Миссия: всплыть со дна (сборник)

      Зацикленность на выполнении заказа она называет целеустремленностью, а нежелание заниматься чем-либо еще, кроме работы — увлеченностью. Секрет в том, что она просто чокнутый псих, для которого воспоминания не лучше яда, а яд не худший подарок. О да, черт возьми, она предпочитает жить мимолетным ощущением удовлетворенности. Тысячу раз да. Это устраивает. Ну, ее часть, можно сказать.       Легкие мурашки, бегущие по коже, сладкое предвкушение борьбы дарят иллюзию, что все идет в ее жизни, как надо. Вообще-то провернуть все стоило бы тихо и быстро, но сегодняшняя цель слишком хороша для этого. Слежка привела к заброшенному стадиону. Совпадение ли, что они оказались в месте, куда не заглядывают, и что вокруг достаточно места, чтобы хорошенько попинать друг друга?       Итак, жертва знала, что она придет.       Но вряд ли дело в том, что она была недостаточно осторожна и спалилась. Нет уж, мисс Золотая рыбка! За годы практики она научилась сливаться с тенью, уходить из поля зрения за невесомый миг. Становиться дымкой. Ее нельзя заметить, даже если знаешь о присутствии. И все же эффект неожиданности на корм рыбам. Но так ли он необходим? Она с самого начала знала, что драться придется. Мисс рыбка слишком хороша.       Она готова шагнуть из тени на беговую дорожку стадиона и, не дожидаясь героической речи цели, которые та любила толкать перед убийством детей, напасть. Мышцы напряглись перед рывком. Глаза у нее, наверное, потемнели от головокружительного ощущения внутри. Дикая, болезненная щекотка. Все оборвал резкий укол под сердцем. Настрой разрушился, как карточный домик, и она отступила глубже в темноту. «Только не сейчас!» — мелькнула паническая мысль. О да, она знала вкус паники и ненавидела его. Опасность, страх, боль не идут в сравнение с отвратительным пониманием, что случится через пару секунд, и неспособностью ничего сделать. Она замерла, но внутри все переворачивалось и металось. Чара глубоко дышала, сглатывала, напрягала мышцы живота, но это не помогало прервать запустившийся процесс. Она глухо зарычала, мотая головой. А потом все резко закончилось: Чару отбросило в глубь сознания, а Фриск вывалилась из тени.       Цель обернулась на звук, который неосторожно издала девочка. Чара застонала от бессилия. Перед ней во всей красе стояла Андайн, рыбка, которая умела двигаться. С ней нельзя медлить: она опасна. Ее рот растянулся в улыбке, обнажая желтые острые зубы хищника. Андайн что-то говорила, с превосходством глядя на нее сверху вниз. Точнее, она смотрела на Фриск, которая беспомощно хлопала глазками. О, этот никчемный глухонемой ребенок не может услышать эту вне сомнений героическую речь и не может ничего сказать!       Чара попыталась выпихнуть себя наружу, но эта беспомощная мелочь Фриск упрямо держала руль. Да, что ее всегда отличало — твердолобость и тупость. Кричать на нее было бессмысленно: мыслей друг друга они не читали, а услышать хоть что-то Фриск в принципе не способна. Неужели только Чара из них двоих понимает: если дать Андайн договорить, что бы она там ни вещала, тело проткнет наэлектризованное копье, и ни ей, ни Фриск больше никогда не подняться.       Фриск все еще стояла столбом, словно внимательно слушая речь Андайн. Ага, слушая, но не слыша, спасибо за внимание. Чара хотела бы ударить ее по лицу. Чтобы голова дернулась, чтобы на скуле остался след от удара! И Чаре в сущности плевать, что след этот будет на ее собственном лице. Так хотелось накричать на эту немую недотепу! Но Чара, дикая и неуправляемая, все же не допускала бессмысленной импульсивности.       Леди Рыба закончила свой эпический монолог (неужели?) и теперь со злобным удивлением уставилась на девочку перед собой. Наверное, она ждала реакции на свои бравады и оскорбления, но Фриск только неуверенно перетаптывалась и кусала губы. Чара все пыталась отпихнуть ее от руля, но эта глупышка цеплялась за него, как за спасательный круг. Идиотка! Если бы Чара могла до нее докричаться, то пообещала бы пустить ее к управлению позже. Но они не разговаривали, никогда. Чара слишком не выносила Фриск, чтобы попытаться выучить язык жестов. Она пару раз пробовала говорить напротив зеркала, чтобы проверить, умеет ли Фриск читать по губам. Но девочка ни разу не отреагировала.       Андайн выкрикнула, судя по мимике, что-то резкое, и ее перепончатая ладонь обхватила материализовавшееся копье. Чара ударила бы себя по лбу, если бы могла, из-за такой глупой смерти. Черт, выслеживать монстра, чтобы убить, но перед дракой выпустить вместо себя глухонемую пацифистку! На свет рвался смех, но сознание не выпускало даже его. В нее полетели копья.       Да, у них одно тело на двоих, а значит, и у Фриск есть натренированные мышцы, гибкость, рефлексы. О да, она смогла уклониться. Скажем Чаре «спасибо». Ах да, не скажем, черт побери! Фриск поняла, наконец, что монстр перед ней в курсе, зачем она, то есть Чара, приперлась, и не настроен дружить. Неудивительно, что до глупышки так долго доходило. Едва ли она в курсе о целях сестрички по телу: обычно предпочитает забиваться глубже в сознание и закрывать глазки. Всякий раз, делая свою работу, Чара улавливала эхо тошноты. Бедняжка Фриск не слышала криков, но запах крови ощущала остро.       Сейчас ее сердечко стучало так быстро, что вот-вот загорится. Чара бы посмеялась над этим неумением контролировать себя, вот только рядом землю пропахало копье. Нож ведь совсем рядом: еще висит на поясе. Только руку протяни! И Чара тянула. Но Фриск, эта упертая, решительная девчонка, не пускала ее, лишь отклоняясь от атак Андайн. От валяния в земле свитер стал похож на тряпку. Ноги и руки покрылись ссадинами. Почему Фриск это не тревожило? Чара улавливала только отзвуки эмоций: какое-то пустое упорство и стремление к чему-то. Чего хочет ее соседка, которой так свойственна самоубийственная тупость? То, как она поднимала руки каждый раз перед тем, как кинуться в сторону… Эта ее манера склонять голову и делать вид, что она невинная овечка…       Чара так хотела заорать во всю глотку: «Не пытайся сдаться, дура!», — но даже не старалась. Фриск все скакала туда-сюда, уклоняясь и не отвечая на боевые выкрики Андайн. Ой, ладно, плевать на заказ. Фриск не будет вести машину вечно, ее хватит ненадолго. Главное — дожить до того момента, когда она расслабится. А из-за свистящих рядом копьев это несколько проблематично.       Недостаточно иметь тело бойца, чтобы держаться так долго. Фриск не контролировала расход энергии, совсем не следила за рисунком движений: ни своих, ни противницы. Дыхание сбилось, она хватала ртом воздух и уклонялась слишком медленно. Волоски на теле встали дыбом, а в следующий момент вспышкой прострелило бедро. Копье врезалось в землю, но электрический импульс задел ногу. Ткань в этом месте расползлась и обуглилась, а кожа вспузырилась. Фриск беззвучно вскрикнула, рот раскрылся в немом стоне.       Чара навострилась. Боль и ее тряхнула, но Фриск пришлось много хуже. Она не впервые вмешивается не вовремя и получает за это тоже в который раз, но все никак не привыкнет терпеть. И это отличный момент, чтобы наконец спихнуть Фриск на пассажирское сидение. Чара многое бы отдала, чтобы вообще выкинуть ее из машины! Что ж, может, когда-нибудь, но точно не сегодня… О, Фриск без нее не прожить — это уж точно.       Она изо всех сил рванулась, пытаясь перехватить управление. Перед глазами у Фриск висела пелена, но она все равно держалась: елозила руками по земле, с ватой в ушах и завесой перед глазами пыталась отползти. Тень Андайн становилась длиннее, а Фриск все не сдавалась. Черт бы побрал эту общую на двоих решительность! Они до сих пор не попрощались с душой лишь потому, что Андайн как всегда болтала что-то героическое и пафосное. Фриск сделала над собой дикое усилие и обернулась, оперевшись на землю одной рукой. Андайн стоит так близко, что отползти от нее уже не выйдет. Фриск беспомощно шевелит губами, еще пытаясь остановить все. Во имя всего, они же пришли сюда, чтобы подраться! Чара и Андайн. Зачем Фриск полезла?       Андайн занесла копье, а Фриск зажмурилась. И Чара оттолкнула ее в глубь сознания, а сама подалась вперед. Получилось, наконец-то! Рука уверенно скользнула за ножом, копье мазнуло зарядом мимо цели. Выпад. Клинок вошел в сочленение брони, Андайн покачнулась. Чара сверкнула своим фирменным взглядом и подумала, что рано или поздно все вернется на круги своя. Да, монстры нашли путь из своей тюрьмы через убийства человеческих детей. О да, они, может, даже подписали кучу бумажек! Но Чара лучше, чем кто-либо другой, знает, как лжива их натура. Фриск поменьше варилась в этой каше и не поняла еще, что миролюбие ни к чему не приведет.       Нож лязгнул о сталь доспехов снова, вошел между пластин. Андайн захрипела, начала таять, ее очертания размылись. Она еще что-то бормочет, но Чаре нет дела. Что ж, раз уж они выжили, она, так и быть, попытается выучить язык жестов. Только чтобы поучить немного Фриск. О, она наконец выскажет ей в лицо, что лезть в чужую работу, особенно такую, чревато. Чара поднялась на ноги, отряхнулась. Прекрасно сработано. Чара оставила на заброшенном стадионе прах и парочку выженных ям. Она уже предвкушала, как отдохнет после этого избиения (царапины все же саднили), и, конечно, не заметила отзвуки одной эмоции — беззвучного плача Фриск.