Маяк

27 ДБЯ Участок космоса близь системы джерунов. Неизведанные регионы.       — Мэрис! Мэрис!       Кар’дас выкрикивал её имя, протискиваясь сквозь толпу чиссов и перешагивая через крупные обломки в рубке «Реющего ястреба». Он всё ещё был облачен в скафандр, но шлем снял и закрепил сбоку на пояс так, как показывал Траун.       После попытки демонтажа гравипроектора с вагаарийского тральщика и последовавшей за ней атаки вагаари «Реющий ястреб» на несколько минут прыгнул в гиперпространство и вынырнул где-то посреди глубокого космоса. Чтобы добраться до базы, кораблю нужен был небольшой ремонт. Некоторое время из рубки никого не выпускали. Техникам пришлось вручную выравнивать давление, вызванное разгерметизацией. Затем Мэрис осталась помогать на мостике, а Жорж спустился в медотсек.       Несколько часов ушло на разгребание завалов и поиски выживших. Новостей относительно состояния Трауна так и не поступало. Он находился в реанимации, в заботливых руках чисских врачей.       Окидывая взглядом рубку, Жорж краем уха услышал, как сменный капитан отдал распоряжение навигатору. Он не увидел, как корабль прыгнул в гиперпространство — герметизирующие панели полностью закрыли лобовые иллюминаторы, не почувствовал и толчка, только заметил, как изменился цвет экрана на навигационной панели. Стал синим, вместо жёлтого.       Жорж хотел было добраться до капитана, чтобы спросить, куда запропастилась Мэрис, но один из солдат перегородил ему путь.       — Сюда нельзя!       — Просить прощения, — начал Жорж, едва сдержавшись, чтобы не выругаться. Без Трауна общаться с другими чиссами было сложно. — Вы видеть Мэрис? Мэрис. Моя компаньонка.       — Я не понимаю, — чисс недобро сверкнул глазами и вытянул вперёд руку, давая понять, что дальше путь закрыт.       Жорж разочарованно вздохнул, злясь больше на себя, нежели на чопорного чисского солдата. По-видимому, он говорил на чеунхе с таким жутким акцентом, что его попросту не понимали. «Как неймодианцы на общегале», — подумал про себя Жорж. Чисс, стоявший перед ним, не знал ни сай бисти, ни на миннисиат. С ним разговаривать бесполезно.       Жорж ещё раз внимательно осмотрелся, надеясь найти Мэрис. После прыжка в гиперпространство на мостике осталась лишь дежурная смена, пара техников, да караул из нескольких солдат. Мэрис нигде не было видно. Немного волнуясь, Жорж нервно подёрнул плечами, а затем побрел прочь из рубки. В дверях он едва не налетел на широкоплечего чисса в серой униформе.       — Инженер Ял’ави’кима, — обрадовался Жорж и постарался правильно выговорить сложное имя, но, судя по кислому выражению лица чисса, явно не преуспел.       — Человек, — сказал он на сай бисти и немного посторонился, освобождая проход.       — Вы не знаете, где Мэрис Фераси? — в очередной раз спросил Кар’дас, этот чисс казался ему более сговорчивым, чем остальные.       — Ма’исфе’аси… — задумчиво произнес Ял’ави’кима и чуть улыбнулся. — Человеческая женщина?       — Да, да! — нетерпеливо закивал Жорж.       — Она в медицинском отсеке. Получает помощь, — увидев, что глаза у человека испуганно округлились, чисс поспешил добавить: — С ней всё хорошо.       — Крифф! — выругался Жорж, от души надеясь, что Ял’ави’кима не поймёт его.       Вот же неугомонная девчонка! Не сидится ей на месте! Обязательно надо лезть, куда не просят!       — Она помогла вытащить из-под завалов ещё четверых, — крикнул Ял’ави’кима ему вслед, но Жорж уже не слушал. Он побежал вниз по ступенькам обратно в медотсек.       …Мэрис сидела на кушетке в коридоре и прижимала к макушке холодный компресс.       — Всё в порядке, Жорж, — улыбаясь сквозь гримасу боли, затараторила она, едва увидев его. — Я просто не думала, что этот блок такой тяжелый. Предложила подержать, пока медик надевал на того чисса кислородную маску. А он упал. Мне удалось сдвинуть его вбок, чтобы он не придавил пострадавшего. Меня немного зацепило. Аварийная лампа сверху грохнулась. Хорошо хоть не разбилась, — она поморщилась, перевернув компресс. — Ух! Больно. Будет шишка.       Жорж сел рядом, приобнял её, по-дружески похлопав по плечу, и укоризненно буркнул:       — Горе ты моё!       Что-что, а безрассудства Мэрис не занимать. Её желание помогать всем подряд граничило с безумием. Жорж в который раз задавался вопросом, что Мэрис забыла на «Охотнике за наживой». С такой реакцией и умением быстро оказывать первую помощь из неё получился бы великолепный сотрудник службы спасения в одном из подразделений КорБеза.       — Ну прости, — тихо сказала она. — Я просто хотела помочь. Они ведь так много сделали для нас…       — Знаю, знаю. Тебя не исправить, — мягко произнёс он. — Рак нам обоим головы поотрывает, если узнает.       Мэрис фыркнула и устало положила голову ему на плечо. А вот за это Кеннто вообще убил бы! Он и так ревновал Мэрис к каждому столбу, а после того, как узнал о её тайных встречах с красистором Митт’рау’нуруодо, вообще как будто с цепи сорвался. Но Кар’дас не отодвинулся. Несмотря на всю свою браваду Мэрис сейчас нуждалась в простой человеческой поддержке. От Кеннто же не дождёшься! В последнее время он был сильно раздражён. Метался по каюте как зверь, пойманный в клетку. Открыто презирал Трауна. Сдерживать его с каждым днём становилось всё сложнее.       — Рак… — шепнула Мэрис, словно поддакивая его мыслям. — Ох, Жорж, хоть ты не начинай! Долго нам ещё до Крустаи?       — Три или четыре часа, — ответил Кар’дас, наблюдая, как снуёт туда-сюда медицинский персонал, и в который раз поражаясь, как слаженно и быстро работали чиссы.       Мэрис отложила компресс в сторону и задремала на плече у Жоржа. Он уставился на стену, стараясь вспомнить последние минуты перед разгерметизацией. Да уж, в своём безрассудстве и смелости Мэрис и Траун — два сапога пара. Одного вечно тянет в драку, другую — разгребать последствия этой драки.       Погрузившись в свои мысли, Жорж не сразу заметил, как к ним подошёл чисс в красно-белой униформе врача. Он слегка пошевелил плечом, и Мэрис подняла голову. Остатки дрёмы мигом слетели с неё.       — Красистор Митт’рау’нуруодо ожидает вас.       — Как он?! — в один голос воскликнули Жорж и Мэрис.       — Стабильно, — ответил чисс и указал на дверь палаты реанимации. — Вы сами можете убедиться.

***

17 ДБЯ Открытый космос. Внешнее кольцо.       Прошло несколько дней с тех пор, как Мэрис впервые очнулась в медицинской палате звёздного разрушителя. Здесь было тихо, спокойно. Никто не тревожил её. В перерывах между процедурами и обследованиями она спала. Спала долго, и всё никак не могла выспаться. Удобный матрац, мягкие подушки и тёплое одеяло способствовали этому. Во дворце Дриксо у Мэрис была лишь узкая разваливающаяся койка с пластиной просевшего пенопласта под спиной, а вместо одеяла — кусок тонкой ткани. Теперь же медицинская кровать казалась ей настоящим королевским ложем. Организм сильно ослаб, нуждался в хорошем отдыхе, а таблетки с успокоительными помогали спать без снов, не видеть кошмаров.       Каждый день к ней приходил лечащий врач: внимательно осматривал руки, спрашивал о самочувствии, был достаточно любезен, хоть и очень сдержан. Тот жуткий дроид DD-13 с паукообразными манипуляторами и зловеще сверкающими фоторецепторами до сих пор пугал её. И каждый раз, когда он опускал её руки в ванночки с бактой, снимал и надевал ортезы, Мэрис ощущала страх. Ей казалось, что в его манипуляторе вот-вот появится стрекочущая хирургическая пила, зубцы которой вновь с хрустом вонзятся в плоть. Но пока дроид осуществлял все процедуры, рядом всегда находился кто-либо из медперсонала. От этого становилось чуточку спокойнее.       Раз или два в сутки приходил тот высокий имперский капитан. С того времени, как она рассказала всё, что знала, на диктофон, он больше ни разу не обмолвился ни о допросе, ни о её положении как пленницы. Был вежлив и очень доброжелателен. Каждый раз спрашивал, всё ли её устраивает. Мэрис откровенно боялась его и скрыть это была не в силах. Она понимала, что её жизнь, её будущее в его руках. Он добр и любезен до определённого момента. Над ним ведь тоже кто-то стоит. И если поступит жестокий приказ, он выполнит его с той же мягкой улыбкой на лице. Продолжит пытать, надругается или отправит на казнь. Будущее пугало неизвестностью, и это не давало расслабиться. Воображение постоянно рисовало жуткие картины, а мозг генерировал не самые радужные варианты развития событий.       Радовало лишь то, что имперец не докучал ей. Он приходил, задавал самые простые, рутинные вопросы, получал односложные ответы и, видя её нежелание общаться, покидал палату.       В это утро Мэрис почувствовала в себе силы не только сесть на кровати, но даже встать. Она медленно перевернулась на бок и, тяжело кряхтя, кое-как села, свесив ноги. С обездвиженными руками это было непросто. Сесть в таком практически беспомощном состоянии — настоящий подвиг. Мэрис никогда не задумывалась, насколько важны для человека руки. Без них тело теряло баланс, дополнительную опору, становилось беспомощным. Даже для того, чтобы просто перевернуться со спины на живот, ей требовались невероятные усилия.       Рядом с кроватью обнаружились мягкие тапочки. Мэрис поёжилась, вспомнив, как её заставляли ходить босиком по холодному полу тюремного отсека. Большими пальцами ног она аккуратно подтянула их ближе. Раскачиваясь туда-сюда, как маленький ребёнок, ещё не умеющий ходить, она плавно встала, едва успев поймать баланс, чтобы не клюнуть носом и не распластаться на полу. Колени задрожали, но вес тела выдержали. Она постояла немного, привыкая к давно забытому стоячему положению. Главное сейчас — не упасть.       Медленно и неловко она переставляла ноги, делая совсем маленькие шажки, и приблизилась к иллюминатору. «Быстрый удар» летел сквозь бесконечный тоннель гиперпространства. Яркие линии звёзд отражались в широко распахнутых голубых глазах. Мэрис давно забыла, каково это — просто стоять у иллюминатора и любоваться завораживающей великолепием бело-голубой рябью.       Внезапно яркие линии превратились в звёзды, вокруг которых сгустилась всепоглощающая чернота космоса. Мэрис не почувствовала ни толчков, ни вибрации, корабль на удивление плавно вышел из гиперпространства. По-видимому, со времён Республики, верфям, на которых он строился, удалось значительно преуспеть в разработке стабилизаторов гипердвигателей.       Мэрис напряжённо всматривалась в иллюминатор. Не было видно ни планет, ни астероидов, ни каких-либо других космических объектов. Либо они находились с противоположного борта, либо «Быстрый удар» сделал остановку в глубоком космосе. Но для чего? В голову приходила лишь одно приемлемое объяснение: коррекция курса. Но это предположение оказалось ошибочным. На черноту космоса медленно наползал другой военный корабль. Его треугольный корпус с ощетинившимися турболазерными батареями, тяжелыми ионными пушками и зенитными турелями наводил страх. Сколько же он в длину? На глаз километра полтора, если не больше. Настоящая движущаяся космическая крепость!       Мэрис вздрогнула, чувствуя, как по телу побежали мурашки.       Неужели битва?       И опять она оказалась неправа, на белом корпусе виднелась имперская эмблема. Это «свои». А участок космоса, куда они прибыли, должно быть, — место встречи.       — ИЗР «Предостерегающий», — прочла Мэрис золотистые буквы ауребеша. Название, как и вид корабля, внушало трепет.       После недолгих размышлений она вспомнила первый разговор с капитаном Парком и сообразила, что аббревиатура «ИЗР» означает имперский звёздный разрушитель. Значит так выглядят эти корабли! И на таком же огромном разрушителе находилась она сама.       Смотреть на корабль больше не хотелось. Слишком пугающим казался ей его грозный вид. Мэрис отвернулась от иллюминатора, чувствуя навалившуюся усталость. Стоять на нетвёрдых ногах было тяжело. Внезапно волна испуга захлестнула её. В палате находился посторонний.

***

      Мэрис Фераси не заметила, как капитан Парк вошёл в палату. Он не стал её тревожить. Лишь внимательно смотрел, как она наблюдала за появлением звёздного разрушителя, затем задрожала, будто от холода и очень тихо, почти неслышно прошептала:       — ИЗР «Предостерегающий».       У него наконец-то появилась возможность рассмотреть её внимательно. Фераси была невысокого роста, наверное, выпрямившись, не достала бы ему даже до плеча. Сейчас она немного ссутулилась. Массивные ортезы, закрепленные на руках, были достаточно тяжелыми, оттягивали плечи. Лечащий врач уверял, что вскоре их заменят на более лёгкие и удобные. Длинные тёмно-русые волосы были заплетены в простенькую косу, спускавшуюся до пояса. Фераси была сильно исхудавшая. Больничная роба висела на ней, словно спущенный парус.       Восс наблюдал, как она опустила голову, задумавшись о чём-то, и отвернулась от иллюминатора. В усталых голубых глазах читалось непонимание. Это были глаза женщины, долгое время просидевшей в клетке, измученной рабством, покалеченной бессмысленной жестокостью. От этого зрелища и ему стало больно. Ей нужна была не просто защита, а поддержка, понимание, утешение, которые позволили бы ей вновь почувствовать себя в безопасности. Что хатты, что повстанцы, что имперцы — сейчас они все казались ей врагами.       Восс тихонько кашлянул, привлекая её внимание, но это вызвало испуг. Женщина вздёрнула голову и попятилась, прижавшись спиной к холодному транспаристилу.       — Мисс Фераси, — как можно более дружелюбно произнёс он. — Как ваше самочувствие?       С минуту она рассматривала его, а затем нехотя ответила:       — Намного лучше, — помолчав немного, она добавила: — Спасибо, сэр.       — Я должен сопроводить вас кое-куда, — сказал Восс. — Сможете идти самостоятельно или мне приказать, чтобы привезли гравиносилки?       Женщина взглянула в иллюминатор — на грузный корпус «Предостерегающего», прижалась лбом к транспаристилу и обречённо спросила:       — Этот корабль прилетел за мной?       — Отчасти да, — подтвердил Парк и активировал комлинк, готовясь распорядиться относительно гравиносилок.       Она заметила его движение и отрицательно покачала головой:       — Не надо, сэр. Я справлюсь.       Когда он подошёл вплотную, она зажмурилась, всё ещё прижимаясь спиной к иллюминатору. По-видимому, испугалась, что он попробует схватить её и выволочь из палаты, как это сделали штурмовики в тюремном отсеке. Восс замер, позволяя ей привыкнуть к его присутствию. Ему было неловко осознавать, что она считает его чудовищем. Фераси с трудом взяла себя в руки, смело встретила его взгляд и, повинуясь пригласительному жесту, нетвёрдым шагом направилась к двери.       В холле дежурили штурмовики, как только они увидели капитана и женщину, то двинулись навстречу, намереваясь сформировать защитный квадрат. Фераси испугалась этих высоких, облаченных в броню солдат и попятилась обратно в палату. Восс шагнул вперед и немного в сторону — заслонил её спиной, давая понять, что полностью контролирует ситуацию.       — Отставить! — громко приказал он и повернул голову в сторону Фераси. — Идёмте.       Она вышла в холл и несмело огляделась, будто маленький зверёк, которого наконец выпустили из клетки. Вдвоём они медленно побрели по широкому, пустому коридору. Она еле шла, покачиваясь из стороны в сторону. Восс напрягся, готовый в любое мгновение подхватить её, если она потеряет равновесие.       Эти сто с небольшим метров превратились для Фераси в настоящую марафонскую дистанцию. Заметив, что она тяжело дышит, Восс остановился. Небольшая передышка не помешает.       — Уф! Сэр, — отдышавшись, робко обратилась она, — меня снова будут допрашивать?       — Вас ждёт небольшой разговор, — спокойно ответил он. — Уверен, после него вы перестанете бояться.             Фераси громко вздохнула, не поверив ни единому слову. Ступая нетвёрдыми ногами по дюрасталевому полу, она двинулась дальше.       Рядом со входом в медицинский отсек находилась рекреационная зона. Здесь солдаты восстанавливались после лечения. В ней находился небольшой, уютный зал с мягкой мебелью и обилием зелёных растений. Здесь можно было расслабиться и посидеть в тишине.       Восс неслучайно выбрал его. Во-первых, не следует таскать Фераси по всему кораблю, в её-то состоянии. Во-вторых, обстановка должна быть доверительной и максимально комфортной. В-третьих, она всё ещё «тяжёлый пациент», ей в любой момент может понадобиться медицинская помощь. Он впустил её внутрь и собрался было придержать за плечи, чтобы помочь опуститься в кресло, но она отказалась и неловко плюхнулась в него сама. Рядом с креслом, поблёскивая фоторецепторами, стоял медицинский дроид DD-13. Фераси настороженно покосилась на него, а затем вопросительно посмотрела на Парка.       — Он здесь, если вам станет плохо, — просто пояснил он.       И этому Фераси не поверила. Восс знал, что эти последние минуты ожидания станут для неё финальным испытанием. Совсем скоро она встретит старого знакомого.