком.       — Не волнуйся, что-нибудь придумаем.       Как оказалось, им было, о чем поговорить. Совпали музыкальные вкусы, любимые фильмы, напитки и склонности проводить свободное время. Когда речь зашла о любимых книгах, в мыслях Виктория вновь вернулась к воспоминаниям об Итане. Она так скучает по нему…       Когда она и Джэна вернулись к остальным, Виктория тихо подошла к Габриэлу и сказала:       — Я хочу вернуться, ты не отвезешь меня?       — Я — нет, я немного пьян, но сейчас позову Донни, и мы вместе тебя отвезем домой.       — Спасибо, Гэб.       Как только Виктория подошла к стойке регистрации за ключом, ей сообщили, что постояльцы из номеров 613 и 804 искали ее и просили связаться с ними, как только она вернется.       — Я сама оповещу их, спасибо.       Теперь стоял выбор — к кому отправиться в первую очередь: к Самеди или к Итану. Виктория выбрала Субботу и поднялась на 8 этаж. Он открыл дверь сразу и прямо в проходе обнял ее, сказав:       — Ты с ума сошла? Мы тебя опять потеряли. Уже традиция какая-то! Почему ты не позвонила и не предупредила? Может, мы не столь близки, но достаточно близки для того, чтобы доверять друг другу подробности личной жизни и прочие проблемы. Можно ведь было сказать, я же волнуюсь. Думаю, про Итана и говорить нечего. Ты ходила к нему?       — Прости меня, — виновато ответила Виктория. — Еще не ходила, решила сначала к тебе заглянуть.       — Пойдешь сейчас?       — Да… Ты не знаешь, он у себя?       — Да, он много времени провел на первом этаже, думаю, утомился.       — Хорошо, спасибо. Я пойду тогда.       Когда она входила в лифт, Суббота крикнул ей вслед:       — Удачи, Викки!       Она кивнула ему с тревожной улыбкой и уехала. Выйдя на своем этаже, она быстро приняла душ и переоделась. Глянув в зеркало, осталась недовольна тем, как выглядела после пикника и алкоголя, пришлось поправлять макияж. Потратив на все полчаса, она, наконец, стояла перед дверью, разделявшей девушку и объект ее бесконечного беспокойства. Она несколько раз глубоко вздохнула и постучала в дверь. Услышала быстрые приближающиеся шаги. Щелчок замка. Глаза Манты, полные надежды. Резкое движение. Она оказалась в его объятиях. Он втащил ее в номер, захлопнув дверь и крикнул:       — Чертова дура, как же я волновался о тебе! Сколько еще ты будешь заставлять меня умирать от переживаний и возрождаться вновь с твоим возвращением?       — Прости, — она попыталась отстраниться, чтобы взглянуть на него, но вместо этого он прижал ее спиной к двери и жадно поцеловал. Поцелуй был настолько напористым, что девушка еле могла дышать. Она пыталась подать знак, но Манта перехватил ее руки, не желая ослаблять напор. Спустя несколько долгих минут ей удалось выскользнуть из его хватки и отдышаться.       — Смерти моей хочешь?       — Не хочу, — хрипло ответил Манта, глядя ей прямо в глаза. Он вновь стал холодным и отстраненным, хоть его и выдавали многие факторы, которые отмечал Самеди во время их разговора в кафе: сердце Итана порывисто колыхало левую часть грудной клетки, руки дрожали, дыхание не могло нормализоваться, а глаза смотрели в одну точку — на нее.       Усилием воли он заставил себя сесть в широкое мягкое кресло. Подперев голову одной рукой, он сказал:       — Ну, рассказывай, как провела время с малышом-полицейским. Алкоголь помог тебе раскрепоститься?       — Итан… думаю, нам нужно поговорить.       «Прекрати называть меня этим именем. Оно не мое. Ты будто не ко мне обращаешься» — кричал он внутри, но не смел сказать этого вслух, так как раскрыть свою личность он мог только по истечении 60 дней, а с начала игры прошло только 44 дня.       — Хочешь рассказать мне, как забавлялась с ним, пока мы с Самеди с ног сбивались в поисках тебя? — язык не слушался, Манта говорил совсем не то, что хотел. Он не мог побороть свою язвительность и сказать ей то, о чем думал на самом деле.       Внезапно Виктория разозлилась. Она понимала, что Самеди и Габриэл были правы насчет Итана, но он вел себя, как скотина. Злость. Злость. Бесконечная злость мгновенно разлилась по венам. Она медленно начала надвигаться на него.       — Знаешь, ты как кот под дождем: вроде хочешь уйти, но боишься намокнуть, — она села ему на колени, нависнув над ним. Он, не отрываясь, смотрел ей в глаза.       Виктория инстинктивно облизала губы, скользнула по нему взглядом и поцеловала его, прижавшись к нему, что есть силы. Манта еле слышно простонал сквозь поцелуй и крепко обнял девушку. Когда он схватил ее крепкими ладонями за ягодицы, голос подала Виктория. Он отстранился от ее губ и перешел к шее. Ее пальцы будто сами по себе расстегивали пуговицы его рубашки. Они вновь поцеловались, после чего девушка медленно начала спускаться вниз, покрывая горячими поцелуями его шею, грудь, живот. Расстегнув ремень и молнию брюк, она извлекла член, проведя по нему рукой. Он отозвался пульсацией. Манта следил за каждым ее движением, а на его лице читалось нечто среднее между испугом и непринятием реальности происходящего. Виктория обхватила головку губами и взяла член в рот максимально глубоко. Она услышала сдавленный стон Итана и начала набирать скорость. Манта закрыл глаза, откинул голову и положил ладонь ей на затылок. Одной рукой она обхватила его ногу, другой помогала себе.       «Я не верю, что это происходит» — пронеслось в затуманенном сознании Манты. — «Она сидит в моих ногах и делает то, что я так много раз представлял себе».       Не в силах больше терпеть, он осторожно отстранил от себя Викторию, резко поднялся, оставшись в расстегнутых рубашке и брюках. Подхватив девушку, он толкнул ее на кровать, накрывая собой. Избавившись от блузки с лифчиком, он стянул с нее шорты. Теперь Виктория лежала под ним в одних трусиках. Приложив указательный палец к ее губам, он прошептал:       — Не шевелись, будь хорошей девочкой, — его левая рука притянула любимую мантию, лежавшую неподалеку. Он резкими движениями разорвал ее в несколько длинных лоскутков.       — Что ты делаешь? Это же…       — Я ведь просил тебя лежать спокойно. Я требую послушания, Виктория, — он слегка коснулся ее губ своими, закинул ее руки над головой и связал их одним из лоскутков. Второй пришелся в качестве повязки на глаза. Он слышал ее тревожное, но возбужденное дыхание. Последний фрагмент мантии предназначался для того, чтобы закрыть им рот девушки.       Когда она это поняла, произнесла:       — Итан, не… — но не успела — ее рот был перевязан черной лентой, крепко связанной на затылке.       Манта поднялся, чтобы снять кусочек ткани, оставшийся на девушке. Немного отойдя в сторону, он взглянул на кровать, на которой лежала обездвиженная Виктория. Она боялась шелохнуться, она не знала, чего и когда ждать. Ее красивое тело манило его, и он не стал отказывать себе в этом удовольствии. Повторяя ее действия, он спускался сверху вниз, осыпая ее кожу жгучими поцелуями. Его большие руки обхватывали ее всю, а Виктория, понимая свою беззащитность, только громче стонала, насколько ей позволяла повязка. Манта понимал, что ее возбуждает происходящее, отчего сам испытывал небывалое возбуждение. Он раздвинул ее ноги, сев на колени на полу, и коснулся языком мокрой промежности. Он долго ласкал ее ртом, изнывая от желания войти в нее, но ему хотелось довести ее до предела, не хотелось торопиться. Закончив оральные ласки, он навис над ней, начав доставлять ей удовольствие уже рукой.       — Я теперь знаю, как сильно ты любишь, когда мои пальцы внутри тебя, — хрипло произнес он.       Виктория издавала мычащие звуки, которые раскатом грома раздавались в его голове. В висках стучало, он держался еще некоторое время, после чего резко вынул пальцы, войдя в девушку во всю длину. Она издала громкий звук, видимо, не готовая к такому внезапному переходу. Он смотрел в ее лицо, наполовину скрытое черной тканью. Ей так хотелось обнять его, видеть его эмоции, но она не могла. Прошло немало времени прежде чем Манта отодвинул вниз повязку, закрывающую рот Виктории, и поцеловал, кусая ее губы и посасывая язык. Наконец, он услышал уже знакомые стоны, которые всколыхнули в нем все. Он перевернул девушку на живот, подложив под нее подушку, затем снова вошел. Темп был сумасшедшим, отчего Виктория кричала слишком громко. Он лег сверху и прошептал над ее ухом:       — Маленькая, будь тише, иначе мне снова придется закрыть твой ротик.       Его глубокий голос лишал остатков сознания. Девушку накрыл очередной оргазм, когда Манта развязал ей руки, поднял с постели и усадил на прохладный подоконник.       — Где тебя касался этот мерзавец? Я перекрою все своими поцелуями.       — Он не… ахх.. не… касался меня…       — Это ложь, — Манта поцеловал ее, затем сорвал повязку с ее глаз. — Посмотри на меня и скажи, что он не трогал тебя.       Виктория подняла на него взгляд, и ее щеки моментально залились румянцем. Лоа не собирался прекращать движения, продолжая испепелять ее жадным взглядом.       — Мне снова угрожать тебе тем, что я остановлюсь? — он хищно улыбнулся и вновь чмокнул ее в губы.       — Он не касался меня… нигде… почему ты такой упертый…       — Потому что я хочу, чтобы тебя не трогал никто. Никто кроме меня.       — Многого хочешь, — язвительно ответила Виктория, слегка улыбнувшись.       — Кажется, я недостаточно ясно выражаюсь, — Манта придвинул невысокий прикроватный пуф, поставил на него девушку, развернув к себе спиной, резким движением наклонил ее торсом к подоконнику и, войдя, грубо сказал. — Тебя никто не будет трогать, потому что я так хочу. Скажи, что ты тоже этого хочешь.       Ответом ему были лишь ее стоны.       — Отвечай, Виктория, — он шлепнул ее по попке, затем еще и еще. — Будь честна с собой.       — Я хочу. Я не хочу, чтобы… меня трогал… кто-то… другой…       — Что-то я не понял: хочешь или нет?       — Когда же ты… прекратишь… надо мной издеваться..?       — Никогда, — Манта притянул ее за волосы, целуя в шею. Она по-прежнему была намного ниже него, но это ничуть не мешало ему сотрясать хрупкое тело бешеными толчками.       Виктория взяла ладонь Манты и поднесла к своей шее. Намек был понят — мужчина схватил ее за горло и придушил. Сначала слегка, затем сильнее и сильнее. Он почувствовал, как мышцы внутри нее начали сокращаться, а ноги сильно задрожали. Девушка теряла равновесие.       — Какая же ты испорченная. Такая маленькая и такая дикая…       Подхватив ее на руки, он вернулся с ней на кровать, пристроившись к ней сбоку. Его руки беспощадно сжимали ее тело полностью. Он целовал ее щеку, шею, плечо. Когда тело Виктории вновь начало трястись от оргазма, она отчетливо произнесла:       — Я проиграла тебе.       — О чем ты говоришь? — удивленно спросил Манта.       — Я… проиграла тебе в этой… чертовой игре, — она повернула голову в его сторону, посмотрела прямо на него и сказала со слезами на глазах. — Я люблю тебя.       От шока Манта почти остановился, но смысл услышанных слов дошел до него быстро. По его телу пробежали мурашки. Он вновь начал быстро двигаться, прижимая к себе девушку и повторяя:       — Моя… ты моя… моя…       Они снова и снова занимались сексом. Бесчисленное количество раз. Уснули они с рассветом в обнимку. Когда Манта проснулся, он не сразу понял, где находится. Оглядываясь вокруг, он наткнулся взглядом на большой стол, за которым сидел хмурый Гранс Буа.       — Что происходит? — спросил Морской Дьявол, вставая.       — Ты дисквалифицирован, — сурово сказал судья.       — За что?       — Я ведь говорил, Манта, секс только 3 раза. Я же насчитал 8 только минувшей ночью.       — Твою мать, — только и смог произнести Манта, садясь на диван и обхватив голову руками.