Сказка для пирата

«Попытка — не пытка!» — заключил Лу, набивая пирожными небольшой мешок и карманы своего засаленного пиджака. Всё равно, как бы команда ни пыжилась, сожрать всё это у них не было и шанса — только животы б надорвали. Когда в карманах место закончилось, он начал грузить сластями маленький ящик собственного изготовления, грубо сколоченный из старых подгнивших досок. Ночью перед рассветом, пока остальные спали, толстяк вышел на палубу и заглянул за борт. Море было спокойно. Вглядываясь в чёрную водную гладь, пират невольно сглотнул. Зная нрав прелестной капитанши галеона, за которым «Морж» следовал по пятам, можно было ожидать, что в волнах под ними скрываются манты, а вовсе не русалки. Но всё-таки ночь была волшебная. Тихая, звёздная, умиротворяющая. Яркий свет южных созвездий отражался от воды множеством бликов, а большая полная луна освещала корабль своим исчезающе-бледным сиянием. Освещение навевало атмосферу загадочности, ощущение чудес, прячущихся от наблюдателя за тонкой завесой его же бесполезной рассудительности. Грязный Лу не был таким уж скептиком. Он был мечтателем. И для него это была самая подходящая ночь, чтобы попробовать выманить волшебное создание из морских пучин. С грустным бульком утопли и растворились в солёной воде безе из мешка, за ними следом полетели пирожные из карманов. Последнее из них он бросать не стал и стоял теперь, с задумчивым видом его жуя. Русалок видно не было. «Надо было брать мешок побольше», — рассудил он, вытер руки о штаны и развернулся, чтоб пойти уже спать, но звонкий всплеск за спиной и необычно яркий отблеск за бортом заставили его замереть на месте. Лу прислушался. В шелесте волн показался ему слышен девичий смех. «Почудилось? Или…» — кричать на волны «Русалка! Ты ли это?!» он не стал, чтобы не оказаться снова поднятым на смех разбуженной командой и не спугнуть диковинку, если это и впрямь окажется русалка. Вместо этого он обмотал верёвкой заранее подготовленный открытый ящик с оставшимся десертом и начал осторожно, неторопливо спускать его на воду. На секунду толстяк потерял концентрацию: снова углядел внизу какой-то блик, не похожий на остальные. Ящик стукнулся о борт и наклонился, что неизбежно повлекло за собой новые жертвы в десертных рядах. Лу цокнул языком с досадой и решил больше не отвлекаться, дабы уберечь хоть то, что осталось в ящике. Только когда угощение для русалки было доставлено вниз, он решился отвести взгляд от ящика и увидел… Её. Обнажённая юная дева выныривала из воды по грудь. Она вовсе не тонула и держалась на воде без всяких видимых усилий. Её длинные волосы и бледная кожа сияли в лунном свете. Кокетливо поправляя своё отсутствие причёски, прелестное создание с чарующей улыбкой заглянуло пирату прямо в глаза и у Лу перехватило дыхание. Ему казалось, что он слышит пение, и что в жизни своей он столь нежные мотивы слыхал лишь во младенчестве, засыпая на руках у матери. Заглядевшись на прекрасную незнакомку и заслушавшись призрачной мелодией, он чуть было не перевалился за борт. — Тахахари! — взволнованно воскликнула девушка и Лу пришёл в сознание до того, как стремглав полететь к ней навстречу. — Чие, ни кванку? — спросила она, кивая на ящик с угощениями. Что она сказала — он не понял. На каком языке — тоже. — Бери, это твоё. Девушка протянула руку и взяла одно из пирожных. Похоже, она не часто видела такие блюда: с большим интересом разглядывала она пирожное и, кажется, не совсем понимала, что с ним делать. Затем попробовала нырнуть с ним под воду и развеяла остатки сомнений Лу насчёт её русалочей сущности, продемонстрировав свой большой чешуйчатый хвост. Вскоре вынырнула обратно и снова обратилась к Лу в растерянности: — Илиангука… — Это едят. Еда. Есть, — он показал пальцем на свой рот. Потом изобразил, как берёт невидимое пирожное, откусывает от него кусок, разжёвывает и глотает. Русалку это позабавило. — Умейпата, — сказала она, взяла ещё одно пирожное, откусила от него кусок и распахнула глаза в изумлении: — Нини таму! Она мигом проглотила остаток пирожного и так же быстро на глазах у Лу опустошила весь ящик. — Ого! Да ты проголодалась. Давай ещё принесу? — неловко промямлил толстяк, почёсывая затылок и с досадой вспоминая целый мешок сладостей, утопленных зазря. Русалка отрицательно замотала головой. Лицо её светилось довольной улыбкой. — Хакуна хажа. Нзури сана, асанте! И уплыла. Проплыв несколько метров, помахала рукой на прощание и скрылась под воду. Лу поднял обратно свой пустой ящик — единственное, что осталось у него в память об этой необычной встрече. Даже не знакомстве. Сейчас только он спохватился, что и сам не представился, и имя девушки не попытался узнать. Он даже не знал, бывают ли у русалок, вообще, имена. Но зато он уже знал о них больше Вильяма: оказывается, не все русалки приплывают только к красавчикам, не все (или не всегда) пытаются утопить и по крайней мере одна из них — ужасная сладкоежка.