Наследие

Мягкие солнечные лучи проникали в кабину самолёта. Сидение стало потрясывать от довольно жесткого приземления. Смит недовольно зажмурился и отвернулся от окна в надежде укрыться от злополучного солнца. Вот он и вернулся домой… Спускаясь по трапу самолёта, Эрвин скользнул рукой по перилам, кожа перчаток от трения с металлом издавала неприятный звук. Он отнял руку и засунул в карман пальто. Все вызывало в нем раздражение: противный солнечный свет, неровности на перилах трапа, приветливая до тошноты стюардесса и чай, ставший последнее каплей в чаше терпения. Как можно такое вообще употреблять? Он небрежным движением руки откинул белоснежную челку с глаз. Как же хотелось поскорее отправиться на отдых. Покончить с опытами, разработкой новых препаратов и усовершенствованием старых, постоянным контролем над своими подопечными. Кстати о подопечных! Рука нащупала в кармане сотовый и незамедлительно достала его. Он нажал на кнопку и к полнейшему своему не удивлению подметил, что Аккерман звонил ему целых четырнадцать раз. Надо же. Мужчина закатил глаза и решил перезвонить Леви уже после того, как сядет в машину, а, может, и прямо из офиса. Эрвин даже не собирался выделять себе время на передышку после выматывающей поездки. Не теряя ни секунды, он запрыгнул в автомобиль и поехал в Дефанс. Смит уселся в удобное сидение и, увидев безропотный взгляд шофера, махнул рукой, веля ехать. Лёгкий ветерок ворвался в машину, обдувая лицо, глаза в наслаждении прикрылись. — Сэр, закрыть окно? — послышался баритон водителя. — Оставь, — не открывая глаз, Эрвин откинул голову на спинку кожаного сидения. Две недели в Италии прошли как годы пыток в Освенциме. Эрвин возлагал большие надежды на эту командировку, но, увы, она не увенчалась успехом. А все из-за этого Кенни. Прошло уже столько лет с того инцидента, а Аккерман до сих пор одержим своей бессмысленной местью. Для Смита Кенни не представлялся никем более мерзкой навязчивой букашкой. Стоит ли говорить, что страха он не испытывал вовсе? Как вообще можно боятся такого ничтожного по своей сути человека, как Аккерман? Весь этот род — одно большое недоразумение. Побочные продукты эволюции человека. Эрвин ухмыльнулся, кажется, вдохновение снова зарождается в душе. Машина остановилась возле здания холдинга. Выйдя из машины, Смит запахнул полы графитового цвета пальто и направился ко входу. Вот он и вернулся в свою обитель. Именно здесь спокойствие наконец-то дало о себе знать. Поднявшись на свой этаж, Эрвин заметил секретаря. Ильза смирно сидела за столом, печатая на компьютере. Карие глаза покорно взглянули на него. То ли дело было в его усталости, то ли в радости от нахождения дома. Не понятно почему он вдруг решил улыбнуться своей подопечной. Лагнер, не изменившись в лице, кивнула шефу. Юное лицо девушки было озабоченно чем-то. Эрвин прошел к столу секретаря и строгим голосом поинтересовался. — Что-то случилось в мое отсутствие? — пальцы стали постукивать по поверхности стола. Девушка молча указала рукой на кабинет начальника. Пригласительный жест в сторону его собственного кабинета слегка смутил. Эрвин ровной походкой направился к двери и, распахнув ее, вошел. Мужчина встал как вкопанный, когда обнаружил, что на его комфортабельном кресле расселся незнакомец. Нахал буквально лежал в кресле, из-за чего Смиту не было видно ни его головы, ни плеч. Эрвин прочистил горло, тем самым привлекая внимание незваного гостя. Может, он все же смилуется и удостоит своим вниманием настоящего владельца кабинета. Наконец колесики кресла пришли в движение. Казалось, целая вечность прошла с того момента, как Эрвин переступил порог кабинета. Кресло медленно развернулось, показывая Смиту Леви. «Стоп! Кого кого? Аккерман?» — ярость забурлила в жилах.— «Какого черта он делает на моем месте?». Эрвин широкими шагами сократил дистанцию между собой и рабочим столом. Голубые ясные глаза затянулись пеленой злобы. Он, уперевшись ладонями о стол, уже хотел прорычать обнаглевшему подчинённому о полном отсутствии субординации, пока тот не перебил его одним своим взглядом. Строгий выговор застрял где-то в горле. А спесь заметно поубавилась. Это выражение в глазах Леви было знакомо Смиту не понаслышке. Они достаточно давно работают друг с другом, и зачастую Смит был свидетелем убийств, совершенных Аккерманом. Разумеется, Эрвин и был тем человеком, что давал указания на это, но тем не менее. В отдельных случаях Смит хотел лично видеть исполнение своего приказа. Он не был каким-то маньяком, повернутым на пытках. Ему было лишь необходимо лично видеть, как гаснет жизнь в глазах его врагов. Эрвин никогда не хотел причинять людям вред. Однако, как поступить в том случае, если эти жертвы необходимы? Необходимы для продвижения вперёд. Смит не может оступиться от своей цели. Это просто смешно. Слишком уж близко он подобрался к цели, слишком многое поставил на кон. Хриплый голос Аккермана прервал раздумья Эрвина: — Чего стоишь, Смит? Ты присядь, — Леви указал начальнику на стул для посетителей, стоящий возле стола. Ноги Эрвина и вправду подкосились, но он упрямо не позволял себе проявить слабость. Не перед этим человеком, не перед Аккерманом. — Леви, тебе не кажется, что ты перепутал места? — безукоризненным тоном спросил Эрвин, снимая с себя пальто и вешая его на спинку стула. — Нет, — твердо заявил Аккерман и, сцепив руки перед собой в замок, упёрся локтями о стол. От Леви так и исходил душераздирающий холод, казалось, ещё секунда и этот мороз заставит Смита покрыться инеем изнутри. Тем не менее внешне Эрвин это никак не показал, он спокойно прошел к гостевому стулу и внимательно посмотрел на Аккермана, пытаясь понять, что же в его голове происходит? — Ты что-то хотел? — как бы невзначай поинтересовался Смит, нарушая тишину, воцарившуюся в кабинете. Ни один мускул не дрогнул на лице Леви, он с таким же внешним безразличием наблюдал за Эрвином. Долго раздумывать не приходилось. Хоть внешне Аккерман и напоминал больше статую, Смит сразу заметил, как в серых глазах пылает огонь праведного гнева. «И что же он узнал?» — с лёгким прищуром Эрвин рухнул на стул, закинув ногу на ногу. — «Разговор явно будет долгим». Мужчины молчаливо переглядывались. Один с искренним любопытством, а другой старался ничуть не уступать в своей заинтересованности. Аккерману было жизненно важно знать причину такого скотского поступка Смита. Что же сподвигло главу крупной фармацевтической компании на обман какого-то мелкого воришки? Конечно, Леви никогда бы не позволил кому-либо говорить о себе в подобном ключе, но тем не менее сам мужчина, трезво рассуждая, понимал, что даже ногтевой мастер Смита в своей важности находился на несколько ступеней выше его самого. Но это было одиннадцать лет назад. Сейчас Леви Аккерман — правая рука Смита, его личный инквизитор, готовый на все ради благополучия шефа. Друга. Или, по крайней мере, был готов на все. — Меня уже несколько дней мучает один вопрос, — Леви развалился в кресле и стал похлопывать по подлокотникам. — На кой черт тебе было нужно так изощрённо заманивать меня к себе на работу? — Что прости? — переспросил Эрвин, пытаясь выведать объем информации, которой обладал Аккерман. — Ты все прекрасно понял, Эрвин, отвечай на вопрос, — настоял Леви. — О чем ты, Аккерман? — ещё раз спросил Эрвин, четко проговаривая каждое слово и делая акцент на фамилии. «Держи себя в руках, только держи в руках» — повторял про себя Смит. — Ладно, — со снисхождением в голосе Леви прояснил ситуацию. — Я знаю о твоем сговоре с той бандой, Эрвин. Объяснись, неужели тебе были жизненно необходимы мои накопления на учебу? — с едва заметной усмешкой проговорил Аккерман. — Ах вот о чем ты, — напряжение в мышцах Эрвина стало потихоньку спадать. Он с успокоением выдохнул, но тут же вернул на лицо маску озабоченности. — Леви, так понимаю расспрашивать, откуда у тебя эта информация, нет смысла? — склонив голову набок, Эрвин сомкнул пальцы в замок перед собой. Теперь ситуация стала проясняться. Какой-то идиот из той банды не умеет держать язык за зубами… На это Леви лишь тихонько кивнул, подтверждая правдивость слов Эрвина. — Ну тогда мне нечего сказать, — Смит развел руками и облокотился на спинку стула. — Все верно. Леви чувствовал, как брови едва не запутались в челке. Он ждал оправданий и даже обвинений, но никак не признание собственного поражения. И от кого? Эрвина Смита. — Что? — Аккерман был в шоке от такого количества неуверенности в своем голосе. — Что слышал, Леви, — мужчина пожал плечами. Веселье поднималось внутри от ошарашенности на лице подчинённого. Однако показывать своих истинных эмоций Смит не торопился, сохраняя спокойствие на лице, но только не в глазах. В глубине голубых глаз плескались озорные огоньки. — То есть это правда, — Аккерман, уподобляясь Эрвину, вернул на лицо маску невозмутимости. Спустя секунду Леви поднялся с кресла и, обойдя стол, остановился возле Смита. Порывшись в карманах куртки, Аккерман достал ключи от дома и машины и, опустив связку на стол перед Эрвином, двинулся к выходу. Все чего хотел сейчас Леви это разнести весь холдинг к чертям, а самого Эрвина довести до предсмертного состояния. Нет, разумеется, убивать Смита было бы слишком милосердно — неподходящий вариант. Покинув здание, Леви бросил грустный взгляд на свою малышку и пошел в обратном направлении. Слишком поздно Аккерман осознал свою оплошность, отдав ключи Смиту. Как теперь он заберёт свои вещи? К счастью, у него была надежда на Зоэ и ее комплект ключей. Лишь бы она была дома… *** Микаса медленно сползла с постели и направилась к холодильнику. Давно она не ощущала себя так подавлено. Как только девушка перестала принимать препарат, сны перестали беспокоить ее. Адзумабито не ожидала настолько быстрого эффекта, буквально один пропущенный прием таблеток и все прекратилось. Бутылка холодной воды, лежащая в руке, заставила передёрнуть плечами. Все ее мысли были заняты Хироси и его коварным планом. Этот старик, видимо, настолько глуп, что не предугадал исход, при котором Бонни доложит о его предательстве. Странно однако, что такой опытный и, что уж скрывать, умный человек не предвидел подобный исход. Приняв душ и позавтракав, Микаса прошла к своей спортивной сумке и, закинув ее на плечо, пошла на выход. На этот день она планировала выпасть из реальности. Приход Зоэ намечен на поздний вечер, а билеты в Японию уже забронированы, так что ничто не могло помешать девушке забыть о существовании проблем. По крайней мере, она надеялась на это. Зайдя в спорткомплекс, Микаса сразу направилась к самому дальнему залу. Тот конец крыла мало кто посещал, так как он был самым дальним, чем Адзумабито и воспользовалась. Уже возле зала Микаса сквозь стеклянную дверь заметила чью-то смутно знакомую спину. Подняв взгляд, девушка также заметила небрежно выбритый затылок… Сомнений уже не оставалось, ровно как и надежды — это однозначно Леви Аккерман. Что ж, в принципе этот день вполне можно потратить на полноценный отдых где-то за пределами этого злополучного здания. Микаса уже одернула руку от ручки двери и развернулась в обратную сторону, когда раздался хриплый и недовольный голос парня: — Так и будешь стоять в коридоре? Закатив глаза, Адзумабито на секунду задумалась о наличии у себя слуховые галлюцинаций. Однако повернувшись через плечо, заметила недовольный взгляд Аккермана, всецело прикованный к ней. «Похоже у кого-то сегодня было поистине «доброе» утро» — с сарказмом подметила про себя Микаса. Наверно, ее губы все же растянулись в ехидной ухмылке. Другой причины, почему Аккерман, цокнув языком, отвернулся от нее к своей сумке, не было. Микаса все же зашла в зал, тем более что обратного пути у нее все равно не было. Не показывать же сопернику свою спину в конце концов. — Раз уж ты уже уходишь, я начну заниматься, — Микаса уверенно двинулась к скамье и, сбросив сумку с плеча, пошла к тренажёру. Позади раздался грохот, Адзумабито обернулась на звук и увидела, как Леви скорчившись над полом собирал свои рассыпавшиеся вещи. Судя по всему, парня до сих пор мучала рана. Микаса прикусила губу и одной рукой, даже не глядя, стала копошиться в сумке. — Может перестанешь пялиться? — кое-как собрав вещи, Аккерман повернулся к девушке лицом. — Хотя, кому я говорю о манерах? — фыркнув, он бросил вещи на скамью. Как же он был измождён и убит. Все лицо помято, а синяки под глазами — единственное, что придает хоть какие-то краски. После разговора с Эрвином Леви вернулся на квартиру и благодаря Ханджи все же попал внутрь. Собрав чемоданы, Аккерман покинул квартиру, которую оплатил из своего кармана Смит. С той секунды Леви не желал, чтобы хоть что-то связывало его с этим человеком. Дело было вовсе не в обмане, точнее, не только в нем. Дело было в равнодушии Смита, словно его покинул обычный рядовой работник, а не давний друг, с которым они, как бы это банально не звучало, прошли через огонь и воду. Теперь каждый сам по себе. Их дружбе пришел конец. Их односторонней дружбе… — Выглядишь отвратно, — сказала Микаса, на удивление без своего былого яда, умело пропустив реплику парня мимо ушей. Леви даже не знал, что можно на это ответить. Почему она не вызывает прежнее раздражение и злость? Неужели все его ощущения притупились раз и навсегда. И даже эта девчонка не заставит. Руки судорожно трястись, а мысли путаться, представляя всяческие способы расквитаться? От этих раздумий он опять-таки ничего не ощущал, кроме пустоты. А можно ли назвать пустоту эмоцией? Если да, то ещё не всё потеряно… — Спасибо за комплимент, — Леви повернулся к девушке и оценивающе скользнул взглядом по фигуре. Как назло не к чему придраться. Более менее свежее и отдохнувшее лицо, разве что немного озадаченное. Должно быть Леви слишком явно рассматривает собеседницу. Увы, но ничего с собой поделать он не мог. Аккерман все смотрел и смотрел, когда же он почувствует недовольство? Ну же? Тяжело вздохнув, Леви рухнул на скамейку. Микаса все с тем же вопросом во взгляде наблюдала за его движениями. Такими до боли непонятными. Чего он добивается? Микаса присела на скамейку и скучающим тоном спросила: — То есть ты не уйдешь? — она взяла сумку и, положив на колени, стала готовиться к уходу. А что ещё остаётся? Не сидеть же с ним и молчать? Микаса перебросила ремешок через плечо и встала. — Не хочешь остаться, — Леви заинтересовано рассматривал тренажёр возле двери, словно это машина времени или чудное устройство для пространственного маневрирования, — и для разнообразия не сбегать? Брови свелись к переносице от недоумения. Может, она спит и видит очередной кошмар? — А? — Микаса скривила губы, выдавливая из себя хоть какие-то звуки. — Со слухом проблемы? — лицо Аккермана исказило раздражение. Все же она никогда не перестанет бесить его. Раздражение медленно разливалось по венам и добиралось до сердца. Никогда это чувство не вызывало в нем ликования. «Может я сошел с ума?» — наконец, ухмылка появилась на лице Леви. Хоть он и выглядел со стороны безумцем, его это не волновало. Все что занимало его голову это одна единственная мысль — эта девчонка вызывает в нем хоть какие-то эмоции. — Не хочешь вспомнить о нашей договоренности? Микаса оцепенела. С того вечера она наделялась, что парень из-за сильной потери крови, забудет о ней и тем более о пари, заключённом между ними. Но нет, сегодня фортуна не на ее стороне. — Ты ранен, — состроив грустное лицо, Микаса сделала ещё пару шагов к выходу. — Увы, не получится. — За меня можешь не переживать, — губы плотно сжались, а глаза презрительно прищурились. — Трусиха. И снова это происходит. Снова она вспыхнула как спичка от его глупых слов, от его бессмысленных слов. Лживых? Перед глазами в ту же секунду замаячили картинки с таблетками. Теми, которые она отказывается принимать из-за страха все вспомнить. Какая же всё-таки глупость. Отказаться от того к чему шла так долго. Он прав, определенно. Но Адзумабито не была бы собой, если бы вместо согласия решила опровергнуть слова Аккермана. — Я покажу тебе, какая я трусиха, — девушка уже который раз сбросила сумку с плеча. Достав из кармана штанов резинку, Микаса собрала волосы в неаккуратный пучок на затылке. Азарт так и закипал в их крови. Оба хотели что-то доказать друг другу. Оба хотели вкусить победу. — И что же ты предлагаешь? — Адзумабито усмехнулась и, выпрямившись и скрестив руки на груди, припомнила Леви его недавний опыт с разбросанными на полу вещами. — Боюсь от моих ударов ты согнешься раз и навсегда. — Я справлюсь, — Микаса скептично обвела Леви взглядом. — Тем более сегодня учить тебя буду я, — сказал он, самодовольно вставая с места и подходя ближе к девушке. *** Тяжёлые тени ночи ложились на убранство гостиной. Сильный ветер барабанил по окнам, отвлекая от раздумий. Он взял стакан в ладонь и, аккуратно прокрутив сосуд, насытил алкоголь кислородом. Сразу поднеся односолодовый виски к губам, Эрвин сделал несколько глотков и, не отставляя напиток на стол, устало откинул голову на спинку кресла. Как же он был утомлен. Вся тяжесть мира, словно лежала на плечах. А на это он, к сожалению, никак не мог повлиять. Он не может развернутся на полпути и вернуться в исходную точку. Возможно, месяц назад Смит бы поддался искушению и так и поступил бы, но не сейчас. Не после того как ему приснился отец. Это определенно был знак. Напутствие. Провидение! Да что угодно. Ясно было одно — теперь пути назад нет. Смит помнил свой сон в мельчайших подробностях. Они сидели за столом, отец как всегда объяснял сыну очередную загадку вселенной, а тот с приоткрытым ртом слушал, улавливая каждое слово отца, как изголодавшийся по еде зверёк. Ладонь легла на глаза. Эрвин слегка надавил на глазные яблоки, вызывая мерцающие пятнышки. Эти душещипательные кадры упорно стояли перед глазами. Нет, он не может отступить. Только смерть сможет стать препятствием на пути. Но даже в случае летального исхода их дело продолжит жить, несмотря ни на что. Телефонный звонок раздался из кармана. Эрвин лениво потянулся к брюкам и достал сотовый, принимая вызов. — Да? — Смит отхлебнул ещё из своего стакана. — Не хочешь объяснить мне, почему Аккерман не числится теперь в нашей базе данных? — недовольство так отчётливо слышалось в голосе собеседника. — Вышло небольшое недоразумение, это ненадолго, — спокойствие Эрвина приводило ещё в большее бешенство. — Небольшое недоразумение?! — вскрикнул мужчина, а затем, рассмеявшись, поставил Смита в тупик. — Я знаю, что Аккерман теперь в курсе твоих махинаций. Думал, я не слежу за тобой? Толстые брови Эрвина свелись к переносице. Он со стуком убрал стакан на стол и, уперевшись в колени локтями, ответил. — Я сам разберусь, не лезь не в свое дело, — все мышцы превратились в камень. Как же он не любил поучения в свою сторону. — Мне так не кажется, — лёгким басом возразил ему мужчина. — Признай, что твои опыты вышли из-под контроля, и мы заменим тебя, — казалось, они за секунду поменялись ролями. Теперь невозмутимость исходила от собеседника, а сам Эрвин превратился в глиняное изваяние. «Заменят?!» — Смит вскочил с кресла и прорычал в трубку. — Никогда! Это мое дело. Аккерман вернётся ко мне со дня на день. Я не сомневаюсь! — капельки пота выступили на лбу. Градус от виски аккомпанировал злости, кипящей в жилах. «Никогда. Никогда. Никогда». — А у меня закрались подозрения, что у парня прибавилось мозгов и он наконец-то понял с кем имеет дело, — наигранно разочарованным тоном констатировал мужчина, посмеиваясь в душе над красочной реакцией Смита. Выводить Эрвина из себя — это особый вид искусства, которым он владеет в совершенстве и уже не первый год пользуется. «Благо, не первый день работаем…». — Только не говори, что тебе жалко беднягу, — Эрвин спокойно выдохнул, различив насмешку в его тоне. — Ну, разумеется, я всегда питал слабость к подопытным мышкам, ты не знал? — задав риторический вопрос, мужчина вернул голосу строгость и поставил жирную точку в их разговоре. — Если Аккерман не вернётся в ближайшее время, то можешь попрощаться со своим креслом. На этом все. — Я понял тебя, Зик, — наскоро проговорил Эрвин, пытаясь обогнать звучание гудков. Однако в этом не было никакого смысла. Другого ответа быть и не могло. Зик знал об этом и по классике жанра оставил последнее слово за собой.