________________________________________
Исак ❤️ (22:22)
❤️ Я скучал по тебе
________________________________________
4. Тебе лучше? Когда Исак сразу же не ответил на его шутку про «мамино вино», Эвен понял, что что-то не так. И когда тот признался, что проводит Рождество в одиночестве, Эвен сразу же ему позвонил. . Когда Исак вышел из дома, у Эвена перехватило дыхание. На нём были пижамные штаны, мягкие волосы — в полном беспорядке, и вообще Исак выглядел так, будто последние пару дней провёл в кровати. Эвену хотелось прикоснуться к нему. — Можно тебя обнять? — спросил он. . Когда Исак расслабился в его руках и обнял в ответ, Эвен закрыл глаза, чувствуя его боль. Позволь мне забрать её. Я и так живу с болью. Разреши мне забрать хотя бы часть твоей. Исак дрожал в его руках, с силой впиваясь пальцами Эвену в спину. Кто причинил тебе боль, малыш? Кто, блядь, посмел, причинить тебе боль? — Всё хорошо, малыш. Всё будет хорошо, — прошептал он Исаку в волосы. . Он обнимал Исака, пока они не стали дышать в унисон, и когда отступили друг от друга, Эвену хотелось его поцеловать. Ему хотелось поцеловать Исака прямо там, под падающим снегом, глубоко, и медленно, и нежно. Подарить ему поцелуй, который сказал бы ему: «Ты не одинок». Но Исак выглядел таким хрупким, что Эвен испугался, что сломает его. — Тебе лучше? И он ушёл. . Эвен слушал альбом Fairytales Радки Тонефф, и когда заиграла песня «Nature Boy», он не мог не написать Исаку.________________________________________
Исак ❤️ (23:23)
Самое потрясающее, чему ты научишься — Это любить и быть любимым в ответ.
________________________________________
. Когда Исак пригласил его на новогоднюю вечеринку, Эвен позволил себе воспроизвести сцену из фильма «Клуб «Завтрак» и победно вскинул кулак в воздух. Но потом он вспомнил, что обещал Соне пойти с ней на вечеринку, которую устраивали их друзья из Эльвебаккен. Блин. Эвен ненавидел нарушать обещания, особенно когда дело касалось Сони, которая мгновенно сочла бы это признаком, что им снова овладевает болезнь. Поэтому он пошёл на вечеринку с ней, но весь вечер не отрывался от телефона. — Грёбаный Бэк Насхайм! — Эвен громко рассмеялся. Около полуночи он сделал самый важный звонок. Пожалуйста, возьми трубку. Пожалуйста, ответь. . — Я хочу начать новый год с тобой, — признался он по телефону. И когда Исак не повесил трубку и не отпустил саркастический комментарий, сердце Эвена сначала замерло, а потом лихорадочно забилось о рёбра. — С Новым годом, малыш. — С Новым годом, Эвен. . Эвен услышал это в его голосе. Он услышал мольбу Исака. Он услышал:«Мне так одиноко. Я хочу, чтобы ты был рядом. Пожалуйста, пожалуйста, забери меня». Что он и сделал. Эвен вскочил на велосипед и проехал весь город, чувствуя, что сердце бьётся где-то в горле. Я знаю, что ты тоже меня хочешь. Мне просто нужно сделать так, чтобы ты это увидел. Вероятно, его костюм был окончательно испорчен. . — Ты потрясающе выглядишь, — сказал Исак. Эвен чуть не задохнулся от нежности, а сердце на мгновение замерло. Боже, ты на себя посмотри! Это ТЫ потрясающе выглядишь. Поэтому, когда он прочитал «пожалуйста, пожалуйста» в глазах Исака, когда увидел его приоткрытые губы и покрасневшие щёки, он решил, что пришло время нарушить данное обещание. — Зачем ты здесь? — Я здесь для того, чтобы нарушить обещание, — сказал он. Эвен поцеловал его со всей нежностью, на которую был способен, гладя его по щекам, мягко, осторожно, чтобы не сломать. Поэтому, когда Исак поднял руки и обвил пальцами его запястье, у Эвена в голове стали взрываться такие фейерверки, рядом с которым померк бы любой новогодний салют. Позволь мне любить тебя. Пожалуйста, позволь. Когда Эвен оторвался от него, он не мог не заметить взгляд Исака, буквально кричащий: «Поцелуй меня снова. Пожалуйста, поцелуй меня ещё раз». Но Эвен хотел, чтобы Исак попросил об этом сам. Он хотел, чтобы Исак хорошенько подумал обо всём и захотел этого настолько, чтобы произнести эти слова вслух. Поэтому он просто ушёл, бросив на прощание: — Позвони мне, когда будешь готов. 5. Я хочу тебя Исак так и не позвонил ему. Так что Эвен подписался на всех его друзей в соцсетях и поставил лайки абсолютно под всеми фотографиями, на которых Исак был отмечен. Он чуть не умер, когда обнаружил в инстаграме Эвы видео с первого года учёбы в Ниссен, на котором Исак читал рэп. Блядь. Мне нужно было переводиться. . Когда Исак не поверил, что он стал ходить на основы биологии лишь для того, чтобы встречаться с ним, Эвен решил поговорить об этом. — Почему ты так убеждён, что не заслуживаешь ничего хорошего, Исак? Он быстро пожалел об этом, потому что, кажется, его слова задели Исака сильнее, чем он предполагал. Малыш, ты заслуживаешь всего самого лучшего на свете. Пожалуйста, впусти меня в своё сердце. Пожалуйста. . Эвен был в отчаянии и, заручившись поддержкой Вильде, вступил в её Клуб релаксации. Они отправились в клуб, и он позволил себе одно пиво. Исак снова ворчал, но в то же время был таким милым, что Эвен потащил его на танцпол, где пел ему «5 Fine Frøkner», наблюдал, как Исак смущается и закатывает глаза, и наслаждался каждой секундой. Нет никого другого, с кем бы я хотел сделать это. . Они шли домой, наблюдая, как Вильде с трудом ковыляет на каблуках в отдалении. В какой-то момент Эвен взял Исака за руку, заставив того громко ахнуть. Эвен так нервничал, что Исак оттолкнёт его, но тот лишь сжал его ладонь. — Мы теперь держимся за руки? — спросил Исак. — Мы теперь держимся за руки. . Когда он переплёл их руки, и кончики пальцев Исака прижались к его костяшкам, Эвен впал в такой экстаз, что ему показалось, что сердце сейчас выскочит из груди прямо на засыпанную снегом улицу. Эвен хотел обнимать его, и прикасаться к нему, и говорить ему, какие сильные чувства он вызывает, и убеждать, что он заслуживает всего самого лучшего. Эвен хотел прижать его к стене и целовать Исака так, как о том молили его глаза. Ему было стыдно в этом признаваться, но, когда Вильде упала, Эвен немного расстроился из-за потери контакта. . Он написал Вильде и попросил устроить представление под названием «Мне срочно нужна еда», и она была на удивление добра и трезва, чтобы сделать это. . Когда Исак открыл дверь в подъезд, Эвен не смог сдержаться. Его руки легли на бёдра Исака, и он со всей осторожностью прижал его к стене. И несмотря на язвительные замечания и сарказм, Эвен чувствовал, как Исак дрожит от его прикосновений. Он знал, что это не от холода, потому что от Исака так и веяло жаром. Поэтому он притянул его к себе так, что Исак уткнулся носом ему в шею. «Я хотел прикоснуться к тебе. Мне просто нужно быть рядом с тобой». Эвен всё ждал, и ждал, и ждал, когда же этот мальчишка откроется ему. Поэтому когда Исак тоже обнял его, когда он обхватил руками его шею и с шумом втянул его запах, Эвен знал… Эвен понял, что Исак готов. Он был уверен, поэтому решился. — Исак, я хочу тебя. Я так охуенно сильно хочу тебя. — Блядь. Поцелуй меня, Эвен. Просто поцелуй меня. Эвен прижался губами к его губам прежде, чем Исак успел закончить свою мольбу. Эвен вложил в этот поцелуй всю душу. Он хотел отдать всего себя этому парню, который настолько закрылся от всех, переживая свою боль, что считал, что не заслуживает в этой жизни ничего хорошего. Поэтому Эвен прижимался к нему, и тёрся о него, и вылизывал его рот, и ласкал пальцами, пока Исак не застонал и не расслабился в его руках. Ты чувствуешь это? Ты чувствуешь, как сильно я хочу тебя? Я хочу целовать тебя так, как никто и никогда не целовал тебя раньше. . — Пожалуйста, не оставляй меня. Сердце Эвена разлетелось на куски, и он не смог этого скрыть. И когда Исак закрыл лицо руками, Эвен понял, что проведёт остаток своей жизни, напоминая ему о том, что никогда его не оставит. — Малыш, ну разве кто-нибудь может добровольно оставить тебя? . Когда Исак поцеловал его сам, Эвену показалось, что он спит. Поцелуй получился волнующим, и отчаянным, и прекрасным. Эвен поверить не мог, что когда-то сомневался в том, что Исак тоже его хочет. — Я тоже хочу тебя. Так сильно, Эвен. Очень-очень сильно, — сказал Исак. Эвен чувствовал это всем телом. Неидеальный мозг всегда заставлял его чувствовать слишком остро, и Эвен никогда ещё не был так благодарен за это, как в тот момент, когда Исак тяжело дышал в его объятьях на лестнице. Неужели всё это правда? Или мой мозг снова издевается надо мной? 6. Я люблю тебя Эвен остался у Исака на ночь, а на следующее утро отправился за продуктами. Он хотел подарить Исаку весь мир. И начать решил с того, чтобы приготовить для него завтрак. Когда Исак улыбнулся ему в губы во время приветственного поцелуя, Эвен снова почувствовал себя целым. Мне кажется, я влюбился в тебя. . Они стали встречаться, по-настоящему встречаться, и Эвен каждый раз щипал себя за руку, чтобы убедиться, что всё это не выдумки, порождённые его мозгом. Так что, когда они занимались подготовкой к экзаменам, он наклонился и поцеловал Исака, просто потому, что теперь мог это делать. — Тебе нужно учить, — сказал Исак. — Я и учу. — Почему ты тогда на меня смотришь? — Потому что я изучаю тебя. Я хочу знать о тебе всё, — сказал Эвен. Разумеется, Исак оттолкнул его и обозвал слащавым придурком, но пусть и с неохотой, но всё равно оказался у Эвена на коленях, с энтузиазмом посасывая его нижнюю губу. . Больше всего на свете Эвен любил прижимать Исака к кухонной стойке и смотреть, как тот извивается и стонет во время поцелуев, пока кто-то не входил на кухню или пока Исак не начинал жалобно просить, чтобы они как можно скорее пошли к нему в комнату. Я думаю, что действительно тебя люблю. . Когда Исак впервые взял его член в рот, у Эвена чуть искры из глаз не посыпались. — Малыш, твой рот… — Заткнись, Эвен! Заставлять Исака краснеть было вторым самым любимым занятием Эвена. . Когда Исак впервые сказал, что любит его глаза, Эвен едва не кончил. — Блин, малыш, ты не можешь говорить такие вещи, когда я пытаюсь… — Заткнись. . Когда Эвен впервые признался Исаку в любви, это было частью их ежедневного подначивания. — Я люблю твои глаза, — сказал Исак. — А я люблю тебя. Эвен не планировал этого говорить, но не жалел, когда слова сорвались с языка. Однако он почувствовал, как Исак напрягся. Он заметил охватившие его нервозность и неуверенность. Поэтому Эвен вздохнул и сказал: — Тебе необязательно отвечать на это. И Исак не ответил. . — Потому что я решил, что больше не хочу, чтобы психически больные люди разрушали мою жизнь. Эвен и представить не мог, что слова могут причинить такую боль. Он и подумать не мог, что сможет ненавидеть себя ещё сильнее, чем раньше. И когда он в четыре утра шёл домой по пустынным улицам Осло, он плакал впервые за долгое время. 7. Я подарю тебе весь мир Всё болело. Эвен не мог оставить его. Он не мог оставить Исака. Но он также не мог причинить ему боль, рассказав о своей болезни. Эвен не знал, что делать. Поэтому он держался от Исака на расстоянии и лишь постоянно отвечал на его сообщения. . Он перестал принимать лекарства. Возможно, именно таблетки заставляли его так себя чувствовать. Возможно, он сможет контролировать себя. Ну да, он сможет. Он сможет всё что захочет. . Эвен решил, что готов. Завтра он вернётся к Исаку, и всё будет как раньше. Но когда Исак прислал ему сообщение с вопросом, собирается ли Эвен с ним расстаться, ему ничего не оставалось, как запрыгнуть на велосипед и помчаться к Исаку. Я никогда тебя не оставлю. Никогда. . Он ждал у двери, потому что в квартире никого не оказалось. И когда он увидел Исака на верхней ступеньке, Эвен бросился к нему. Господи, как же я по тебе соскучился. Я так тебя люблю. Я никуда не уйду. У нас всё получится. Я стану лучше. Я больше не буду болеть. Я не испорчу тебе жизнь, обещаю. . — Я подарю тебе весь мир, — прошептал Эвен ему в волосы. . Они провели вместе несколько прекрасных недель. Они вели себя как обычные сексуально озабоченные подростки, много времени проводя в постели. Эвен обожал смотреть, как Исак ёрзает, когда он целовал его слишком страстно. Он обожал смотреть, как Исак хнычет, прося о большем, когда Эвен лишь дразнил его прикосновениями, не давая кончить. Он обожал смотреть, как Исак краснеет, когда целовал его на людях. Он просто обожал этого парня. . Эвен впервые заметил, как Якоб смотрит на Исака, когда они обедали в университетской столовой. Юнас сказал что-то забавное, и Исак расхохотался, и улыбка его сияла ярче солнца. Эвен улыбнулся и погладил его по волосам, и тут вдруг заметил, как горят глаза Якоба и как он следит за каждым движением Исака. Исак был даром небес, и когда он смеялся, Эвену иногда хотелось заплакать от восторга. И когда он заметил похожий взгляд у Якоба, это заставило его испытать чувства, которые раньше были ему незнакомы. Я что, ревную? Какого хрена? . Когда они отправились в пафосный ресторан, в котором Эвен много дней пытался забронировать столик, Исак выглядел как настоящий принц. Они оба были в смокингах, и Исак всё время нервно одёргивал рукава. — Это так странно. Я не ношу такие вещи, Эвен. — Исак, ты охуенно выглядишь. Ты такой красивый. — Заткнись. — И ты кажешься таким маленьким. Я бы тебя съел. — Господи, Эвен. Я выше 180. Заткнись! Эвен не мог заткнуться, не сейчас, когда Исак выглядел так потрясающе. Поэтому он писал об этом всю ночь, снова и снова рисовал его. . Эвен хотел сделать для Исака ещё больше. У него начали заканчиваться идеи, как вдруг он вспомнил о глобусе, который видел в одной из аудиторий в здании юридического факультета. Боже мой! Он будет идеально смотреться в гостиной Исака. . Когда они в тот день встретились с Соней в ресторане, первое, что она ему сказала, было: — Я думаю, у тебя приступ мании, Эвен. Он ненавидел, какой контролирующей она порой становилась. Он ненавидел, что она всегда думала, что у него приступ мании, когда он делал что-то приятное. Но больше всего он ненавидел тот факт, что она, казалось, была против его отношений с Исаком. — Эвен, какого хрена ты перестал пить лекарства? — Да ничего страшного, Соня. Вообще-то это хорошо, что Исак сказал, что не хочет, чтобы психически больные люди портили ему жизнь, потому что я перестал принимать это дерьмо, и прекрасно себя чувствую. Я думаю, что именно таблетки делали меня больным, Соня. Серьёзно! Соня начала размахивать руками, после того как заставила его ещё раз повторить слова Исака. — Серьёзно, это всё ерунда. Расслабься! — сказал он. — Когда ты в последний раз спал, Эвен? — спросила она. . Когда она ушла в туалет, чтобы позвонить, Эвен уставился в окно. Я подарю тебе весь мир. Он вдруг вспомнил, что сказал Исаку, и, выйдя из ресторана, отправился к зданию юридического факультета. . Когда его задержала охрана, Эвен был совершенно сбит с толку и не понимал, из-за чего поднялась такая суматоха. — Мне нужен этот глобус для моего парня. Я обещал, что подарю ему весь мир, понимаете? . Когда за ним приехали родители, Эвен не понимал, что происходит. — Да блин, я просто хотел забрать эту фигню для моего парня. Что в этом такого безумного? 8. Всё для тебя, малыш________________________________________
❤️ Исак ❤️ (21:21)
Дорогой Эвен, я люблю тебя. Я люблю тебя всем сердцем. Я никогда никого не любил раньше, поэтому у меня отстойно выходит. Я так сильно облажался. Прости, что я сказал такое. Прости, что сделал тебе больно. Прости, что заставил тебя думать, что ты должен быть кем-то другим. Пожалуйста, прости меня. Я люблю в тебе всё, и я не хочу жизни, в которой не будет тебя. Я никогда тебя не оставлю. Люблю тебя. Исак________________________________________
. Когда Эвен проснулся посреди ночи и прочитал сообщение Исака, он тихо заплакал. Мне так жаль. У него все силы ушли на то, чтобы написать Исаку ответ. Но он сделал это, потому что было необходимо, чтобы Исак знал.________________________________________
❤️ Исак ❤️ (01:06)
Мне так жаль, Исак Прости меня
________________________________________
. Когда Эвен проснулся на следующий день, его спина была прижата к груди Исака. — Что ты здесь делаешь? — спросил он. — Обнимаю тебя. Обнимашки способствуют выработке окситоцина, а он помогает тебе расслабиться и лучше спать. Я тебя не заслуживаю. . Исак остался и помогал ему во время депрессивного эпизода. Он обнимал Эвена, и целовал его, и прикасался, и водил его гулять на улицу. Эвен чувствовал, будто внутри него всё умерло. Он хотел лишь свернуться клубком под одеялом и остаться там навсегда, но он не мог ранить Исака ещё больше. Того Исака, который, казалось, постоянно находился на грани слёз. — Тебе лучше уйти, Исак. Серьёзно. Я не жду, что ты будешь разгребать со мной всё это дерьмо. — Заткнись, Эвен. Я хочу быть здесь. Мне так жаль, малыш. Прости. Поэтому Эвен старался. Он изо всех сил старался, чтобы ему стало лучше. Он отдавал этому всего себя. Ради Исака. . Дни сменялись неделями, и Эвену становилось лучше. В то утро, когда он проснулся и обнаружил Исака, оседлавшего его бёдра, Эвен снова почувствовал себя живым. . — Я тоже тебя люблю, — сказал Исак, облизав распухшие и покрасневшие губы. Эвен был так счастлив, что готов был бегать по улицам голым. Ты хоть представляешь, как сильно я люблю тебя? . Как-то раз Эвен воспользовался ноутбуком Исака и чуть не умер, когда увидел одну из открытых вкладок. Больно ли заниматься анальным сексом в первый раз — Google Search . Эвен взял несколько дополнительных смен в лаборатории и проводил свободное время в поисках идеального места для первого раза Исака. Он обвёл в календаре даты пасхального уик-энда и рядом нарисовал сердечко. . Когда Исак написал, что Якоб поцеловал его на вечеринке, Эвен вскочил с кровати. Блядь. Я так и знал. Когда он приехал на вечеринку, Исак едва держался на ногах, поэтому Эвену едва ли не на руках пришлось вытаскивать его оттуда. Люди кидали на них странные взгляды, но Эвен лишь сердито смотрел в ответ. Якоб блевал в туалете и кричал, как ему больно и как сильно он любит Исака, и как всё пошло по пизде, когда тот познакомился с Эвеном. Если бы у Эвена не были заняты руки, а Якоб не обнимался бы с унитазом, Эвен поговорил бы с ним по душам. . Когда Исак спросил, не злится ли он из-за Якоба, Эвен посмотрел на него и подумал: «За что мне злиться на ТЕБЯ? За то, что ты совершенство?» Вместо этого он лишь улыбнулся, скрывая истинные чувства за смехом. . Когда Исак снова заговорил об инциденте с Якобом в паузе между поцелуями, Эвен решил, что он сейчас взорвётся. — Я убью его нахуй! — Мне очень нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал, — сказал Исак. — Всё для тебя, малыш. — Трахни меня. 9. Я хочу, чтобы это было особенным — Пожалуйста, трахни меня. Эвен совершенно не ожидал этих слов и буквально лишился дара речи. В голове проносились обрывки мыслей. Блин. Что? То есть, конечно, я этого хочу. Но я уже заплатил аванс за коттедж. И я не могу перестать думать о Якобе. И я хочу правильно тебя подготовить. И я хочу, чтобы это было особенным. Его убивал тот факт, что ему пришлось отказать Исаку, особенно учитывая, как, должно быть, сложно ему было произнести эти слова. Но Эвен решил придерживаться плана. . — Ты всё ещё злишься, что я использовал Якоба, чтобы заставить тебя заняться сексом? — Исак и правда когда-нибудь убьёт его. Так что Эвен поцеловал его и сказал ему то, что Исак хотел услышать. — Я так сильно хочу тебя трахнуть, что мне больно. Но я просто хочу, чтобы это было особенным, ясно? . Эвен был с Соней почти четыре года, когда понял, что больше её не любит. Когда они расстались, он сорвался и в результате оказался в гей-баре. Он практически не помнил, что произошло, но он проснулся абсолютно голый вместе с двумя мужчинами в неизвестной ему квартире. Всё тело болело в самых непривычных местах, а в голове клубился туман. Эвену было 19. . Когда они оказались в коттедже, Эвен больше не мог сдерживаться и прижал Исака к двери. — Эвен, что ты делаешь? — Прямо сейчас я прижимаю тебя к двери, а чуть позже я собираюсь тебя трахнуть. . — Как ты хочешь, чтобы я лёг? Мне повернуться на живот? — спросил Исак. Эвену захотелось кричать. Как ты можешь такое говорить? Нет, нет, нет! Я хочу смотреть в твои глаза и раствориться в тебе. . Эвен хотел как следует подготовить Исака и убедиться в том, что причинит ему как можно меньше боли. Поэтому он дразнил его целую вечность, пока Исак не перестал контролировать себя от нестерпимого желания. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — умолял он, с трудом поднимая отяжелевшие веки и мечась взлохмаченной головой по подушке. Если бы приоритетом Эвена не было желание заботиться об Исаке, он бы в тот же момент толкнулся в его разгорячённое тело. . Эвен был максимально нежен, но Исаку всё равно было больно. Он плакал, и Эвен изо всех сил сдерживал себя. Он сцеловывал его слёзы, гладил его и шептал нежные глупости на ухо. — Расслабься, малыш. Я рядом. Дыши, Исак, дыши. . Когда боль немного утихла, и Исак был готов продолжать, Эвену хотелось раствориться в нём. Ему хотелось дать Исаку всё, о чём он просил, и даже больше. Поэтому он целовал его, и прикасался к нему, и вкладывал в каждый толчок своё сердце, шепча: «Ты идеальный, Исак. Я так сильно тебя люблю. Ты идеальный». А Исак хватал его за волосы и стонал: «Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя», встречая этим признанием каждое движение Эвена внутри своего тела. Эвен был убеждён, что ничто не могло быть важнее, чем то, что они сейчас были здесь, на этой двуспальной кровати, растворяясь и дыша друг другом, погружаясь в небытие, теряя рассудок от страсти. Я хочу раствориться в тебе. Когда Исак укусил его за плечо, выкрикивая его имя, Эвен понял, что ему было суждено влюбиться в этого парня, и что он будет любить его до конца жизни. Поэтому он мысленно сфотографировал искажённое удовольствием лицо Исака и поклялся сохранить это воспоминание в сердце, а потом уступил волне истинного блаженства, захлестнувшей его. . Когда Юнас подошёл к Эвену в тот момент, когда Исака не было рядом, Эвен с недоумением посмотрел на него. — Хм, привет, чувак, — сказал Юнас. — Ты ведь знаешь моего соседа-мудака Якоба? Он просто придурок, но недавно рассказал мне кое-что. Он видел, как Исак смотрел на постер с рекламой программы в Беркли и потом сказал Якобу, что это его мечта — поехать туда учиться. Я подумал, что должен тебе сказать. — Оу. Беркли. В смысле в Калифорнии? Вау. Окей, спасибо, Юнас. Эвен задумался. Исак был самым умным человеком из всех его знакомых. Он всегда получал отличные оценки, не прикладывая особых усилий, и по-настоящему любил то, чем занимался. Почему Исак не подаст заявку, если это его мечта? Он долго и напряжённо думал об этом и наконец понял, что единственное, что держит Исака здесь, это он, Эвен. Ох блядь. . Когда Якоб зашёл к Эвену в лабораторию, ему пришлось приложить максимум усилий, чтобы оставаться спокойным и улыбаться. — Привет. Я просто хотел извиниться. Я облажался. Я ничего против тебя не имею. Я просто слишком напился, — сказал Якоб. — В обычной ситуации я бы сказал «всё нормально», но нельзя приставать к людям, которые находятся в отключке, чувак, — сказал Эвен. — Я знаю. Мне охуенно жаль. Я дерьмово себя чувствую. — Так и должно быть. Целовать его в таком состоянии — это херово. Но ты вроде нормальный парень, Якоб. Я знаю, что он тебе дорог. Спасибо за наводку по поводу Беркли. — Не за что. Мне показалось, для него это важно, — сказал Якоб. Он уже повернулся, чтобы уйти, но Эвен не сдержался. — Эй, Якоб. — Что? — Держись подальше от моего парня, ладно? . — Нам стоит поехать учиться за границу, Исак. . Когда Эвен узнал, что его не приняли в Университет Сан-Диего, часть его умерла. Но будучи мастером обмана и обладая способностью изображать счастье, когда всё внутри него разваливалось на части, он посмотрел на Исака и улыбнулся. — Потому что исполнится твоя мечта, малыш. Ты очень скоро будешь сиять и заниматься потрясающими вещами. Я так рад, что ты сможешь посмотреть мир. 10. Скучал по мне? Всё болело. Мысль о том, что Исак будет так далеко от него, физически терзала Эвена. Но он должен был отпустить его. Эвен никогда бы не простил себе, если бы из-за него Исак отказался от своей мечты. Поэтому он держался. Чтобы как-то подбодрить себя, он придумал гениальный план — приехать к Исаку по окончании семестра и заставить его немного попутешествовать. Он знал, что сам Исак этого не сделает. Поэтому он сидел рядом, пока тот бронировал свои билеты. — Нет, смотри, 3 января билеты дешевле. Покупай обратный билет на эту дату, — сказал Эвен. — 3 января? Эвен, какого хрена? Семестр заканчивается перед Рождеством. — Да, но ты мог бы отправиться путешествовать. И, кстати, тебе лучше обратно улетать из Нью-Йорка. — С чего это? — Ты сможешь посмотреть Нью-Йорк, а потом сесть на прямой рейс до Осло. Это гораздо удобнее, чем лететь с тремя пересадками во время праздников. Когда Исак пошёл в туалет, Эвен быстро забронировал себе билет на тот же рейс. И хотя он не смог выбрать место рядом с Исаком, он решил, что решит этот вопрос позже. . До отъезда Исака оставалось ещё несколько месяцев. Но мысли об этом не покидали Эвена, всё время вертелись в голове, пусть и на заднем плане. Каждый раз, когда Эвен тонул в своём парне, голос в его голове начинал нашёптывать: «Он уезжает. Он уезжает». И от этого было больно. Было больно потому, что Эвен не хотел отпускать его, и потому, что он видел, как сильно Исак хочет остаться. Исаком овладевали беспокойство и неуверенность, и это разрывало Эвену сердце. — Что если ты перестанешь меня хотеть, пока я буду там? Блин, малыш. Это ТЫ, возможно, перестанешь меня хотеть. . Вечер накануне отъезда Исака был ужасным. Эвену хотелось кричать. Но вместо этого он с улыбкой обнимал Исака за талию, пока тот разговаривал с Якобом. Когда все ушли, Исак не смотрел на него. Он повернулся к Эвену спиной, выливая из банок остатки пива, и рассказывал анекдоты, которые обычно только Эвен считал смешными. Но Эвен не мог смеяться, поэтому просто обнял Исака со спины. Они целовались у кухонной мойки, пока не поняли, что задыхаются, и у Эвена спазмом сдавило горло. Не уезжай. Останься со мной. . Когда Исак перевернул их, оказавшись сверху, и одним плавным движением насадился на его член, у Эвена в голове стали взрываться фейерверки, те самые, которые он видел, лишь когда прикасался к Исаку. Но когда Исак заплакал, сердце Эвена болезненно сжалось в груди. Боже, малыш, пожалуйста, не плачь. Я не хочу, чтобы ты видел, как я плачу. Эвен видел это в его глазах — мольбу «Пожалуйста, попроси меня остаться, пожалуйста, удержи меня, пожалуйста, Эвен, пожалуйста». Останься. Пожалуйста, не уезжай. Но он не произнёс эти слова. И когда Исак заснул, Эвен встал и подошёл к окну, где проплакал несколько часов. Когда слёз совсем не осталось, Эвен вытер лицо, достал листок бумаги и написал Исаку записку. . Эвен позволил себе заплакать в аэропорту. Ну то есть не то чтобы позволил, просто заплакал. Он не мог остановиться и плакал всю дорогу домой. Я уже так сильно по тебе скучаю. . Первые несколько недель были отличными. Эвен говорил с Исаком каждый день. Он был в восторге. Ему нравилось радостное возбуждение, которое он испытывал, познавая азы виртуального секса по скайпу. Он наслаждался этим, пока в один прекрасный день сосед Исака не застукал их в процессе. Эвену нравилось слушать, как Исак рассказывает о том, как проходили его дни, о занятиях и профессорах. Эвену это безумно нравилось. Я так сильно тебя люблю. Я хочу, чтобы ты любил жизнь так же сильно, как я люблю тебя. . Исаку предложили стажировку в лаборатории, и Эвен тоже погрузился в работу, чтобы заработать больше денег. Он корпел над сценарием для конкурса, потому что его победителю полагался большой денежный приз. Также после занятий он подрабатывал в кофейне, и ему нравилось общаться с покупателями. Это отвлекало его от постоянных мыслей об Исаке. Он скучал по Исаку так сильно, что это причиняло физическую боль. Он старался как можно чаще бывать в квартире Вильде, потому что там всё напоминало об Исаке. Он стоял у окна и прижимал ладонь к стеклу. Он садился на диван и прижимался щекой к подлокотнику. Он постоянно разговаривал с Вильде об Исаке, и она улыбалась. Он собрал всю одежду, которую Исак оставил у него дома, и, свернувшись калачиком, зарывался в неё носом. Он так сильно скучал по Исаку, что взял ручку и всю ночь писал об этом. Одна бессонная ночь быстро переросла в три, а потом и в пять. Словно почувствовав что-то, он позвонил маме и попросил её сказать родителям Исака, чтобы они не покупали ему обратный билет, если всё полетит к чёрту. . В один из дней Эвен проснулся и почувствовал себя непобедимым. Поэтому он разобрал все компьютеры в кинолаборатории, а потом стал собирать их обратно. — Блядь, Эвен, что ты делаешь? — спросил его один из коллег, его приятель Фредрик. — Они будут работать быстрее. Вот увидишь, — ответил он. Эвену не удалось заставить их работать быстрее. Он даже не закончил их собирать. Он просто ушёл, потому что ему в голову пришла гениальная идея. Он отправился в ювелирный магазин и выбрал кольцо. Он заплатил за него кредиткой и был так счастлив, что стал обзванивать друзей, чтобы поделиться новостью. — Вильде, я собираюсь сделать Исаку предложение. У нас будет охуенная свадьба. Ты будешь моим шафером? — Эвен, какого хрена. Ты в порядке? — спросила она. Эвен ожидал не такой реакции, поэтому сбросил звонок и позвонил Юнасу, потом Эве, потом Сане. После этого он позвонил отцу Исака и попросил разрешения жениться на его сыне. . Эвен и оглянуться не успел, как оказался в больнице, где рядом с ним сидела рыдающая мама. Блядь. Блядь. Блядь. . — Прости, что нарушил своё обещание, — сказал Эвен, глядя на экран ноутбука, который мама поставила перед ним на кровать. — Нет, Эвен, пожалуйста. Не говори так. — Иногда мне хочется исчезнуть. Но потом я вспоминаю, что никогда не смог бы поступить так с тобой. Это было гадко, и Эвен пожалел, что сказал это, когда увидел, как Исак плачет. Но он мог думать только об этом. Всё болело, и ему хотелось просто раствориться в темноте. Мне охуенно жаль, что я так разрушаю тебя. . Эвену стало лучше, в чём ему помогла Вильде, ставшая его ангелом-хранителем. Она практически каждый день навещала его и веселила рассказами о глупых выходках Исака. Эвен смотрел на неё и улыбался. Когда она замолчала и посмотрела на него, он взял её за руку. — Я теперь знаю, почему он так тебя любит, — сказал он. Вильде обняла его и тихо заплакала. — Бедняжки, — всхлипывала она. На следующий день она пошла с ним в магазин, чтобы вернуть кольцо. . Эвену становилось всё лучше, и к десятому декабря он словно заново родился. Он чувствовал себя настолько хорошо, что даже уговорил своего парня заняться с ним виртуальным сексом по скайпу посреди библиотеки во время подготовки к экзаменам. . Эвен упаковал вещи, едва сдерживая своё нетерпение. Он позвонил Вильде и своей матери и попросил их потянуть время и придумать что-нибудь, если Исак будет спрашивать, где он, пока Эвен будет лететь на другой край света. Соня немного переживала за него. — Ты уверен, что можешь лететь? — Да, не волнуйся. Всё нормально, правда. . Когда Эвен добрался до общежития Исака, он растерялся. Он не знал, на каком этаже жил Исак, и не мог подключиться к Wi-Fi в кампусе, чтобы спросить Марин. Блядь, какой же ты идиот. Ну и как ты теперь будешь его искать? . — Хм, простите. Я ищу самого красивого мальчика в мире. Он живёт в этом общежитии, но я не знаю, на каком этаже, — обратился он к двум девушкам по-английски, но они посмотрели на него так, словно он сумасшедший. Ну да. Довольно слащаво, но что ещё мне остаётся. . — БЛЯДЬ, ПОВЕРИТЬ НЕ МОГУ! Когда он услышал голос Исака, Эвену показалось, что его сердце сейчас лопнет. БОЖЕ МОЙ БОЖЕ МОЙ БОЖЕ МОЙ. Когда Исак бросился к нему без малейших колебаний, Эвен просто не смог удержать равновесие, и они оказались на полу. — Скучал по мне, малыш? Они целовались, пока могли. Исак никак не переставал плакать, а Эвен буквально оживал от его прикосновений. Он снова чувствовал себя целым. 11. Практически женаты Исак был живым воплощением его мечты, и снова чувствовать его рядом было настоящим исцелением для Эвена. Поэтому он отдался ему полностью и любил, как луна любит землю. . — Когда мы поженимся, то просто откроем совместный счёт. Эвен не мог поверить, что сказал такое. Но забрать сказанные слова назад было невозможно, поэтому он как ни в чём не бывало пошёл дальше. . Исак был его самым любимым человеком в мире, и видеть, как он улыбается, стоя в футболке с логотипом университета Беркли в лучах калифорнийского солнца, было слишком для бедного сердца Эвена. Исак. Исак. Исак. Я хочу быть с тобой всегда, каждый день, до конца жизни. . Ворчливого Исака Эвен тоже любил. Поэтому он дразнил его и заставлял целоваться в самых смущающих ситуациях. Исак ныл, но всё равно целовал его каждый божий раз. Нью-Йорк был настоящей мечтой, но его красота меркла в сравнении с Исаком, завёрнутым в две тысячи слоёв одежды, с порозовевшими от холода щеками и очаровательной шапкой на макушке. . В Новый год они целовались между двумя кустами и тяжело дышали, пока в небе над Центральным парком взрывались фейерверки. Ничто не сравнится с огнём, который сейчас горит в моей груди. . Снежная буря, обрушившаяся на Восточное побережье, стала настоящим благословением для Эвена, который обнимал Исака по всему аэропорту. Они вытворяли странные вещи, и зашли в каждый туалет, и сидели на своих чемоданах и безостановочно целовались. . — Что? Мы практически женаты. Эвен видел, как вспыхнуло лицо Исака. Ох. Я люблю тебя. . Когда Исак снова переехал к Вильде, Эвен расстроился. Но ничего не сказал. . Приближалась Пасха, и Эвен уговорил Исака позвонить родителям, так что их в результате пригласили на ланч. Эвен ужасно нервничал, потому что помнил, что во время эпизода звонил отцу Исака. Когда он вышел из кухни, он услышал, как отец Исака пытался вразумить его. Я умру, но не допущу, что вы снова причинили боль своему сыну. . Когда Исак переехал к нему, Эвен почувствовал себя самым счастливым человеком на земле. Исак идеально вписался в его маленькую квартиру и наполнил жизнью и радостью каждый её уголок. . — Ты собираешься сделать мне предложение? — спросил Исак. Блядь. Так и знал, что мне это ещё аукнется. . — Мне нравится идея называть тебя моим мужем, — сказал Эвен. Он обожал смотреть, как Исак краснеет, и этот раз не стал исключением. — Обещаю, что не сделаю тебе предложение, пока тебе не исполнится 26, — выдохнул Эвен ему в плечо, когда они лежали в кровати. У Эвена не слишком хорошо получалось сдерживать свои обещания, но он поклялся, что на этот раз он сделает это. . Во время выпускного Эвен с интересом разглядывал книгу, подаренную Исаком, а потом наклонился и поцеловал его. — Спасибо, малыш. Я в восторге, — сказал он. И это было правдой. — Посмотри на 21 страницу, — бросил Исак, прежде чем отойти к Юнасу. . Эвен прочитал каждое слово раз, другой, а потом просто сбился со счёта. В его груди пылал огонь, а в глазах сверкали звёзды. «Ты меня спас». Нет, это ТЫ спас меня. «Ты — лучшее, что случилось со мной в этой жизни». Да нет же, малыш, это ТЫ. «Я люблю тебя и так тобой горжусь». Боже. Исак. Блин. Я не могу. Его сердце было настолько переполнено любовью, надеждами и мечтами, что Эвен позволил себе заплакать. Когда Исак поймал его взгляд с другого конца комнаты, Эвен улыбнулся, не скрывая слёз, и заметил, как его мальчик покраснел и задержал дыхание. И тогда Эвен пересёк комнату, сжимая в руках записку, и со всей страстью поцеловал его на глазах всех их знакомых. Это был поцелуй, будто обещавший — «Я буду любить тебя до последнего мгновения этой жизни». ∞ — Бесконечность Когда Эвену исполнилось 23, Исак оставил пару засосов у него на ключицах и спросил, почему они никогда не ссорятся. — Эксперты говорят, что это признак нездоровых отношений, — сказал Исак. — Ну тогда пошли нахуй здоровые отношения, — ответил Эвен, снова напяливая Исаку на голову бумажный колпачок с надписью «С днём рождения!». Это была единственная одежда на Исаке в тот момент. . Когда Исаку исполнилось 22, он перешёл на постоянную работу в Норвежский центр исследования стволовых клеток, а Эвен закончил Норвежскую школу кинематографии. Он получил работу помощника помощника личного помощника режиссёра. Это не был какой-то масштабный проект, скорее наоборот — небольшой, но интересный фильм, съёмки которого должны были проходить в Хорватии. Исак улыбнулся, переплёл их пальцы и прошептал ему в губы: — Я охуенно тобой горжусь. . Прощание было таким же грустным, но по крайней мере это была не Америка. Перелёты в Загреб не были слишком дорогими, особенно если бронировать билеты заранее. И Исак собирался приехать на длинные выходные, и они планировали отправиться на съёмочную площадку «Игры престолов». И всё равно было больно. И когда Эвен в течение трёх дней не получил никаких известий от Исака, он запаниковал. Вильде наконец раскололась и призналась, что Исак заболел. — Что? . Эвен оказался на следующем же рейсе, уговорив ещё одного помощника прикрыть его, в качестве благодарности отдав своё лимитированное издание «Касабланки». . — Что ты здесь делаешь? — голос Исака звучал слабо, а сам он выглядел просто ужасно. — Исак, какого хрена. Ты в грёбаной больнице! — У Эвена вспотели ладони, и он не мог отвести от Исака глаза. — Да ничего страшного. Я просто подхватил какой-то вирус. Серьёзно, почему ты здесь? Эвен сел на кровать и зарылся пальцами во влажные от пота волосы Исака. — Малыш, что за хрень. Врач мне сказал, что ты потерял сознание. Почему ты мне не позвонил? — Потому что это ерунда. Боже, не надо всё драматизировать. К тому же тебе на этой неделе нужно было снимать ту важную сцену. — Да к чёрту съёмки, Исак. Мне насрать на съёмки, — голос Эвена звучал выше, чем обычно, так что Исак наконец поднял на него глаза. — Эвен, ну серьёзно. Я в порядке. Тебе не нужно было прилетать, и если ты… Исак замолчал, когда Эвен улёгся рядом и забрался под одеяло. — Что ты делаешь? Эта херня заразная. Ты из-за меня заболеешь, — жалобно протянул Исак. — Мне насрать. Ты же знаешь, что у меня сильный иммунитет. Они лежали в обнимку на больничной койке, пока у Исака не спала температура. Он свернулся калачиком у бока Эвена, обнимая его за пояс и зарывшись лицом в шею. Эвен чувствовал каждое прикосновение. — Прости меня, — прошептал Исак. — Я не хотел тебя беспокоить. — Это нелепо, Исак. Всё не так устроено. Когда тебе больно, ты снимаешь трубку и звонишь мне, чтобы мы разделили эту боль пополам, ясно? — Фу, так слащаво, но да, ладно, — выдохнул Исак ему в шею. Они помолчали. — Слушай, Эвен, это была ссора? Мы только что поссорились? — Заткнись. . Исак сделал это снова. Эвен как-то позвонил ему, и он не ответил на звонок. Пару часов спустя он перезвонил и сказал, что всё в порядке, и он просто не проверил уведомления на телефоне. Эвен бы поверил ему, если бы не услышал дрожь в голосе Исака. — Исак, что случилось? — спросил он. — Ничего. — Исак, вот не надо сейчас этого «ничего». Почему у тебя такой уставший голос? — Просто так, ясно? Блядь, Эвен! Знаешь, иногда люди просто устают, — Исак повесил трубку, а Эвен так и стоял, уставившись на своё отражение в зеркале в ванной. Исак никогда раньше не бросал трубку, разговаривая с ним. Через пять минут Эвен получил сообщение: «Прости. Просто очень много работы». . Когда Вильде сказала Эвену, что мама Исака плохо себя чувствует и что даже после госпитализации ей не стало лучше, у него кровь застыла в жилах. Блядь. Он позвонил Исаку. И когда тот не ответил на звонок, Эвен написал, что возвращается домой, неважно хочет этого Исак или нет. . Когда Эвен добрался до работы Исака, он ожидал, что тот разозлится или устроит сцену. Но Исак просто бросился в его объятья и проплакал двадцать минут. . — Малыш, почему ты мне не позвонил? Почему ты не позволяешь мне быть рядом? — спросил Эвен. — Ты же занят. Я просто не хотел… — Исак не смотрел ему в глаза. — Исак, пожалуйста. Я же говорил тебе, что это неважно. Я примчусь к тебе в любой момент. Я… — Может быть, я не хочу этого, Эвен. — Что? Но почему? — Блядь, Эвен. Разве тебе недостаточно боли? Тебе мало того, что каждый день твоей жизни — это борьба? Почему ты хочешь взвалить на себя ещё и мою боль? — слова Исака хлестали его словно пощёчины. — Какого хрена, Исак? Всё не так устроено. Я тебе уже говорил. Ты не можешь делить со мной только счастливые моменты, а со всем дерьмом справляться самостоятельно. Я, блядь, не ребёнок. Да, у меня биполярка, но мне не нужно, чтобы ты защищал меня от правды. У меня уже давно не было грёбаных эпизодов! Эвен ушёл от Исака впервые за время их отношений, и ему было очень больно. Несколько часов спустя он встретил его в больнице, и они бросились в объятия друг друга как влюблённые идиоты. — Прости. Прости. Я больше так не буду. Обещаю. Прости, — бормотал Исак, уткнувшись ему в плечо. — Всё нормально. И ты меня прости. Они молча обнимались, пока Исак не заговорил снова. — Видимо, теперь мы ссоримся. — Видимо, да. Зато теперь у нас здоровые отношения, — широко улыбаясь, пошутил Эвен. — Я так тебя люблю, — Исак засмеялся ему в губы. . Когда проект закончился, и Эвен окончательно вернулся домой, Исаку было 23, и он буквально расцвёл. Он был таким красивым, что Эвен не мог не давать волю рукам. И он не сдерживал себя. Исак чувствовал себя всё более комфортно в собственном теле, он окончательно принял себя и начал представлять Эвена как своего партнёра на офисных вечеринках. Эвен был готов взорваться от счастья. ПАРТНЁР. ПАРТНЁР. Исак немного перепил на рождественской вечеринке и со всей страстью поцеловал Эвена на глазах своих коллег. — Исак, что ты делаешь? — тихо спросил Эвен. — Целую тебя. — Но мы у тебя на работе. — Ну да. Пойдём потрахаемся в моём кабинете, — сказал Исак. Секс в офисе стал одним из самых горячих воспоминаний за последние несколько месяцев. — Нам стоит делать это почаще, — прошептал он Исаку в губы, стоя у него между ног. — Трахни меня ещё раз. — Исак… — Прекрати болтать. . Когда Исаку исполнилось 24, он получил повышение и начал зарабатывать гораздо больше Эвена. И хотя в этом не было ничего особенного, Эвен чувствовал себя виноватым. Поэтому он согласился на работу в проекте, которым не особо хотел заниматься. — Эвен, ты же говорил, что ненавидишь работать в этом шоу. — Ну да. Но я передумал, малыш. — Но это в Германии! — жалобно протянул Исак. — Я буду приезжать домой каждые две недели. . Исак становился всё более беспокойным и раздражённым. И когда они приехали в аэропорт, он наконец взорвался. — Это из-за того, что меня повысили? Ты поэтому согласился на эту грёбаную работу? — с жаром воскликнул он. — Исак, нет! — Блядь, не ври мне, Эвен! — Блин… Ты хоть представляешь, какой это отстой понимать, что я для тебя обуза, Исак? Ты такой потрясающий, занимаешься настоящим делом, а я преследую какие-то призрачные мечты и вообще не понимаю, что делать со своей грёбаной жизнью. Я просто хочу вносить свой вклад, ясно? — сказал Эвен. Исак молча смотрел на него со слезами на глазах. — Обуза? Да пошёл ты, Эвен! — крикнул он и, бросив сумки Эвена на пол, развернулся и направился к выходу из аэропорта. Эвен сел в самолёт с грузом вины, сковавшей его грудь. Они не разговаривали семь недель за исключением редких пьяных смс «малыш, прости, пжлста вернись не оставляйменя пожлста» от Исака, на которые Эвен каждый раз отвечал «я тебя люблю». Эвен не мог больше справляться с этим грузом и однажды расплакался прямо на площадке, где они снимали очередную сцену в шесть утра. — Насхайм, всё нормально? — спросил его кто-то из съёмочной группы. — Нет. Не в порядке. Я охуенно по нему скучаю, — ответил он. . Эвен уволился в районе Рождества. И когда он вернулся домой, Исак так сильно укусил его за нижнюю губу, что она едва не начала кровоточить. — Не смей больше оставлять меня! — Никогда, — сказал Эвен, стирая слёзы с лица Исака. . Когда Исаку исполнилось 25, они отправились в Италию и часами целовались на пляже. Когда Исак потянулся к его плавкам, Эвен вытаращил глаза. — Исак, что ты делаешь? — Собираюсь ублажить моего мужчину? — ответил Исак, усмехнувшись. — Но мы же не одни, Исак. Перестань. — Малыш, но мы ведь на нудистском пляже. . — Боже мой. Что случилось с тем робким мальчиком, который так легко смущался и краснел? — простонал Эвен. — Он исчез. . Но на самом деле тот мальчик никуда не исчез. И когда они оказались в отеле, и Эвен провёл кончиком языка по его анусу, Исак покраснел и заёрзал точно так же, как и на первом курсе. . — Эвен, тебе нужно подать заявку на участие в фестивале, — сказал Исак, стоя посреди гостиной. — Нет. Я не хочу. — Эвен! Но ты всегда об этом мечтал, что ты такое говоришь? — Блин. Я не знаю. Ты считаешь, что грёбаный биполярный чудак двадцати восьми лет отроду, у которого было всего четыре работы, может отобраться на фестиваль подобного уровня? — честно ответил Эвен и увидел, как Исак расстроился. . Когда Исак попросил его зайти к нему в офис после работы, Эвен не ожидал увидеть включённый проектор с презентацией. — Какого хрена, Исак? — Тихо, садись. Вильде помогла мне это сделать. Презентация называлась «Биполярное расстройство — это не конец света, или люди, которые добились успеха несмотря на болезнь». — Какое длинное название, — Эвен широко улыбнулся. — Заткнись. Исак всё говорил и говорил о том, что наличие психического заболевания не должно ограничивать потенциал и влиять на перспективы, а потом стал приводить имена знаменитых людей, которые, как считается, были биполярны. — Ты знал, что у Кэтрин Зэта-Джонс тоже биполярка? — спросил Исак. — Нет, но она горячая штучка. — Да пошёл ты, — огрызнулся Исак. Эвен засмеялся. Исак продолжил свой рассказ и упомянул Винсента Ван Гога и Вирджинию Вульф, которые, по мнению исследователей, также страдали биполярным расстройством. — Исак, Ван Гог застрелился, а Вирджиния Вульф утопилась. К тому же ты вообще знаешь, кто она такая? — поинтересовался Эвен. Исак вспотел от волнения. — Блядь, эта презентация — грёбаный провал, — сказал он. Но потом у него загорелись глаза, когда он вспомнил о чём-то. — О! Кэрри Фишер! Она не покончила с собой. И она, между прочим, играла грёбаную принцессу Лею! — воскликнул Исак, и Эвен подошёл к нему и обнял за талию. — Кэрри Фишер призналась, что стала принимать лекарства лишь после того, как дочь назвала её мамочкой, — выдохнул он Исаку в губы. — Так вот что нужно сделать? Хочешь, чтобы я назвал тебя папочкой? — поддразнил его Исак, улыбнувшись. Эвен чуть не подавился воздухом, и Исак с наслаждением смотрел на выражение его лица. . — Ну и наконец я просто убью тебя нахуй, если ты не подашь заявку, — Исак предъявил свой решающий аргумент. Эвен подал заявку, и его фильм прошёл отбор. . Неумолимо приближался двадцать шестой день рождения Исака, и Эвен становился всё более беспокойным. Что же делать? Что же делать? Он начал высматривать в поведении Исака хоть что-то, что подсказало бы ему, что Исак помнит об их разговоре, состоявшемся 6 лет назад. Но если Исак и помнил, он никак этого не показывал. Эвен по-прежнему хранил записку, которую Исак дал ему на выпускном. Он часами пялился на неё. Блин. . Он говорил об этом с Вильде, и она сказала, что обещания, которые люди дают друг другу в юности во время учёбы, ничего особо не значат. Потом она потрепала его по плечу и сказала, что браку придают слишком большое значение. Да, но именно в браке семья становится официальной, и тебя пускают в больницу, и я смогу называть его своим мужем. . Наступило 21 июня, и они лежали в кровати после часа стонов и дразнящих прикосновений. — Укуси меня, — сказал Исак. — Какого хрена? Не буду я тебя кусать. — Укуси меня, Эвен. У меня день рождения. Если я прошу меня укусить, значит ты должен это сделать. И Эвен укусил его за шею, пока Исак выкрикивал его имя, достигая пика. . Эвен посмотрел на часы, 21:15. Блин. — Исак, — сказал он. — Хм? — Ты думаешь, мы всегда будем вместе? — спросил он. — Да. — Насколько ты в этом уверен? — Эвен, — сказал Исак, устраиваясь у него на груди и глядя в глаза. — Думаю, что несмотря на то, что происходит или не происходит в нашей жизни, мы всегда найдём дорогу друг к другу. — В каком смысле? — Ну знаешь, во всех параллельных вселенных мы с тобой по-прежнему вместе. Неважно, как мы встречаемся. В результате мы всё равно вместе. В каждой вселенной были, есть и будут Исак и Эвен, лежащие вот так в кровати, как мы сейчас. Эвен молча смотрел на него какое-то мгновение, а потом снова поцеловал. — Люди не понимают того, что есть между нами, — сказал Эвен. — Все говорят, что странно до сих быть настолько влюблёнными друг в друга. — Да пошли они. . 21:20 — С 26-м днём рождения, малыш. — Но ещё не 21:21, Эвен. . 21:21 — Исак, давай поже… — ДА. — Но я не успел закончить. — Мне плевать. — Исак, но тебе даже не нравится мысль о браке. — Мне. Плевать. — Ладно. -- Дело в том, что люди не понимали их связи, потому что это вообще не поддавалось пониманию. Не было ни логического, ни научного объяснения тому, как тесно переплетались их жизни, как несмотря на массу отличий они идеально дополняли друг друга. Эвен так часто проклинал небеса за то, что родился с химическим дисбалансом в мозге. Но в тот момент, когда он встретил Исака, он понял… Он понял, что он самый везучий человек на свете, потому что никому больше не суждено испытать такую любовь, как у них. Исак был ярким светом на горизонте, якорем посреди водоворота. Он вытягивал Эвена из темноты каждый раз, когда это было необходимо. И Эвен не мог придумать лучшей причины, чтобы продолжать жить. Ему удалось несколько лет прожить без эпизодов. Но он знал, что рано или поздно это случится. Он знал, что иногда им будет сложно и что в какой-то момент обязательно сделает Исаку больно. Но после многих лет, проведённых с этим парнем — или уже мужчиной? — он понял, что любовь вмещает в себя и красоту, и боль. Как ты сможешь насладиться полётом, если не знаешь, каково это — падать? Что хорошего в том, чтобы не чувствовать боли, если это означало, что ты не сможешь испытать чистейшую в своих проявлениях любовь? Так что Эвен продолжал обнимать Исака, таял от его прикосновений и благодарил небеса. Они напишут о нас, Исак. Они напишут о нашей любви. Но знаешь что, любимый? Никому больше не суждено испытать что-то похожее.