putrefaction

Улицы пригорода с утра были на удивление пусты, нагоняя в комбинации с утренним влажным воздухом неприятное ощущение приближающейся опасности, будто затишье перед бурей. Как давно это чувство не отпускает? С тех пор как этот путь начался. Зомби. Ходячие. Трупы. Мертвецы. Им было дано много имён. Безобразным тварям, вонючим и тупым. Полугнилые тела, будто бы еле переставляющие ноги — лишь при виде живых людей появлялась у них цель и «силы». Благо твари были почти бесполезны в темноте. Быстро дошли слухи про эвакуацию, просочились в интернет, что все ещё был в доступе, однако спасение любезно прошло мимо Пика Надежды, оставив последних выживших на смерть — либо от голода, либо от скользких и холодных рук ходячих. Казуичи быстро понял это. Все действовало безотказно, повергало в отчаяние как и говорило чёртово письмо… Что же эта школа совершила? За что ученикам подобная кара в виде подобной жизни после смерти? Кто за этим стоит? Однако, идея сбежать из школы пришла Гандаму. Он не желал умереть от рук мертвецов, и тем более от отсутствия пропитания. Вода уходила слишком быстро, и слишком быстро ходячие подходили все ближе и ближе к ним. Тем не менее, им удалось. Ночь была настолько идеальным временем, что к раннему утру парни обнаружили себя в пустующей квартире в одной из многоэтажек рядом со школой. Мебель все ещё стояла на своих местах, но на стенах были видны светлые участки. Похоже, раньше там висели фотографии. —Даже отсюда эвакуировали, — констатирует Сода, — тот, кто это устроил, хотя бы честен в своей мести, а? —Я больше верю в вероятность того, что из невинных душ сделают ещё больше подобной нежити. Казуичи бросает скептический взгляд на собеседника, однако ничего не говорит. Учитывая то, что он успел увидеть за столь короткое время, все эти кошмары наяву, все эти ночи, где всхлипы застревали в горле, не давая ни вдохнуть, ни заплакать по настоящему… Он не мог быть не уверен в неправоте Танаки. Он ненавидит это. —Думаешь, водоснабжение ещё не отключено? Душу продам сейчас за пять минуток под горячей водой… —Проверяй на свой риск. Скажу лишь что смрад, исходящий от тебя, под стать тем, от кого мы скрываемся. —Ой, да захлопнись, не тебе тут об этом говорить! — вспыхивает розововолосый, резко разворачиваясь в сторону ванной. Страшно. А вдруг… ничего нет? Вдруг они загнали себя в ловушку без воды и еды? Трясущиеся пальцы неуверенно начинают поворачивать ручку крана. Камень с души сваливается, когда вода — чистая и горячая, будто снаружи ничего и не происходит — начинает медленно заполнять раковину. Наконец-то парни могут позволить себе душ и получают возможность наполнить все возможные бутылки до краев. Они не могут знать, что будет дальше.

***

—По какой же причине ты настолько уверен, что твоя семья не тронута и в той же локации? — Гандам смотрит на «напарника» с уже привычной недоверчивостью. Как же это злит. —У тебя есть идеи получше?! Я хоть какую-то цель имею, а не догнивать тут до самой смерти. может мы потом даже выйти не сможем из-за этих мразей? —Неизвестна нам и ситуация в месте тобою предложенном, Казуичи, — тон темноволосого все так же холоден и беспристрастен. Ему что, настолько все равно? —Там моя семья! Я не ты, что даже не подумал проведать, как поживает твоя мамаша! Так и началась их первая драка. Страх, стресс и неизвестность того, что впереди делали своё дело. Рассудок мутнел, действия контролировались хуже. Как же много было ненависти, но невозможность разделиться под страхом гибели не позволяла ни разделиться, не перегрызть друг другу глотки. Какими же трусами они были.