Аметистовые ночи

Милко устроил ей показательную истерику. - Катя, мне нужен Дэн всегда, в качестве постоянного работника, - кричал он, швыряясь сатиновыми поясами. - Без Дэна у меня пропадает вдохновение, исчезает красОта. Катерина пыталась вразумить расшумевшегося гения, что в компании «Зималетто» нет такой должности, как «вдохновитель», и что Денис — не самая лучшая кандидатура, что он не надежный, не пунктуальный, и прочее, и прочее. Но переубедить Милко было уже невозможно. - Мне нужен Дэн, и точка. Либо Дэн работает со мной, либо показ не состоится. Выбирай. - Милко, - взмолилась Катя. - Да, я Милко! И я слишком долго живу в мире моды. И знаю, что такое депрессия и выгорание, и как важно всегда иметь под рукой свой личный источник вдохновения. А то, что Дэн твой бывший - не моя проблема. Зорькин тоже твой бывший, но работает в компании. Пушкарева, разбирайся со своими бывшими сама. И помни: без Дэна я отказываюсь творить! Милко эффектно развернулся, зашагал прочь из кабинета, распахнул широко дверь. На пороге, замерев, стояли Таня, Маша, Света и Шура, дружным рядом, в обнимку, вытаращив глаза и отвисшие челюсти. Милко гордо промаршировал мимо девочек, и хлопнул дверью в приемной. - К-как это бывший? - прошептала Таня. - Катя, ты и Денис... вы... вы встречались? - Света прижала руки к груди. - Это правда? - Шура шагнула вперед, дамочки пошли за ней следом. Катя уронила голову на стол, затем резко приподнялась, выпрямляя спину. - О, боже! - Света рухнула в кресло. - Как это... возможно? - Но у него же есть ребенок, - сказала вдруг Таня. - Ребенок? - теперь уже настала очередь удивляться Кате. - Да, маленький совсем, двух лет, примерно. - С чего вы это взяли? Девочки поведали настоящий шпионский триллер — как выслеживали Дениса при помощи Федьки и мотоцикла, как собирали сплетни по бабушкам-соседкам Дениса и так далее, и тому подобное. - Живет он один, мать ребенка, говорят, умерла, но это не точно. Мальчик все время кочует от одной соседки к другой, сам Денис появляется дома только поздним вечером, деньги вроде зарабатывает. Кать... может, это твой сын? - Мой? - Катя нервно улыбнулась. - Нет, Тань. Если бы у меня был сын, я бы знала это наверняка. - Но ты... вы... вы встречались? - Маш, - тяжело выдохнула. - Не спрашивайте меня, пожалуйста. Я не хочу вспоминать. - С ума сойти! - прошептала Таня. - Катюха, какая ты, оказывается... роковая женщина! - сказала Маша уважительно. - Бог сцены Денис, Зорькин-ловелас, про Жданова я вообще молчу. - Девочки, ни слова больше, прошу. - Но Кать, а как же Андрей Палыч? Он в курсе? - Если бы был курсе, то Денис не ходил бы сейчас прямо и со всеми зубами, - со знанием дела пробормотала Шура. - Андрей все знает. Дамочки ужаснулись, дружно ахнули. - Не болтайте, прошу вас. Я не хочу, чтобы пошли разговоры. - Кать, ты же нас знаешь. Мы — могила. Мы никому, - провели пальцем у губ, якобы «рот на замок», «мы молчим». «Проблема как раз в том, что знаю. Эх...» - А мы тут это... пришли спросить... тебе из «Ромашки» чего-нибудь принести? - Нет, спасибо, девочки. Я пока не голодна, да и нет времени. А вы сходите, пообедайте. И Маш, - окинула взглядом слегка пришибленный известиями «Женсовет», - позови, пожалуйста, Дениса. Пусть ко мне зайдет. Света, Таня, Маша и Шура разом зависли, перед ними возникла сложная дилемма: так ли сильно они сейчас голодны или, может, плюнуть на «Ромашку» и остаться на рабочих местах, и иметь блестящую возможность увидеть и обсудить в деталях встречу красавчика Дениса и Кати? В больших сомнениях дамочки покинули президентский кабинет. Выбор — хлеба или зрелищ — всегда, во все времена, был сложным. Всем обычно хотелось и того, и другого. - А у меня с собой бутерброды есть, - поведала по секрету Таня. - Можем еще пиццу заказать, - прикинула Света. * * * - Аметистовые лучи, рассекающие ночное небо, неоновый свет луны? Ромео, тебя Милко случайно не покусал? Малиновский подпер рукою голову, развалившись на подиуме. Вокруг бегала Юлиана, декораторы, световики, звуковики, и прочие работники, занятые оформлением сцены. Зал всем понравился, вот только для осуществления задуманных идей еще столько всего предстояло возвести, построить, передвинуть, заказать и привезти, что голова шла кругом. Впрочем, голова шла кругом у всех остальных, кроме Романа Малиновского. Ромочка, как главный идейный вдохновитель, своими замыслами заразил всех окружающих, а сам теперь спокойно лежал себе в сторонке, да поглядывал с хитрецою на Жданова. - А я с тобой не дружу, - заявил Роман. - И не разговариваю. Иди с Пушкаревой своей секретничай. - Я бы пошел, - присел рядышком на подиуме. - Только что-то мне подсказывает, что вся твоя активность — неспроста. Колись, что придумал? - Не поверишь, обычный творческий порыв. Мы креативные директора и не такое можем. - Не поверю. Малиновский, все эти лучи и аметисты — это еще ничего, но зачем ты настаивал на присутствии «Женсовета» на показе? - Такова главная задумка. - Хор "Женсовета" под луной? - Они заслужили. - Интересно, чем? Сплетнями? Хорошо, допустим. Заслужили. И плевать, что у нас серьезное мероприятие, будет полно иностранных гостей, именитых дизайнеров, знаменитостей... - У меня что-то странное происходит с Шурой, - выпалил Малиновский, перебив Андрея. - А что случилось с Шурой? - Случилось не с Шурой, а со мной... С моим отношением к Шуре. Андрей смотрел озадаченно, ожидая дальнейших пояснений. Малиновский вздохнул. - Сам не понимаю, что за черт меня дернул... - привстал, наклонился ближе и тихо сказал: - Я стал думать о Шуре не только как о своей помощнице, а... Во взгляде Андрея, по-прежнему, не было ни одной догадки. - Хорошо, - махнул рукой. - Рассказываю по порядку: сначала мы были на выставке, Шурка грызла швейцарские шоколадки с ликером и пьянела, потом пошли гулять по парку, там на нас напали хулиганы, мой фэйс чуть-чуть подправили. Вот, смотри, - выпятил разбитую губу. - Но это ерунда, Шурка всех избила, разогнала. А потом... настал такой момент... не знаю, как описать... Короче, проскочило между нами что-то. И это что-то не отпускает меня до сих пор. Андрей присвистнул. - Ты влюбился в Шуру? Роман вскочил, активно замахал руками. - Нет. Ты что! Ничего подобного. Просто хочу кое-что проверить. Да и отыграться на Шурке за аметистовые бредни. - Ну-ну, - покивал Андрей. * * * - Вызывали, Екатерина... Валерьевна? Денис нерешительно вошел в кабинет, прикрыл за собой дверь. - Да. П-присаживайся, - выдохнула, заставила себя посмотреть на Старкова, прямо, уверенно, глаза в глаза. Денис поежился, сам отвел взгляд, подошел ближе, сел в кресло напротив. - Все еще ненавидишь меня? - Нет. Уже не так сильно, как раньше. - Я, наверное, должен извиниться... Вот только мое «прости» тебе уже не нужно. Я прав? - Никогда не поздно просить прощения. - Прости... Мне, действительно, стыдно за то, что я сделал... что обидел тебя. Ты этого не заслуживала. Кать, дело было не в тебе, а во мне... Мне голову тогда сорвало. Один, без контроля родителей, в столице... Пьянки, гулянки... Клубы, прикольное пари... Это не оправдание, согласен. - Давай не будем больше об этом... - со всей силы сжала кулаки, ногти вонзились в кожу. - Да, конечно... Просто я хотел, чтобы ты знала... что дело было даже не в твоей внешности, это я был подлец, - замолчал, осмотрелся, разглядывая кабинет, но сказал совсем другое: - Сначала я был страшно зол на твоего отца за то, что отправил меня в армию. Полтора года в полях, окопах, в Омске. Не о такой жизни я мечтал. А потом... после... Наверное, Валерий Сергеевич даже оказал мне услугу. После армии я остепенился, башкой начал думать. Устроился на работу... Да тебе и не интересно, наверное. Извини. - У тебя есть ребенок? Вскинул удивленный взгляд. - Откуда ты...? - Разведка донесла. Это правда? Опустил голову. - Да, есть сын. Даня. - И жена? Денис усмехнулся. - Слабо работает твоя разведка. Нет жены. И не было... - вскинул взгляд на Катю, и снова отвел. - Мать Дани разбилась на машине, с пьяной компанией ехала и... Я только после ее смерти узнал, что у меня есть сын... Даня. Даниил Денисович. Звучит правда? - печально пожал плечами. - Не смог его оставить. - И как? Справляешься с ролью отца? - Честно? Не очень. Но я стараюсь. - Денис, - дождалась пока он посмотрит на ее. - Сегодня Милко поставил мне серьезный ультиматум: или я устраиваю тебя в «Зималетто» на постоянной основе или показа не будет, - криво усмехнулась. - Я тут не причем, - закрутил головой. - Я ни о чем таком его не просил. Честно. - Я тебе верю... Понимаешь, в чем дело... я не против тебя, не против того, что ты будешь появляться в компании, и мы даже будем периодически видеться. Как это ни странно, но я давно переболела тобой. И сейчас не чувствую ничего... Денис, против тебя может быть Андрей. И тут я ничего не смогу поделать. - Андрей Жданов... Да я слышал. У вас с ним роман. - Мы собираемся пожениться. Через три недели свадьба. - Поздравляю. Правда... рад за тебя... - улыбнулся вполне искренне, Катя даже зажмурилась на мгновение. Когда-то она с ума сходила от его улыбки. - Денис, - отъехала на кресле назад, уперлась руками в стол, посмотрела на Старкова серьезно, - я даю тебе испытательный срок — месяц. За это время я не хочу тебя ни видеть, ни слышать. И уж тем более не попадайся на глаза Андрею. И еще... зарплата у тебя будет приличная... найми ребенку няню. - Кать, - приподнялся. - Спасибо тебе. Кать, я не ожидал... Я... - Уходи, пожалуйста. Отправляйся в кадровый отдел, к Татьяне, там тебе все подскажут. Денис поспешно отошел к двери, неуклюже кивнул Кате, и вышел из кабинета. Она смотрела ему вслед. В опустевшем кабинете гулом звенели отголоски прошедшего разговора. Катя на мгновение даже закрыла уши. Отпустила руки. Звон не прекратился. Поднялась, сделала несколько осторожных шажков к окну, открыла его широко, и обратно села в кресло. Сложно. Встречаться с прошлым, вот так вот — прямо, открыто, шагнуть в самую гущу былой боли — в ядовитый нарыв — очень сложно, невыносимо. И пусть рана давно отболевшая, пусть шрамы давно стянулись, заволокли остроту памяти, но все же... Каждый раз, когда возвращаешься в те события, чувство беспомощности и собственной ничтожности накрывает с головой. Как она выжила тогда? Как нашла в себе силы подняться? Ведь у нее тогда не было Андрея. Андрей... В поисках телефона разворошила бумаги и папки на столе. Устроила беспорядок. А мобильный был в сумочке. Набрала номер, затаилась. - Андрей, прости меня за сегодняшнее утро... за сон этот дурацкий. Прости, Андрюш. Я тебя люблю. Очень. Честно-честно. Андрей естественно разволновался, сказал, что она жестокая - говорить ему такие вещи, когда он далеко от нее, и что сейчас же выезжает, и скоро будет в "Зималетто". - Приезжай скорее. Я тебя очень жду, - счастливо улыбнулась в трубку, посмотрела в окно, на залитые солнцем улицы, озорные блики на стеклянных поверхностях окон, на крышах, и поняла, что все хорошо. Задышала полной грудью, провела рукой по разбросанным бумагам. Их сегодня ждет аврал, засядут до поздней ночи. И еще неизвестно, успеют ли подготовить зал к показу. Звонила Юлиана и жаловалась, что давно так не бегала, что у нее уже начинается одышка. Зорькин посоветовал ей заняться спортом, но все же выехал к ней на помощь. Чем может помочь Коля — загадка. Может, моделей за собой привлечет — для трудовых работ: разгрузки коробок, размотки проводов. А прошлое... оно осталось где-то там... в прошлом. Не важно. Не интересно. Так стоит ли его вообще вспоминать?