Кофе

      Сознание Денис не потерял, но больно было так, что слёзы из глаз брызнули. Да и хруст, который послышался одновременно с ударом, ничего хорошего не обещал. Первая мысль, пришедшая после встречи лица и мяча: «Хорошо, что футболку снял. «Фред Перри» не простил бы кровавых потёков». Зато в обморок хлопнулась Алина, увидев сочащуюся сквозь пальцы Дениса кровь. Борисыч, устремившийся было к нему на помощь, спешно поменял направление, подхватывая рухнувшую на песок девушку. Денис видел, что к нему бегут со всех сторон, а хотелось одного — телепортироваться в свою квартиру, чтобы без свидетелей оценить масштаб случившейся трагедии. Суета вокруг стала раздражать. Он наконец поднялся с песка, всё ещё зажимая нос одной ладонью, и тут перед ним как из-под земли выросла Женя: губы плотно сжаты, в глаза не смотрит, молча откручивает крышку бутылки с водой и протягивает ему. Без охов и причитаний, всё чётко и по делу. Денис, умываясь, буквально на секунду поймал-таки её взгляд. Злость?       — Вам в больницу надо, — подытожила Женя.       — А так хотелось мяса на природе поесть… — Денис попытался было ощупать нос, но, зашипев от боли, отдёрнул руку от лица.       — Я с вами поеду, — гнула она своё.       — Настолько чувствуешь себя виноватой? — Психанул: не хотелось её жалости или, чего хуже, жертвенности.       — Нельзя было мне играть…       — Забей! — отмахнулся он и пошёл за своей футболкой. Хотя Женя-то как раз забила.       Боль уверенно переползала с лица на всю голову, даже затылок кололо. Блядь, только сотряса не хватало! Особенно теперь, когда такой проект удалось урвать. Пока Денис натягивал свою футболку, стараясь минимизировать контакт ткани и лица, к нему подошёл Сергей Павлович, начальник типографии, бросив на произвол судьбы вверенный ему мангал.       — Денис, правда надо ехать. Я могу отвезти…       — Сергей Павлович, остаёшься за главного, — он старался говорить бодро, полагая, что таким образом получится снизить серьёзность положения в глазах остальных. — И не вздумайте закругляться, пока все съестные припасы не будут уничтожены. Отдыхать по полной!       — Я понял тебя. — Тот похлопал Дениса по плечу. — Оставь браваду для доктора. Вести-то сможешь?       Настаивал, что сможет, а потом понял, что если сейчас уедет, то у оставшихся будут проблемы с возвращением домой.       — Не о том волнуешься, — покачал головой Сергей Павлович. — Езжай уже, мы разберёмся.       В домик идти не пришлось: невдалеке, переминаясь с ноги на ногу в ожидании окончания их беседы, топталась Женя. Как только Денис поравнялся с ней, принялась за своё:       — Я с вами поеду. — И ключ от его машины протянула.       — Там ещё вещи остались… — указал он рукой в сторону домика, понимая, что спорить с ней себе дороже, а голова начинала болеть всё сильнее.       — Всё собрала, — она кивнула себе за спину, где на одном плече болтался рюкзак.       Денис молча развернулся, потому что даже кивнуть не мог, и направился к стоянке:       — Если вдруг плохо станет, за руль сможешь сесть?       А вот Женя головой крутить могла однозначно: замотала своей из стороны в сторону с риском вовсе её лишиться.       — А зачем едешь тогда?       Она упрямо молчала, сжав губы в тонкую линию.       — Обезболивающее есть хотя бы? — вздохнув, спросил он.       — Вам нельзя, пока врач не осмотрит.       — Со знанием дела говоришь, — поддел Денис. — Много раз нос ломала?       — Себе — ни разу, — честно призналась Женя.       — То есть я не первая жертва?       Понимал, что перегнул, как и то, что вина полностью его — сам подставился под удар. Но Денису нужен был этот разговор, эмоции, чтобы отвлечься от боли, переключиться на что-то другое, пусть даже таким глупым способом. Женя пристально посмотрела на него:       — В данном случае вина обоюдна: мне не стоило играть, а вам — выпендриваться и нырять под мяч.       Он в принципе и не ждал, что Женя начнёт оправдываться, в её голосе и близко этого не было. Но такое услышать точно не ожидал:       — Выпендриваться?!       — Ну, а как это называется? — спокойно встретив его удивлённо-ошарашенный взгляд, ответила она. — Зачем надо было не в свою зону лезть?       И на этой поучительной ноте, не дожидаясь приглашения, Женя села в машину. А Денис от такой наглости даже забыл, что должен страдать от боли. Хмыкнул и тоже сел в машину — интересная поездка намечается. Женя снова ломала все поведенческие стереотипы, которые были знакомы и ожидаемы. Не причитала и не сюсюкала, не говорила по сто раз за минуту «простите-извините», не заглядывала виновато в глаза. Ах да, у них же вина обоюдная. Вот только Денис так и не понял причину, по которой Женя сейчас с ним едет.       Он старался не смотреть на себя в зеркало заднего вида. Не то чтобы боялся испугаться своей рожи, Денис и так понимал, что ничего хорошего ждать не стоит. Просто не хотел показывать Жене свою реакцию — дурацкая привычка «до конца держать лицо», хотя держать-то уже и нечего было, так, осколки былого величия. Потухший ещё на стоянке разговор всё никак не возобновлялся, и молчание нервировало, давило, отчего боль вернулась ощутимой пульсацией. Денис скривился, включил радио, но музыка почему-то раздражала мозг сильнее, чем молчание, снова выключил.       — Разговаривай со мной, — не хотел просить, но пришлось, — я так от боли отвлекаюсь.       Женя немного замешкалась, покрутила головой, будто искала темы для разговоров, но, видимо, так и не нашла:       — Я не знаю, что вам интересно. — И снова честно, без всякого кокетства.       «Всё о тебе» прозвучало бы глупо, поэтому Денис начал с насущного:       — Почему ты поехала со мной?       — В любом случае с вами кто-то должен был поехать… — Интонация Жени подразумевала продолжение, и Денис замер в предвкушении этого «и». — Плюс я испортила вам выходные, вы даже мяса поесть не успели…       — То есть это ты типа себя наказала?       — Это я типа пытаюсь разделить с вами неудачу. — Задумалась на пару секунд и добавила, кивая головой: — Мне действительно очень жаль, что так получилось. И то, что я поехала… кажется правильным.       — Ты всегда делаешь только то, что правильно? — Денис не собирался, но не смог сдержаться и подковырнул.       Женя не стала ни уворачиваться от его пристального взгляда, ни уклоняться от ответа:       — Не всегда.       Почему-то перехватило горло. Не могло быть, что от немного низкого для девушки голоса, от, казалось бы, однозначного, но безусловно дающего волю фантазии ответа. Просто жарко.       — Есть что-нибудь попить? — спросил Денис.       Женя закопошилась в недрах своего рюкзака, который держала на коленях, вытащила бутылку, открутила крышку и только после этого передала ему. Денис сделал один большой глоток, стараясь несильно закидывать голову назад, подумал, отпил ещё и понял, что очень хочет увидеть ту Женю, которая делает неправильные вещи.       Рентген показал перелом, благо обошлось без смещения. Медсестра заботливо налепила на его нос пластырь крестом, видимо, просто отёка и синяка, делающих из Дениса панду, мало было. От зеркал в фойе травмпункта трудно было отвертеться — не спрашивая, являли ему разукрашенную морду со всех ракурсов. Женя всё время была рядом, хвостом не ходила, терпеливо ждала на указанной Денисом лавочке, каждый раз провожая его участливым взглядом, когда он проходил мимо. И ведь права оказалась: когда ты не один в таком месте, не так нагнетает, подсознательно, видимо, чувствуется, что кто-то с тобой твою боль разделяет.       На Дениса как-то разом накатила слабость, сел в машину и понял, что с трудом может руки поднять, да и живот голодно урчал… Спасибо, хоть свидетелем этого постыдного проявления слабости Женя не стала. Она как раз в аптеку ушла купить лекарств по выданному доктором списку. Вернулась, положила пакет с покупками на сиденье, но сама не села:       — Всё купила. Денис Иванович, езжайте скорее домой — вы не очень хорошо выглядите.       С этим не поспоришь, но и оставлять Женю одну здесь было не очень красиво. Та, будто считав его душевный порыв, добавила:       — Здесь метро недалеко, я доберусь.       Замолчала, опустив голову вниз, будто ещё что-то хотела добавить, но, видимо, так и не решившись, не глядя на Дениса, выдала вежливое «До свидания», захлопнула дверь и стала быстро удаляться от машины.       Он провалялся дома пять дней, ожидая, когда синяки на лице сменят цвет на более-менее приемлемый жёлтый. А на работе тем временем был полный завал. Видимо, жизнь решила напомнить их офису старую истину: «То пусто, то густо» — заказы повалили в таком количестве, что почти каждый день всем приходилось оставаться сверхурочно. Некогда было заниматься самоанализом и разбираться, почему Денис подвисает, заметив Женю в офисе, почему иногда в памяти всплывает их разговор в машине, почему разочарованно вздыхает, когда кофе в его кабинет приносит Лана или Алина. Закрутился настолько, что для него стало полной неожиданностью, когда в один из дней Алина принесла ему на подпись кадровые бумажки, объясняя:       — Готовлюсь к Жениному увольнению — у неё контракт через три дня заканчивается.       Признать самой себе, что Денис ей нравится, Женька не боялась. Смысл бояться, если уже случилось? Не та удушающая, почти маниакальная зависимость, которая была у неё к Егору и которая в конечном итоге всё разрушила вместо созидания прекрасного. Скорее симпатия, тонкая, нежная, как цветочный аромат лип летом: ненавязчивый, окутывающий с головой, он не пьянил, а наоборот, бодрил и вдохновлял. Женьке нравилось это внутреннее ощущение: подъём, воодушевление, лёгкость. Это шло от понимания, что она вылечилась, переросла свою первую несчастливую влюблённость, что чувства не засохли, не атрофировались, и теперь можно не задерживать дыхание, а просто жить. Только после случившегося их с Денисом симпатия вряд ли может стать обоюдной. Какому мужику понравится девушка, сломавшая ему нос?       Ромка объявился так же неожиданно, как случается летняя гроза: внезапно, шумно и всепоглощающе. В последний рабочий день Женька решила отблагодарить коллектив за чуткость и поддержку в течение её недолгой работы здесь, что в простонародье называется «проставиться». Но так как распитие алкоголя на рабочем месте было под запретом, ей пришлось накрывать сладкий стол, прямо детский сад на выезде. Купленные пирожные красиво разложила на блюде, торт нарезала на кусочки. Зазвонивший телефон заставил вздрогнуть: кто бы это мог быть? Ещё и номер не определён…       — Слушаю, — неуверенно приняла она вызов.       — Ты где? — Голос запыхавшийся торопливый, но всё равно узнаваемый.       — Ромка! — завизжала она во весь голос и тут же прикрыла рот ладонью. Отдышалась и уже более спокойно спросила: — Это ты где?       — Я-то дома. Приехал, а тебя нет. Ты что, ещё у родителей сидишь? Ничего, что через пару дней учёба начинается?..       — На работе я, не истери раньше времени.       Ромка с ещё большим рвением начал закидывать её вопросами. С горем пополам Женьке удалось потушить эту вспышку любопытства, клятвенно пообещав вечером рассказать всё в мельчайших подробностях.       — Скинь адрес — я приеду за тобой, — Ромка был непреклонен. — Иначе ты по дороге потеряться умудришься.       За полчаса до окончания рабочего дня они всем дружным коллективом, частью которого и Женька себя по праву считала, пошли пить чай. Каждый из присутствующих выказал сожаление и повздыхал, причём искренне, из-за её увольнения. Женьке казалось, что она непростительно весела для такого момента, но у неё уже всё свербело, и теплом разливалось внутри предвкушение скорой встречи с лучшим другом. Пару раз она бросала заинтересованные взгляды на входные двери офиса: Главный уехал на встречу сразу после обеда и так до сих пор не вернулся. Она убрала в холодильник полагающийся ему кусочек торта и пирожное. Жаль, а ведь хотелось нормально попрощаться.       Денис понимал, что безбожно опаздывает. Заказчик попался до такой степени дотошный, что проверял каждую завитушку в макете. Как назло, с парковкой около офиса тоже была беда — ему пришлось два раза объехать квартал, чтобы найти, куда приткнуть свою машину. Почти бежал, поглядывая на часы, хотя у Жени вряд ли сегодня был повод задержаться на работе, но он почему-то надеялся. Вывернул из-за угла и остановился как вкопанный, ошарашенный развернувшийся перед ним картиной.       Счастливо улыбающаяся Женя выбегает из дверей офиса навстречу блондину, стоящему лицом к ней с раскинутыми в стороны руками, виснет у него на шее, одновременно подпрыгивая на месте. Тот с силой её обнимает, отстраняется, рассматривая её лицо и, что-то говоря, снова прижимает к себе. Вдоволь наобнимавшись (ну хоть без публичных поцелуев обошлось, и на том спасибо), кавалер усаживает Женю в машину, сам садится за руль, и они уезжают на белой «Ауди» в розовый закат.       Денис очнулся, когда его толкнул плечом спешащий прохожий. На автомате дошёл до офиса, прокручивая в мозгу только что увиденное.       — Денис Иванович, а мы думали, вас уже сегодня не будет…       Удивлённая Лана так и застыла с поднятой к выключателю рукой.       — Не собирался, просто вспомнил, что кое-что забыл в кабинете, — он зачем-то стал оправдывать своё появление здесь.       — Женя такой вкусный торт купила, ваш кусочек стоит в холодильнике, — Лана засуетилась вокруг него. — Хотите, я вам кофе сделаю?       — Лана, спасибо, не нужно. Иди домой, я закрою офис.       Её дважды просить не пришлось — схватила сумочку и пулей вылетела в дверь. Денис подошёл к ближайшему креслу, сел, откинув голову на спинку. Внутри разворачивалась какая-то болезненная пустота. Всё-таки хорошо, что он не успел ничего сказать Жене. А ведь собирался… Одно радует — рядом с тем парнем она выглядела очень счастливой.