Разбитый

Они взяли свои напитки и направились в зал. Там было и уютнее, и просторнее. Да и какой смысл разговаривать на кухне за столом, когда можно сесть в удобный диван и поговорить под незатейливый фильм. Хороший такой вечер полу - романтический. И не то, чтоб Акутагава был фанатом всего этого... Просто хотелось попробовать хоть раз. С сестрой так не посидишь, а друзей у него особо - то нет. Только Чуя - напарник, и то, они с ним не всегда общий язык найти могут. А вот Ацуши, кажется, эта задумка очень даже понравилась. Ещё бы. Он любил проводить такие вечера в приюте с соседом по комнате. Точнее с соседкой. Это, наверное, был чуть ли не единственный человек там, который с ним мог поговорить. И то это потому что она, дабы сохранить авторитет, должна была с ним общаться. Но вряд ли ей самой это было приятно. Да и давно это было... Почему же он об этом вдруг вспомнил? Начал свой разговор Рюноске: - Слушай, у меня такой вопрос... Очень странный, может быть, но все же, прошу ответь честно. У тебя в голове были мысли о том, чтобы позвонить в полицию и меня туда сдать? Ацуши этот вопрос очень шокировал, особенно если учесть то, что он только что был в своих теплых мыслях, а тут такое... - Э... Ну... Нет, не было. А с чего ты спрашиваешь? Акутагава улыбнулся, но ничего не ответил. Ацуши настаивать не стал. И так видно, что человек доволен ответом. И снова тишина, но на это раз она не напрягала. Наоборот. Она была очень умиротворённой, да на столько, что никому не хотелось ее прерывать. Но Ацуши все же это сделал: - Я вот все хотел тебя спросить... Почему ты вообще согласился на всю эту глупую авантюру? То есть... Ты мог не соглашаться и просто на месте меня в очередной раз попытаться убить. Понятное дело, что вряд ли бы удалось, так как они не дремлет, но все же... Мог бы попытаться... А ты этого не сделал. Акутагава на него внимательно посмотрел. А ведь действительно... Он сам не знал, зачем согласился. Понятно было одно: он ни капельки об этом не жалеет. И что же ответить? - Не знаю... Наверное чувствовал, что это нужно было сделать. Да и к тому же условия были выгодными. - От которых ты потом отказался сам же, - с усмешкой. Акутагава улыбнулся. Так глупо с его стороны... Да и не похоже на него. Он обычно никогда не отказывается от своих слов, но сейчас... Обстоятельства решили иначе. - А ты сам - то, жалеешь, нет? На него посмотрел удивленный Накаджима. И было понятно, что такая реакция будет, потому Акутагава добавил: - Тебе нравится со мной общаться вот так.... Без ссор, унижений, оскорблений и прочего? Он же, в свою очередь, внимательно смотрел на Накаджиму. Тот же задумался. И ведь правда: что было бы, если бы, например, они остались бы врагами? Не было бы союза? А это ли самое страшное? Может ли Ацуши представить свою жизнь сейчас без него? Он ведь буквально видит в Акутагаве поддержку, хоть и страшно немного общаться с тем человеком, кого знает - то всего пару дней. Но за эти пару дней они так сблизились... Или это только иллюзия? - Нет, я не о чем не жалею. Я ведь говорил, что раньше не мог представить такой ситуации, как эта. Когда я тебе предлагал тот несчастный план, то сразу был настроен на провал, и меня очень удивила такая реакция. Но... Спасибо, что тогда согласился. Ацуши улыбнулся так, как мог только он. Каждому человеку дан жест или привычка, которая к нему подходит просто идеально. Вот для Ацуши - это улыбка. Искренняя улыбка. Такой мало кто может похвастаться. - Вот как... В таком случае, спасибо, что вообще предложил. Как же приятно однако просто посидеть и поговорить порой на такие отстранённым темы, как эти. Те темы, которые не касаются ни работы, ни их деятельности. А просто выяснить отношения, например. Такие шансы очень редки. Забавно, что про фильм, кажется, Акутагава забыл. Да и Ацуши об этом даже не задумался... Потому и разговаривали они дальше в тишине под звук тикающих часов на стене. Рюноске сделал глоток из чашки и задумался. Он ведь хотел спросить у Ацуши по поводу приюта, где он жил... Но будет ли это так легко ему рассказать, как сам Рюноске думает? Скорее всего это является болезненным воспоминанием, но это ведь так же является чуть ли не самой важной частью в его жизни... Поэтому он решил рискнуть. - Ацуши... Мне вот всегда было интересно: то место, где ты жил, действительно было настолько отвратительное и ужасное, как ты о нем говорил? Это ведь все же детский дом, официальное учреждение, и, как мне кажется, в случае какого - то правонарушения его должны были быстренько прикрыть. Ацуши шумно выдохнул. Да, как Рюноске и предполагал, тема для него эта не очень - то и приятная в том смысле, что он чувствовал какую - то вину за собой, когда он, как ему казалось, наговаривал на них. Просто... Они же его, как никак, воспитали, даже к самостоятельной жизни подготовили, что несомненно является большим плюсом. Да, они оставили ему много травм, но на это ведь нужно всегда закрывать глаза и видеть только хорошее... - Слушай, прям настолько ужасных условия нет нигде в мире, как мне кажется. Привыкает человек, как ни сложно догадаться, до всего. Будь то жизнь на улице, будь то жизнь в таком месте, как мой приют. Несомненно, качество жизни намного выросло, как только я устроился в агентство... Но если бы не та закалка, то я бы не смог так легко адаптироваться под ситуацию, в которой я оказался после того, как меня выгнали. Ацуши выжидающе посмотрел на Рюноске и ждал следующего вопроса. А тот, в свою очередь, и не торопился отпускать эту тему. Будто он там жил и хочет выяснить, как же там сейчас. С его стороны это выглядело странно. Да и непривычно было видеть Рюноске, который был переполнен любопытством. И непонятно же, чем он руководствовался: помочь ли хочет или просто выяснить все в мельчайших подробностях. И что - то Ацуши показалось, что тут второе. - Но были же жестокие наказания... Какие? Били ли вас? Ты же не от хорошей жизни жаловался на него и все в таком духе... Да и видно, что на твой характер это сильно повлияло. Вот, снова на больное. Он не хотел жаловаться, но так получалось неосознанно. Он просто хотел выговориться о том, что у него на душе. В этом же нет ничего такого, верно? Нет, естественно он не может сказать об этом месте хоть что - то хорошее... Методы, которым его воспитывали, были самыми бесчеловечными. Да, его недокармливали, да, его унижали, и да, они сделали все, чтобы у него не было друзей. Но не ко всем же они так относились... К кому - то очень даже лояльно: прощали любую провинность. К кому - то похуже в плане того, что придирались сильно и почти ко всему. Но к Ацуши не то, что придирались по пустякам, к нему просто придирались ради развлечения. И он искренне не понимал, почему к нему такое исключительно отношение, в плохом плане. Но потом, как только он узнал о тигре благодаря Дазаю, тут же все понял. Взрослые хотели приручить таким образом зверя, но они не понимали, что на тот период жизни Ацуши и тигр внутри него были двумя разными личностями, которые никак не пересекались. Но как только он научился его контролировать хоть немного... Тут же понял что все эти попытки бесполезны. Он только сам сможет приручить этого игра, и то, он не всегда замечает, когда звериная свирепость берет над ним вверх и понимает, что это ведёт не всегда к хорошим последствиям. Хищнику нужны жертвы - без них никак. И именно в плане этого Ацуши пытается его сдержать. Но не ко всем же такое было отношение... - Ты знаешь... На самом деле место - то неплохое. Да, немного они иногда перебарщивают с едой - наказание такое, где тебя не кормят определенное количество времени. Причем это могло продолжаться вплоть до недели. Да, иногда могли прикрикнуть, но именно так на меня одного они реагировали. Я за всех отбивался самостоятельно. И да, самое жестокое было то, что со мной никто не общался. Это просто ужасно. Тяжело переносить тягость одиночества, когда при этом над тобой ещё все готовы издеваться. Ну... И в этом есть свои плюсы. Как бы с предательством мне точно не доводилось сталкиваться. На него смотрел удивленный Акутагава. Видимо, он не совсем понимал такого "особенного" отношения к Ацуши. Хотя оно и понятно. Где такое видано, что именно одного из детей выбирают и начинают просто уничтожать морально. Да и почему сам Ацуши не пожаловался... - Знаешь... У меня есть два вопроса: почему ты не обратился "куда следует" и почему не завел себе друзей в школе... Ацуши издал нервный смешок и поставил кружку чая на стол, боясь ее просто уронить. А ведь он ошибся, сказав, что эти воспоминания не вызывают у него болезненных чувств. Как раз таки тема дружбы для него была самая ужасная, ведь точно так же, как он не чувствовал предательства, не знал, какого это - когда тебя просто ценят. Про любовь уж лучше промолчать. Да и не знает, как это бывает, когда кто - то бежит решать твои проблемы. Он привык все делать сам, поэтому даже такое ненавязчивое внимание со стороны Акутагавы или Дазая заставляли напрячься. Поэтому он просто не в силах был сдержать гнев. - Слушай, тебя, как минимум, не смутило то, что я не возмущался никогда по поводу того, что ко мне обращаются не по фамилии? Просто по имени, хотя я этих людей вообще видел, считай, в первый раз? Тебя не смущало то, что я показался всем изначально "плаксивым ребенком"? Я не спорю, что выбрал позицию жертвы, но это не отменяет того факта, что я не привык давать сдачи, действовать первым, высказывать свое мнение... Я привык, что как бы именно мое мнение никому не нужно, и не лезу в чьи - то дела. Сейчас да, все обстоит получше, но не на сильно. Я все так же просто не выскажу ничего первым и не пойду куда - то первым. Ломануться со всех ног к человеку, рискуя жизнью, для того, чтобы помочь - это другое. Тут либо я, либо никто. Но вот когда мне нужна помощь... Я вряд ли кого - то дождусь. Он с шумом выдохнул. Не сказать, что ему было неприятно об этом говорить или что - то такое, просто его злила эта тема. Акутагава было хотел что - то сказать насчёт этого, но не нашел, что ответить. Наилучшим решением было сменить тему. И так ведь видно, что у Ацуши эта тема вызывает отторжение и он это всячески показывал. Поэтому он решил поговорить на чем - то более нейтральном: - А какого тебе в теле тигра? Что чувствуешь? Как понял это? Ацуши покачал головой. Что это был за жест - Рюноске не понял. Он поначалу думал, что его сейчас пошлют куда подальше, но этого не произошло. - Мне всегда говорили в приюте, что за мной охотиться зверь и желали скорой смерти. Ни раз я его видел в отражении, потому и был в этом четко уверен. Что я чувствовал... Ну... Это абсолютно другая личность - мы разделяем один разум и тело на двоих. Я не понимал, что со мной происходит, но сейчас я точно могу понять, когда начинается перевоплощение, и то потому что научился его немного контролировать. До этого же не умел и мной управлял он, а не наоборот. И это временами пугало, когда ты просто стоишь на улице в непонятно какой части города совсем один и не помнишь, как прошел через всех воспитателей и охранника внизу. Иногда проблески сознания моего промелькали, но лишь иногда, и то, я мог только смотреть - как во сне. И нередко, проходя мимо стеклянных витрин, я видел его отражение. Мне казалось, что он мне снится, но когда мне начали говорить о тигра и о том, что он за мной охотиться - я боялся встретить этого зверя и боялся того, что он мне бы приснился. Как то так... Рюноске задумался над этим рассказом, а потом выдал: - - Видел, как после способности Дазая ты, превращался в себя, терял сознание. Это просыпалось твое сознание? - Думаю да, - ответ не сложный, но понятный и твердый. Их разговор был не напряженным, а наоборот, лёгким и безмятежным. Да, может темы сложные и тяжёлые, но этот разговор зато был точно не о работе, которая обоим по горло. Просто попытка узнать друг друга лучше... И ничего в этом плохого нет. Он бы продолжался и дальше, но не мог же одни Рюноске спрашивать бедного Ацуши о его жизни, ведь они договаривались поспрашивать друг друга, а не как черт знает что. Поэтому, подлив каждом в кружку напитков, они вернулись к тому, откуда начинали, только теперь спрашивал Ацуши. Уговорить сделать его это было нелегко, так как он сопротивлялся. Видимо, им двигал страх перед тем, что он узнает то, чего не следовало или спросит то, о чем не хотелось вспоминать. Спасло только умение убеждать. Рюноске заверил его, что за неверно заданный вопрос или за неверно сказанное слово, пусть даже за совсем личное, но ничего не "получит". Он просто на это закроет глаза. И только поэтому они согласились разговаривать далее. Сначала Ацуши казался очень смущенным и зажатым. Акутагава хоть и понимал, что нужно было хоть что - нибудь сделать для того, чтобы он раскрепостился, но ничего придумать не мог. Поэтому он просто оставил его в покое. А может это и было правильным решением... Потому что через какое - то время Ацуши заговорил: - Ты знаешь... Я вижу, что для тебя Дазай - сан имеет огромное значение в жизни. Как так получилось? Акутагава усмехнулся. Ждал ли он этого вопроса? Разумеется. Он сам бы его задал, если б не знал всей истории. Но, тут он уже наслышан, да и догадаться можно было. - О, ну знаешь... Он меня просто нашел и предложил вступить в ряды мафии. Буквально спас от голодной смерти. Ну там история достаточно длинная... Но суть ты, надеюсь, понял. Ацуши посмотрел на него и начал заливисто смеяться. Акутагава даже не понял, когда он сказал что - то смешное, потому вопросительно на него глянул. Ацуши это не сразу заметил, так как смех был сильным и он просто не мог видеть окружающие себя вещи, в том числе и собеседника. Поэтому как только увидел недовольное выражение лица, тут же попытался оправдаться: - Нет, нет, прости, ты тут не при чем. Просто... У нас довольно одинаковые истории. Меня ведь тоже спасли от "голодной смерти". Затем он притих, посмотрел куда - то задумчиво в другую сторону, и только тогда продолжил: - Вообще, если так подумать, Дазай уже спас как минимум двоих человек, но при этом сам все торопится на тот свет, - он повернул голову и уставился на Акутагаву, - противоречий не видишь? А он только смог грустно улыбнуться. Ведь все так, только... Вряд ли он руководствовался именно спасением... Сказать бы об этом Ацуши, да вот только нужно аккуратно: - Я думаю, что ему нужны были наши способности... Понимаешь, нет? Ацуши, после сказанного, мгновенно погрустнел. Уже не казался таким живым, как раньше. А ведь стоит задуматься - несколько человеческие эмоции хрупки. Жаль, сам член мафии не может все это прочувствовать на себе. Он едва ли можно чувствовать радость, но грусть... Да и не может себе позволить такую роскошь, как эмоции. Работа не позволяет. - Эй, Ацуши... Но сейчас же все не так? Ты ведь сам говорил, какой Дазай - сан хороший. Столько о нем думаешь... Мне вот кажется, что ты его меняешь в лучшую сторону. Этому ведь нужно радоваться. Ацуши кивнул. Наверное он прав, только... Какой же он по началу был холодным. Он на него реагировал, как на собачку хозяева. Самое ужасное, что он поддавался все это время. Он позволял так с собой обращаться, и дело не только с ним. Та вообще со всеми людьми. И именно поэтому даже друзей не было у него: с ним выгоднее было просто быть в хороших отношениях, когда никто никому не обязан, чем дружить. Ведь так ты знаешь, что твой зад всегда прикроют. А вот дружба подразумевает за собой такие отношения, где каждый перед друг другом обязан во многом. А зачем такое затевать с ним? Он и сейчас не привык к тому, что есть люди, которые его поддержат. Ацуши, немного успокоившись, решил спросить все таки то, о чем давно думает: - - Зачем тебе признание Дазая... Я ведь уверен, что ты и без него можешь нормально жить. Просто держи в голове, что ты - самый лучший. И все... Разве я не прав? Раз у них вечер откровений - то почему бы и не рискнуть. Когда такой шанс ещё наступит? Но ответит ли он честно? Это ведь как раз та личная информация, которую Ацуши боялся задеть, но интерес и любопытство сделали свое дело. Рюноске этот вопрос поставил в тупик. Он просто не знал, как на него ответить. Он не знал, как ответить так, чтобы е соврать самому себе. Ведь Ацуши - то и прав, умом он это понимает, но он ведь соврет, если не скажет, почему ему так важно было услышать этот ответ. Разбираться в себе он никогда не любил, ведь каждый раз ты открываешь о себе кучу отвратительных фактов, которые ну уж точно не подойдут на роль "убежать от реальности". А он бы так хотел... Он вообще не понимает, как с ним можно общаться. Ему кажется, что он только своим видом отпугивает всех подряд. Ну а Ацуши... Он его убить пытался, надавить на больное, просто унизить. А тот все равно решил положить начало их общению. Хотя ему даже приятно. - Не знаю... Просто мне нужно услышать, что это все время я работал и страдал не напрасно. А вдруг я просто недостаточно сил прикладывал? Или это просто не пробивной человек? Как же сложно... Но недавно я получил то, что хотел. На разговоре с ним недавнем. И тоже благодаря тебе... Ацуши на него недоуменно посмотрел: - А я тут при чем? Акутагава закусил язык... Это ж надо было так проболтаться.... - А, это... Просто он узнал, что мы живём вместе и решил поговорить о том, хорошая ли из нас команда "двойного черного". Какой бред... Такая гнусная ложь... Но Ацуши устроила. И ещё бы, ему нужен был ответ - он его получил. Хоть Акутагаве было очень неприятно. Но он банально не мог рассказать всей правды. Ацуши на время снова затих... И Рюноске был уверен, что если Накаджима сам не захочет разбавить атмосферу, то она и будет висеть очень напряжённая. Это не очень его устраивало... Но он понимал, что даже при попытке с ним заговорить он - то ответит, но потом все снова будет по новой, да и более того. Это только усугубит ситуацию. Вот сами посудите: если снова будет идти в одну мертвую точку, то какой вообще разговор может пойти? Все закончится только тем, что Рюноске в итоге пойдет к себе, тем самым, быть может, очень расстроит Ацуши. А этого у него в планах даже близко не было. В конце концов он сдался. Может это было плохим решением, но он попытался воплотить свой не-очень-хороший план в действие. - Так... Что за напряжённое молчание? Накаджима резко повернул голову в сторону звука. Его как током пробило. Непонятно только чего он не ожидал больше: того, что с ним заговорят или того, что он настолько задумается, что не заметит этого. Сейчас на Рюноске смотрела пара непонимающих глаз. - Напряжённое молчание?.. Кажется, Ацуши искренне не понимал, что тут происходит. Будто и не он вовсе. Акутагава вздохнул. Кажется, что придется и впрямь что - то объяснять. А так не хотелось... Хотелось было сорваться и ответить что - нибудь язвительное, но он засунул свой гнев в себя. Не привык это показывать на всеобщее обозрение. Всегда считал, что в такие моменты человек становится наиболее уязвимым. Что у спокойного в голове, то у гневного... А неплохая перефразировка пословицы. - Ты будто просто отключился. Как робот из сети... И завис в "спящем режиме". Или просто завис. Тот посмотрел на Ацуши, до которого, кажется, уже дошло, что происходит, и который себя, по его виду, чуть ли проклинать не начал. Накаджима хотел было начать извиняться, но его перебил Рюноске, аккуратно спросив: - Все нормально? Это было брошено с такой... Осторожностью, что ли? Такое не часто услышать, тем более от Акутагавы. А для Ацуши такое обращение к себе вообще не свойственно... Поэтому этот вопрос выбил его полностью из колеи. - А, да... Спасибо, что спросил. Наверное, просто устал. - Мы можем закончить, - все так же обеспокоенно говорил Рюноске. Вся эта ситуация была очень странной. И Акутагава не мог не беспокоиться... Как минимум потому что он видит этого человека, который ему по каким - то причинам стал дорог, в том состоянии, в котором ему, возможно, нужна помощь. А смотреть на такое равнодушно... Очень тяжело. Даже сказать невыполнимо. - Нет, нет, не стоит. Все нормально, я же говорю. Ацуши был в шоке. Столько к нему внимания... Даже непривычно. А Акутагава на такое высказывание только кивнул головой, хоть и не был до конца уверен в том, что это решение правильное. Может все же пора расходиться? А то он уже чувствовать себя эгоистом начал: сам устроил это все, сам притащил Ацуши, а теперь тот страдает и не может себе позволить остановить этот бессмысленный, на самом деле, разговор. Но для Ацуши, кажется, все только начинается. - Слушай... Сейчас ты был не таким, как обычно. До этого ты постоянно ходил такой серьезный, а тут... Я даже растерялся. Акутагава улыбнулся. Это звучало так... Мило? Да, наверное это слово сюда лучше всего подойдёт, хоть он и не сторонник такого. - Все мое поведение, которое ты видел до этого, всего лишь излишки работы. Ничего иного. А сейчас свободное время... Да и ты к себе располагаешь. Он замолчал, но потом решил добавить не очень нужный, но важный для него вопрос: - Или тебе это слишком слышать? Он боялся положительного ответа. Он не хотел напрягать Ацуши своими мыслями и сейчас ему кажется, что вообще вся эта идея была ужасно дурацкой и не стоило ее начинать. Но то, что он услышал, заставило бороться с румянцем, который так и норовил предательски вылезти. - Нет, я, на самом деле рад, что все так. Признаться честно, ты меня тоже к себе располагаешь... Я даже не знаю, как противиться твоим "чарам". Это было так откровенно с его стороны... Но похоже они движутся не в то русло. Нет, он не против откровенных разговоров, но они решили поговорить, чтоб отношения наладить, разве нет? А тут все приобретает какой - то окрас "столетней дружбы". Акутагава подумал о том, что стоит ли вообще возвращаться к тому вопросу, который он поднял всего несколько минут назад? Он о том моменте, когда Ацуши задумался. Причем очень серьезно... И решил все же снова эту тему поднять на свой страх и риск. - И все же мне не даёт покой тот момент, когда ты просто будто из жизни на момент выпал. Выглядело пугающе, врать не буду. Может все же расскажешь, что с тобой там произошло? Ацуши вздохнул. Он, кажется, серьезно не хотел поднимать эту тему снова, но тут его будто вынуждают. И ему пришлось сознаться: - Я задумался над тем, за что ты меня, возможно, убьешь на месте, если я скажу это вслух. Поэтому я, наверное, откажусь говорить. Рюноске закатил глаза. Да, ему действительно было интересно, что там такого придумал Ацуши, но при этом не хотел на него сильно давить. Нужно было придумать такой способ, чтобы тот рассказал, но при этом, чтобы не было такого сильного психологического давления. - Я же говорил, что кусаться не буду. Если мне вопрос не понравится - я просто об этом тебе скажу, ладно? А так можешь спрашивать меня обо всем, что только хочешь. На этих словах Ацуши немного покраснел. Первая мысль, которая пронеслась в голове от этой ситуации, это было опасением. А вдруг ему сейчас в любви признаются? Что тогда? Но с другой стороны - ему может просто так кажется. Не стоит забывать, что перед ним Ацуши, который может покраснеть от всего угодно. Да и вообще... Откуда такие мысли? А тем временем Накаджима все же начал говорить: - Понимаешь... Я тут подумал о том, что тебе Дазай, наверное, очень важен, а тут я влезаю в ваши отношения. Я бы хотел извиниться за это в первую очередь... Акутагава на него смотрел с круглыми глазами и будто впрямь ничего не понимал. Да, Дазай ему безусловно важен как учитель, но не более. И может быть и правда раньше Ацуши будто влазил в их отношения, то сейчас на это даже нет и намека. Наоборот. Тут себя чувствует лишним именно Рюноске. - Да сто за бред ты несёшь? Мне он нужен был только для того, чтобы я мог хоть как - то способностью своей управлять, понимаешь? Тут ту вообще не при чем. А если ты говоришь про наши прошлые встречи, то тогда я сам себе вбил в голову, что если я тебя убью, то меня сразу заметят. Сейчас - то я понимаю, что это все не так и это всего лишь явления в моем подсознании. Но пойми, что ты тут ни при чем. Ацуши это все слушал, и, кажись, все сильнее краснел. И Акутагава все это видел. Он не хотел прекращать эту тему, так как она ему казалась очень интересной, и он продолжил: - А кто Осаму для тебя? Кажется, в точку. Ацуши тут же покраснел. Он даже глаза отвёл от собеседника. Видно, ему стыдно дале об этом подумать, не то, что отвечать. Но ему придется, ведь у них такие правила в этот раз. - Я его люблю... Сильно люблю. Это единственный человек, кто помог мне в трудную минуту. Он всегда был рядом. Именно поэтому... Потом он вдохнул и перевел взгляд уже в них на свои руки и продолжил разговор: - Даже сейчас он помогает мне в поиске той больной дуры, из - за которой я перерезал вены и хотел уйти. Я надеюсь, что помогает... Но Осаму меня снова спас. Это будто его миссия... Я бы хотел думать о том, что мои чувства взаимны, но просто понимаю, что скорее всего они окажутся не взаимными. Ацуши замолчал и даже не заметил на себе обеспокоенный и шокированный взгляд Рюноске. Его не то, чтобы сильно впечатлил весь этот рассказ, нет. Он догадывался об отношениях бывшего учителя и возможно нынешнего напарника, и естественно для него это не стало сюрпризом. Да и особого укола он не почувствовал. Он рассчитывал, что после признания он не сможет продолжить говорить, но, что удивительно даже для себя, он эту новость перенес очень даже неплохо. А вот то, что Ацуши упомянул в контексте, но не пытался придать этому значения, заставило его начать сильно беспокоиться. - То есть как перерезал вены? Он внимательно осмотрел Ацуши. Тот был, кажется, не в настроении обсуждать эту тему. Буквально. Да и выглядел так, будто его сейчас отчитывают. Поэтому Рюноске уже успел даже пожалеть о том, что принял это во внимание, но молчать тоже не мог. - Ацуши? Ты меня вообще слышишь? Он лишь отвёл глаза. Замечательно, кажется, что пора завершать этот вечер на не очень приятной ноте, чего никому из них не хотелось. Но Рюноске прям чувствовал, что сказал что - то не то. Вернее задел тему, которую тот не хотел вспоминать, причем так усердно. Он уже было хотел уходить, но Ацуши его опередил, резко начав говорить: - Вообщем, у этой... Девушки, наверное... Я с ней заключил уговор. Мол, она отстанет от Дазая, которого мечтала загнать в могилу, если я покончу с собой и "упаду в его благовонных глазах". Ну я и решил... Он расстегнул и закатал рукав. Примечательно то, что он сам не помнит, когда в последний раз их закатывал. Наверное до всей этой истории... После этого случая он всегда опускал их. Ему неприятно было видеть и следы порезов на запястьях и огромный шрам от запястья до локтя после той злополучной ночи. Он вообще об этом вспоминать не хотел. Акутагава с ужасом и интересом рассматривал длинный и устрашающий шрам. Он не успел полностью затянуться, потому и выглядел хуже, чем, возможно, свежее ранение. Но в отличии от него, тут только портится эстетический вид. Непонятно, от чего он так осмелел, но он взял его руку в свою и аккуратно провел по бывшему ранению пальцами. - И все же, что тобой в тот момент двигало... Неуж - то ты так надеялся на ее порядочность и на то, что она сдержит свое слово... Тут Ацуши и понесло. Он вырвал руку от немного испугавшегося Акутагавы и начал буквально кричать. Он словно вспомнил ту самую ночь, те самые эмоции и переживания, и его уже было не остановить. Хотелось курить... - Да ты послушай меня наконец! Я не знаю, что на меня нашло, не тебе меня судить, ты вообще ничего обо мне не знаешь! Если я это хотел сделать, то на то, наверное, были свои причины. Я тебе кажется дал достаточно много намеков, что мне эта тема неприятна, но ты продолжил, а теперь ещё и пытаешься осудить... Договорить ему не дали сильные руки, которые мгновенно его прижали к чужой груди и стали успокаивающе гладить по волосам. И !то действительно подействовало - Ацуши успокоился и просто начал рыдать. Рюноске совсем не знал, что ему делать, но знал одно: истерику нужно прекращать. Он понимал, что не докричится до него, потому нужно действовать. И не придумал он ничего умнее, чем провернуть этот трюк. Но даже сейчас, когда Накаджима рыдает у него на плече и вообще нужны какие нибудь слова, он молчит и просто перебирает седые пряди мягких волос у него на затылке. Странно, а когда их уровень доверия поднялся до той отметки, что Ацуши теперь просто без колебаний доверяет Акутагаве свои эмоции и переживания а тот даже не отталкивает, а наоборот, принимает их на себя. И самое интересное, что знакомы - то они недолго, всего - то пару дней, но такие чувства, что они нашли друг друга. Вот так просто. Стоило обстоятельствам немного измениться. И самое интересное никто из них, кажется, и не против такого, а наоборот. Это обоим нравится. После того, как Ацуши успокоился, было решено расходиться по своим комнатам. Завтра они все же идут на задание и нужно хоть немного выспаться.