Наследие

— Сэр! Она покинула страну!       Его колени дрожали, а дыхание совсем сбилось. "Никакой физической подготовки!"       Мужчина закатил глаза на такое состояние стажёра. — Отчёт не по форме, солдат! — прикрикнул он на подчинённого.       Парень мигом выпрямился, задрал подбородок и отчитался заново: — Прошу прощения, сэр! Такое больше не повторится, сэр! — приведя дыхание в норму, он продолжил. — Глава "Священной девятки" покинула страну! Вы просили докладывать о любой информации, касающейся их. — Я помню о чем просил! К счастью, до маразма мне ещё далеко. Свободен! — он сжал переносицу указательным и большим пальцами.       "Он все ещё не бросил эту затею. Зря я рассказал ему!" Взяв в руку бумажный стаканчик с кофе, он взглянул на дату. "Черт! Опять этот сопляк будет учить меня законам жизни!" Бодрящий напиток скользнул между его сухих и тонких губ. Он почувствовал приятную горечь на кончике языка. Удовлетворенный выдох вырвался из горла. "Может опять послать Фройденберга?" Веки прикрылись, ноги вытянулись под столом, а туловище откинулось. В полулежащем состоянии он подтянул ноутбук поближе к краю рабочего стола. Морщинки покрыли его зрелое лицо и он внезапно выпрямился в кресле. Пальцы быстро заскользили по клавиатуре, а зрачки нервно бегали по экрану. Он не знал, что может написать в письме, поэтому решил импровизировать. "Лишь бы глупостей не натворил!"—эта мысль постоянно мелькала, когда он имел дело с этим человеком. К концу послания фаланги покрылись лёгкой дрожью. Никогда кнопка "отправить" не нажималась с таким отчаянием. Сделав это, он быстро захлопнул крышку компьютера, чтобы соблазн отменить отправку не мучила так сильно. Вернувшись в полулежащую позу, он потянул пальцы к пачке сигарет. "Я же завязал!" Рука дёрнулась назад, будто ее окатили кипятком. Поток воздуха вырвался изо рта. Попытка справится со стрессом собственными "силами" не увенчалась успехом. Пальцы трепетали, когда он достал дорогой табак из железного портсигара и закурил его. Взгляд упал на герб, красующийся на футляре для сигар. Два крыла: чёрное и белое, пересекаются внизу, образуя эмблему "Крылья свободы". Веки устало прикрылись: "Это последний раз." ***       Холодный шелк платья заскользил по тонким пальцами. Она повесила наряд на вешалку, чтобы тот не помялся. Выбрав в чем пойдет на встречу, Микаса подошла к более интересной полочке. "Нет, катана слишком будет выделяться. У нас же "дружеские" переговоры" — пальцы с трудом скользнули от "фаворита" к металлическим рукоятям кинжалов. Адзумабито решила не изменять своим предпочтениям. Брюнетка оставалась верной "корням", даже находясь в стране, где пронести пистолет не составит особого труда.       Огнестрельным она владела в совершенстве, но ощущение тепла от стали своих кинжалов и мечей, она не променяет ни на что. Как и сейчас.       Крепеж для оружия был установлен на левом предплечье. Затем устроились и сами орудия. Ее платье было подобрано таким образом, чтобы никто даже не помыслил о таком его преимуществе. Длинные и широкие рукава тщательно скрывали предплечья и все что под ними. Свободный крой платья-халата не сковывал движения. Если же все пойдет совсем не по плану, то под юбкой в пол она ещё приодела шорты. На случай если придется помахать ногами.       Одеяние заструилось по бёдрам вниз. Собрав волосы в высокий пучок, она оглядывала себя в большое зеркало. Когда Микаса обнаружила, что в этой халупе имеется хоть что-то полезное, то чуть не заплакала. Заправив, выбившуюся прядку за ухо, она пошла на выход. Подол зажатый в правой руке открывал соблазнительный вид на длинные ноги. Дверь дорогого автомобиля распахнулась перед ней. Поездка осуществлялась в сопровождении четырех охранников, один из которых сидел за рулём. Она все же решила, что какая никакая, а польза от них будет. "Будут за продуктами ходить!"       Радужки цвета металлик были прикованы к ошеломительному виду за стеклом. Эта первая поездка за границу. Первая страна, кроме Японии, которую она видит лично. Глаза жадно улавливали каждую деталь в архитектуре здешних мест. Здания, церкви, фонтаны и даже лавочки.       Но больше всего ее сердце покорил Нотр-Дам-де-Пари. Его мощный фасад из белого камня и готический стиль, использованный при создании собора, заставили очи распахнутся шире, а рот приоткрыться. Мысленно она похвалила себя за решение послать охранников в ресторан пораньше и ехать в салоне одной. У них могли возникнуть вопросы. Не то чтобы они осмелились их задать, но все же.       Микаса не была верующей. Вся вера была целиком направлена лишь на собственные силы и знания. Но этот храм смог приковать ее внимание. Величественная лицевая сторона собора была разделена по вертикали на три колонны, а по горизонтали на три яруса. Все три этажа выполняли роль галерей. Мысленно дева отметила, что свое свободное время скоротает именно здесь. Блеск в глазах от лицезрения витражных окон потух, когда раздался грубый голос шофера: — Подъезжаем, мисс.       Она просила водителя ехать самым длинным путем. Чувство, что времени на разглядывание красот Франции не будет, вспыхнуло с новой силой.       Она осторожно придерживала длинный подол, чтобы не наступить на него при выходе из машины. Кровь забурлила в венах. Она надела каблуки. "Лишь бы не упасть"— мысль прокручивалась без остановки. Комментарий от Бонни насчёт своей женственности, она решила обжаловать. Получалось это не очень. Расправив плечи, Микаса сконцентрировалась на более важной цели. Смит. Нельзя ударить в лужу перед противником. Ещё не зная его, она автоматически причисляла его к этому числу. Может, он все же изменит мнение брюнетки?       Она шла по роскошному залу в компании метрдотеля. Мраморные стены молочного оттенка, аккуратные столики, расставленные по периметру, парочки мило воркующие друг с другом. Взгляд не задержался на последнем "объекте". "Лучше рассмотрю дизайн." Пол того же цвета, что и стены. Все отливало белизной, чистотой и невинностью. Это озадачивало и не нравилось ей. "Хочет втереться в доверие за счёт непринужденной обстановки"— заключила она. Наконец, метрдотель остановился и указал ладонью на столик перед лицом. Топот от мужских туфлей послышался за спиной. Стук каблука странно совпадал с биением ее сердца. В поле зрения появился высокий мужчина с блондинистыми волосами, зачесанными на правый бок. Микаса отстранено наблюдала за каждым его движение. Большая ладонь легла на спинку стула возле нее и отодвинула. Голубые блюдца не отрывались от девушки. Кивком он указал на отодвинутое сидение. Сам же устроился напротив. Присев на указанное место, она вцепилась ледяным взглядом в мужчину. Несколько минут они провели в молчании, разглядывая друг друга. Ей стала надоедать эта гнетущая тишина. Приоткрыв губы, она услышала бархатный голос: — Mlle Azumabito, vous êtes adorable.       Микаса хорошо знала английский, французский же она понимала на уровне: bonjour, toujour. Однако смысл фразы трудно было не понять. Приподняв изящную бровь, она заговорила на английском, тем самым говоря, что не понимает его язык. — Добрый вечер, мистер Смит.       Блондин обворожительно улыбнулся и заговорил с ней на одном языке. — Добрый! Прекрасно выглядите, мадемуазель Адзумабито.       "Похоже он решил разгуляться перед смертью" — она чуть не закатила глаза от фамильярности выражений. — Перейдемте к делу. Что вы хотели предложить нам?       Эрвин с той же улыбкой заговорил: — Может сделаем заказ. Обсудим все за бокалом вина.       "Отравить вздумал" — мигом вспыхнуло в сознании. — Предпочитаю думать на трезвую голову, — "Ага, хорошо ты предпочитала несколько дней назад."— вспомнила она свое недавнее похмелье. — Как скажете. А я в бокале Шато Мутон-Ротшильд себе не откажу, — он подозвал к столику официанта и сделал заказ. — Вы что-нибудь будете? Беру затраты на себя. Неприязнь к мужчине разрасталась, словно пожар в лесу. — Пожалуй откажусь, — проворковала она с вежливой улыбкой.       Мужчина крепче схватил меню в руках и протянул его официанту. — Ладно, давайте к делу. Уверен вы в курсе моего увлечения наукой, а в частности химией.       Увидев согласный кивок, он прокашлялся, как перед речью.       Брюнетка поудобнее устроилась на месте и приготовилась слушать. — В моих лабораториях помимо лекарств синтезируются и вещества ароматические, и различные другие, — на последней фразе Смит понизил голос. Его пальцы стали отбивать ритм по дереву стола. — Я в курсе о синтезировании наркотических веществ вами, — наклонив голову набок, она продолжила. — Но меня подобное не интересует. Я не собираюсь травить свою страну. — Вы неверно меня поняли, — после небольшой паузы он заговорил. — Я слышал у Вас тоже есть увлечение, скажем так, бизнес для души. Сеть онсэнов, верно?       Подозрения, что Смит тоже будет копать под нее, подтвердились. Злость горела внутри, но внешне это не было показано. — Верно, — своим спокойным голосом, она хотела показать, что этот факт никак не поможет ему победить. — А что вы хотите поменять хобби?       Мужчина снова оголил свои белоснежные зубы. — Нет, но, возможно, вы когда-нибудь пригласите меня туда? — увидев пустое выражение лица у собеседницы, он произнес. — Мы могли бы заключить взаимовыгодное соглашение. Я буду производить для вас ароматические и средства для ухода за собой, а вы будете обеспечивать моих людей безопасностью в Японии.       Теперь ярость закипала внутри нее. "Как он смеет?!" — Считайте, что ваше предложение отвергнуто,— она собралась подняться изо стола, когда мужчина заговорил снова. — Ну почему же? Вам следует подумать. — Вы спрашиваете: почему? Для этого есть по меньшей мере несколько причин. Озвучить все? — Если можно.       Она снова уселась на место и заговорила, еле сдерживая поток ругательств. — Во-первых, Вы прекрасно знаете, что любое выгодное предложение лично для меня будет отклонено. Как глава я не имею права на авантаж в единоличном порядке. Мои люди не правильно поймут. Во-вторых, такие средства я могу позволить себе покупать у местных поставщиков. И при этом не платить за их импорт. И в-третьих, — она немного склонила свое лицо ближе и прошептала. — Я вам не доверяю.       Мужчина все это время послушно ждал окончания ее монолога. Ему нечего ответить. Сомнения терзали: стоит ли вытаскивать козырь? Руки крепко сжали конец стола: "Она собирается уходить!"       Микаса поднялась со стула и направилась к выходу из зала. Скрип позади не заставил даму обернуться. Басистый голос резко отскочил от каменных стен: — Я знаю о ваших проблемах.       Стук от ее каблуков прекратился. Она остановилась, но оборачиваться не собиралась, пока до ушей не добрался его вкрадчивый голосок: — О ваших проблемах с памятью.       Она мгновенно обернулась к нему, рефлекторно схватившись за левое предплечье.       "Ещё одно слово и ты труп!" — читалось в ее глазах.       Мужчина решил не рисковать и молча сел обратно на место. Уверенность, что она последует примеру, не подвела.       Адзумабито возвращается за столик, переступив через свою гордость ради выгоды. "Он вылечит меня?" — вертелась у нее вторая по значимости мысль. Первой была: "Откуда он может это знать?!" Мало кому из окружения она рассказывала о своих снах. Точнее о вопросах, которые они оставляли после себя. — Я слушаю, — она сидела неподвижно, словно мумия.       Человек напротив наоборот приободрился. Наглости демонстрировать свою голливудскую улыбку ему не хватило. "Лучше не играться с огнем." Он сложил руки в замок перед лицом. — Те "различные другие" вещества — это мое новое открытие, — его глаза заблестели, как драгоценные камни. — Структура этих соединений воздействует на кору головного мозга таким образом, что миндалевидное тело и гиппокамп, отвечающие за память, в том числе и долгосрочную, начинают активно восстанавливать, когда-то утраченные между собой синаптические связи. Понимаете?       Адзумабито никогда не чувствовала себя такой глупой как сейчас. Даже когда Кирштейн проворачивал с ней подобные вещи, она понимала общий смысл его слов. Но сейчас... — Не совсем, — она чувствовала, что щеки вот-вот порозовеют. — Это поможет мне вернуть воспоминания?— серые глаза излучали сомнение. — Да, — он чуть не взмахнули руками прямо перед ее носом, откашлявшись, он вернул эмоции под контроль. — Конечно, на это уйдет время. И вы должны находиться под моим наблюдением этот период, но зато воспоминания, например сроком в десять или одиннадцать лет станут доступны,— на последних словах, его голова приземлилась на заплетённые впереди пальцы. Небесные глаза с интересом смотрели за "военными действиями" в голове девушки. Крупные черты лица смягчились от мысли, что она попалась. Облизнув губы, он уже вкушал сладость триумфа.       Целеустремленность — неотъемлемая часть его личности. Глава одной из крупнейших фармацевтических компаний мира. Владелец десятиэтажного холдинга в самом большом деловом центре Европы. Да, Дефанс тоже когда-то был его мишенью. "Как же давно это было?"— он уже начинал забывать, сколько преград уничтожил на пути к своей главной цели. Смыслу своей недолгой жизни. Всегда миллиардер добивался желаемого, даже если приходилось играть не по-честному. Это и есть секрет его успеха. "Либо ты — либо тебя." Выбор блондина всегда падал на первое.       "Одиннадцать лет? Откуда ему известно!?"— страх завыл внутри от того, сколько он знает о ней. "Какой ещё информацией он располагает?" — Почему именно память такого срока? — шелк платья был скомкан в руках. Костяшки побелели от напряжения. Он тянул время! — Отвечайте.       Свет от рядом стоящих свечей отразился в его глазах. Он отнял руки от подбородка и пояснил: — Не стоит нервничать. Я просто руководствуюсь статистикой. Неужели совпадение? —она видела, как он сжимает губы, словно сдерживает смешки. "Он издевается надо мной!" — Представьте себе. Почему ваше инновационное средство не находится в открытом доступе? — Оно пока не совсем готово. Но могу уверить, что клинические испытания с успехом завершены,— он отпил вино из бокала. — Может, вам все же налить? Божественный напиток, — он стал причмокивать от удовольствия. — Не думаете же вы, что я мог осквернить такое чудо ядом? — Что вы! Разумеется, нет, — любезная улыбка снова натянулась на лицо. — Боюсь ваш экспериментальный препарат нельзя мешать с алкоголем.       Уголки его рта растянулись от уха до уха. "Отвратительно" — Микаса чуть не скривилась. — То есть вы согласны? — Да. Но прежде я отдам ваш продукт на анализ своим медикам. — Конечно. Но у меня есть условие. Я хочу сбывать свои товары в ваших онсэнах и не только, — прищурившись, он сделал акцент на последних словах. — Заработок приличным путем мне не повредит. За ввоз не беспокойтесь. Благодаря моим связям проблем не возникнет.       Адзумабито ненавидела себя в этот момент. Почему она принимает его условия? Почему следует его правилам? Сбывать товар на своей родине. Травить людей наркотиками. О том что это повредит репутации, она вообще старалась не думать.       Чувство ничтожности поглощало с головой. Она ничего не решает. Необходимость в препарате и врачах, знающих свое дело, победила.       Ему нужна точка сбыта заграницей. Ему нужна "крыша" заграницей. — Разумеется, — она едва не зашипела, как змея. — Но у меня тоже есть условие! Не продавайте свои вещества в бедных районах и возле детских учреждений. Я также не могу отвечать за вашу безопасность в других городах страны. Только Киото, Окинава и Кобе. Остальные префектуры находятся под властью других группировок. — Договорились, — он незамедлительно потянул свою крупную ладонь, чтобы закрепить договор.       Тонкое запястье приземлилось в его огромную руку. Эрвин не сильно сжал женские пальчики и коснулся губами костяшек.       Микаса еле сдержалась, чтобы не отдернуть кисть. Ей не очень хорошо это удалось.       Он ошарашенно, наблюдал, как девушка "случайно" мазнула костяшками по скатерти. — Предлагаю тост! За взаимовыгодное сотрудничество, которое потом принесет свои плоды, — за бокалом Смит скрыл самоупоенную ухмылку.       Стараясь игнорировать довольный настрой бизнесмена, она угрюмо протянула свой бокал с водой и сделала глоток. ***       Брызги одеколона попадают на белую мужскую рубашку. Он провел пальцами по пепельным прядям, тем самым укладывая их. Выдвинув ящик стола, молодой юрист достал револьвер. Сомнения не отпускали до сих пор. Огнестрельное всё-таки было вставлено в кобуру под пиджаком.       Использование орудия — это самое ненавистное для него. Хотя нет убийства более нетерпимы. Но эту черту он пообещал себе никогда не переступать. Даже ради нее. Это та незримая линия, которую Жан пытается уже два года обходить третьей дорогой. Это единственное, что осталось у него от себя прежнего. Два года назад Кирштейн наполненный решимостью последовал за Микасой. Он просто не мог отпустить девушку на такое опасное дело одну. С того момента он не отходил от Адзумабито ни в плане юриста, ни в плане друга. Это ещё одна грань, через которую он не мог перейти. Уже два года он совершает немыслимые и по-своему ужасные поступки. Ради нее Жан перевоплотился из лучшего ученика Японии в самого изворотливого и опасного помощника якудзы. Но признаться ей в своих чувствах более невероятно для него, чем все вышеперечисленное.       По наводке бармена Кирштейн отправляется в тот самый стриптиз-клуб. Взяв с собой пару телохранителей для прикрытия, он уселся на кожаные сидения машины.       Уже несколько дней эмоциональная подавленность преследует кареглазого. Ссора с Микасой оглушила его хлеще любой гранаты. Вина разрасталась в груди. Это чувство было бессмысленно. Ведь он не виноват, что она вспыхивает, как спичка от любой "искры". Тем не менее провинность перед девушкой преследовала. Он хотел позвонить, услышать ее мелодичный голос. Эти несколько дней худшие в жизни, потому что он не слышал и не видел свою любимую. Но гордость беспрерывно шептала на ухо: "Ты не виноват!" Звук шин, тормозящих у стриптиз-клуба, отвлёк его от размышлений о брюнетке. Он подошел к крыльцу заведения и его пронзила ностальгия. Первый в жизни стриптиз был увиден им в восемнадцать лет. Казалось, это не забудется никогда, воспоминание прочно отпечаталось на подкорке. За это он до сих пор благодарен Микасе. Уголок губ приподнялся.       Сморгнув возникшие перед глазами картинки, он направился внутрь. Мрак царил в баре. Лишь небольшие разноцветные лучи освещали белый подиум. Широкий выступ простирался от дальней стены вперёд, ко входу. Полуголые девушки окружали его. Лицо покраснело. Жар завладел его телом. Он слегка оттянул ворот рубашки и направился к "цели".       Вокруг шеста расположились мягкие диванчики вызывающе красного цвета. Все они были заполнены мужчинами и полуголыми танцовщицами.       Он подошёл к предполагаемому владельцу клуба и прокашлялся. Высокий шатен, восседающий на подушках, словно король, даже не посмотрел в его сторону. "Может, мне тоже раздеться, чтобы этот ублюдок заметил меня?!"— скривив рот в отвращении, он повторил попытку привлечь хозяина бара.       Черные глаза шатена были прикованы к женской груди, впрочем, как и руки. Две девушки устроились на его коленях без лифчика. Другая стояла позади и массировала ему плечи.       Было трудно сказать по своей ли воле они тут находятся, поэтому Жан оставил владельца развлекаться дальше, а сам отправился поискать собеседника получше. Подходя к гримёрной, он услышал оклик. Стук от мужских туфлей раздался сзади. Ощущение чужой враждебности становилось все ближе. Массивная рука легла на Кирштейна и он обернулся. Охранник. Его охранник. Идиот! Он будто заново научился дышать. — Мистер Кирштейн, нам ожидать вас у входа? Или...,— Жан заметил, как бегают глаза работника.       Стальным голосом он перебил: — Стойте у входа. И не смейте приставать к кому-то.       Рука легла на ручку двери. Женский шепот дошел до его слуха. Он слегка постучал по дереву и звук прекратился. Казалось, девушки даже перестали дышать.       Через мгновение перед глазами появляется низенькая блондинка. "Слава богу в одежде."— радовался парень. Иначе с концентрацией возникли бы проблемы. — Здравствуйте, я Жан, — он все же решил вспомнить о своем назначение. — Мне нужно поговорить с вами. — А Ходзи в курсе твоих намерений?— спросила девушка, склонив голову. — Деньги платил? — Вы неверно поняли. Я хочу помочь. Вас держат здесь против воли? Расскажите мне.       Девушка стала переминаться с ноги на ногу. Она взглянула на подруг в гримёрке. Через минуту она повернулась обратно и четко сказала: — Что за глупости? Мы работаем здесь за деньги. По своей воле.       Жан уже думал как убьет того старого маразматика, который настучал ему. — Прошу прощения. До свидания.       Направившись к выходу, он уловил звуки закрывающихся дверей.       Блондинка прислонилась спиной ко входу в гримёрную. Руки дрожали. Голубые глаза наполнились влагой. — Может, он помог бы нам? — голос надломился. — Маленькая вероятность. Этот псих наверняка опять проверял нас! — воскликнула девушка с темными волосами и короткой стрижкой. Невысокая мулатка поддержала ее согласным киванием. — А если нет? — светловолосая продолжала настаивать на своем. — Что тогда? — Тогда мы упустили наш шанс на спасение, — пожав плечами, подытожила темнокожая.       Честный ответ "коллеги" добил девушку. Она, не сдерживаясь, зарыдала. Спина заскользила вниз, пока она не осела на пол. Подогнув колени к груди, она уткнулась в них сопливым носом. Раздался громкий стук в дверь. Всхлипывание моментально прекратилось и голубоглазая встала. Утерев слезы рукавами халата, она распахнула дверцу. — На выход через пять минут. В приватной комнате ожидает богатенький посетитель, — местный вышибала мерзко улыбнулся. — Он заказал вас втроем. Не против, если я понаблюдаю, — задал он риторический вопрос.       Охранник отвернулся и чуть ли не вприпрыжку направился в зал. Сегодня его ожидает неплохое бесплатное шоу. В принципе такие представления были регулярны, но тем не менее это не переставало доставлять удовольствие. ***       Брюнетка вошла в свою квартирку на Гар-дю-Нор. Дверь захлопнулась с таким грохотом, что стекла едва не полопались от взрывной волны, исходящей от девушки. Обычно ясные серые глаза, сейчас больше напоминали грозовую тучу. Они метались по мебели в поиске жертвы. Посчитав, что двух кухонных тумбочек ей будет достаточно, она взяла катану и разрубила третью тумбочку пополам. Удар за ударом. Снова и снова. Щепки разлетались по комнате, словно пули. Она вспомнила: самодовольный взгляд, победоносную ухмылку и тон, с которым он говорил, будто снизошёл до нее простой смертной. Последний удар. Клинок соскальзывает с рук.       Микаса оседает на грязный пол. Никогда беспомощность не ощущалась так остро. Независимость была неотъемлемой составляющей ее жизни. А сейчас это качество втоптано в грязь, причем знание того, что она добровольно позволила это сделать, поедало изнутри. Пальцы, запутавшиеся в прядях, тянули изо всех сил. Гораздо легче для нее воспринималась физическая уязвимость, чем эмоциональная. По этой причине она, поджав ноги к груди, стала бить по ним. Синеватые отметины рассыпались от коленей и до бедер.       Этот мужчина обвел ее вокруг пальца, словно ребенка. Она самолично вложила в руки Смита "нож" и при этом повернулась спиной. Теперь Эрвин в любой момент может сломать ее жизнь. Стоит лишь кому-то из группировки прознать о соглашении между ними, и в лучшем случае она лишится жизни. Но это стоит того. "Цель оправдывает средства" —ее губы безмолвно двигались, пока пальцы с остервенением мяли его визитку.