День у мэра Сторибрука начинался сегодня отвратительно. К ней на приём был записан тот, кто раздражал её даже потеряв память и личность. Румпельштильцхен умудрялся переиграть её всегда и даже здесь в Сторибруке. Иной раз ей казалось, что его влияние на жителей этого городка куда больше чем её собственное. Да о чём там говорить? Если она сама вынуждена была однажды обратиться к нему, да ещё и со столь щекотливой проблемой.
В дверь постучались и тут же просунулась симпатичная мордашка её секретарши. Иной раз Реджина Миллс и хотела бы вспомнить её в Зачарованном лесу, но либо её подводила память, либо она вообще никогда там не встречалась с этой девушкой.
– Он пришёл? – спросила Реджина.
Девушка часто-часто закивала головой. Особой любви к изворотливому и ехидному мистеру Голду она тоже не испытывала, но мисс Миллс того вообще терпеть не могла.
– Он сидит в приёмной. Попросить его войти?
– Нет! Пусть посидит! И кофе ему не предлагай! Скажи, что кофе нет! – рявкнула Реджина.
Думать о том, что надо от неё этому проныре ей и вовсе не хотелось. А уж тем более не хотелось с ним встречаться. Однако, полчаса спустя тянуть эту резину дальше стало уже некуда. Она вышла в приёмную, чтобы пригласить Голда и обнаружила его с чашкой чая.
– К сожалению у вас не оказалось кофе, пришлось попросить чай. Либби была столь любезна, что не смогла отказать мне в этой ерунде. Наверное, мне стоит подарить вам мешок кофейных зёрен, а то как-то это даже не хорошо, когда в приёмной мэра города тебя встречают испуганным криком "У нас нет кофе!!!".
Реджина только вздохнула, отметив про себя как не очень высокий интеллект девушки так и то, что Голд зовёт её по имени. И второе настораживало куда больше.
– Проходи, – без энтузиазма пригласила она мужчину.
– И не забывай надевать бейдж! Бейдж это очень важно, ты – лицо приёмной мисс Миллс и забывать о таких вещах как бейдж не стоит! – голосом наставника сказал он. Либби закивал головой, от чего вдруг стала походить на японскую фигурку Неко.
Как иногда это бывает реальность оказалась куда проще чем кажется: её глупая секретарша просто забыла надеть бейдж, а Голд заставил её это сделать. А уж прочитать имя на бейдже это проще простого.
– Итак: что ты хотел? Твой бизнес неплохо развивается, проблем вроде бы никаких нет.
Голд отказался от предложенного стула и остался стоять у окна, что-то там рассматривая.
– Замечала ли ты, Реджина, что часы на городской башне стоят?
Она недоумённо заморгала, не понимая к чему бы это.
– Так они всегда стояли. С самого основания этого города как мне кажется. Наверное механизм изначально был с дефектом.
– Всё нормально с их механизмом. Просто ты не учла тот фактор, который их запускает. Со вчерашнего дня часы снова идут.
Реджина подскочила к окну и пригляделась. И вправду часы на городской башне начали отмерять время. Оставалось только понять что это значит, чем грозит лично ей и какое отношение к этому имеет Голд. Однако, он словно прочитал её мысли.
– Я тут не при чём. Просто случилось то, что вновь запустило время в этом городе. Ты только представь: люди вновь начнут рождаться и умирать, дети будут взрослеть, а ты – стареть. Даже ведьмы стареют, Реджина.
Она медленно повернулась к нему. Если бы он предусмотрительно не оставил чайную чашку в приёмной, то сейчас рисковал бы быть забитым на смерть чайным пакетиком. По крайней мере об этом говорил её взгляд.
– Что. Ты. Сказал.
Она говорило отрывисто, стараясь отдышаться в паузах между словами. Кислорода почему-то катастрофически не хватало. В памяти возник термин "паническая атака", любят же люди в этом мире давать красивые названия разной дряни.
– Я говорю, что время снова проснулось, Реджина. Даже тебе не под силу удерживать что-то или кого-то вечно, – любезно уточнил он.
Она понимала две вещи: перед ней был не Голд, а Румпельштильцхен собственной персоной, хотя и без всех своих ужимок и кривляний, и он непрозрачно намекал на... Бэлль? Во втором уверенности не было. Он попросту не мог её видеть, как житель Сторибрука выходить за его пределы он не мог. В отличии от Белль, которую совершенно спокойно они вытолкнули за городскую черту.
– На что это ты намекаешь, Румпель?
– Начнём с того, что меня зовут Голд. Ну, мало ли, вдруг ты забыла. Не намекаю абсолютно ни на что, кроме того, что в город приехали две девушки. И если одна из них наша с тобой общая знакомая, твоими стараниями едва не покинувшая этот город, хотя её и быть-то здесь не должно было, то вторая... Тебе будет интересно с ней познакомится, а Генри ещё интереснее. В конце концов он всегда мечтал встретиться со своей биологической матерью.
Улыбнувшись так, что от такой улыбки впору было удавиться, Голд развернулся и вышел из кабинета, оставив Реджину размышлять.
***
Он прекрасно понимал, что Реджина сделает ответный ход. И ещё лучше понимал, что подставить под её удар Бэлль, даже если она сейчас Джейн, он не сможет. Точнее, он сделает всё и даже самое невозможное, чтобы её это не задело. А если она попытается... У неё есть слабость и эта слабость её Генри.
Голд прекрасно знал кто такая Эмма, всё же он сам лично участвовал в создании этого проклятья, даже если Реджина и не знала об этом. И он же сам лично добавил туда два волоска. Всего лишь два незаметных волоска, один из которых принадлежал Снежке, а второй её Прекрасному. Он сделал лазейку, которая однажды должна была выпустить его из Сторибрука. Вот только кто бы знал, что кроме истинной любви Прекрасного и Снежки и их драгоценного дитя, во всем этом будет замешан ещё и их... внук?
Хорошая память это то, без чего тёмному магу ну совсем никак. Он должен запоминать всё, вплоть до мельчайших подробностей. Несколько лет назад, когда он сам лично решал вопрос об усыновлении Генри, кое-какие заметки он всё же сделал. И хотя усыновление в теории было анонимное, и приёмные родители не должны были узнать имени биологической матери, но Голд не был бы самим собой, если бы не нашёл этих данных.
Эмма Свон... Бесценное дитя истинной любви. Она должна была придти сюда, судьба спасительницы не могла проскочить мимо неё. Но то, что эта же Эмма Свон - мать Генри... Жизнь потрепала спасительницу. Впрочем, с этим он разберётся чуть позже, а сейчас он обещал девушкам показать Сторибрук.
***
Девушки сидели в маленьком кафе с простеньким названием "У бабушки". Мистер Голд оказался на редкость интересным собеседником, а местные гамбургеры вполне приличными на вкус.
– О, коллекция монет это отдельная тема. Нумизматика только на первый взгляд кажется скучной. На самом деле за каждой монеткой, за каждой царапиной на монете стоит своя собственная история. Вот например...
Договорить свою мысль он не успел. К их столику подлетел пожилой мужчина, полный и низкорослый. Его лицо покраснело от гнева, а руки хаотично махали, словно он хотел что-то сказать, но ему не хватало слов.
– Ты... Ты... Румпельштильцхен!
Эмма и Джейн не сговариваясь переглянулись и на всякий случай отодвинулись подальше. Мужчина не выглядел миролюбивым и хотя слово "румпельштильцхен" не было им знакомо, но, вероятно, оно не подразумевало ничего хорошего.
Голд же не выказал никакого беспокойства. Он откинулся на спинку стула и посмотрел на мужчину как удав на кролика.
– Мистер Френч! Какая встреча! Очень рад вас видеть, предполагаю что вы пришли чтобы вернуть мне часть долга? – с этими словами он скрестил руки на груди и чуть заметно прищурился.
– Я никогда не отдам вам её! Так и знайте!
– Кого? Свою выручку? Мне лишнего не надо, только три тысячи долларов, которые вы мне задолжали. И постарайтесь не пугать этих милых дам, они только вчера приехали в Сторибрук и не хотелось бы, чтобы у них остались негативные впечатления.
Мистери Френч нервно схватился обеими руками за край стола. Наверное, ему не следовало бы прибегать сегодня сюда. Ведь Реджина предупреждала его, что Голд... Он не совсем Голд.
– Я сделаю всё...
Лицо Голда исказила не самая добродушная гримаса.
– Что значит "всё"? Запрёшь на долгие годы? Вышвырнешь из города вон – из того единственного места, где она была бы под защитой. Конечно если бы не ты. Не находишь, что такая форма любви это даже и не любовь? Может хватит уже издеваться? И пора бы дать ей самой решать?
Затем вдруг повернулся к сидящим девушкам и обратился уже к ним:
– Как считаете, дамы, можно ли назвать любящим отцом того, по чьему желанию его дочь многие годы держали в заперти?
– Конечно нет! Она же тоже человек! Что она такого сделала, чтобы заслужить это?! – возмутилась Джейн.
Странный разговор окончился столь же неожиданно как и начался. Мужчина, названный мистером Френчем развернулся и молча ушёл. Наверное, Реджина всё же была права и он зря затеял этот разговор.
