putrefaction

Летний зной никуда не уходил. Хоть небольшой календарик, взятый из ларька с разбитыми окнами и окрашенным гнилой кровью полом и говорил, что приближается середина сентября, жара никуда не уходила, а яркое солнце будто не уступало место тучам. А как бы сейчас помог дождь — освежающий, прохладный… И ведь у них так давно не было чистой и холодной воды. Им ещё везло, когда её было достаточно, чтобы утолить жажду. Это началось в резервном корпусе. Без предупреждения, без предпосылок — учебный год едва задал режим, ученики едва начали привыкать к раннему пробуждению и урокам… а потом, ближе к середине дня, появились резервные. Окровавленные, с изуродованными, поломанными телами, и кукольными неестественными движениями. Никто и не поверил, кто мог бы в здравом уме предположить что это настоящие люди? Которые потом начали пожирать особо любопытных, лишь только сунувшихся к ним. Гандам хорошо помнит крики, панику, трупы знакомых и незнакомых, восстающие вновь с одной лишь целью… Помнит и как его втащили в пустой класс на первом этаже, когда он уже смирился, в своей голове представляя что он — герой, смело смотрящий в лицо смерти… Но вместо кровавого месива перед его лицом были перепуганные глаза Казуичи. Он, очевидно, плакал, но была видна и решительность в этом взоре. До сего момента, Танака едва ли считал Соду достойным его внимания, настолько, что слова на него тратить было попросту жаль, однако… —Благодарю, — бормочет он тихо, отодвигаясь от розововолосого, не вслушиваясь в ответ. Ноги сами подкашиваются, когда парень падает на ближайший стул. Это невозможно. Неправильно. Нереалистично. Что случилось с ними? Желчь обжигает горло, заставляя Танаку ухватиться за горло. Ему даже не стыдно признаться себе, что он напуган, не меньше Казуичи. Он, считавший себя достойным править всем миром, и трясётся сейчас. Где все остальные? будет ли мир в порядке? Казуичи оказался гораздо более собранным, на удивление, заслоняя дверь в класс партами и стульями, пока Танака, пошатываясь на еле держащихся ногах шёл к компьютеру учителя, все ещё включенному и с открытым письмом на почте. Сидевший здесь даже не успел забрать свою сумку и закрыть личные данные. Однако, смотря на сообщение, сердце Гандама забилось ещё быстрее, заставляя тошноту в горле ощущаться еще сильнее.

«В этот раз вся школа прочувствует моё отчаяние! Ждите и не скучайте, милые мои учителя, обрадуетесь моему маленькому подарочку до смерти… буквально<3»