Кофе

      Как оказалось, Ромка приехал почти две недели назад. Сразу хотел сообщить о своём возвращении Женьке, но попал с корабля на бал, точнее, на светский приём в доме родителей. И тут нарисовался Колин. Эти двое выясняли отношения и мирились, строили планы на будущее и снова мирились, короче, всю неделю мирились, с чувством с толком, и, видимо, с редкими остановками. Ромка выглядел довольным, сиял глазами, как столовое серебро в праздничный день, — глядя в них, приходилось щуриться. Женька была рада тому, что он выстрадал в конечном итоге своё счастье, потому что Ромка заслуживал его как никто другой.       Вечера было мало, и Ромка решил по старой памяти остаться в их квартире на ночь. Но, казалось, и суток не хватит, чтобы обсудить все новости за последние месяцы. Женька больше слушала, изредка отвечая на его вопросы, ну или вставляла нужную фразу, когда обсуждали общих знакомых из универа. А про лето и рассказать было нечего — дом, работа, дом. Под утро, когда она безостановочно зевала и почти спала одним глазом, он всё-таки выудил причину, побудившую её устроиться на работу.       — Нейман, ну как так! — взвился Ромка и бросился выгребать все деньги, которые были в него портмоне. — Пиздец просто, испоганил тебе лето!       — Ром, угомонись! Давай спать, а с утра разберёмся, кто что кому должен.       Утром, помимо вкусного завтрака, Ромка выложил на стол положенную долю арендной платы за три летних месяца и авансом на сентябрь, пригрозив в случае отказа разрывом всех дипломатических отношений. Он пробыл у Женьки и весь следующий день, собирал свои вещи, помогал искать по объявлениям однокомнатную квартиру — из-за его долгосрочного отъезда в Вену смысла снимать двушку теперь не было. Колин приехал за Ромкой только ближе к вечеру, сверкал глазами на своего любимого не меньше, чем тот в ответ. В общении Женьки и Эда чувствовалась неловкость, но Ромке удавалось служить отличным буфером между ними и снизить её градус. Женька видела, как Колин в нетерпении поглядывает на часы, а Ромка всё оттягивал прощание, находя новые темы для разговора, понимая, что из-за начинающейся учёбы у них с Женькой остаётся очень мало времени друг для друга.       — Пригласи Женю на выставку, — подсказал Колин.       — Точно, Нейман! — Тот загорелся идеей. — У тебя есть шанс увидеть работы Эда, ну и в свет тебя вывести не помешает. Зашьёшься потом в своей учёбе, когда ещё такая возможность выпадет…       Женька сконфузилась, начала искать причину для отказа, хотя быстро придумать, чем она может быть занята в субботу вечером, не удалось. Точку поставил Колин, в свойственной ему манере добавив:       — Женя, приходи. Мне будет интересно услышать мнение моей бывшей студентки.       На том и договорились.       Ромка донимал её всю неделю, предлагая свою помощь в создании образа для предстоящего культурного мероприятия. Женька напомнила про сертификат модельной школы, пылящийся где-то у родителей, и категорично заявила: «Сама справлюсь!» Из Ромкиных тысяч потратилась на стильное платье (маленькое и чёрное, как завещала небезызвестная мадам Коко) и туфли под стать. «Гулять так гулять!» — решила Женька и записалась вдобавок на укладку и макияж. Хотелось не только не ударить в грязь лицом перед придирчивым Вайзенбергом, душа требовала выглядеть на все сто в этот вечер. Подготовка Женьку воодушевила, давно у неё не было такого удовлетворения собственным внешним видом.       Первый оценивающе-восхищённый взгляд она получила от таксиста, который вёз её в галерею. «Отлично», — улыбнулась Женька, а шофёр, принявший, видимо, улыбку на свой счёт, всю поездку кидал на неё многозначительные взгляды через зеркало заднего вида. Ромка встретил её как спасение:       — Бля, какие же они душные, эти богемные! — закатил он глаза, утягивая Женьку в многолюдную толчею галереи.       — Ты Эду то же самое сказал? — усмехнулась она.       — Он и так знает, — Ромка, пропустив сарказм мимо ушей, махнул рукой. — Отпадно выглядишь, женщина, признаю. Если бы ты такого стиля всегда придерживалась, от кавалеров отбоя бы не было.       — Ну да, я же только фасадом привлечь могу, — Женька не обиделась, скорее это была дружеская пикировка.       — Тебе ли не знать, что не каждый мужик признаёт сексуальным женский ум. В любом случае, «по одёжке встречают» никто не отменял.       Ромка, минуя работы остальных художников, поволок её в зал, где были вывешены картины Колина.       — Ну как тебе? — Не выдержал он и пары минут, считая, что столько времени достаточно для полотен.       — Он тебя любит, — высказала Женька своё честное мнение, всё ещё не отрывая взгляд от картин. — Столько секса в этих картинах, что даже мой ментальный член зашевелился.       — Скажи?! — Ромка радостно сверкнул глазами, будто это его работы нахваливали. Встал рядом с ней так близко, что они соприкасались плечами, и, глядя на «Ром», добавил: — Но, согласись, я тоже хорош.       — Ты-то? — Женька, не удержавшись, рассмеялась. — Ромочка, ты шикарен!       — Что так активно обсуждаем?       К ним подошёл Колин, мазнул по Ромке взглядом, а Женька заметила, что тот сдерживается, чтобы не зависнуть на красивом лице дольше дозволенного рамками приличия и обществом.       — Добрый вечер. Обсуждаем, насколько хорош Роман на ваших картинах, — с лёгкой улыбкой и ни капли не смущаясь, ответила она.       Почему-то сегодня хотелось быть дерзкой, уверенной. Может, созданный образ способствовал? Да и Колин здесь был совсем другим: мягче, раскованнее, перестав быть злобным преподом, превратился в знакомого художника, который встречается с её другом. Интересно, а тот факт, что эти двое сошлись на почве Женькиного фанфика, считается сводничеством?       — На мой взгляд, — Колин тоже повернулся к картине, — в жизни он выглядит лучше.       Ромка, слегка зарозовев щеками, уставился на носы своих туфель, больше от желания скрыть эмоции от посторонних, чем от смущения. Их троица сдвинулась в угол зала, чтобы не мешать другим зрителям. Они неспешно беседовали, к ним подходили люди, с которыми Колин перекидывался несколькими шаблонно-вежливыми фразами. Пару раз она замечала, как Ромка цеплялся своим мизинцем за мизинец Колина, переплетаясь всего на секунду, будто просто стоять рядом было мало. И пусть это жест выглядел детским, длился не дольше секунды, но сколько же в нём было взаимного чувства.       Женька всё-таки улучила полчаса и прошлась по другим залам галереи. Картин было много, разных и интересных, и она пообещала себе вернуться сюда ещё, чтобы рассмотреть работы с чувством и с толком.       — Еле нашёл тебя. — Раздавшийся прямо в ухе Ромкин голос заставил вздрогнуть.       — Опять бросил Эда?       — Да там Говоров… — Ромка неопределённо махнул рукой, но по тону было понятно, что тёплых чувств к названному Говорову Ромка не испытывает.       Женька уже бы и рада была уйти — и ноги от каблуков с непривычки болели, да и делать тут, в принципе, больше ей нечего было, — но тот упорно, словно маленький ребёнок, продолжал канючить: «Побудь ещё». Они с Ромкой не спеша прохаживались по галерее и, ведомые случаем, вышли именно на Колина, рядом с которым стоял высокий худощавый мужчина с очень цепким взглядом, который даже не осматривал — сканировал — Женьку с ног до головы.       — Роман, у тебя сегодня шикарная спутница, — не без сарказма выдал тот и по-хозяйски добавил: — Представь нас.       Пока Ромка выкатывал из-под век свои глаза, Колин среагировал быстрее:       — Евгения Нейман. Моя студентка, бывшая, к сожалению.       — Лев Говоров. — Тот протянул руку, всё ещё не отрывая взгляда от Женьки, причём рассматривал не только лицо, после сканирования шла детальная оценка.       — Очень приятно, — вежливо ответила она и, хоть и не хотелось, ответила на рукопожатие.       — Колин, я всё больше задумываюсь над тем, чтобы устроиться на твоё место, если в университете все студентки такие. — Наверное, это должно было сойти за флирт.       Говоров, вцепившись в Женькины пальцы, настырно и медленно тянул их к своим губам, видимо, считая это приёмом обольщения. Женька видела, что Ромка снова закатил глаза, Колин сдерживался, чтобы не заржать в голос, прикрывая рот кулаком, а она тщетно пыталась высвободить свои пальцы из неожиданно сильного захвата Говорова, как вдруг услышала:       — Добрый вечер. Неожиданно приятная встреча, Женя.       Четыре пары глаз, включая Женькины, с интересом уставились на выросшего рядом с ними как из-под земли Дениса Давыдова.       Он уж точно не планировал провести субботний вечер на какой-то там выставке. Хоть шеф и сделал разочарованное лицо в момент, когда расставался с двумя пригласительными, выкладывая их перед ним на стол, но даже со своим художественным образованием Денис как-то не воодушевился такой перспективой.       — К Говорову в галерею попасть — это как в Мариинку получить бесплатный билет, — вздыхал шеф. — Я эти пригласительные с таким трудом достал, а тут тёща нарисовалась…       Вздохнув для проформы ещё пару раз и кинув напоследок завистливый взгляд на нового обладателя двух билетов, шеф удалился к себе. Понятно, что отчитываться шеф не заставил бы, но просто похерить «с таким трудом полученные» билеты у Дениса не хватило совести: к назначенному времени был собран, источал тонкий запах парфюма и старался казаться не слишком равнодушным.       А потом вечер перестал быть томным, ведь первое, что он увидел в галерее, кардинально изменило настроение и взбодрило лучше чашки крепкого кофе с утра. Точнее, кого — Женю Нейман. Он видел её разной: взволнованной из-за собственной ошибки, уверенной во время игры в волейбол, искренней во время их разговора… Сейчас Женя была одновременно красивой, немного отстранённой и до чёртиков сексуальной. Блондин, который забирал её в тот злополучный день с работы, тоже был здесь, естественно, рядом с ней. Парочка не торопясь прогуливалась по залам, а Денис, как последний мазохист, таскался за ними следом, признавая, что они очень подходят друг другу. Ни одной картины толком не посмотрел, потому что только и мог, что сверлить взглядом обнажённую спину Жени, виднеющуюся в низком, почти до поясницы, вырезе её платья. Думал в тот момент только об одном: что хочет запустить туда, под ткань её платья свою ладонь, попробовать кожу на гладкость, сжать, ласкать до тех пор, пока Женя не начнёт дрожать от возбуждения под его пальцами…       Неожиданности на этом не закончились. Женя со своим блондином остановилась возле пары беседующих мужчин, в одном из которых Денис узнал мужика из ресторана рядом с офисом. Он растерялся, ибо не мог найти происходящему логического объяснения. Все мило общались, и определить, с кем же на самом деле она встречается, Денис не мог. Или они все просто знакомые? А тут ещё длинный хмырь, четвёртый в этой компании, блестя вожделением в глазах, стал притискиваться к Жене, тянул её руку к своим тонким губам. Да что здесь происходит? Денис видел, что Жене неприятны ухищрения хмыря, она, стараясь сохранить на лице самообладание и не скривиться, пыталась высвободить свою руку, но никто — ни блондин, ни мужик из ресторана — не пытался ей помочь. И тогда он решился, в три шага преодолел разделяющее их с этим странным квартетом расстояние и как можно любезнее сказал:       — Добрый вечер. Неожиданно приятная встреча, Женя.       Задержав дыхание, ждал её реакции, готовый извиниться за бестактность и свалить в туман. Но Женя расцвела ответной улыбкой, подтверждая, что его вмешательство очень даже кстати:       — Денис, действительно неожиданно. И вправду приятно.       Чёрт, он готов был тупо лыбиться как последний дурак, услышав искреннюю радость в её словах. Потом Женя представила Дениса остальным. Вот это знакомые у обычного курьера! Неприятный тип оказался владельцем галереи собственной персоной, мужик из ресторана — известным художником Колиным, а блондин — просто Роман. Денис нутром чувствовал, что ничего простого в этом Романе не было, замечал, что тот с любопытством рассматривает его и периодически поглядывает на Женю, но старательно делал вид, что сосредоточен на беседе с Колиным и Говоровым. Посчитав свою миссию выполненной, Денис объявил:       — Рад был познакомиться, но вынужден откланяться — мне уже пора.       — Я тоже пойду, — встрепенулась Женя, протянула руку Колину: — Спасибо за приглашение, Эдуард Сергеевич. — Повернулась к Роману: — Надеюсь, ещё увидимся до твоего отъезда. — Кивнула Говорову: — Приятно было познакомиться.       — Денис, простите, что прошу об этом, — подал наконец голос Роман, — вы могли бы проводить Женю?       — Рома!       Женя была явно шокирована таким предложением, а Денис был шокирован тем, что этот самый Рома, изогнув одну бровь дугой, смотрел на него с вызовом, будто говорил: «Чувак, не просри свой шанс». Значит, не встречаются.       Они с Женей шли к выходу, и Денис спиной чувствовал буравящий его спину тяжёлый взгляд. Даже оборачиваться не надо было, понял, что это ему от Говорова прилетело. Ни на что не надеясь, предложил Жене подвезти её. Она согласилась и была при этом так спокойна и уверена, будто это единственно правильное завершение вечера. Ехали в молчании, а у Дениса от того, что девушка была настолько близко, в одном замкнутом с ним пространстве, стал ускоряться пульс, горячая волна разливалась по телу, заставляя сбиваться дыхание. Не выдержал, заговорил первым:       — Я действительно не ожидал тебя сегодня увидеть.       — Мой образ не вязался у вас с картинной галереей? — Женя по-своему истолковала его слова.       — Скорее вероятность нашей новой встречи была минимальной.       — Вы правы, — она утвердительно качнула головой, — не хотела идти. Колин настоял.       — Ты так запросто с ним… — Денис старался аккуратно прощупывать почву.       — Вовсе нет. Он мой препод, бывший, правда.       — А Роман?       — Рома… — Женя отвернулась к окну, словно ей нужно было время, чтобы обдумать свой ответ, а Денис до побелевших костяшек стиснул руль, ожидая, когда она продолжит. — Рома — самый близкий мне человек в этом городе.       И снова в салоне машины повисла тишина. Из-за того, что он так до конца и не разобрался в отношениях Жени и её мужчин, настроение Дениса упало в ноль. Распознанная в её голосе тоска заставила задуматься: стоит ли признаться Жене теперь, что он думает о ней каждую свободную минуту, что тоже хочет быть ей нужным, что она не меньше нужна ему? Но ведь она никогда, ни единым жестом или даже взглядом, не показывала, что Денис ей интересен. Нужно ли тогда вываливать на, по сути, чужую, незнакомую девушку свои чувства? Если совсем начистоту, он просто до чёртиков боялся отказа.       Навигатор услужливо сообщил, что до конца маршрута осталось сто метров, и к тому моменту, как машина остановилась около парадной нужного дома, Денис решил оставить все свои мысли и чувства при себе. Женя взялась за ручку двери, повернулась к нему. Денис с жадностью всматривался в черты её лица, казавшиеся более угловатыми в свете уличного фонаря, мысленно смирившись с прощанием, ведь понимал, что вряд ли случай подкинет им ещё один шанс, как вдруг услышал:       — Хотите кофе? Кофемашины, правда, нет, но у меня неплохо получается варить его в турке…