***
Яркий свет ударил по глазам. Плотно сомкнутые веки не спасали от белых, режущих лучей. — …реакция зрачков в норме… То над одним, то над другим ухом раздался неприятный глухой звук, словно кто-то со всей силы бил кувалдой о феррокритовую стену. — …слух в норме… Где-то за гранью сознания пульсировала боль, настолько сильная, что мозг отказывался её воспринимать. — …добавить анестезию… Прохладный, влажный воздух попал в лёгкие, сформировав внутри плотный пузырь, неприятно распиравший грудную клетку. — …снимите кислородную маску… Тело ощущало какую-то странную тёплую жидкость. — …на сегодня бакта-ванны достаточно… Перед расплывающимся взором виднелись тёмные движущиеся фигуры. — …приходит в себя… …Клочки сна и яви будто смешались в единую массу. Трудно сконцентрироваться хоть на одном из них, невозможно сопоставить с ощущениями. Время и вовсе потерялось в этом безликом месиве. Казалось, это состояние — полёт на грани сна и яви, на грани жизни и смерти — длилось вечность. Но постепенно организм выходил из странного транса. Сознание медленно возвращалось. Под спиной ощущалось что-то мягкое и очень удобное. Тело будто бережно завернули в тёплый, уютный кокон, из которого не хотелось выбираться. Свежий, насыщенный кислородом воздух щекотал ноздри. Если бы не навалившаяся тяжесть, шум в ушах, да глухая боль в висках, можно было бы подумать, что она в раю. Мэрис открыла глаза и долго всматривалась в потолок. Теперь он был другим. Не тем гнетуще-чёрным, как в тюремной камере, а белым, освещённым яркими лампами, но столь же пустым и аскетичным. Где-то рядом что-то негромко гудело. Какой-то прибор. Гул этот вовсе не раздражал, наоборот — успокаивал. Мэрис с трудом повернула голову и увидела синий, полупрозрачный голоэкран, на котором отображались какие-то символы. Как она ни старалась, так и не смогла прочесть ни слова. Зрение не желало фокусироваться. Она осторожно повернула голову в другую сторону. Там находился небольшой стол. Если не считать расплывчатый силуэт одинокой бутылки воды, он был совершенно пуст. Опустив подбородок, Мэрис с удивлением отметила, что рабского ошейника на ней больше нет. Его сняли, и головой теперь можно было вертеть достаточно свободно. Ах, если бы только не головокружение! Она долго лежала без движения, пыталась всмотреться в голоэкран. Вскоре слова, наконец, удалось прочесть: «Пульс: шестьдесят пять ударов в минуту. Давление: в норме. Температура: тридцать шесть и девять». Это показатели жизнедеятельности. Её показатели. И она жива. Жива! Тихий звук заставил её насторожиться. Чьи-то шаги. Негромкий, размеренный стук тяжёлых каблуков. Он приближался. А за ним — почти неслышное жужжание, похожее на работающий двигатель грависаней. Жужжащий звук стал слышен сбоку — со стороны стола. Мэрис повернула голову и увидела дроида. Белые фоторецепторы внимательно следили за ней. Его похожий на лапу насекомого манипулятор опустился на край кровати — на приборную панель. Ещё один допросный дроид! Внезапно внутри забурлил почти животный ужас. Её снова будут пытать! Снова вколют что-то! Снова будут резать на части, как мёртвую банту! Мэрис открыла рот, но вместо крика из него вырвалось хриплое бульканье. Она попыталась пошевелиться, отшатнуться от дроида, но тело оказалось приковано к кровати. Как к дыбе! В панике, она замотала головой и жалобно застонала. — Нет… нет… нет… Что это за новая напасть? — Тихо, тихо! Не пугайтесь, — раздался где-то совсем рядом спокойный мужской голос. — Это медицинский дроид DD-13. Он поднимет верх кровати, чтобы вам было удобно со мной разговаривать. В подтверждение этих слов Мэрис почувствовала лёгкую вибрацию. Её тело вместе с кроватью немного поднялось вверх — в полулежачее положение. Остановив механизм, дроид отошёл в дальний угол и замер. Тяжело дыша, Мэрис опасливо проводила его взглядом. Её бросило в жар, болезненные волны которого медленно пульсировали по всему телу в такт колотящемуся сердцу. На лбу выступили капельки пота. — Как вы себя чувствуете? — участливо спросил голос. Мэрис резко повернула голову на звук и тут же пожалела об этом. Перед глазами поплыли тёмные круги. Она постаралась взять себя в руки, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, а затем, когда головокружение немного улеглось, внимательно пригляделась. Перед кроватью стоял высокий мужчина. Имперец. Военный. Это она поняла по красным и синим квадратам на оливковом кителе. Его янтарные глаза с любопытством смотрели на неё. Черты лица и манера речи выдавали в нём уроженца Центральных миров. В нём не чувствовалось той злобы, того остервенения, что были в другом жестоком дознавателе. Но он всё равно казался ей очень подозрительным. Она не ответила на вопрос, лишь продолжала с опаской смотреть на этого человека, вжимаясь затылком в мягкую подушку. — Прошу прощения, я не представился, — имперец, по-видимому, решил заполнить неловкую паузу. — Меня зовут Восс Парк. Я капитан имперского звёздного разрушителя «Быстрый удар», на котором вы сейчас находитесь. Мужчина приветливо улыбнулся, и от этой улыбки Мэрис захотелось бежать. Бежать изо всех сил, как можно дальше и быстрее. И не видеть, не хотеть, не ждать того, что последует за ней, за этой улыбкой. Слишком многие подонки за последние десять лет улыбались ей, перед тем, как сотворить ужасные вещи. — А вы Мэрис Фераси. Верно? Она посмотрела в его спокойные глаза и, несмотря на желание вновь проигнорировать вопрос, робко кивнула, чувствуя, как тело начинает дрожать от накатившей волны смешавшегося с жаром страха. Она тяжело вздохнула и, с опаской оглянувшись на дроида, судорожно зашептала: — Я ничего не знаю, сэр. Прошу вас, поверьте. Я была рабыней во дворце Дриксо. Потом там появилась мятежница. Она погибла под завалами. Я добралась до корабля. Меня приняли за неё. Пожалуйста, не надо пыток. Я действительно ничего не знаю. В глазах имперца отразилось сочувствие. Настолько глубокое и искреннее, что Мэрис пожелала сейчас же оказаться по другую сторону переборок, в открытом космосе, в вакууме, чтобы только не видеть этого. Слишком пугающе, слишком по-настоящему. Имперец сделал было шаг вперед, но, увидев, как Мэрис дёрнулась в испуге, остался на своём месте, лишь руки заложил за спину, принимая нейтральную позу. — Я вам верю, мисс Фераси, — медленным и успокаивающим тоном ответил он. Мэрис обескураженно уставилась на него. Никто никогда не обращался к ней так. Мисс Фераси... Непривычно. — Мой коллега, — это слово имперец произнёс с холодной интонацией, — нанёс вам… ммм… превысил полномочия. Он отстранён от работы с вами. Я прошу прощения за его действия, за его некомпетентность. Вы останетесь здесь, пока не получите всю необходимую медицинскую помощь. Мэрис закрыла глаза, вспоминая все пережитые в допросной ужасы. Простые извинения этого нового имперца никак не могли покрыть их. Его слова казались издевательством, а обрывки воспоминаний — кошмаром. — О, Сила! Мои руки!.. — воскликнула она, тщетно пытаясь пошевелиться. Там, где должны были быть конечности, будто лежали многокилограммовые гири. Новый приступ паники уже вот-вот готов был нахлынуть. — Мисс Фераси, посмотрите на меня, — этот голос оставался спокойным, ровным, но отчего-то Мэрис так испугалась его тона, что вопреки желанию зажмуриться, подняла на имперца глаза. — С вашими руками всё будет в порядке. Их пришили на место. Вживили искусственные суставы на локтях. Тканям надо правильно срастись. Вам надели ортезы. Придётся побыть в них какое-то время. Это вас обездвижит, но ненадолго. Мэрис уставилась на имперца недоверчивым взглядом. Ей оказали помощь? Невероятно! Тем временем он извлёк из кармана небольшое прямоугольное устройство, назначения которого Мэрис не знала. — Это диктофон. — пояснил он, вкладывая в голос максимальную доброжелательность, видел, что она боится. — Сейчас я подойду к столу рядом с вами, и установлю его. Он имеет голосовое управление. Задав команду, вы сможете включать его и вести запись. — Зачем? — тихо спросила она, не понимая, что вообще происходит. — У нас с вами общая цель — доказать, что вы не мятежница, — терпеливо пояснил он. — Как только наберётесь сил, расскажите пожалуйста о вашей встрече с настоящей мятежницей. Как можно подробнее, до мельчайших деталей. Это очень важно, — он чуть улыбнулся и спросил: — Я подойду? Не нужно меня бояться. Она нехотя кивнула. Не делая резких движений, имперец приблизился к столу, быстро установил диктофон и нажал кнопку активации. На голоэкране появилась круглая имперская эмблема. — «Спящий режим»! — приказал он, экран загорелся зелёным, в подтверждение того, что команда принята, и потух. — Вам понадобится ещё три команды: «активация», «запись», «стоп». Запомните? — Д-да, — выдавила она и сильнее вжалась затылком в подушку. Имперец находился совсем рядом, так близко, что мог легко дотронуться, и это пугало. Она была абсолютно беспомощна перед ним. Неловкий вопрос сам собой сорвался с губ: — Потом будете допрашивать? Его лицо нахмурилось. Он внимательно посмотрел на неё сверху вниз, взгляд янтарных глаз будто пригвоздил её к кровати. — Вас больше никто не будет допрашивать, — выделяя каждое слово, твёрдо произнёс он. — Поверьте, я заинтересован в доказательствах вашей невиновности не меньше вас самих. Заметив, что ей некомфортно, он плавно отошел на несколько шагов назад и снова замер в нейтральной позе. — Почему? — вновь спросила она. — Думаю, вы сможете узнать об этом позже, — был уклончивый ответ. Мэрис опустила взгляд и еле слышно пробормотала: — Что со мной теперь будет? — Для начала вы должны полностью вылечиться. В скором времени вас посетит лечащий врач. Не мешайте ему оказывать вам помощь. Кроме того, за этой дверью дежурит девушка-энсин. Она будет ухаживать за вами. Мэрис слушала этот спокойный, участливый голос и не верила своим ушам. Кто этот криффов имперец? Чего он хочет от неё? — Я не понимаю… Зачем вы помогаете мне? Она вновь подняла глаза и посмотрела на него в упор. Страх постепенно отходил на второй план. Теперь ей хотелось получить ответы на сотни вопросов, роившихся в голове. — Отдыхайте, набирайтесь сил, — снова уклонившись от прямого ответа, сказал он. — Мы вернёмся к этому вопросу немного позже. — Но… — запротестовала было она. В этот момент в животе громко заурчало. Мэрис сначала не поняла, что это за звук, но прислушавшись к телу, ощутила такое знакомое, почти позабытое чувство голода. Имперец мягко улыбнулся. Не услышать это было невозможно. — Вы, должно быть, голодны, — прокомментировал он. — Я… ой… простите. Снова этот звук! Желудок настойчиво возвещал о том, что неплохо было бы хорошенько подкрепиться. Отчего-то ей стало неловко. Мэрис бессильно опустила глаза. Признаваться имперцу в ещё одной слабости не хотелось. Она не станет просить, лучше умрёт с голоду. Он был так любезен, старался не напугать её, но почему-то акцентировал внимание на этом криффовом звуке, как будто со всего размаху ударил живот. Она хотела ненавидеть его, так же как того, другого, злого имперца, хотела крикнуть ему в лицо что-нибудь обидное, но не посмела. Ведь ничего плохого он ей не сделал. Пока. И снова в ушах зазвучал этот участливый голос: — Вам нужно хорошо питаться. Вас покормят.***
К концу дня Парк держал в руках инфочип с записью. Мэрис Фераси сделала всё так, как он просил, несмотря на то, что ещё раз пропускать через себя прошедшие события ей явно было нелегко. Увидев её затравленные глаза, он полагал, что она, скорее всего, откажется общаться, а уж тем более сотрудничать. Он стоял в холле и сквозь прозрачный транспаристил смотрел, как она спит. Так вот, что из себя представляет та, за которую Траун готов был неслабо покалечить того контрабандиста! Из всей троицы бывшего экипажа «Охотника за наживой» она казалась Воссу самой мужественной что ли. Кар’дас был хитрым дельцом, скользким, как дианога. Про пьянчужку Кеннто даже думать не хотелось. Но Фераси… Умная, сообразительная женщина. Как её угораздило связаться с этими подонками? — Капитан Парк! Мысль оборвал громкий, настойчивый голос, такой ненавистный, что Восс презрительно поморщился, и лишь затем обернулся. — Старший агент Каниф, — с той же холодностью отозвался он. ИББшник одарил его таким уничтожающим взглядом, что по сравнению с ним огонь турболазера на максимальной мощности мог бы показаться лёгким выстрелом из водяного пистолетика. — Я закончил рапорт. Завтра утром он отправится на Корусант. «Прелестно», — подумал про себя Восс. От ИББшника было ни слуху ни духу целый день. Наверное, на Корусант должен отправиться внушительный многостраничный трактат. Он еле удержался от ироничной улыбки, представляя, как у полковника Юларена зажуёт листы флимсипласта в принтере. — Мой запрос уже удовлетворили, — спокойным, будничным тоном парировал Восс и, заметив, как округлилась от непонимания глаза агента, пояснил: — Относительно подкрепления. — Оперативно, — фыркнул тот. — К нам присоединится ИЗР «Предостерегающий» под командованием коммодора Трауна, — информировал Восс, как будто они находились на обычном утреннем брифинге и обсуждали самые что ни на есть рутинные вопросы. — Всего один корабль? — агент в сомнении задрал бровь. Восс снова улыбнулся про себя. Насколько он успел изучить манеру ведения дел чисса-инородца, одно его участие в этой операции, даже без звёздного разрушителя, стоило целого флота. Агент этого не знал. Ну ничего, скоро узнает! И очень удивится. Восс понимал, что сейчас ходит по лезвию виброклинка. Траун передал чёткие инструкции относительно возникшей ситуации. Однако всего одна неловко брошенная фраза, всего один косой взгляд, и карьера Восса безвозвратно полетит в пасть к сарлакку. — Так решило высшее командование, — нейтрально сказал он. — Не очень-то оно вас ценит, капитан, — иронично отметил ИББшник и перевёл взгляд на спящую Фераси. — Удалось допросить мятежницу? — Она рассказала свою версию событий, — ответил Восс. — Она ещё слишком слаба, чтобы на неё давить. — Трогательно, — скучающим тоном произнёс Каниф, но затем серьёзно посмотрел на Парка. — Послушайте, капитан, я могу дожать её. Прямо здесь, прямо сейчас. Быстро получу информацию. Повстанцы будут обречены. К чему нам эти тёрки? Вместе мы выполним миссию и получим ещё по паре квадратов на наши планки. Произошедшее в допросной будем считать досадным недоразумением. IT-O спишем, как неисправного. Что скажете? ИББшник натянуто улыбнулся и протянул руку в знак примирения. На лице Восса застыла привычная профессионально-нейтральная маска. Внутри кипело презрение. Нет, он не мог позволить агенту вновь мучить Фераси. Она ничего не знает. Это очевидно. Из утреннего разговора было ясно — она не лгала, не смогла бы солгать. Чтобы выдержать имперский допрос и не расколоться, нужно быть как минимум джедаем. До прибытия Трауна он не даст её в обиду. — Мысль заманчивая, старший агент, — начал Восс, бросив равнодушный взгляд на протянутую руку, — и, тем не менее, я вынужден отказаться. Пока я капитан корабля, вы будете отстранены. Как только прибудет коммодор Траун, мы определимся относительно методов допроса и примем решение о вашем в нём участии. Старший агент Каниф долго сверлил его полным ненависти взглядом. Не привык получать отказ. Не привык подчиняться флотским офицерам. — Что ж, капитан, вы сделали свой выбор, — громким шепотом выдавил он, будто пуская под кожу ядовитую иглу. — Как только рапорт попадёт на стол к Юларену, вы отправитесь под трибунал. Ваша ранговая пластина полетит на Кессель, к мусорщикам. С этими словами агент Каниф резко развернулся и двинулся прочь из медицинского отсека. Стук его каблуков ещё долго был слышен в пустом коридоре. Восс расслабил плечи и вновь с сожалением посмотрел на спящую женщину. Если бы он сразу узнал, что на борту «Тэты» находится Мэрис Фераси, то тут же нашёл бы способ изолировать её. Уберечь от жуткой участи. Не отдал бы на растерзание ИББшнику. Как ни странно, но он корил себя за то, что с ней случилось. — Капитан Парк, сэр. Восс вздрогнул, отвлёкшись от тяжёлых мыслей, и повернул голову. В холле стоял лечащий врач Фераси. — Мне сообщили, что вы здесь. Я подумал, что могу предоставить вам отчёт о состоянии пациентки IL-624 лично, — сказал он, протягивая датапад. Восс пробежался взглядом по пересыщенным сложной медицинской терминологией данным. Одна единственная пометка в конце отчёта говорила громче всех этих графиков, рентгеновских снимков и показателей МРТ: «Состояние стабильное». Это обнадёживало. — Я хотел бы обсудить ещё кое-что относительно тактики лечения мисс Фераси, — сказал Восс, внимательно посмотрев на врача. Ему очень понравилось это словосочетание — «тактика лечения». Уж очень по-военному оно звучало и от этого как будто становилось чуточку понятнее. — Внимательно слушаю вас, сэр.