Сказка для пирата

Вечера на Тортуге проходили бодро и весело. Каким бы ни был напряженным погрязший в работе день, ближе к ночи здесь у всех открывалось второе дыхание. Энергия, поднятая из глубинных резервов, подпитывалась реками алкоголя и хлестала через край, выливаясь в пьяные споры, драки, пляски на столах и байки, одна другой удивительнее. Однако, этим вечером у Лу не было настроения для шумных компаний. Глубинный резерв оказался пуст и на утомлённого толстяка вино подействовало быстро, да не так, как положено. В кабаке ему казалось жарко и душно, да к тому же невозможно тоскливо. Делать было нечего, нажиться не на чем. Из интересных слухов были разве что восторженные рассказы блудниц о весьма специфичных вкусах некоего капеллана, выкладывающего весомые суммы за обслуживание и проводящего ночи напролёт, выслушивая «исповеди», которые на деле были скорее хвастовством да пустой болтовнёй. Девки слушателем были очень довольны. Прихватив с собой начатую бутылку, Лу вышел на улицу. Как и в самом кабаке, здесь несло блевотиной, подкисшим вином, тёплым пивом и ромом, относительно даже сносным. Вслед за Лу из заведения вывалился завсегдатай, кое-как доковылявший до угла, дабы справить там свою нужду соответственно здешней традиции. Почувствовать через эдакий колорит запахи моря было совершенно нереально. На улице ещё было светло. Мысль сбежать от кабака в аллеи местного парка возникла сама собой. Брезгливость — последнее, в чём можно было заподозрить героя нашей истории, однако ж и ему иногда хотелось вдохнуть полной грудью чистый воздух и ощутить свежесть раннего вечера. В парке было безлюдно, а оттого и тихо, и хорошо, и спокойно. Сладкий аромат цветов прогнал тоску, оставив место для романтической меланхолии. Лу сам не заметил, как одна из извилистых тропок вывела его к самому берегу моря. Тут уже сама собой возникла мысль прогуляться вдоль берега. Тихий шелест волн мягкостью своей заглушал гулкий ритм острова. Лу знал: где-то в глубине под этими волнами плещутся русалки, а среди них и его бледная красавица. Вспоминая о ней, Лу ощущал себя настоящим счастливчиком. Вот только, самую малость, одиноким. Встречи с русалками — редчайшее явление. Неужели то загадочное свидание и впрямь было единственным и последним? Он уже и сам начинал сомневаться, не пригрезилось ли ему всё во сне. Если бы он только спросил тогда её имя… Лу не успел задуматься, что бы он с этим знанием делал: его мысли прервал всплеск воды и знакомый смех в отдалении. А за ним и знакомый голос: — Хало! Нилитарахия кёкётара наве хапа. Девушка выглядывала из воды в нескольких метрах от берега. Лу обомлел, не веря своей удаче. Не включая голову, он побежал навстречу к русалке прямо в воду, весь как был — в ботинках, с недопитой бутылкой вина в кармане пиджака и даже не сняв головного убора. Манящая беззвучная мелодия уже заиграла где-то на границе сознания. Стоя в воде не так-то просто держать равновесие: крупная волна толкнула Лу и он покачнулся, но успел ухватить слетевший было цилиндр. — Привет! Ты это… Извини, у меня для тебя нет ничего… — Лу похлопал себя по карманам и наткнулся на остатки вина, — ну вот разве что. Будешь? Он потряс бутылкой, но ещё до отказа русалки пристыдился сам: не дело это — морских кудесниц дешёвым кабачным пойлом спаивать. От таких угощений ей могло бы и дурно стать. Лу чувствовал себя глупо. Обычно он ужасно злился, когда чувствовал себя глупо, но вот перед русалкой ему было просто неловко. — Хаиджалищи. Тулия бада янгу, натака кёкёоньеша киту, — русалка подманила Лу к себе жестом и скрылась под водой, не дожидаясь его. Пират неблагородно чертыхнулся, нырнул и поплыл за нею следом, а цилиндр его поплыл ещё куда-то, подхваченный волнами. Солнце садилось, беззвучная мелодия навязчиво крутилась в голове пирата, русалка то и дело останавливалась, чтобы убедиться, что он плывёт за ней и Лу усиленно грёб вперёд, хотя тяжёлая промокшая одежда тянула его на дно. Сначала кончился воздух в лёгких. Потом и кислород в мышцах. Лишь когда в глазах пирата потемнело, в последних угасающих островках его сознания начала проясняться картина происходящего. Мелодия замолкла и в наступившей тишине громом отозвались из памяти слова Вильяма: «Русалки приплывают соблазнять красавчиков и топить… отчаявшихся.» «Так что же это получается? Паршивец был прав?» — Лу тонул и даже не чувствовал страха смерти: его заглушала жгучая боль от обиды. — «А я чего ждал другого? Женщины… Не смотрят на таких…» Но русалка женщиной не была. Она была духом. Женщины воротили взоры, видя перед собой гнусного плута и мошенника, игнорирующего не только законы этикета, но даже и правила элементарной личной гигиены. Она же видела в нём душу: заблудшую, но не потерянную. То была душа, не утратившая способность видеть красоту и восхищаться ею. У духа ещё был шанс подтолкнуть её на верный путь и русалка хваталась за этот шанс, ведь она не могла иначе. Её природа духа-хранителя взывала к ней: быть путеводной звездой и вести души к свету было её единственным предназначением в этом мире, даже если мир был сломан и всех их ждал лишь Рундук Мертвеца на конце пути. Лу очнулся от мягкого прикосновения чужих губ к своим: тепло от поцелуя растворялось в его теле. Русалку окружал ореол яркого света. Она крепко держала его за руку и выглядела ужасно встревоженной и виноватой. Её дивные длинные локоны взвивались потоками, растекаясь в воде жидким золотом. «Красиво…» — только и подумал он. «Мне так жаль! Я совсем забыла, что людям нужен воздух, чтобы дышать. Ты в порядке?» — слова русалки прозвучали в его сознании женским голосом. Лу уверенно кивнул, почувствовав, что дышать-то его больше и не тянет, улыбнулся ей ободряюще и позволил себе дотронуться ладонью до щеки красавицы. Та вздохнула с видимым облегчением и прижалась к его руке, расслабившись и прикрыв веки. «Счастливчик. Какой же я счастливчик!» Русалка вдруг встрепетнулась, вспомнив, зачем они плыли. «Давай же, быстрее!», — не успел Лу опомниться, как русалка, приобняв его за отсутствие талии, снова пустилась вплавь. Да так лихо, что Лу пришлось прикрыть лицо рукой, как если бы закрывался он от бушующего ветра в бурю. «Откуда ж в ней силищ столько?!» Когда они остановились, под водой не было видно ни зги. Лу растерянно оглядывался по сторонам, но яркое свечение, исходящее от русалки, было единственным источником света, пока та не закрыла глаза и от её ореола не начали отделяться маленькие блуждающие огоньки. Огоньки кружились, резко меняли направление движения, от чего у Лу кружилась голова, когда он пытался проследить за маршрутом то одного, то другого из них. Огоньки гасли и загорались вновь, освещая в своём танце клочки пространства вокруг них. Это было пространство на морском дне, в самом сердце кораллового рифа. «Может, удастся нарыть здесь жемчужину-другую?» — первые идеи пирата были, как и подобает человеку его промысла, меркантильны. Однако же, одного взгляда на свою белокурую спутницу, скрестившую руки на груди и покачивающую головой с осуждающе-разочарованным видом, хватило ему, чтобы эту идею отбросить. Огоньки двоились, троились и множились разнократно. Их тусклое свечение уже выявляло в темноте отдельные веточки самых тоненьких из кораллов. Веточки покачивались в воде, напоминая покачивающиеся от ветерка ветви растений. Вот только у тех не бывало щупалец. Другие — крупные толстые кораллы, — стояли крепкие и непоколебимые. Меж их рогов сновали маленькие рыбки. Ничто в этих зарослях не было по-настоящему неподвижным, кроме камней, на которых они росли. Везде, где свет огонька выхватывал из темноты кусочки рифа, словно фрагменты мозаики, — везде что-нибудь дёргалось, шевелило щупальцами или плавниками, виделось Лу живым и… голодным. Редкие кораллы отвечали огонькам русалки собственным бледным мерцанием. Лу подплыл ближе, дабы разглядеть диковинку и столкнулся с неподвижным взглядом засевшей в засаде мурены. Её пещеру, запрятанную в глубине коралловой рощи за спутанными ветвями, волшебные огоньки огибали стороной. Он попытался осторожно отплыть назад, не беспокоя животное. Мурена без предупреждения «выстрелила» вперёд, её мощные челюсти сомкнулись в миллиметре от физиономии пирата на беззаботно проплывавшей между ними рыбёшке. Лу рефлекторно схватился за нос. Проглотив добычу, грозная змееподобная рыба поплыла куда-то дальше по своим делам, не обращая на него никакого внимания, но всё же он поспешил вернуться к беззастенчиво смеющейся над ним русалке. «Прости. Не обижайся, пожалуйста.» Лу вроде и фыркнул, но получилось у него скорее булькнуть. Тем временем, огоньков становилось всё больше и можно было уже видеть, что происходит вокруг. В метре от наших героев с величественным видом проплыла большая морская черепаха. Русалка поприветствовала её чем-то на подобие реверанса и черепаха ответила ей важным кивком головы. Мурена вернулась в укрытие и снова поглядывала из своей засады, медленно разевая зубастую пасть. Около её пещерки остановилась довольно крупная и даже красивая чёрная рыба с необычными острыми плавниками. Свет проносившихся мимо озорных искорок отражался в её чешуе золотыми переливами. Близость острых зубов мурены её нисколько не пугала, а мурена и не думала пользоваться бесстрашием гостьи. Не все обитатели морского дна были столь же невозмутимы, как эта необычная парочка. Маленький осьминожек, отдыхавший на камнях, был очень недоволен наглым поведением дразнящих его огоньков и старался забиться как можно глубже в щель. Совсем рядом с Лу проплыла небольшая ярко-желтая рыбёшка с круглым чёрным пятном на боку. Разбуженная неестественным светом, она скоро пожалела о том, что так беспечно приблизилась к человеку: пятно её выглядело как прожженная дыра, и любопытный человечишко не преминул ткнуть в него пальцем, дабы убедиться, что это просто пятно. Пара огоньков, кружась вокруг друг друга, проскочила прямо под Лу, сподвигнув его опустить голову. Внизу под ними сосредоточенно шевеля усами выстроились друг за дружкой в бесконечную линию лангусты, церемониально шествующие далеко во мрак. Лу сглотнул, живо припомнив, как замечательно хвосты этих тварей сочетаются с пенными кружками одного кабака у берега. Рыбаки Тортуги многое бы отдали, чтобы лично застать эту необыкновенную процессию… «И всё-таки, куда это они так складно чешут?» «Этого никто не знает», — русалка пожала плечами. — «Даже я. Они так каждую зиму…» А вокруг всё продолжало становиться светлей. Скоро свет залил весь риф. Тысячи огоньков вернули краски подводному миру, как тысячи свечей озлащают роскошные бальные залы. Лу не сдержал восхищённого булька: подводная, грозная, хищная роща вдруг расцвела во всех цветах радуги, засверкала чешуёй чуднейших рыб, удивительных форм и раскрасок. Таинственная русалочья мелодия звучала во всю мощь несуществующего оркестра, и казалось, что сейчас её слышал весь мир. Повинуясь её звучанию, русалка закружилась, будто в танце, и, остановившись перед восторженным пиратом, сымпровизировала перед ним некое подобие уже не реверанса, а, скорее, книксена. Впрочем, разницы между ними Лу всё равно не видел. Он попытался было ответить ей галантным поклоном, но лишь неуклюже взмахнул руками и чуть не завалился за спину — русалка успела схватить его за руку и потянула на себя. «Хи-хи. Прости. Вижу, ты не часто вальсируешь под водой…» «Валь-шо? Да я и над ней — не балуюсь. О… Ой!» — пират изрядно смутился, заметив, что они замерли практически в обнимку и он всё ещё держит руку на её спине. «Нет-нет! Не дёргайся, всё правильно. Слушай музыку…» — она двинулась в такт загадочной музыке и увлекла его за собой в кружева танца, неизвестного ещё на здешних берегах. Поворот за поворотом выводили они незримый узор вальса на ткани морских течений. Лу смотрел на неё, завороженный. В этот момент абсолютно всё для него ощущалось совсем иначе: на сердце было легко, на душе светло и безмятежно. Само время текло здесь как-то не так, как оно течёт в мире, где есть солнце, луна и звёзды да твёрдая земля под ногами, и нету ни золотых кудрей, переливающихся на каждом повороте на счёт раз-два-три, ни задумчивого взгляда русалки, то скользящего по рифу, то обращенного к нему — взгляда всегда нежного, но отчего-то всегда же и немного грустного. Лу не мог понять, провели ли они в танце считанные секунды, пару коротких минут или же долгих часов, всю ночь, целый месяц или многие, многие годы… «Лучше смотреть немного в сторону, иначе может закружиться голова.» Лу кивнул, и больше не отреагировал никак. Голова у него от таких приключений кругом и без того шла всю ночь, да и в общем-то, по-честному — всю жизнь. «Не корабельному вояке бояться лёгких головокружений!», — фыркнул про себя пират, перед тем как мир и впрямь поплыл перед его глазами и он снова отключился.

***

Лу очнулся утром, лёжа на берегу. Недопитая бутылка валялась тут же, по левую руку. На дне ещё оставалось немного вина. «Эх… Чего только не привидится с перепою», — грустно подумал пират, припоминая загадочный танец с русалкой среди рыб и прочей морской дичи. С большой досадой он осознал, что снова не спросил имени своей дамы сердца. Рабочий день начинался. Надо было вставать, идти к своей команде, идти к другим командам и слушать, о чём говорят мужики на кораблях, оценить откуда ветер дует, да выловить с пригрошню полезных слухов. Лу поднялся без всякой охоты и принялся отряхивать себя от песка. Между тем рука его наткнулась на некий предмет, запрятанный в кармане, куда он ничего не клал. — Ай! — засунув руку в карман, Лу больно укололся. Предметом оказалась раковина моллюска. Никогда в жизни, даже во вчерашнем волшебном сне (ли?) он раньше не видал таких странных ракушек: створки её имели форму полусердца и белизной своей были сравнимы с чистой солью. Укололся он о конец одного из многочисленных крюкообразных выростов. Минеральные розовые прожилки отходили лучами от острого белого конца к полукруглому краю «сердца», сливаясь на нём в сверкающую розовую кайму. На ракушке были и шипы из того же минерала, вылазящие из неё крестами да розочками. Вместе все эти выросты, прожилки и шипастые образования складывались в несложный, но странноватый рисунок. Похожие символы Лу видел когда-то в лачуге знахарки. «Безделушка, да не безделица. Есть в этой штукенции какая-то заковырка… А не заговорена ль она, часом?» Лу напрягся, силясь вспомнить, кто из недоброжелателей мог бы попытаться избавиться от него столь экзотическим способом. И всё же, от ракушки даже не веяло никакой угрозой. «А может, никакое это не проклятие. Может, это вообще магия добрая! Подарок… от неё?» — понадеялся в итоге мечтательный морской разбойник и заглянул внутрь «подарка». Внутри, глубоко между створок, виднелась крупная перламутровая жемчужина… Засунув ракушку обратно в карман, он пошёл по своим делам, насвистывая мелодию из «сна». Лу решил, что избавляться от загадочной находки он всё же не станет, какую бы цену за жемчужину ему ни предложили.