Наследие

Запах ягодного пирога быстро заполнил помещение, отчего у всех дружно заурчали животы. Аска разрезала десерт на равные кусочки, чтобы не обделить ни дочь, ни мужа. Ведь оба были теми ещё сладкоежками. В этот же момент Михаэль достал чашки и начал разливать чай. Микаса положила локти на стол и склонилась сильнее вперёд, чуть ли не ложась на стол вместо блюда. — Мика, сядь нормально, — спокойно сказала мать и поставила перед ней тарелку с приборами. — Я хотела выбрать кусочек сама, — девочка надула щеки и положила сверлить взглядом кусок с обилием разных ягод. Михаэль усмехнулся, находя ее решительность довольно забавной. — Он и так достанется тебе, дорогая, — мужчина положил тот самый кусочек дочери и подмигнул, а та засияла, получив желаемое. — Спасибо! Аска переглянулась с мужем и указала на небольшую лужицу чая, оставленную кем-то из них на столе. Сегодня они были как никогда счастливы. Наконец-то удалось получить билеты заграницу. Они оттягивали несколько месяцев, пока троюродный кузен Михаэля не помог им сделать поддельные документы. Это все было так вовремя, ведь с каждым днём тревога нарастала с большей силой. Дурные сновидения постоянно настигали ее, а Михаэль вовсе перестал спать, прислушиваясь ко звукам в доме и снаружи. Казалось, будто они живут в вольере для животных: никуда не выйдешь, ни с кем не поговоришь лично, а порой и телефоном было страшно пользоваться. Лишь раз в две недели удавалось отправить весточку Синто. К счастью, такой старомодный способ не напрягал их совсем. Ведь какой идиот будет отслеживать текучку писем и открыток через почту? Сейчас мало кто пользуется таким способом связи, соответственно и подозрений меньше, и страха, что их местоположение раскроют. Знала ли женщина, что когда-то будет скитаться по трущобам Токио? Лишь бы никто не вычислил их укрытие. Они отдали за это жилье мизерную плату, арендатор был согласен на любую сумму. Такую халу... то есть жилище мало кто в принципе захочет снять. А тут молодая пара с милейшим ребенком, так ещё и платят наличными! От хозяина дома и след простыл. Он кинул ключи им и сбежал отмечать удачную сделку. Что ж зато они сэкономили на отъезд и другое жилище в более безопасном месте, чем это. И все эти лишения выпали на их долю совершенно несправедливо. Особенно Аска жалела своего супруга. Ведь из-за ее семьи им приходится жить подобно тараканам. Во всем этом она винила лишь их. Это семья Адзумабито позволила членам «Священной девятки» лишить ее вначале пальца, а вскоре и с позором изгнать из клана. Аска была готова к вышеперечисленному морально. С детства девушку предупреждали: непослушание влечет за собой последствия. А подобное осквернение рода, которое допустила она, непростительно. Мало того, что Аска связалась с иностранцем, так она ещё понесла от него ребенка. Лишить женщину пальца показалось членам «Священной девятки» недостаточным возмездием. Они единогласно пришли к вердикту, что все трое «нарушителей» должны пасть мучительной смертью. Этого она предугадать не могла. Аска добровольно пришла к ним, изъявив желание покинуть семью. Она расплатилась за свои грехи сполна перед общиной. Но их жажда крови была слишком сильна. Никто не вступился за (в прошлом) любимую дочь. А тот кто хотел вступиться, не смог бы противостоять ни физически, ни морально. Слово Синто не имело никакого веса. Он был простым учителем боевых искусств, к нему не прислушивались и прежде, что уж говорить о таком щепетильном деле? — Я все! — девочка сложила свою посуду, образуя горку, и слезла со стула. Ловко уложить все на тумбу ей удалось лишь после того, как она поднялась на носочки. — Умница, — Аска поднялась с места и следом поднялся Михаэль. — Оставь это на меня, — Аккерман подмигнул жене и засучил рукава. На губы тут же легла широкая улыбка. Адзумабито шагнула к нему, желая поцеловать в щеку, но тут за окном послышался скрип колес об асфальт. Они синхронно переглянулись. Михаэль подошёл к окну, Аска достала вещи первой необходимости и оружие. Микаса отвела взгляд от сказочных иллюстраций в книге и посмотрела на родителей. Их беспокойство по щелчку пальцев передалось и ей. — Они близко, — снаружи послышался стук от чьей-то тяжёлой обуви. — Что случилось? — пролепетала она и подошла к отцу, желая посмотреть тоже в окно: «Ведь что-то они там увидели интересное?». Михаэль тут же повернулся к ребенку и присел на корты. — Микаса, — он уложил свои ладони ей на плечи и сжал. — Слушай меня внимательно, залезай под кровать и молчи, — его кадык дернулся, воздуха катастрофически не хватало. А на лбу мигом выступила испарина. «Возможно, он последний раз видит свою малышку» — Не смей выходить, ни в коем случае. Что бы не произошло, — он на мгновение прижал дочь к груди и запихнул ее под кровать. Приспустив одеяло, он закрыл обзор на девочку и взял у супруги револьвер. Аска уже успела зарядить оружие и была готова обороняться любыми путями. Если ей придется убить — плевать. С рождением дочери их собственные жизни обесценились. Они привели эту малышку в свой жестокий мир. Груз ответственности и страх за ее жизнь сковали грудь железными путами. На секунду шум за дверью прекратился. За это мгновение они успели подумать, что им показалось...что все это лишь паранойя и им ничего не угрожает. Но нет. Дверь тут же слетела с петель. Аска растерялась, увидев количество бойцов, посланных к ним. Михаэль начал отстреливать одного за другим. Адзумабито обомлела от уверенности в его действиях. Когда они лишь познакомились, она была готова поклясться, что этот милый блондин и мухи не обидит. А сейчас он бесстрашно бросается в бой и убивает людей. Из-за нее... Сжав оружие крепче, Адзумабито под стать супругу лишала жизни каждого, кто переступал порог их дома. Но эти люди все наступали и наступали. Неужели они так сильно хотят их смерти, что послали нехилую часть их личной охраны. Как только патроны кончились, несколько людей ворвалось внутрь. Конечно, они пустили вперёд никому не нужный сброд. Кинули на убой мясо. Как похоже на них. Аска выронила оружие, когда порог переступил и он. Один из самых бешеных псов в их охране. Она не понаслышке знала о его репутации. Этот человек убивал не просто без промедления, он истязал своих жертв самыми изощрёнными методами. По этой причине его и прозвали Бешеным псом «Священной девятки». Сердце сжалось от одной мысли, что этот изверг может сотворить с ней и Михаэлем, с их девочкой... — Бля-я-я-ять, — хрипло протянул мужчина и поднял ногу, рассматривая то, во что успел вляпаться. — Новые туфли и уже в дерьме какого-то засранца, — незнакомец пихнул этого монстра в спину, отчего тот пошатнулся. — Съебись с дороги, будь добр? — вальяжной походкой тот остановился перед ними. Это поразило с первой секунды знакомства. Этого смельчака она не знала, он точно не из их клана. Новенький? Такаши одарил его гневным взглядом и сжал челюсти. — Совсем страх потерял, Аккерман?! — Аска резко посмотрела на мужа, а тот уже пару минут как остолбенел от вида своего родственника. Раньше он видел его лишь на фотографиях. — Аккерман? — Адзумабито сверлила супруга взглядом, пока вместо Михаэля ей не ответил Кенни. — Верно-верно, невестушка, — он широко улыбнулся и подмигнул. Не успела опомниться Аска, как Михаэль бросился на Кенни. Тот без труда заломил руки и при этом не выпустил сигарету изо рта. — Ой-ой, какой важный хуй, — Кенни приблизился к его уху и параллельно потушил сигарету о пол. — А на деле жалкий слабак? — выпустив остатки дыма ему в лицо, Аккерман полоснул ножом по шее Михаэля. Тело обмякло в его руках и не оставалось ничего более, как дать ему упасть. Такаши на это недовольно цокнул, у него были свои планы на эту жертву. Кровь безостановочно стекала, окрашивая все вокруг себя в красный. Она надеялась лишь на одно, что Микаса не видела тело отца. Только беспокойство за судьбу дочери сдерживало от того, что бы кинуться на него и также умереть. — Она моя, — тут же раздался голос ее «самого большого страха». — Не помню, чтобы соглашался на это! — возразил троюродный кузен Михаэля с шуточными нотками в голосе. Для них это все подобно игре. По реакции мужа стало ясно, что предположения были верны. Это он предал их семью. Из-за него они сейчас лишатся жизней. Адзумабито понимала, что надо бороться, но силы покинули вслед за духом Михаэля. Жизнь не принадлежала ей с самого начала. В начале ею управляла семья, а теперь и опасения за ребёнка. Если они отправили Такаши, значит... отсюда никто не выйдет живым. — Одного с тебя хватит, — Такаши обошел Кенни, но тот явно не любил уступать. — Эй, сосунок, негоже тебе указывать мне, — Аккерман сжал его плечо, заставляя повернуться к себе лицом. Такаши приблизился к его уху и шепнул пару слов, от которых тот сразу оступился. — Ла-а-а-адно, договорились. Она не успела толком понять, что произошло, как Такаши повалил ее на кровать. Что они друг другу сказали? И в курсе ли они, что под кроватью Микаса? Оставалось надеяться на одно — что они клюнут на ту уловку, что они с Михаэлем успели заготовить. Он крепко сжал ее плечи, в то время как Кенни двигался к выходу. — Маякни, как кончишь, — прижав ладонь ко рту, он прокашлялся и с наигранным сожалением проговорил. — Ох оговорился, то есть закончишь, — одарил коллегу гаденькой улыбочкой напоследок. Кенни вышел на улицу и захватил зубами сигарету, тут же наполняя лёгкие разъедающим дымом. Настолько глубоко он вдохнул, что это вызвало адский кашель. Несмотря на то, что он стоял за несколько метров от дома, можно было легко услышать вопли, доносившиеся оттуда. Рядом с такими упырями ему было как никогда комфортно. Знание, что в этом мире есть персоны более омерзительные, чем он, дарило какое-никакое успокоение. Ведь до такой степени конченным не был даже он. Усмехнувшись, Аккерман выпустил струю дыма в небо. Его уже заволокло тучами. Наверняка, скоро ливанет дождь. «Хоть слышно их не будет...» Уже который день его голова раскалывалась. Анализы становятся всё хуже, невзирая на все усилия врачей и Смита. Самочувствие Кушель желает оставлять лучшего. Впрочем он был предупрежден, окончательному выздоровлению предшествует острое ухудшение состояния. «Значит все идёт как надо» — это не могло не радовать. Чем лучше состояние сестры, тем меньше времени он будет торчать с тем сопляком, что зовётся племянником. Аккерман никогда не любил детей, должно быть, это началось, когда он сам был ребенком. Такой засранец, как он, у любого отобьёт желание воспроизводить на свет людей. И что-то подсказывало, что Леви пошел в него. «Он взял от нас лучшее» — цедил он с сарказмом каждый раз, когда щенок косячил. А таких моментов было немало. Докуривая уже седьмую по счету сигарету, Кенни глянул в сторону дома. Крики прекратились уже давно, что означало конец его безмятежного времяпрепровождения и такой же конец развлечениям этого безмозглого япошки. Аккерман бросил окурок под ноги и шагнул внутрь. Можно было предположить, что этот тупоголовый обрубок решит прикончить Адзумабито. Этого можно было ожидать, но Кенни искренне надеялся на профессионализм с его стороны. — Какого хрена, — не успел он договорить, как Такаши, увлеченный своей жертвой, отвлекся на него. — Я не закончил, — мужчина очередной раз воткнул нож в грудь жертвы и начал разделывать ее, словно тушу, привезенную с бойни. Он бы никогда не смог предположить, что такое количество крови может находиться внутри такой хрупкой на вид женщины. Аккерман с трудом сдерживал негодование, договор, который они заключили был с крахом нарушен. Все из-за зверя, не способного контролировать свои омерзительные инстинкты. Кенни прибыл на это место, чтобы после доставить Аску и ее ребенка к Эрвину, но этот недоумок все испортил. По согласию со Священной девяткой он должен был забрать лишь их дитя, однако Такаши обещал, что после своих утех отдаст и старшую Адзумабито. Это не могло не обрадовать. Но, видимо, доверять кому-то из этой хреновой компашки было такой же глупой затеей, как и курить при бронхиальной астме. Однако этот кретин его переплюнул. Аккерман схватил потрошителя за шею и оттащил от тела. — С нее хватит, — Кенни стянул одеяло с кровати и бросил его на обезображенный труп. Сегодня он выкурил свою месячную норму, но лишать себя последнего удовольствия в этой жизни было бы кощунством. Потому сжал сигарету губами и прошел к раскиданным на столе бумагам. Брови свелись на переносице, Аккерман взял стопку документов в руки. — Эй, обрубок, подойди, — вдохнув побольше дыма, он глянул на Такаши. Тот ходил из угла в угол, словно легавый пес на службе. — Я сказал: подойди, — твердо сказал Аккерман, не отрывая от него колючего взгляда. Такаши посмотрел на него. На лице ни единой доли сожаления, лишь напыщенность и безапелляционная гордость за содеянное. Он подошёл ближе и скользнул глазами по бумагам. — Чего? — Такаши оглядел дом и задержал внимание на кровати. Ещё когда Аккерман стянул одеяло, он заметил под кроватью ребенка. Определенно это был их выродок. — Что тут написано? — сжав до побелевших костяшек локоть, Кенни развернул его к себе. — Ты уже порядочно налажал. Не зли меня. От безудержной злости уже разболелась голова. Аккерман не мог понять, куда родители могли деть ребенка. Не мог же он испарится? Или возможно у них были потайные ходы в доме? Оглядев халупу, Кенни цокнул. Шкаф пустой, все вещи сложены в чемоданы, хотя их рейс был далеко не сегодня. Они правда поверили малознакомому родственнику в третьем колене? В каком же отчаянии они были? Кенни сам не знал, кем они с Михаэлем приходятся друг другу, а о родстве его уведомил Смит. Этот черт взаправду вездесущ. Чего уж греха таить, сам Аккерман тоже был не промах. — Это свидетельство о смерти, — Такаши начал переводить слово за словом. И чем дальше, тем сильнее Кенни хотел размазать его лицо по и без того кровавым стенам. — Похоже ты сегодня без улова, дружище, — мужчина растянул губы в усмешке и огляделся в поиске своей рубашки. — Черт, похоже эта дрянь испачкала ее. Кенни уже сам бродил по дому в поиске чего-то, что подарило бы ему надежду. Без этого ребенка он не мог вернуться. Как посмотреть в глаза сестре? «А как ты посмотришь, если она узнает, что ты натворил?» — тут же задался он вопросом. Он не был ангелом и Кушель это знала, но прежде проступки Кенни никак не были связаны с ней. Теперь же она причина всех его прегрешений. Всех этих жестоких убийств. — «Как она будет жить, когда поймет, сколько крови пролил ее любимый братец? В том числе и кровь ни в чем не повинного ребенка...» «Она определенно прибьет меня» — усмехнулся Аккерман и остановился, ощутив под ботинком что-то твердое. «Детские сказки?» Без промедления он спрятал книгу под кровать, чтобы псих ничего не заподозрил. — Ну раз она мертва, мне следует сообщить своему боссу, — Кенни посмотрел на Такаши и достал телефон. — Ага, — безразлично ответили ему. Аккерман пошел к выходу, имитируя разговор и дожидаясь, когда выйдет напарник. Как только Такаши остался один, он опустил одеяло на свою жертву. Любоваться ее бездыханным телом уже было совершенно неинтересно. — Так-так-так, — Такаши подошёл к одному из своих бойцов и вытащил из его рук длинный меч. Кровь выступила на пальце, когда он решил проверить остроту. — Мне кажется, здесь все же кто-то есть, — мужчина вышагивал вокруг кровати, примечая приблизительно местоположение ребенка. Решив довериться интуиции, Такаши воткнул нож в нижней части кровати, но его маленькая жертва не издала ни единого звука. В голове даже промелькнула мысль, что ему показалось и никого на полу нет. — Я знаю, что ты под кроватью! Мелкая крыса. Подняв меч, он заметил следы крови и не удержался от того, что бы попробовать на вкус свою заложницу. — М-м-м... «Они отличаются на вкус» Времени оставалось не много, Аккерман мог так же беспардонно вернуться, как и в прошлый раз. Потому Такаши опустился на пол, ложась на бок, и улыбнулся. Маленькая. Запуганная. С остекленевшими глазами. Этого ему не хватало с Аской. Возможно, дело было в возрасте, но женщина совсем не боялась его. С ней было так скучно. Девочка до изнеможения прикусила свою ладонь, чтобы никак не выдать свое присутствие. Хотя он уже прожигал взглядом порезанную щеку ребенка. А вскоре не выдержал и схватил ее тонкое запястье. Микаса даже сейчас молчала, словно ей вырезали язык напрочь. Такаши кинул девочку на кровать, рядом с телом матери, и навис над ней. Маленькие руки, нежная кожа и пухлые губки — как же он это любил. Однако все внимание приковали перепуганные серые глазки. Этот страх был совсем другой. Не как у других. Безмолвный, но такой сильный. Он мог ощутить, пробирающий ужас и на своей коже. Так осязаемо. Опустив руку, Такаши провел по бледному бедру кончиками пальцев. Бешеный ритм сердца гулко отдавался по всей комнате. Он отчётливо слышал. В брюках становилось тесно с каждой минутой, что он смотрел на нее. Усовершенствованная версия Аски. Более покладистая и напуганная. Сжав ее запястья обеими руками, он приспустил незастегнутые брюки и разорвал детское белье, отчего раздался треск. Такой оглушительный в этой гробовой тишине. Микаса была не в силах моргнуть, с момента как увидела тело отца. Она поняла, что это конец. Он слизнул кровь с щеки и едва не простонал от пронизывающей эйфории. Член невыносимо пульсировал, Такаши уткнулся в шею ребенка и вошел до упора. Из горла вырвался крик. Такой громкий, что он вначале не поверил, будто она может издавать звуки, совсем как живая. — Отпустите, — клок волос был нещадно выдран чьими-то сильными руками. Микаса никогда не ощущала столько боли и ненависти. — Не брыкайся, сучка, если не хочешь по плохому! — щека загорелась от звонкой пощечины. Поджилки тряслись, она чувствовала крупные ладони мужчины на своих тоненьких, как спички, детских ногах. — Не надо! Ма-а-а-ама, — истошный вопль, заставляющий барабанные перепонки лопаться, раздался в ушах. Кенни не верил, что это действительно происходит с ним. Облажаться дважды за день, он определенно недооценивал этого недоумка. Аккерман искренне полагал, что Такаши псих, у которого отсутствует и логика, и дедукция и что уж скрывать хитрость. Однако оказалось ровно наоборот. Болваном был он. Прошло всего пять минут, а этот изверг успел ранить и оприходовать товар, предназначенный Смиту. Кто знает, какие болезни он мог передать? Кенни с таким наслаждением сжал руки вокруг шеи Такаши, что у самого чуть не встал. Каким бы фанатиком насилия он не был, но этот человек вызывал дикую жажду крови. Девочка начала спешно отползать от них и звать на помощь соседей. Наивная. Аккерман вырубил Такаши и вытер руки, подойдя к ребенку. — Возьми, — опустившись на корты, он протянул ей платок. Никак не отреагировав, Микаса продолжила ползти к выходу. Вся в крови и не в силах двигать ногами. И как он умудрился уместить свой хер в ней? Порой Кенни казалось, что он худший человек на всем белом свете. Но в этот знаменательный день он добровольно уступил свой "лакомый" титул потрошителя другому. Тяжело вздохнув, Аккерман перекинул малявку через плечо и пошел к машине. — Отпустите, — она безжизненно обвисла на его плече. — Больно, — слезы скатывались по щекам, хоть Микаса и просила о милости. Никакой надежды на деле не было. Но она должна была попытаться ради родителей. Кенни закатил глаза и усадил девочку на соседнее сидение. — Замолкни. Если ты думаешь, что попав в мои руки, тебе крупно повезло, ты ошибаешься, — хриплый голос резко бил по ушам. Силы неустанно покидали тело. Глаза заволокло пеленой, словно на улице была ночь, а не день. Микаса не могла удержать веки, они так и норовили закрыться. Каждая клеточка тела изнывала от агонии. Бороться не было сил, он был сильнее и больше. Адзумабито потеряла сознание, мечтая об одном, что больше ее веки не поднимутся. Согласно плану Аккерман должен был доставить ребенка к Смиту уже завтра, учитывая время перелета. Поддельные документы даже не понадобились бы. Все необходимое он уже забрал из их дома. Оставалось дело за малым. «Спит? » — одарив мелкую Адзумабито хмурым взглядом, Кенни цокнул. Ведь вполне вероятно, что та не доживёт до Франции. Тогда он с треском провалит дело. Но как тогда поступить? Отвезти в больницу было бы самой глупой идеей. Он не хотел с ней возиться. И было бы довольно легко сбросить этот груз с плеч. Кенни остановился на обочине и продолжил рассматривать свою добычу. Как поступить? Везти истекающего кровью ребенка в аэропорт? Аккерман усиленно размышлял, барабаня пальцами по рулю. Он ведь может переодеть малявку и привезти хоть дохлую Смиту. Какая разница? Он выполнит поручение. Но было одно но — Кушель. «Блядский Смит с его сумасшедшими поручениям» — сыпал он ругательствами. А вскоре закашлялся, словно одно из бранных слов застряло в горле как кость. Обернувшись на заднее сидение, он не нашел никакой одежды. Оставалось только использовать свою. Кенни снял с себя плащ и накинул его на Микасу. Заметив на шее что-то металлическое, он тут же достал украшение и начал с любопытством разглядывать. — Редкостная вещица, — усмехнулся он, пока не открыл кулон, а оттуда не вывалилась бумажка с незнакомым адресом. «Синто» — Кенни попытался припомнить имена всех членов Священной девятки. Однако ни одного не звали так. Либо же он положил хуй на все их имена и попросту не запомнил. Что более вероятно. Глянув на спящую девчонку, Аккерман помотал головой. Вряд ли они бы оставили адрес ненадёжного человека на шее своего милейшего ребёночка. Как же жаль, что он попал не в те руки. Хриплый смешок застрял в горле, Кенни знал, что если рассмеется то тут же закашляется. А это ему было нужно в последнюю очередь. Надо было скорее доставить груз на место. Он отдаст ее Смиту и все кончится. Никаких сожалений, приказ должен быть выполнен. В конце концов что ему дороже? Сестра или малявка? Сестра, которая потом будет винить во всем исключительно себя... Хотя она ведь может об этом не узнать вовсе? «И кого я пытаюсь обмануть?» — тяжело вздохнув, Кенни открыл кулон снова и скользнул глазами по адресу.

***

На перерыве между парами большинство студентов предпочитало полакомиться чем-то в кафетерии, поболтать о прошедших выходных или же прогуляться по скверу неподалеку от университета. И только единицы тратили столь драгоценное время, что предназначалось на отдых, на зубрёжку в анатомичке. В этом кабинете наглядно были представлены все системы организма: начиная от скелета и заканчивая заспиртованными в банке органами. Некоторые шкафы содержали в себе баночки с законсервированными эмбрионами, кюветы с зубами и флангами пальцев. И естественно в аудитории для самостоятельной подготовки было миллион плакатов и гипсовых макетов. Иными словами, рай для начинающего врача. Криста переводила свой взгляд то на конспекты, то в учебник, то на плакат. Глаза были готовы разбежаться в поиске новой информации. Она сидела здесь с двумя другими студентами. Явно первокурсники. Что выдало их? Куча разных учебников, идеально выглаженный халат и, кончено, только первокурсник будет сидеть в анатомичке без еды. Усмехнувшись, она забросила в рот пару крекеров и запила холодным вишнёвым соком. Запах в аудитории, мягко говоря, не пробуждал аппетита. Возможно, по этой причине эти ребята и голодали. Либо же они просто не могли себе позволить нарушить правило. Что менее вероятно. К счастью, Ленц не обращала внимания ни на первое, ни на второе. Их уже водили в такие места, запах которых со здешним не идёт ни в какое сравнение. Побывав там, любой студент скажет, что в этой аудитории пахнет букетом полевых цветов. Криста прикрыла учебник, как вдруг внутрь ворвался какой-то придурковатый парень. Тут же послышались шорохи и тяжёлые шаги. Она сложила все в сумку и замерла, ощутив руки на своей талии. — Эрен? — тут же узнала она ладони парня. — А что? Кого-то ещё ждала? — с весёлыми нотками в голосе спросил Йегер. — Закончила надеюсь? Здесь воняет, — поморщился и поглядел тоскливо в сторону выхода. — Да-да, — быстро перекинув сумку через плечо, Ленц вышла из аудитории. — Только не строй из себя мученика. Парень, заметив, что на вид женская сумочка весит не меньше килограммов пяти, а то и все восемь, забрал вещь из рук. — М-да, ходить налегке это не про тебя, — пробурчал он себе под нос. — Я думала, ты давно привык, — Криста подмигнула ему через плечо, отчего вес сумки постепенно начал таять вместе с Йегером, образуя розовую лужицу. — Как прошел твой..., — не успел он закончить фразу, как Ленц повернулась лицом и забрала свои вещи. — Пришли. Отсюда меня заберёт отец, — девушка чмокнула Эрена в щеку, так как недовольство уже назревало на его лице. — Может познакомишь нас? Хорошая идея? — Понимаешь, — набрав в лёгкие побольше воздуха, Ленц натянула милую улыбку, надо ведь как-то сгладить углы. — Сейчас не лучшее время. У отца тяжёлые времена, он не в духе. И может грубо отнестись...ко всему этому... — Ко всему этому? — Эрен сжал челюсти и отшагнул от Кристы. Какого черта они должны скрываться? Словно какие-то малолетки. — Так ты значит называешь наши отношения? — пренебрежение от Ленц прежде казалось просто вымыслом. Глупым предположением, основанным лишь на паре случаев. Однако когда эта «пара случаев» начала повторяться изо дня, Йегер начал задумываться. «А все ли у них серьезно?» Он развернулся спиной и ушел, оставляя Кристу в одиночестве. Из груди вырвался тяжелый вздох. Они снова поссорились. А все из-за какой-то ерунды. «Снова он все преувеличивает» — Ленц подошла поближе к дороге, даже не подозревая, что кое-кто по-прежнему следил за ней из-за угла соседнего здания. Наконец-то рядом остановилась машина и из нее вышел Эрвин. Криста сорвалась с места и обняла его за талию. — Я уже думала, ты пришлешь водителя, — посмотрев на отца снизу вверх, Ленц улыбнулась шире. Рядом с ним она чувствовала себя как за каменной стеной. Так безопасно. — Разве я часто так делаю? — уголок губ подскочил и Смит положил ладонь на светлую макушку Кристы. — Залезай скорее, — он снова сел за руль и указал дочери на ремень безопасности. Ведь та частенько этим пренебрегала. — Брось, ты аккуратно водишь, — закатив глаза, Ленц все же выполнила просьбу, как обычно. — Лишним не будет. Голодная? — Криста кивнула, вычёркивая напрочь из памяти съеденные недавно упаковку крекеров, шоколадный батончик и два пакетика сока. — Тогда поедем в твое любимое место. Она не сомневалась ни секунды в том, что они отправятся туда. Если был шанс порадовать Кристу, Смит всегда им пользовался. Как любящий отец.