Аметистовые ночи

Ленка Шестикова пробралась на этот показ чудом. Несколько нужных знакомств, недюжая настойчивость и хорошо подвешенный язык, и вот она в зале, стоит бок о бок с престарелым, но влиятельным бизнесменом, Виктором Ольховским, пьет коллекционное вино, и поглядывает на подиум. Нет, в «Зималетто», конечно, конкретно заморочились с оформлением. Благодаря сложной комбинации проекторов, прожекторов, подвесных лампочек и даже настоящей декорации луны в человеческий рост, им удалось добиться завораживающей картинки: ночного неба — фиолетового, с множеством разных оттенков, с россыпью маленьких звездочек, с неоновым светом луны и прочей ерундой. Ленка даже зависла на мгновение, когда все это великолепие включилось и заиграло красками. Как будто в космос попала. Красиво, черт возьми! Она бы еще долго стояла с открытым ртом, завороженная, если бы на сцену не вышла Пушкарева, и не испортила своим появлением Ленке настроение. Ну, чучело же! Никакие платья, никакие прически не способны придать этой мымре истинное изящество, лоск и грацию. Ей до Ленки Шестиковой еще топать и топать - через гущу светской тусовки, через трясины и ухабы, через сплетни и разбирательства. И что в ней мужики только находят? Что Миша — губы трубочкой, бровки домиком, до сих пор вздыхает: «Эх, Катя. Катя самая лучшая». Что Жданов — глаза искры вышибают, носится вокруг своей Пушкаревой, как с писаной торбой, довольный, улыбается, как идиот. Вот и сейчас посмотрите-ка, что творится! Вылез на сцену, выперся, схватил Пушкареву за руку, едва она речь свою договорила (Речь ни о чем, кстати, слабенькая; что-то про потоки света и красоту, которую можно разглядеть лишь под правильном углом... И что это за красота такая, что разглядывать ее еще нужно?). Ай-да, Жданов, выперся, помог спуститься. Сама-то Катенька не в состоянии и шага пройти. Ах, точно! Нога у Пушкаревой была то ли сломана, то ли вывихнута в другую сторону... Ничего! Пусть хромает себе. Быстрее заживет. Чего хватать-то сразу на руки? А публика и счастлива. Публика ликует. Как же! Пищу для размышлений им подкинули — встречается ли Жданов со своим президентом или нет? После показа засыпят их вопросами: что, где, как, когда? «Сделать фото, что ли? Удобно так стоят», - вытащила из сумочки свой мини-фотоаппарат, незаметно щелкнула Пушкареву на руках у Жданова. «Пусть будет. Вставлю потом куда-нибудь». - Леночка, я ума не приложу, как Вы, такая красивая, роскошная женщина, и до сих пор не замужем? - заливался соловьем Ольховский. Ленка уже даже и забыла про своего спутника. Повернулась к нему, улыбнулась ослепительно, выставив стройный ряд зубов. - Виктор Карлович, не поверите, не везет. Все время попадаются мне мужчины безответственные, слабохарактерные, не способные построить даже маленький бизнес, - скромно потупила глазки, вздохнула. - То ли дело Вы, Виктор Карлович. Вот Вы — настоящий мужчина — сильный, смелый, рискованный, щедрый. «Настоящий мужчина» расплылся в довольной улыбке, дряблая кожа растянулась в морщинах, пухлая фигура качнулась вперед, Ленке на плечо легла массивная ручонка. - Леночка, я всегда любил Вас за Вашу искренность. А хотите, я куплю Вам всю эту коллекцию? У Шестиковой глаза перевернулись вокруг своей оси, в голове щелкнул калькулятор. - Виктор Карлович, вы меня балуете. Ольховский обнял Леночку за плечи. - Это я еще не начинал, - пробасил он, приглядываясь к тоненьким тесемочкам на леопардом платье Шестиковой. В этот момент Ленка каким-то шестым или седьмым чувством вдруг поняла, что пора валить. Но валить надо так, чтоб Ольховский коллекцию ей все-таки купил. Поэтому она еще постреляла в него глазками минут десять, да и улизнула, якобы в дамскую комнату. А сама просто перешла в другую сторону зала. По подиуму передвигались модели, звездное небо сияло, искрилось, фотовспышки раздавались с разных сторон. Кажется, показ имел успех. Ленка остановилась, присмотрелась к моделям, высмотрела себе парочку нарядов, и основательно укоренилась в мнении, что Ольховского надо дожимать, коллекцию он ей принесет на блюдечке с голубой каемочкой. - Кого я вижу! Ленка! Обернулась. Перед ней стоял Роман Малиновский, тот еще ублюдок, надо сказать. Как-то раз Ленка с ним... Как-то раз он ее НЕ поматросил и бросил, и с тех пор значился в записной книжке Шестиковой как «Козел» под номером три. - Ромочка, привет, - чмокнула подлеца в щечку. - Как дела? Тебя еще не уволили из компании? Слышала, в «Зималетто» были проблемы. - Ну, что ты, Леночка, вранье все это, слухи. А ты как всегда слухами и побираешься? Не бережешь ты себя, милая, - взял Шестикову под руку, лучезарно улыбнулся. Вот знает же, как к женщине подкатить, козел! - В каждом слухе есть доля правды. Малиновский согласно покивал. - Совершенно верно. А потом вдруг увлек ее в сторону. Ленка даже воодушевленно подумала: «Приставать сейчас будет». Но не тут-то было. Малиновский вдруг заговорил совсем не о том. - Смотри, - указал пальцем куда-то в сторону, - как ты думаешь, Виктория Клочкова, на самом деле, встречается с Воропаевым? Ленка кинула хищный взгляд в толпу. И действительно, Александр Воропаев, как цепной пес, плелся за Клочковой следом, волочил за ней сумочку и бокал с коктейлем. Ленка даже дышать перестала. Она уже забыла и про Малиновского и про показ, подкралась ближе к этой тупой курице Клочковой, притаилась у стены, за колонной, прислушалась. - Викуля, дорогая, зачем тебе Ждановы? - Я хочу, чтобы ты представил меня Павлу и Маргарите! - Вика, сейчас идет показ, я не хочу мешать. - Хорошо, тогда после показа представишь меня, как будущую госпожу Воропаеву. Александр побледнел, сжал зубы, но покорно согласился. - Будущая госпожа Воропаева, может быть поедем уже домой? А по пути заедем в ювелирный, я куплю тебе всё, что ты захочешь. - Нет, еще рано. Я еще не со всеми поздоровалась. О, вон «Женсовет»! Пойдем, к ним подойдем. - Зачем тебе эти идиотки? - Пусть увидят, кого они неудачницей называли. Я, Виктория Клочкова, им всем сегодня нос утру! Вика потащила Воропаева к «Женсовету». А Ленка Шестикова так и осталась стоять с отвисшей челюстью. Как это возможно? Как? Никто еще не смог приручить Александра Воропаева настолько, чтобы он бегал за кем-то с сумочкой и бокалом с коктейлем. Ни одна женщина еще не сумела сотворить из Воропаева послушного и со всем согласного тюфяка. Что происходит? Несколько ценных фотокадров Ленка щелкнула второпях. Мозг ее закипал от вопросов и от несправедливости. Александр Воропаев, бог сарказма и король импозантности не мог влюбиться в Вику Клочкову. Вот не мог, и все тут! И на подобный спектакль никогда бы не согласился. Что происходит? А происходит сенсация, сенсациюшка! Грязная, мутная, но такая желанная. Сенсация. Ленка вызвонила Славу, и дала ему важное указание: установить за Клочковой слежку. Нужно раскопать эту ситуацию побыстрее. Ленке нужна была мощная статья. Срочно. Сроки поджимали. Как жаль, что про Пушкареву ей Миша запретил писать. Вот вообще! Ни слова. Так и сказал: "О Кате ни слова". Ленка хотела было повозмущаться, надавить на Борщева. Но передумала. Михаил ей пока нужен был живым. Ресторан у него хороший, да и Себе новый рацион питания нравился, он даже растолстел еще больше за последние дни. Жирный ублюдок. Знал бы ты, как мамочка о тебе печется! А пока Шестикова подслушивала, подглядывала и фотографировала, на столах начали разбирать куриные крылышки на канапе, Ленка не любила быть голодной, а особенно не любила, когда что-то разбирали без ее участия. Поэтому она кинулась быстрее к столикам, подцепила себе парочку крылышек. «Миша готовит лучше», - решила Шестикова, уничтожив все схваченные крылышки, и сама себе усмехнулась. «Зажралась ты, Ленка». - Леночка, - пропел рядом Ольховский. - А я Вас повсюду ищу. Ленка повернулась к Виктору Карловичу. Облизала перепачканные в жирных крылышках губы. И улыбнулась. Ольховский довольно прищурился, решив, что Леночка с ним заигрывает. И того не знал, что процесс «ищейка» был уже запущен, что команда «фас» уже прозвучала, что Ленка уже зарядила порох в пушки, и вот-вот бомбанет из всех орудий. - Виктор Карлович, вы не поверите, я тут услышала, что Воропаев женится. Ольховский даже на шаг отступил. Какой Воропаев? Причем тут Воропаев? Ах, Воропаев... - Женится? Нет... Не в курсе. Но думаю, что это - не правда. - Почему это? Александр - молодой мужчина, почему он не может жениться? - Потому что не до женитьбы ему сейчас! В долгах, как шелках. - Да что вы говорите! - Леночка сама подхватила Ольховского под ручку, примеряясь, какой бы вопрос было удобнее задать следующим. * * * Пока «Женсовет» смаковал появление Клочковой в объятиях Воропаева, Роман незаметно подошел к, стоявшей в стороне и наблюдавшей за показом, Шуре. - Нравится? - спросил он. Шура вздрогнула, перепугалась. - Роман Дмитрич, - прошептала она. - Шура, я должен поблагодарить вас. Аметистовое небо — полностью ваша идея, я не мог не предложить ее Юлиане. - Роман Дмитрич, я не ожидала, что вы так... - Шура смотрела на него завороженно. - Так точно все это... - Шур, у меня к вам есть маленькая просьба: посмотрите вон туда, - махнул рукой на прожекторы. - Вы все еще видите там меня... в россыпи смешинок и... в окружении белочек? Шура возмущенно махнула челкой, покраснела. - А вот я вас совсем не вижу ни в россыпи, ни в аметистах. Знаете, почему? Шура замотала головой. Она смотрела на Романа с любопытством и легким смущением. - Потому что вы — солнышко. Вас можно увидеть только днем. Вы... - протянул руку, коснулся ее волос. - Как лучики... Озорные, смешные. - Роман Дмитрич, я... Я пойду. Шура дернулась с места и разогнала нешуточную скорость, пробираясь между толпой гостей, огибая колонны. Роман еле сумел догнать ее - где-то на подступах к выходу из здания. Нагнал, схватил за руку, и, не давая себе времени на раздумья, поцеловал. Он давно должен был это сделать. Чтобы проверить, чтобы понять, что между ними все-таки проскочило тогда — случайная вспышка или нечто, по-настоящему, ценное. Шура отстранилась первая. - Роман Дмитрич, вы чего? Что... с вами...? Прижала пальцы к губам. Огромные глаза смотрят с испугом. - Я... Шура, я... А что он может ей сказать? Сам ничего не понимает. - Роман Дмитрич, не делайте так больше! У Шуры трясутся губы, она почти плачет. - Не надо. Вы... вы мой самый лучший начальник. Я не хочу вас терять. Обещайте, что никогда больше не... - всхлипнула. - Ну, обещайте же! - закричала, не выдержав. Роман медленно кивнул. - Не переживайте. Просто... нашло что-то. Простите, Шура. Роман развернулся и пошел в зал — туда, где все еще шел показ, где звезды сияли на аметистовом небе, где бледная луна освещала новую коллекцию Милко. Шутка не удалась. Какой же он... идиот.