Мир-Отступник.

«Жизнь есмь прелюдия, смерть есмь песня.» © Экзарх храма Урагана Смерти, Аилерит Жесткосердный. *** Несколько циклов назад. *** Он подошёл к гигантской пирамиде. Храм одного из Аспектов. Покрытый снаружи сотнями рун, обозначающих название храма, его отличительную черту выдавала лишь одна. Гигантский символ Варп-Пауков, находящийся по центру пирамиды. Вглядываясь в мерцающие надписи, Маур подошёл ко входу. Он собрался прикоснуться к нему, однако, психокость опередила его. Центр конструкции раздвинулся, создав узкую щелку между двумя частями храма. Парень протиснулся в проход, понимая, что это точно произошло не случайно и духи предков направляют его туда, где ему нужно быть. Закончив стесненные движения, Маур оказался в темном и мертвецки холодном помещении. Единственными источниками света была сверкающая паутина, висевшая в углах комнаты и меж веток кристаллизованных деревьев. Атмосфера нагнетала. Каждый выдох сопровождался выходом пара, ведь температура вокруг была крайне низкой. Он брёл вперёд, чтобы не замёрзнуть. Поддерживал температуру тела напряжением и движениями. Как тут, вспышка. Вдалеке. И ещё одна. И ещё. Снова и снова, вспышка за вспышкой показывались на расстоянии от Маура. И ещё одна. Существо, облачённое в чёрно-металлический доспех возвышалось над ним. К его руками были приделаны клинки, тихо потрескивающие от энергии, а на поясе было готовы к бою оружия, стреляющие нитями мономолекулярной паутины. Словно беззвучный гром, разразилась минута молчания. Было слышно лишь тихое сопение через респираторы в маске монстра. И в этот момент, он заговорил. — Кто ты, путник? Что привело тебя в мое логово? , — Его голос был высок и тих, однако, отражался многократно, скорее, не от помещения, а от чего-то внутри костюма. Каждое отражение имело свои особенности, разный тембр и громкость. По телу Маура прокатились мурашки, разум сковал страх. Перед ним из пустоты появилось существо, выше его на десяток сантиметров, вооруженное до зубов. Его неестественная маска, чьи линзы были сделаны из красного кристалла. — Я… — Сорвалось с его губ. Однако, дальше он говорить не смог, будто в его горле появился барьер, не дающий словам произнестись. — Ты, сын Азуриана. Ты пришёл сюда по зову Кхейна, Кроваворукий пробудился в твоей душе? , — С заинтересованностью произнесли тысячи разных голосов. Голова монстра опустилась ещё ниже, вглядываясь своими пустыми глазами-линзами прямо в душу гостя. Парень кивнул. Это было единственное, что он мог сейчас выдавить из себя. Его сковали цепи страха в тюрьме из кошмаров. Он хотел попятиться, но понял, что его будто-то что-то связывает. Что-то нематериальное, что-то связанное с его душой. — А уверен ли ты, что ты готов поставить себя в состояние двойной опасности? Готов ли ты пожертвовать и душой и телом, если того потребует случай или Боги? , — Его речь немного изменилась. Все голоса стали более уверенными, если раньше они были просто любопытными. И это, скорее, успокоило, чем сильнее напугано Маура. Парня напрягли эти слова. Жертвовать не только физическим воплощением, но и душой. Тем, что все Эльдар так бережно защищают. Однако, что-то не давало ему отступить и придавало ему каплю уверенности в море отчаяния и страха. Но тут с его губ слетает одно слово: «Да». В этот момент, он будто потерял истинный контроль над собой. Он не понимал. Нет, он даже не старался понять, что с ним происходит. Почему при разговоре с братом он был столь уверенным болваном, а сейчас похож на детёныша Дифараанкского Дракона, который боится даже взмахнуть крыльями. — А клянёшься ли ты в том, что душа и тело твое принадлежат отныне и до момента твоего изменения лишь миру-кораблю и храму Призрачной Паутины? , — Промолвили тысячи голосов. Они снова стали более мягкими, однако, любопытство сменилось доброжелательностью, что придало гостю немного уверенности. — Клянусь, — Дрожащим голосом произнёс он. В эту секунду он понял, кто направлял его. Азуриан. Возможно, Король Богов и умер, но его влияние до сих пор сопровождает его детей. Если не потушить злобу в его душе, то разум Маура поглотит Кхейн. И он станет никем. Растворится в личности первого Экзарха Храма, как и все другие, чьими душами завладел Кроваворукий. Он осознал, так резко, что сам даже не до конца понял, что именно он осознал. Он — в паутине из ненависти и этот монстр поможет ему. — С этого дня и до момента изменения, Кхейн и я, Анеш Шепчущий о Смерти, Экзарх храма Призрачной Паутины, помечаем тебя. Вспышка. Воспоминание обрывается на этом моменте. *** Наши дни. *** Маур открыл глаза, просыпаясь на достаточно удобной койке в храме, смачно потягиваясь. Ему снился его приход в храм. Тот день, когда он испытывал самый сильный испуг за свою жизнь. Протерев свои очи, Эльдар приподнимается на постели. Он в который раз осматривает комнату, в которой ему придётся жить ещё долгий период времени. Испещрённые рунами стены окружали его в этом узком помещении, в котором помещалась лишь кровать, тумбочка и место для личных медитаций. Ещё несколько раз потянувшись, парень встал с койки. Он был одет в лёгкий костюм, чьи рукава и штанины трепались и были на два размера больше, чем нужно Мауру. Хотя, конечно, так и надо для стилистики костюма. Причесавшись, он проверил время по кристаллическим часам. Четыре часа утра, ровно. На этот раз он проснулся и собрался вовремя, что обрадовало и придало уверенности парню. Собравшись с мыслями и почтив память Азуриана, он психическим вмешательством открыл дверь. Та распахнулась с характерным шипением, давай ледяному воздуху окатить дитё Короля Богов. Выйдя из комнаты-кельи, он направился к выходу из внутреннего помещения храма. Пройдя сквозь арку, Маур огляделся, вдыхая холодный воздух полной грудью. Он сделал робкий шаг, но в эту же секунду, будто из ниоткуда, перед ним появился Экзарх храма. На этот раз, его приход не сопровождался даже вспышкой, обозначающей работу Варп-генератора. Он просто появился из ниоткуда, встав лицом к лицу с новобранцем. — Сегодня мы продолжим тренировки в утроенном темпе, — На этот раз его голос не искажался, так как Экзарх снял шлем. Он был достаточно высоким, даже певческим. — В утроенном? , — Удивлено произнёс недавно проснувшийся парень. Вчера они занимались в обычном темпе, позавчера тоже. Ему было удивительно то, что они сделают такой скачок. — Да. Твое тело было приведено в готовность к истинным тренировкам за те циклы, что ты был тут. Теперь мы должны начать полноценные занятия, — Проговорил он, осматривая Маура, — Начинай с разминки. 120 пресса, пока ты будешь висеть на ветке дерева. После этого, 15 минут медитации. И снова пресс. Повторяй так три раза, я буду наблюдать, — Сказал Экзарх, снова растворяясь в окружающей его тьме. Упражнение, в принципе, было не тяжелым. Если не считать того, сколько раз ему надо это сделать. В любом случае, выбора у него не было. В первый раз у него не было выбора. Эта мысль попыталась врезаться, прогрызться в разум Аэльдари, однако, тот быстро отбросил её, направившись к искусственному лесу. Делая упражнение, он практически не думал. Он считал это лишним, нагружать разум мыслями, когда ты нагружаешь тело физическими нагрузками. Кое-как, несколько раз чуть не упав, Маур закончил пресс, свалившись с ветки. Однако, тренировки дали Прогресс. Он неуклюже перекатился, чем вызвал смешок в темноте и синяк на спине. Повреждение плоти не сильно волновало парня, его больше заинтересовал тихий смешок. Ему казалось, что он один. Экзарха тут точно не было, иначе бы его уже отчитали. Хотя странно, учитывая то, что он сказал, что будет следить за исполнением задачи. Может, он будет следить с помощью третьей стороны? Парень уселся в корнях кристаллической статуи дерева. Он чувствовал резонирующее тепло, исходящее от будто живых кристаллов. Конечно, их жизнь даже не была отголоском чьей-либо души. В них теплились осколки энергии мира-корабля, что прекрасно понимал тренирующийся. Приняв позу для медитации, Эльдар закрыл глаза, отпуская себя в глубины своего разума. У него было всего 15 минут, но для него, сейчас, когда он путешествовал среди своих воспоминаний, время текло совсем иначе. Даже нельзя провести параллели, так как все зависит от самого существа. В некотором роде, чем он глубже погружается в себя, тем дольше для него ощущается этот краткий промежуток времени. Он думал, размышлял. В основном, о том, что происходило в ближайшем прошлом. Он думал о таинственном смехе, о своих упражнениях и о Экзархе. Он знал об их странной природе, хотя старался не ворошить эту тему. Ему было интереснее поведение своего наставника. Почему он занимается с ним отдельно? Определено, в храме он не один. Иначе бы он просто не существовал. Да и половина комнат-кельей занята, что намекает на то, что он тут не один. Но где остальные? В столь крохотном месте невозможно было спрятать ещё четверых Эльдар. Или, это место не столь маленькое, как может показаться на первый взгляд? Что, если оно больше изнутри, чем снаружи? Вдруг, это целое карманное измерение, размером с планету? Его размышления прервал Анеш. Наставник послал психический импульс, пропитанный чем-то странным Мауру, из-за чего тот открыл глаза и посмотрел на Экзарха. — Время медитации прошло. Приступай к развитию себя в физическом плане, — Спокойно проговорил он, скрещивая руки на груди, — Прежде чем стать Варп-пауком, ты должен понять, что время не может тянуться вечно. Даже для тех, кто ходит меж миров, — Закончил он, отдаляясь от ученика, но не пропадая во тьме. Он дал ему пищу для размышлений на весь день, что понимал, поэтому и остался тут, чтобы совсем не сбить график. Ещё два подхода и две медитации Маур перенёс крайне тяжело, однако, ещё был способен заниматься. Ему дали 40 минут на медитацию и расслабление уставших мышц, чем он занялся, сев на коврик для этого в своей келье. Под конец этого промежутка времени, парень самостоятельно вернулся в сознание и без команд пришёл к главной площадке для тренировок. Она представляла собой зону у самого здания храма внутри пирамиды, где твёрдая поверхность напоминала песок, пропитанный в неньютоновский жидкости, что заставляло всех передвигаться лёгкими прыжками, дабы не застрять в странном веществе. — Я рад, что ты пришёл сюда даже раньше меня, — Раздался певческий голос в темноте за спиной Маура, — Однако, это не изменит твою нагрузку на сегодняшний день. Стойка «Щит Ваула», — Неожиданно произнеся последнюю фразу, Экзарх застал ученика врасплох, однако, последний кое-как сумел принять защитную позу так, чтобы не утонуть в полу, — Хорошо. Выпад Курноуса, — Начинающий Аспектный Воин рванул вперед, сделав длинный прыжок, однако, не справился с приземлением и рухнул лицом в текучее вещество, — Могло быть и лучше. Изначальная позиция, — Угрюмо сказал наставник, показывая рукой на другой край зоны для занятий. Как только парень вернулся туда, Анеш произнёс, — Выпад Курноуса, снова, — Маур опять прыгнул. Начало вышло хорошим, ноги оторвались так, как надо. Середина полёта вышла также, он выставил ноги вперёд, резко согнувшись, но снова упал, ибо споткнулся о свои же ноги. Они пробовали так делать ещё три раза. — Во имя всех богов, Экзарх, я не могу это сделать! , — Крайне жалобно и раздраженно провыл начинающий Варп-паук. Он хотел продолжить, но новый смешок, раздавшийся откуда-то из густых, тускло светящихся лесов заставил его опешить. — Можешь. Тебе нужно лишь больше практики, — Спокойно парировал лидер Варп-пауков этого места, — Изначальная позиция. Выпад Курноуса, — Несмотря на разочарованный вздох своего ученика произнёс он. Они пробовали это раз за разом. И снова падение. Будто он изображал конец Империи Эльдар, а не пытался выполнить упражнение. Однако, вот он, двадцатый раз. Хорошее начало, отличная середина и, выставил ноги, частично согнулся и… Встал. Шатаясь встал. Это вызвало улыбку у Анеша, он был рад, что у его подопечного наконец-то начало получатся. — По… Получилось! , — Радостно воскликнул парень, разгибаясь. — Я говорил, — Пропел своим голосом Экзарх. Они пробовали это сделать ещё несколько раз, все получилось, хотя техника и требовала существенных доработок. Однако, это было нормой и исправилось бы со временем. Попробовав ещё несколько выпадов, Анеш и Маур закончили. Последний отправился в небольшую трапезную, дабы набрать себе немного еды, что восстановила бы его силы. Первый же снова исчез, растворившись в темноте. Паренька интересовало, куда пропадает его учитель, когда он ест и когда отдыхает, однако, любопытство меркло перед голодом, который обуял его так сильно, как не было ещё никогда ранее.