Звон колокольчика

28 ноября Юнги поджимает губы и то и дело нервно поглядывает на входную дверь в репетиционную. Ему было необходимо прийти немногим ранее в агентство, до того как начнётся репетиция. Начальство вызвало его, чтобы прояснить один очень важный момент. Сегодня, в половине шестого утра, в свет вышли снимки. Рассуждая об этом, можно подумать, что вероятность того, что вы знаете о чем конкретно речь велика, но дела обстоят иначе. Ведь тогда зачем было бы вызывать Юнги? Дверь открывается, заставляя парня вздрогнуть. Слишком задумался. В репетиционную проходит Чонгук, а следом и второй Чон. Оба проходят вдоль помещения и садятся на пол, бросая вещи неподалёку. И вот повисает тишина. На самом деле Юнги, кажется, с каждым днём все больше боится смотреть парням в глаза. Побочный эффект лжи, оно понятно. Но было легче, а сейчас, когда выложили фотографии со вчерашней прогулки его и Ким… На самом деле, Арина уже успела созвониться с другом, чтобы обсудить произошедшее и решить, что сказать остальным. Ответ пришёл быстро. Через минут пять заходят Намджун, Сокджин и Хосок. Мин чувствует эти взгляды, направленные на него. Они ему совершенно не нравятся. Честно сказать, сейчас он определенно чувствует себя лишним. Ещё через пару минут вваливаются Чимин и Тэхён. Повисшее в репетиционной настроение нагнетает и заставляет напрячься. Последние даже сесть не успевают. Юнги поднимается с пола на ноги и окидывает всех подавленным взглядом. -Никто ничего не хочет сказать, пока мы не начали? -Нарушает тишину он, кожей чувствуя иголки, впивающиеся, кажется, по основание. Чимин и Тэ переглядываются, Хосок опускает голову, а Чонгук с вызовом смотрит на хёна. Но все ещё молчит. Юнги не торопится, он спокойно одаривает каждого одинаково-отрешенным взглядом, призывая сказать хоть что то в ответ. -Что все это значит? -Намджун решается сделать первый шаг, вернее, уже второй, раз Юнги сам начал эту тему. Последний проходит в центр репетиционной, расправляет плечи, чтобы выглядеть и чувствовать себя уверенней. Он прочищает горло, пару раз кашлянув, и тем самым приковывая внимание. -Фото давние, -щурится Мин, и, наконец, чувствует себя более расслабленным. Настолько простое и логичное оправдание. Услышав такое со стороны, он может и рассмеялся, но когда сам попадаешь в подобную переделку - не до смеха. Юнги чуть чуть успокаивается, но внутренняя аккуратность не даёт до конца отойти от волнения. -Ну да, -скептически кивает старший. Сокджин с неодобрением пялится в сторону парня, но как только тот переключает свой взгляд на него в ответ, тут же опускает глаза. Мин растирает переносицу и жмурится до бликов в глазах, их недоверчивость понятна. Правда ему не смотря на все до жути обидно. Они ему не верят? Ему. Он ведь не чужой каждому из них, все словно братья - одна семья. -Если завтра выложат фото ее и Чонгука, вы тоже скажете, что это случилось на днях? -Громче говорит Юнги. Ему не хотелось затрагивать эту тему, но если бы он промолчал, то этот снежный ком не принёс бы ничего хорошего в дальнейшем. Упомянутый напрягается и стискивает зубы. Чон пытается подавлять в себе перемены настроения уже долгое время. Из гнева в печаль, из едва появляющегося спокойствия в уныние. -Вы, кажется, все головы порастеряли, -вклинивается Чимин. Создаётся впечатление, что если он ничего бы не сказал, началась бы драка. Несколько секунд парни лишь переглядываются, пока Ким не поднимает голову и говорит: -Я не думаю, что хён встречался с ней. -Соглашается Тэхён, правда настолько тихо, что приходится прислушиваться. -Вот-вот, -кивает Пак, -ведь эти фото могли были быть сделаны ещё в начале года. Юнги молчит. Он благодарен, но в то же время взбешён. -Может закроем тему? -Поднимается с пола Чонгук, в голосе его смешались тысяча и одна эмоций. Уже два месяца прошло, -надоело. -Твоя правда, -хрипит Хосок, а в глазах тоска. -Забыли и пошли работать. -Парень встаёт рядом с Мином в центре репетиционной. До начала тура всего ничего, а они в таком состоянии. Хорошо, что пока никто из них не узнал, что Юнги забрал заявление из суда, чтобы в случае чего, у Ким не появилось ещё на проблему больше. Скоро наступит время, когда некогда будет не то чтобы думать о чем то, но и спать, отдыхать. И это пойдёт всем на пользу, позволит хоть как то отвлечься. Мин продолжит звонить, хоть пока и не выудил у подруги, куда она едет. Со временем все поменяется. У них все наладится, не сразу, но наладится. . . . 6 декабря 18:03 Пак Минги целый день напролёт провёл то под боком Шихёка, то присматривая за Джехой. Необходимость. За самим Минги уже несколько часов шастает ещё и Сончхёль, то и дело выполняющий его поручения. «Принеси то, принеси это, отправь вон то вон туда, забронируй, уточни» и ещё кучу всего. Порой О кажется, что он не подчиненный, а раб. -Что на счёт Сувона? Смог дозвониться? -Сончхёль понижает голос, чтобы никто ненароком не услышал. -Нет, -раздраженно бросает Пак, -кретина как след простыл. -Не думаю, что он теперь скоро покажется. -Вынудим. О лишь иронично закатывает глаза, мол, как же. -Этот фотограф со своим то начальством в контрах, а что до нас… -Слишком большие деньги в деле. -Это не помешало ему выставить те снимки, -Сончхель смотрит на запястье, сверяясь со временем. -Ким тебе так и не позвонила? -Рассчитывает на то, что сообщит мне о сотрудничестве, после разрыва контракта, я полагаю, -ухмыляется Пак. Мужчины заходят в кабинет. -Там все готово? -Так то да, но зачем ты попросил доставить туда те бутылки? -Щурится он. -Занимайся своими делами, -бросает Минги, Маша тому, чтобы отстал. -Хорошо бы, но я пока только твоими и занимаюсь, -выдыхает О. -Что на счёт Им? Теперь очередь Пака смотреть на время, -ее уже должны были вызвать, -задумчиво протягивает он. -Думаю, можно выдвигаться. Через три двери -кабинет Шихека. Минги выпрямляется и поправляет галстук, прежде чем постучать пару раз и войти внутрь, после разрешения. -Я не могу сейчас остаться, я уже объяснила вам, директор. -Противится Джеха, -у меня назначена встреча. -Дело не требует отлагательств, ты должна понять. Спасибо Минги, что предупредил о завтрашнем визите спонсоров. -Все должно было стать сюрпризом для нас, чтобы проверить нашу готовность к сотрудничеству, но я нашёл лазейки, -обольстительно улыбается мужчина. Им кривится. -О, так если об этом сказал сам Пак, то конечно, -сарказм витает в воздухе, -пусть сам и готовится к приему, а у меня дела. -Не в моей компетенции, Джеха. -Ухмыляется он. -И то верно, -спокойно заключает Шихёк, -просто съезди вместо неё. Разорвать договор -ничего сложного, так? Им бросает короткий уничтожительный взгляд на Минги, а тот чуть улыбается уголком губ, -так. -Ей не удастся ее переубедить, если ее там не будет. Пак этого делать не станет, это уж точно. -Что за день то такой, -раздраженно бросает женщина, покидая кабинет, чтобы заняться неожиданно свалившейся с неба работой. Мужчина поправляет пиджак и чуть кивает директору, прежде чем выйти из кабинета. . . . Знаете, каждый способен пройти через тяжелое расставание, но когда появляется определенный триггер, связанный напрямую с этим событием, который разрушает изнутри, то можно с человеком прощаться. 6 декабря 18:36 Арина заходит в слабо знакомое здание, которое многими годами ранее являлось основным зданием БигХита. Переехав в новое, верхушка, как ни странно, это помещение не забросило, а оставило для второстепенных мероприятий или же местом для тренировки трейни. На входе можно встретить лишь пару охранников и девушку на ресепшене. Получив инструкции от неё, Ким сразу же направляется в нужный кабинет, чтобы дождаться менеджера. Пришла она рановато, но заняться все равно было не чем. Итак последние дни Ким только и делает, что по несколько раз на дню перепроверяет уже и так готовые для отъезда документы. На улицу почти не выходит. Юнги в Японии, ни Бора, ни Сынхек сейчас для неё недоступны. Не в том плане, что дозвониться не может, ну вы в общем то и сами все поняли. Верхнюю одежду, для удобства, она оставляет на первом этаже в гардеробе. Девушка, сунув руки в карманы широкой серой кофты, размеренным шагом двигается по коридору, осматриваясь по сторонам. Это место не сильно похоже на основной офис. Здесь веет заброшенностью. Не в том плане, что здесь не прибираются или нужен ремонт, а будто здесь никого в принципе не бывает. Это по своему настораживает и одновременно цепляет. Правда странно, почему? Как и сказала девушка на ресепшене, Ким заходит в кабинет 221 на втором этаже здания. Помещение совсем обычное. Стол, стул рядом, два маленьких кресла по бокам от дивана, а напротив него небольшой журнальный столик с несколькими бутылками воды на нем и снеками. Вдоль стен шкафы, наполовину заполненные документами и полупустыми папками. Нетронутая канцелярия, запылившийся компьютер. Ким садится на тот самый диван. Ждать остаётся около двадцати минут, да даже если и больше, то ничего. Ей все ещё нечем заняться. Арина откидывается назад и прикрывает веки, вздыхая. Хочется домой. К сожалению или к счастью, домом она стала считать совсем не родину, где ее ждут родители. Теперь ее дом — Чонгук. И нам всем понятна причина, почему она не может вернуться, хоть и хочет. Хотя, думая об этом, она сама сопротивляется этой мысли, все ещё не подсознательно злясь. Джеха все ещё не появилась. Девушка тянется к нескольким рядом стоящим бутылкам воды и берет ближайшую к ней самой. Крышка отчего то легко поддаётся, Арина делает три больших глотка, после чего вновь откидывается на спинку дивана. И теперь ей отчего то хочется обратно в свой номер. В кармане кофты вибрирует телефон с сообщением, которое она увидит не скоро. «Вместо меня едет Пак Минги» -от Джехи. Иногда одно маленькое движение руки, которое ты ленишься сделать сразу, чтобы что то узнать или сделать, может стоить тебе многого в будущем. Порой даже самого будущего. Думает об этом она только через десять минут, когда появляется странное ощущение отсутствия в реальности. Ким пару раз сильно моргает и резко садится, больше не облокачиваясь на спинку кресла. Перед глазами плывет, будто она только сошла с бешеного аттракциона. Арина моргает ещё, но получается с натяжкой. Неужели я настолько переборщила с таблетками сегодня? Но многое встаёт на свои места, когда Ким все же проверяет телефон, Часы которого показывают уже без пяти минут семь. Плывущие буквы медленно складываются сначала в слова, а затем в цельное предложение. И если бы не то, что было подмешано в бутылке, то Ким бы охватил самый что ни на есть ужас. Она поднимается на ватных ногах и делает пару шагов к двери, опираясь сначала на диван, затем на кресло и стенку. И почти хватается за ручку, но… Дверь в кабинет медленно открывается, как в тех самых фильмах ужасов, только без скрипа. В комнату заходит одинокая фигура, улыбка на лице которой не извещает ни о чем хорошем. Пак Минги. Ким, придерживаясь рукой за стенку, медленно сползает по ней, надеясь, что ей все же мерещится этот кошмар. К сожалению, девушка не понимала, что кошмар на самом деле только начинался. Пак криво усмехается и закрывает за собой дверь. Звук защелки тихо раздаётся по кабинету. Мужчина пару секунд смотрит на открывавшуюся перед ним картину. Наполовину в бессознательном состоянии Арина сидит перед ним и сопротивлением здесь больше не пахнет. А тот заноза Чон сейчас слишком далеко. Минги почти облизывается. Он подходит к ней вплотную, что носы его ботинок, упираются в ее колени, девушка выставляет вперёд чересчур слабые руки, пытаясь отодвинуть его от себя, но это вызывает лишь тихий смех у него. -Игры закончились, дорогая, -он запускает пальцы в ее волосы, наслаждаясь моментом, -теперь мы будем играть по взрослому. Ким тихо и глухо стонет от боли. Пак сжимает пряди в кулак и почти волочит девушку ща собой на диван. Ей приходится, вяло сопротивляясь из-за непонятного препарата, ползти следом. -Отпу-сти, -шипит девушка, пытаясь выпутаться из хватки. -Бог любит троицу? -Широко улыбается мужчина и после этого валит ее на диван, нависая над ней. И только сейчас до ее ослабевшего сознания доходит вся сложившаяся с ней ситуация. Может это ее собственные успокоительные перестают действовать, может антидепрессанты, а может из-за резко возникшего стресса и тот препарат начал скорее выветриваться из организма, что сознание прояснилось. Или же это все действие адреналина? Пак хватает ее руки железной хваткой и поднимает над ее головой. Второй зажимает ей рот и тихо шепчет почти в самое ухо, -будь хорошей девочкой, и все закончится быстро. На глазах наворачиваются слёзы и ее начинает трясти. Хочется кричать. И когда Пак убирает ладонь со рта, Ким набирает воздуха и только начинает звать на помощь, как Минги со всей силы даёт ей пощечину. Звон раздаётся в ушах. Пользуясь замешательством, он берет со стола бутылку воды и закрывает ей нос, заставляя сделать ещё несколько глотков до тех пор, пока она не заходится кашлем. -Вот так, умничка, -щурится он, жестко ухмыляясь. Арина пытается встать, но Пак опрокидывает ее на спину. И, преодолев инстинктивное сопротивление, разводит ее ноги по сторонам от себя. Все ещё не отступающие страх и ужас, заставляют Ким почти потерять сознание, но новый шлёпок по щеке возвращает ее в тот ужасный кабинет. -Будет не так интересно, если ты покинешь меня, не дождавшись самого интересного. -Прекратите, -хнычет девушка. Слёзы скатываются по вискам, и всхлипы разносятся по комнате. Ледяная волна ужаса и панический страх накрывают ее, когда она чувствует, как Минги уже расстегнул ей пуговицу и ширинку джинс и уже начинает стягивать их с неё. И уже словно от боли она мычит. Тело ее то и дело вздрагивает, будто мелкими разрядами тока бьют. И уже невозможно подавить истерику или как то прийти в себя, когда Пак пробирается свободной рукой под кофту, и своими мерзкими пальцами ощупывает каждый сантиметр ее кожи под бельём. Даже если она и найдёт в себе силы совладать со страхом, он сильнее неё. Так было и тогда, но… Тогда, и в первый и во второй раз, с ней был Чонгук. -Мамочка… ПОЖАЛУЙС-ммм. -Пак жестко зажимает ей рот и гневно кривится. -Я же сказал тебе заткнуться, -он на пару секунд отпускает ее руки их своей и стягивает с шеи галстук, сминая его в комок. -А теперь открой свой ротик шире, -слёзы вырываются из глаз, ватными руками Арина пытается отбиться, но Минги лишь усмехается и резко переворачивает ее на живот. Ким жалобно и громко мычит. Мужчина заламывает ей руки назад и задирает ее кофту сначала просто повыше, рассматривая белоснежную кожу спины, а потом и вовсе снимает, оставляя девушку в одном лишь белье. -Другое дело, -противно шепчет он. А мычание Арины перерастает в глухой вой вперемешку со всхлипами. Девушка рыдает от страха и унижения, а самое страшное, что она совсем ничего не может с этим поделать. И она замирает. Застывает на месте, затихнув, когда слышит звук расстегивающейся пряжки ремня. Она перестаёт моргать, плакать, двигаться, думать, даже дышать. И все, что ей остаётся — чувствовать. Чувствовать, как противные пальцы спускают с неё трусики, как ужасные руки раздвигают ягодицы и потом сжимают их в ладонях, рассматривая. -Чего застыла? -Змеиный голос мужчины заставляет вздрогнуть, -мне нравится, когда ты сопротивляешься, -он облизывает губы, и хорошо, что она этого не видит, -это возбуждает. Не помня себя от страха, Арина валится на диван лицом вниз. Пак тут же приводит ее в сознание. И в этот момент Ким понимает, что что то упирается ей между бёдер. Боже. НЕТ. Но прежде чем она успевает подумать о чем то ещё, Минги толкается вперёд, протяжно выдыхая. Арина застывает, чувствуя в себе жар и боль. Мозг перестаёт передавать сигналы. На минуту, показавшейся девушке вечностью, он замирает в этом положении. Вздрагивания его члена внутри причиняют ей такие мучения, что она сперва не соображает, чем вызвана эта боль. Ким сходит с ума, забывшись. Девушка начинает биться под ним, но напрасно. Боль лишь усиливается, а сам Минги неумолимо прижимает ее к дивану, наваливаясь все сильнее сверху. Арина вновь забилась и попыталась опуститься и сжать свои ноги, чтобы уменьшить режущую боль, но он широко раздвигает ее бёдра. Боль троекратно усиливается и тут Пак делает толчок. Арина не может сдерживаться и ревет в полный голос от боли. Если бы не галстук в ее рту, то ее вопли слышало все здание. Мужчина Закатывает глаза от удовольствия вновь толкаясь в неё. Ещё и ещё. Стоны от боли под ним возбуждают его только больше, принося волну наслаждения и сладкую тяжесть внизу живота. Он наклоняется к ней и кусает за плечо, впиваясь в нежную кожу так, будто кусок хочет оторвать. Ким протяжно мычит, и Минги отстраняется, рассматривая метку от зубов, покрасневшую по контуру. Он прикусывает губу и прикрывает веки, ускоряясь и замедляясь время от времени, чтобы продлить удовольствие. Извивающееся под ним тело молодой девушки, приносило не только физический, но и моральный экстаз. С очередным толчком Арина замычала и застонала от боли и вдруг почувствовала пульсацию. Девушка, от омерзения и страха, начала сильнее ерзать и пытаться скинуть мужчину с себя, но он только больше напирал, улыбаясь, как маньяк, задыхаясь от наслаждения и иногда постанывая. Бедняжка непрерывно плачет, молясь, чтобы этот кошмар поскорее закончился. Слезы градом катятся по щекам. Всё её тело покрылось горячим потом. Она чувствует, что не выдерживает этой пытки, вот-вот отключится, потеряет сознание… Кажется, что это происходит не с ней. Вдруг Пак чуть приподнимается на локтях, выгибается и стонет сильнее. Его член внутри девушки напрягается и пульсирует ещё больше. Движения становятся быстрее и короче. Наконец, глаза его закатываются и он открывает рот в букве «о», Минги делает еще несколько судорожных толчков, и, выйдя из неё, кончает ей на спину, после чего, расслабившись, падает на Ким всем телом. У девушки захватывает дыхание, когда тупая горячая струя обжигает кожу спины. Отчаяние захлестывает сразу, да с такой силы, что хочется об стену разбиться с разбегу. Выпрыгнуть из окна настолько высокого здания, чтобы разбиться, находясь ещё в полёте. Одна фраза сидит глубоко в подсознании, все ещё боясь показаться перед изнеможённой Ким. «Тебя изнасиловали» Просто напросто отымели. Пак, кряхтя, сначала садится, а потом встаёт с дивана. Девушка уже не слышит, как он застегивает ширинку и ремень. Она все ещё лежит на животе со слезами на глазах и галстуком во рту, не шевелясь. Холод сковывает ее изнутри и снаружи. Рыдания застряли горящим комом в горле, не в силах вырваться наружу. Сердце в груди разрывается надвое. Арина дрожит от пережитого страха и боли, все внутри болит, будто тысячу мелких булавок наживую в неё засунули. Размеренные шаги разносятся по кабинету, словно грохот грома отражаясь в голове девушки, щеколда в двери медленно поворачивается. Прежде чем мужчина выходит из номера, вновь поправляя застежку на брюках, он бросает тихое, но такое громкое: -Шлюха, -и довольно скривившись, окидывает коротким взглядом своё деяние, после чего покидает комнату, оставляя девушку одну, но в компании надвигающегося демона — осознания. Разум Арины не находит менее травмоопасного действия для нее, чем отключиться. Теперь все выходит именно так, как говорил Сокджин: она в самом деле стала подстилкой начальства. . . . Девушка приходит в себя через минут сорок отключки. Медленно сползает с дивана и оглядывает пустым взглядом комнату. Пустая улыбка, что трещит по швам, озаряет ее лицо. Вам бы стало страшно, если бы вы увидели в тот моменте ее глаза. Она без слов поднимается на дрожащих ногах. Они ее еле держат, не давая упасть окончательно. Тупая боль вспышками пробирает, жалит тело, будто ядом отравляя каждый сантиметр. Особенно это чувствуется между ног. Там все ноет, бешено жжёт. Голова ходуном ходит. И это противное стягивающее чувство на спине, куда он... Ким не помнит, как одевается, не помнит, как берет с собой одну из бутылок на столе и галстук подонка. Удивительно, как больное сознание подсказывает ей, что это ей необходимо. Апатия окружает с головы до ног. С опухшими от слез глазами, Арина подходит к стойке охраны и тихим голосом говорит: -Можно вас попросить? . . . Ещё через час Ким сидит в кабинете у гинеколога. Ещё через пятнадцать сдаёт на химический анализ бутылку с водой. Галстук она кладёт в отдельный пакет. Все так, как диктует ей повреждённое сознание. Результатов она ждёт порядка часа -полутора. Ближе к одиннадцати часам вечера она, наконец, добирается до гостиницы. Бросает вещи на пол у порога и направляется прямиком в душ. Ким не плачет. Сил нет. Сейчас ей все без разницы, ведь все, что у неё было до этого, отныне уже лишено будущего. И теперь ей кажется, что она будет обречена слоняться по пустым коридорам, боясь отпустить память о том окрыляющем чувстве, что смысл жизни давало. Да о любом моменте до сегодняшнего вечера. Сначала горячая, затем холодная и следом снова горячая вода опутывает тело, словно кокон, защищающий гусеницу от внешнего мира. Но ведь поздно защищаться, когда гусеница мертва. А может Ким и успела превратиться в бабочку, только вот Пак все крылья ей оборвал, не оставив и шанса на исцеление. А был ли этот шанс изначально? Или все пошло наперекосяк уже тогда, когда она заключила Чертов договор, который сегодня должна была расторгнуть. Она ведь даже не сообщила Минги, что согласна с его условиями. Но раз он пришёл, то о расторжении контракта можно забыть, раз он явился, то их условная договоренность вступает в силу. На самом деле, после сегодня, ей все равно, что Пак сделает с парнями, что станет с группой и тому подобное. Ее волнует она сама, но... «Я все уладил, все будет в порядке» -от Юнги, присланное несколькими часами ранее, приводит мысли в ещё больший беспорядок, заставляя вспомнить из за чего. Из за чего изначально все началось. Ким ненавидит себя за то, что так привязалась. За то, что способна так любить. Настолько сильно. Арина царапает губкой кожу, стоя под горячей струей. Когда ей кажется, что даже тогда грязные и липкие касания Минги не сходят, набившись как тату, она начинает раздирать кожу ногтями, пока не появляются красные полосы, под напором горячей воды становящиеся темно бордовыми. Царапины усеивают живот и бёдра, ноги и поясницу. Все нестерпимо жжёт, хочется взвыть. Девушка поднимает глаза к потолку, перестав моргать. И вот теперь она плачет. Не может разобрать, заливают слёзы или вода ее глаза. Девушка по стенке душевой кабины сползает вниз, царапая спину. Хочется с себя кожу сбросить, как змея. Она делает рваный вдох и ее плечи начинают дрожать, словно в приступе Ким кричит. Срывает голос к чертям, закрывая ладонями рот. Ей жутко больно. Везде. Что то внутри будто разрывается на куски. Арина сжимается в комок, обхватывая колени дрожащими ладонями. Снова воет. О, это ужасное чувство, когда ты не сможешь проснуться от кошмара. Ведь это не Сон. И, к сожалению, Ким уже не сможет избавиться от него. Этого не произойдёт ни во сне, ни на яву.