Маяк

      Правда о «Сверхдальнем перелёте» стремительной лавиной обрушилась на Мэрис. Красистор Митт’рау’нуруодо. Траун. Её возлюбленный. Он уничтожил десятки тысяч невинных жизней. Это просто не укладывалось в голове. Как? За что? Почему он не смог договориться с джедаем К’баотом? Зачем принял предложение Стратиса?       В памяти всплыли слова Дубрака. Они сверлили мозг жуткой какофонией.       Твой Траун уничтожил их всех… Прихлопнул, словно надоедливых мух.       Этого не может быть…       И Жорж знал. О, Сила! Он всё знал. И солгал. Из благих побуждений. По просьбе самого Трауна. Но солгал лишь ей. Дубраку, этому криффовому подонку, он рассказал правду. А теперь эта правда вонзилась в сердце, словно почерневший от времени ржавый клинок.       Её мир, который только-только начал восстанавливаться после всех ужасов рабства и жутких имперских пыток, разлетелся на мелкие кусочки. Всё это время, все эти бесконечно долгие десять лет Мэрис верила в идеал Трауна. Именно он помог ей выжить, не упасть духом, не наложить на себя руки, когда становилось совсем невыносимо. И теперь этот идеал, этот столп, казавшийся ей несокрушимым, рухнул. Его осколки больно ранили сердце, рвали на части душу.       Мэрис не помнила, что было дальше. Кажется, Жорж говорил что-то ещё, извинялся, пытался оправдать Трауна и свою ложь. Оглушённая жестокой правдой, она не способна была слышать ничего. Радиационные бомбы… против гражданских. Против женщин и детей. Это чудовищно!       В воображении возник гигантский фюзеляж «Сверхдальнего перелёта» с шестью дредноутами, который обстреливали корабли чиссов во главе с «Реющим ястребом». После рой дроидов-истребителей буквально врезался в обшивку. Множество взрывов. Смертельных, разноцветных вспышек. Умирающие от разгерметизации люди. Радиация, пожирающая их тела, словно голодный сарлакк.       — Мэрис, — звук этого голоса припечатал её к креслу. Негромкий, но слегка взволнованный. Когда-то долгожданный, но теперь вызывавший отвращение. — С тобой всё в порядке?       Монстр с пылающими алым глазами склонился над ней, накрыв мрачной тенью. Мэрис шарахнулась от протянутых рук, как будто от когтей вампы.       — Ты уничтожил их, — страшным шёпотом произнесла она, с трудом заставив себя поднять голову. — «Сверхдальний перелёт»… всех людей…       В алых глазах чисса отразилась глубокая печаль. И боль. Вихрь смешанных эмоций, понять которые Мэрис не могла. Он выпрямился и отошёл к иллюминатору. Выражение лица стало беспристрастным, холодным, словно лёд.       — Да, — прервав длинную паузу, ответил он. — У меня не было выбора.       Так спокойно и по-военному кратко, будто на брифинге. Даже голос не дрогнул. Это привело её в ярость. Выбор есть всегда! Он мог бы попросить джедаев обогнуть Пространство чиссов. Мог бы развернуть «Сверхдальний перелёт» обратно. В крайнем случае мог бы договориться с адмиралом Ар’алани и сопроводить корабль через территорию Доминации!       Мэрис не заметила, как выкрикивала собственные мысли, казавшиеся ей правильными, ему в лицо. Он мог. Мог. Мог! Мог бы не допустить такого исхода!       — Ни один из вариантов не был приемлем в той ситуации.       Ещё один по-военному твёрдый ответ оглушил её, прозвучал, как издевательство. Она продолжала кричать, не слыша его аргументов. Кричала. Впервые за много лет так ярко и громко выплеснула эмоции. Она больше не рабыня! Она может кричать! Имеет право кричать на него!       От звука собственного голоса заложило уши. А он просто стоял и смотрел на неё. Так же спокойно и вежливо. Ждал, пока буря не схлынет, пока она не выдохнется.       Прервавшись на полуслове, Мэрис затихла. Она тяжело дышала, пытаясь перевести дух и вновь вспомнила слова Рака:       А ты вот так просто рассказала ему о сокровищах с той космической развалюхи. Что там было? Драгоценные камни, которые джедаи используют как кристаллы для своих световых мечей. И ты рассказала ему о джедаях, дурочка! А он сделал выводы. Понял, как их уничтожить! Провернул этот трюк с искусством!       Вспомнила она и давний разговор во время одной из приватных бесед, о драгоценных камнях, которые джедаи использовали для рукоятей световых мечей. Во всех подробностях. Как Траун заострял внимание на каждой мелочи. А она, без утайки, абсолютно искренне рассказала ему всё, что знает: о джедаях, об их способностях, о ритуальном оружии. Сама Мэрис ни разу не встречала ни одного джедая. Знала о них лишь по мифам и по многочисленным слухам. Трауну этого оказалось достаточно. Воспользовавшись её знаниями и изучив камни, он уничтожил «Сверхдальний перелёт».       Затем перед глазами возникла комната в рекреационной зоне «Быстрого удара». Страх перед новым допросом. Апатия от того, что она превратилась в калеку. Его неожиданное появление. Новая надежда. Мягкие, но настойчивые слова:       Говорите на общегале и правдиво отвечайте на все мои вопросы. Доверьтесь мне.       И она доверилась. Вновь поделилась с ним всем, что знала и о чём лишь догадывалась. Раскрыла ему информацию, из разрозненных кусочков которой он смог восстановить полную картину, сделал выводы и воспользовался как оружием в своей жестокой военной игре.       Ярость внутри разгоралась с невероятной силой. В голову постепенно приходило болезненное осознание, что её использовали. Так просто и легко. Немного вежливости, галантности, хороших манер. И Мэрис, пребывая в искреннем восхищении, сама заглотила наживку.       Он даже хуже Дубрака. Тот продал её в рабство, чтобы спасти свою шкуру, а Траун… направил полученные от неё знания на уничтожение сначала мирного экспедиционного корабля, затем — на геноцид целой расы.       — Ши’идо? Чем они не угодили тебе? — зло прошипела она, на крик уже не оставалось сил.       На его лице отразилось мимолётное удивление. По-видимому, он не предполагал, что Жорж расскажет ей.       — Это дела Империи, Мэрис. Прошу прощения, но я не в праве делиться подробностями.       Голос стал профессионально-холодным, отстранённым. Чисс закрылся привычной маской военной субординации. Похожим образом капитан Парк общался со своими подчинёнными. И это ещё больше взбесило Мэрис. Траун по-прежнему считал её наивной дурочкой, верившей в его идеал.       Чувствуя, как эмоции рвут душу на части, Мэрис опустила голову и тихо пролепетала охрипшим голосом:       — Ты использовал меня…       Ответа не последовало. Чисс молчал, продолжая взирать на неё сверху вниз. Выражение его лица невозможно было прочесть. Ни раскаяния, ни жалости, ни боли. Никаких эмоций. Он был похож на ледяное изваяние. Такое же холодное и бездушное, как замёрзший океан Хота.       Мэрис вспомнила, как утром он не позволил ей произнести заветные слова, признаться в трепетной симпатии. Той, которую она запрещала себе проявлять десять лет назад. Она ведь так искренне любила его. Видела в нём не просто идеал, а своего спасителя, который уберёг её от страшной участи.       А любил ли он вообще? Испытывал ли к ней хоть какие-либо чувства? Способен ли был на такие эмоции? Или, в очередной раз попользовавшись ею, решил заполучить её тело. Как небольшой приз после успешной в своей ужасной сути военной кампании. Развлечься и бросить, когда надоест. У него, наверное, было много таких, как она. Глупых и наивных.       По-видимому, эти эмоции отразились у неё на лице. Алые глаза Трауна недобро сверкнули. Мэрис испугалась вдруг, а не превратились ли эти мысли в слова, которые вполне могли непроизвольно сорваться с губ. Нет, этого озвучивать ему она не собиралась. Но он понял. Одарив её укоризненным взглядом, чисс медленно покачал головой.       Мэрис собрала оставшиеся силы, медленно, сквозь боль, сжала пальцы в кулаки, заставила себя подняться и, взмахнув руками, бросилась на него. Безусловно, она ему не противник. Она, наверное, даже с места его не сдвинет. Но ударить. Хотя бы раз. Со всей силы. Так, чтобы он почувствовал боль. Чтобы понял, наконец, что она — не игрушка для его манипуляций!       Чисс легко поймал её за запястья и деликатно пресёк попытку ударить его. Мэрис по инерции помимо воли уткнулась в его мощную грудь. Не дав ей опомниться, он быстро и плавно завёл ей руки за спину. Мэрис сдавленно охнула, но не от боли — он сделал всё очень аккуратно — а от разочарования. Он крепко прижал её к себе, не позволяя шевелиться.       — Отпусти… — простонала она.       — Ты можешь навредить себе, — твёрдым голосом сказал он. — Пообещай не делать так больше, и я отпущу.       Вместо ответа Мэрис заёрзала всем телом, силясь освободиться. Но из его сильной и вместе с тем осторожной, почти бережной хватки было не вырваться. В отчаянии она ударила его головой в грудь. Попыталась отдавить ноги и даже пнуть. Безуспешно. Траун лишь сильнее сжал объятья и немного приподнял её тело над полом, пресекая все возможные попытки к сопротивлению. Он, и правда, очень силён!       — Пусти! Пусти! — закричала она, не желая признавать поражение. Тщетно.       Мэрис почувствовала, что её куда-то несут. Он вошёл в спальню, опустил её на кровать и, сжав плечи, придавил их сверху. В алых глазах бушевал огонь. Мэрис замерла от удивления, уставившись в них, будто загипнотизированная. Ярость уступила место страху. Паническому страху. Она беззащитна перед ним. Она бросила ему вызов, прямо сказала, что знает правду о его чудовищных поступках. Теперь он не будет с ней так любезен. Он может взять её прямо здесь, прямо сейчас. Наказать за неповиновение. Надругаться. Ведь так поступают чудовища! И она будет кричать, но вовсе не от физической боли или унижения, а лишь давая выход страданиям разбитой, растоптанной души. В какой-то момент ей почти захотелось, чтобы он сделал это: грубо разорвал одежду и вошёл внутрь. Терзавшая её душевная боль требовала выхода.       В алых глазах снова возникла эмоция. Новая, ни с чем не сравнимая. Мэрис не предполагала, что он способен испытывать такое. Обида. Да, это была обида! Он вновь прочитал её мысли.       — Ты чудовище! Я ненавижу тебя!       Эти слова буквально взорвали звенящую тишину. Словно взрыв в вакууме — лёгкий хлопок и бесконечное множество осколков от уничтоженного корабля. Хватка мгновенно ослабла. Он отстранился и сразу же отвернулся. Испуганная Мэрис перевалилась на бок и сжалась в комок, ожидая удара, но его не последовало. В полной тишине она слышала лишь его спокойное дыхание.       — Пожалуйста, уходи. Прекрати мучить меня, — застонала она, зарывшись лицом в подушку.       — Я не желаю тебе зла, Мэрис, — мягко произнёс он, на этот раз спокойный и уверенный голос всё же дрогнул. — Я искал тебя. Очень долго. Настойчиво. По-видимому, мне придётся…       Траун замолчал. Послышался глубокий вздох, и Мэрис поняла, что он не в силах продолжать.       — Уходи…       Повисшая тишина давила не хуже многотонного пресса. Тяжело дышать. Невозможно двигаться. Тело словно окаменело от боли. Эмоции постепенно истощались. Вместо них появилась беспросветная пустота. Он больше не произнёс ни слова. Молчал.       Мэрис долго лежала, уткнувшись в подушку и тихо всхлипывая. От оставшихся эмоций остался лишь пепел. Из израненной души продолжала сочиться кровь. Мэрис с трудом повернулась и обнаружила, что она в спальне совсем одна. Он ушёл. Оставил её в покое. Только сейчас она увидела, что подушка пропиталась влагой от незамеченных слёз.       Мэрис не знала, спала ли вообще в эту ночь. Разум погрузился в какое-то странное состояние. Ощущение нереальности, разбитости, помешательства. В какой-то момент она обнаружила, что сидит в эль-челноке. Очень похожем на тот, в котором они летели вместе с капитаном Парком. Только люди вокруг были незнакомыми. Как она оказалась здесь?       Небольшой толчок возвестил о том, что шаттл совершил посадку.       — С вами всё хорошо, мисс? — поинтересовался незнакомый имперец в чёрном кителе, сидевший в соседнем кресле. Мэрис попыталась поднять взгляд, но в этот момент почувствовала влагу на щеках. Она всё ещё плакала.       — Видимо, нет, — пробормотал он себе под нос и обратился к пилоту. — Вызывайте медбригаду!       — Есть, сэр.       Мэрис безучастно наблюдала, как офицер отстёгивает ремни безопасности. Сначала свои, потом её. Встаёт напротив и с беспокойством поглядывает на неё. В поле зрения появились люди в белой униформе. Ей помогли подняться — Мэрис сама поняла, что в таком состоянии не сможет сделать и пары шагов — и уложили на гравиносилки.       — Сейчас вколем успокоительное, — донёсся откуда-то сверху незнакомый голос.       — Пожалуйста, не надо, — простонала Мэрис и жалобно посмотрела на имперского офицера.       Тот был явно обеспокоен. Её просьба обескуражила его. Мэрис поняла, кто это. Тот адъютант, которого обещал приставить к ней Траун. Потому он и возится с ней, как с маленьким ребёнком. Озадаченно взглянув на неё, имперец перевёл взгляд на врача, зажавшего в руках шприц, и отрицательно покачал головой.       Гравиносилки пришли в движение. В ноздри ударил свежий воздух. Кожа лица ощутила лёгкое дуновение ветра. Настоящего ветра. По глазам резанул яркий свет. Мэрис сначала зажмурилась, затем проморгалась и посмотрела вверх. Над нею нависло голубое небо, по которому плыли пушистые облака. Где-то там в высоте парили птицы. Её привезли на какую-то планету!       С трудом повернув голову вбок, она всмотрелась в надпись на эмблеме, пришитой к униформе врача:       «Медицинская служба космопорта Коронета».       И вновь проморгалась, не веря собственном глазам.       Коронет?       Неужели это сон?       Заменив её удивление, имперец склонился над ней и, чуть улыбнувшись, сказал:       — Добро пожаловать домой, мисс Фераси!