Бар 32

1 Томас оставил за спиной лестницу и, растерявшись, остановился. Было многолюдно и шумно, но как-то по-иному. Мужчины были в строгих костюмах, дамы в платьях и на высоких каблуках. Клуб не был залит неоном, и не громыхала громкая музыка. Его освещали сотни свечей, стоящих на столиках. Все столики были заняты, кому-то приходилось стоять. Том глянул на себя в отражении на блестящей крышке, что закрывала горячее блюдо на подносе. Он в строгом темном костюме, с небрежно раскрытым воротом рубашки. На лбу единственная русая прядь, выбившаяся из идеальной укладки. Острый подбородок, четкие высокие скулы. Да, это он. Но где? Он стал пробираться уверенной поступью, но с растерянным хмурым взглядом сквозь людей, кому не досталось сидячего места. Они толпились, разговаривали, и юноша быстро пробирался мимо них, отодвигая их руками, будто бы зная, что ему срочно нужно попасть в центр. Он торопился. Том вышел из толпы на пустой идеально чистый паркет. Погас свет, один лишь свет прожекторов светил на него. Люди вокруг будто бы пропали, но Том чувствовал на себе их взгляды: осуждающие, недоброжелательные. Они смотрели с презрением, осуждением, и переговаривались, смеялись. Томас впал в ступор, пока не услышал стук каблуков в тишине. Девушка подошла к нему сзади, провела рукой по его телу, остановилась на груди. Он хотел поймать ее руку, но девушка отошла в сторону, и тогда Том увидел ее лицо. — Элли, — произнес он, будто бы здороваясь. Он бережно взял ее руку и подтянул к себе. Девушка, крутясь, упала в объятья парня. — Томми, — улыбалась она, а улыбка ее была хитрой и довольной. Ей всегда хотелось станцевать танго на людях, Томас всегда ломался. Том осторожно повел Элисон по площадке, уверенно держа в своей руке ее узкую ладонь. Его вторая рука едва касалась искрящегося платья на спине Элли. Ритм музыки переменился с медленного на настойчивый. Он заставлял Тома откинуть все свои мысли и всецело отдаться танцу. И Том никогда не умел хорошо танцевать танго, в отличие от Элли, что мечтала Томаса научить. Ей всегда хотелось станцевать с ним где-нибудь на людях, под живую музыку, а затем слушать звук аплодисментов. Тома смущала сцена, смущали люди, он боялся, что все внимание приковано к нему. Боялся опозориться. Томас смотрел на девушку, на ее идеально ровное лицо, бледную кожу и черные волосы, собранные в несложную, но эффектную прическу, украшенную белыми мелкими цветами. На ее зеленые глаза, что сводили Томаса с ума. В них было все: боль и отчаянье, счастье и спасение. Бедро к бедру, рука на плече, ладонь в ладони. Они танцевали уверенно, смотря друг на друга, не отводя глаз, почти что не моргая. Том раскрутил девушку, бросая ее в сторону, и лишь в последний момент удержал ее пальцы крепкой хваткой и потянул обратно. На момент склонился к ее шее, вдохнул опьяняющий аромат духов, обнял за плечи. Но вновь отошел. Они продолжили танцевать, смотря друг на друга со страстью, с желанием, с любовью. — Давай, Томми, — шептала Элли ему на ухо. Ее голос сладкий и томный, Томас нервно сглатывает. — Ты можешь, я знаю. Быстрым уверенным движением он наклонился к Элисон, заставив ее изогнуться, словно лоза. Ее волосы коснулись пола, но она не испугалась, лишь улыбнулась, глядя на парня. Он повел ее снова, раскручивая, прижимая к себе, играясь с ритмом и партнершей. Их танец ломанный, импульсивный, с резкими переходами к мелким промежуткам спокойствия и ласки. Он страстен и быстр, обжигающе горяч и хитер. Они играли друг с другом, забавлялись. Томас своей настойчивостью, Элисон — хитрым взглядом, дьявольской красотой и дурманящим запахом. Она издевалась над ним, когда он пытался припасть к ее щеке или шее, уходила, скользя длинными пальцами по его рубашке. Он хватал ее за руку, крутил, бросал и ловил, опрокидывал и прижимал к себе. Томас улыбался, лукаво, с хищным и живым взглядом, и оказался позади девушки. Он прекратил этот вихрь, прикоснулся к ее оголенным плечам сначала подушечками пальцев, затем скользил вниз, слегка разводя ее руки. Он притронулся горячими губами к шее, к плечам. И его самого трясло от этой близости. А она вновь выскользнула, крутясь на носках, будто бы паря над паркетом, ушла в сторону. Том успел поймать ее пальцы, бережно вернул ее к себе и наклонился. Девушка откинулась назад, вцепилась тонкими пальцами в его плечо. Она прижалась бедром к его ноге, и Том почувствовал, как она дрожит. Они смотрели друг на друга долю секунды, не доведя танец до конца, не станцевав под последние аккорды. Да и плевать, они не слышали тех, кто окружал их. Они смеялись или аплодировали? В ушах что-то шумело, сливаясь со стуком сердец. — Томми, мне не хорошо, — произнесла Элисон. Том, хмурясь, отпустил глаза. Из дыры в груди пошла кровь, окрашивая светлое платье красным. — Проснись, — прошептала она, — я сейчас исчезну. Томас испуганно взглянул на девушку в последний раз и тут же проснулся. 2 Том проснулся, резко сел. Глаза его были расширены, грудь редко и мелко вздымалась. Он провел ладонями по лицу, понимая, что это всего лишь сон. Парень чувствовал, как от слез у него распухло лицо. Сколько он вчера плакал? Он посмотрел на руки, те аккуратно замотаны бинтами. Он повернулся, глянул на кровать. Лиа спала, подтянув колени к себе и уткнувшись носом в одеяло. Том просидел с минуту, глядя на нее. Вчера вечером после срыва на улице они вернулись к нему. Лиа поставила чайник, нашла у Тома какой-то забытый пакетик зеленого чая. Пока грелась вода, она обработала окровавленные кулаки Тома, аккуратно, бережно, будто боясь прикасаться к дрожащим рукам парня. Томас сначала отнекивался, говорил, что все и без того хорошо, чтобы она ехала домой, что ничего страшного не случилось. И ему и правда так казалось, ведь это не первый срыв, не первые разбитые руки в кровь. Но Лиа настойчиво и навязчиво осталась, беся его своим присутствием и заботой. До новых слез. Тогда они упали на кровать, Лиа обнимала его, гладила волосы, шептала что-то, чему он не предавал значения. Он слышал лишь голос, не разбирая слов, и под ее шепот он и уснул. Уснул в ее объятьях, плача ей в грудь, обнимая ее так, будто не хотел отпускать никогда и никуда. Сейчас неловко. Том покачал головой и сполз с кровати. Ушел в душ, встал под холодную воду и ударил головой по кафелю. Ударил ребром сжатой ладони, да так и остался, скалясь от боли. Но без слез, плакать было больно. Почему она приснилась ему? Все было так реально: и музыка, и цвета, и ее голос, и запах. Живой взгляд ее зеленых глаз, прикосновения, теплота тела. Почему это было не реальностью? Ведь они так ни разу и не станцевали танго где-то, кроме дома, под медленный темп, ведь Том постоянно сбивался и путался. Он открыл дверь ванной комнаты, как на него накинулась обычная дворовая собака. Лая, она лизала ему лицо, запрокинув передние лапы на плечи. «Рейчи…» — подумал Томас, обнимая пса, пытаясь снять его с себя. — Пойдем, Бульбуль, — скомандовал Томас. Пес залаял. — Тише, не буди! Где Рейчел? Веди. Пес, высунув язык, побежал вперед. Том поплелся за ним, попутно глядя на свои костяшки. Пальцы были синими, косточки красными. Ранки немного затянулись, но сжимать кулак было больно. Рейчи сидела у барной стойки, пила вермут без сока, а рядом лежали деньги. Томас сел на соседний стул. — Не ругайся, — недовольно бросила Рейч. — За выпивку деньги вот. — Ты рано, — заметил Том, и будь у него хоть капля настроения, он бы усмехнулся. — Я еще ночью пришла, — ответила Рид. — И домой я больше не вернусь. — Опять приставал? — спросил Томас, забирая деньги со стойки. — Заявился домой под кайфом, чуть не придушил Бульбуля за то, что он лает. Мне по лицу надавал за то, что я «распустила эту шавку и не научила ее манерам», будто бы это ребенок мой, а не пес. Ты же знаешь, какая я, когда Буля обижают. Ну я и набросилась на него, а он давай хватать меня, целовать в шею, — Рейчи отпила из горла. — Я по яйцам напинала, забрала кое-какие вещи, и ушла с Булем сюда. Денег украла, так что тебе помочь немного есть, но я туда не вернусь больше. Какое-то время Томас рассматривал Рейчел, а потом покачал головой: — Он убьет тебя, если узнает про деньги, — ответил Том. — А еще про то, что ты косяки по дому прячешь. — Джек тоже торчит, он и получит, — хмыкнула Рейчел. Буль положил ей голову на колено, и девушка почесала его за ухом. Такой расстроенной Том не видел ее давно. Особенно после нескольких дней постоянных тусовок, где она курила, пила, танцевала и пела песни. — Ты спишь с Лией? Томас хмыкнул. — Нет, просто… — У тебя такой умиротворенный вид был во сне, — добавила подруга. — Ты подсматривала? — приподнял бровь парень. — Ну да, я зашла посмотреть, дома ли ты, — пожала плечами она. — Смотрю, а ты не один. Ну, мне и стало интересно, с кем ты перепихнулся вне вечеринок. — Ничего не было, — перебил Томас. — Просто… — Просто что? — выжидающе смотрела Рид на него своими карими, почти черными глазами. Томас не ответил, вместо этого показал руки. Они сказали все за себя. — Так ты нашел мне замену? — с наигранной ревностью спросила Рейчи. Уголок губ Томаса дрогнул. — Ну и понятно все с тобой. — Она сама нашлась, — ответил Том. — Тебе хорошо с ней, Хэйз? — вопрос неожиданный, а лицо Рид серьезно. Хэйз. Давно никогда не называл его так. Рейчел часто использовала его фамилию, когда была недовольна или назревал серьезный разговор. Что же сейчас? — С чего бы? — смутился Том, стараясь сохранить внешнее безразличие. Но Рейчел знала его наизусть. — Я знаю ее два дня от силы. — Когда я влюбилась в Кейт, то знала ее около часа, — проговорила Рид. — Мы работали вместе на паре, она улыбалась и шутила, а я все остальное время не могла думать ни о чем, кроме нее. Меня даже с пары последней выгнали за то, что я не сосредоточена. «О, еще те времена, когда Рейчел стабильно посещала колледж, — подумал Том. — И она, наконец, осмелилась заговорить о Кейт». — Это ты, — проговорил Томас. — Ты можешь влюбиться в первую встречную девчонку, а потом думать о ней сутками. Эти слова задели Рейчел. Она отвернулась от Тома, закатив глаза. — А я другой, — продолжал он. — Я пообещал себе никогда не любить, не влюбляться, потому что это больно и мучительно. — Ты трус, Хэйз, — буркнула Рейч. — Считай, как знаешь, — махнул Том. 3 Лиа проснулась от того, что во сне не смогла нащупать рядом Томаса. Она второй день подряд просыпается в его постели, но на этот раз с четким знанием того, где находится. Вчера все так спонтанно вышло. Лиа по-настоящему испугалась, когда Том сказал ей убираться. Он выглядел так, что если бы она сказала еще слово, то он бы ее ударил. Потому она и ушла. Ушла, и уже достала телефон, чтобы набрать Калеба (вдруг он тут недалеко), но услышала крик. Отчаянный крик парня, что не выражал никаких эмоций. Она замерла, прижалась к стене, закрыла глаза, пытаясь успокоить еще и себя. Его крики и знание того, что произошло, заставляли ее сердце стучать в горле. Он успокоился не скоро, и когда он подозрительно резко замолк, Лиа решила проверить. Она видела кровь на его руках, видела его, свернувшегося у каменной стены. Девушка подошла к нему, ведь не могла смотреть на него спокойно, равнодушно, как он смотрел на всех. Ее сердце не выдерживало, и ей хотелось разделить с ним всю боль потери, ведь она знала — какого потерять любимого человека. Ей хотелось не то, чтоб разделить всю его боль, ей хотелось забрать ее полностью. Она видела его недовольное лицо после того, как они вернулись в дом. Он отнекивался от чая и обработки кулаков, но Лиа настаивала на своем. Она думала, что он возненавидит ее или обругает, ведь он вполне мог. Но Том после попыток прогнать девушку просто покорно подавал руки и аккуратно пил чай, держа кружку все еще трясущимися руками. Лиа заметила, что его пальцы и без того уже были искривлены. Ей хотелось спросить, как так получилось, но она успела заткнуть себя в последний момент, ведь Томасу не нужна была ее болтовня. Они засиделись в тишине, выпив, наверное, по четыре кружки чая. И после этого Томас позвал ее в комнату. Том подошел к кровати, подтянул девушку к себе, и она уже ненароком подумала, что сейчас он просто возьмет ее силой, желая заглушить чувство боли и потери, но он просто крепко-крепко обнял ее и упал на кровать. Так они и лежали: он плакал, она пыталась успокоить его. И успокоить свое обезумевшее сердце, ведь знала, что Том чувствует его биение. И как она могла успокоить его, будучи напуганной самой? Девушка знала, что больше ей не уснуть, поэтому сбросила с себя одеяло и опустила босые ноги на холодный пол. Быстрыми движениями, Лиа собрала длинные светлые волосы в хвост и пошла на выход. Нужно было найти Томаса. Дверь со скрипом открылась, и по узкому короткому коридору с лаем побежала собака. Лиа издала хриплый непроизвольный звук, чем-то отдаленным похожим на крик, и заперла дверь перед носом животного. Ее сердце пропустило удар, и девушка слышала, как собака рычит у ее двери. — Кто там, Бульбуль? — раздался голос Томаса. — Том? — робко через дверь спросила Лиа. — Плохой мальчик, — произнес парень, — нельзя пугать гостей. Лиа, выходи, я его держу. Лиа медленно открыла дверь и тут же захотела ее закрыть, когда увидела оскал. Она не боялась собак, но те, что бежали на нее с лаем, пугали ее до чертиков. Томас сидел на корточках рядом с собакой, подняв кристально-чистые голубые глаза на девушку. — Что это за собака? — спросила Лиа, поежившись. — Это Бульбуль, — ответил он, — пес Рейчел. Он славный малый, очень смышленый, но чужих не любит. Дай мне руку. Она посмотрела на Тома с не доверием, но все же протянула ему руку. Он взял ее пальцы и потянул к морде пса. Буль приблизился носом, обнюхал, облизнул. — Это Лиа, Буль, она своя, — говорил Том, а девушка улыбалась, глядя на этих двоих. — Ну, все, беги к мамочке Рейчел. Бульбуль убежал, Лиа и Томас остались вдвоем. Они смотрели друг на друга в полумраке, и Лиа пыталась найти в глазах Томаса хоть одну эмоцию. Она кусала губу, а он стоял с совершенно каменным лицом. — Как ты? — спросила она, пытаясь взять его руку. — Порядок, — ответил он и слегка отодвинул руку, дав понять, что не стоит. — Если хочешь — можешь приготовить завтрак. — Не хочу, — обиженно произнесла она. — Я умоюсь и поеду, мне еще задание делать. — Хорошо, — кивнул Томас и ушел вслед за собакой. Лиа, недовольно поджав губы, зашла в ванную. Включила воду, плеснула себе на лицо и посмотрела в зеркало. «В чем дело? Что в нем такого, что он такой черствый сухарь? Ни спасибо, ни доброе утро, — подумала Лиа. — Я, конечно, понимаю, что ему плохо, но ведь не на столько. Где хоть одно теплое слово? Как Рейчел вообще его терпит?». Выходя, кто-то схватил ее за руку. Она обернулась, увидела перед собой немного иную Рейчел Рид: взгляд ее был не шальной, не игривый, а обеспокоенный и грустный. «По воскресеньям в этом месте все такие хмурые?». — Хочу чая, — произнесла она. — И поговорить. Рейчел закрыла за ними дверь, уселась на стул, ожидая, что Лиа поставит чайник. Девушка сделала это и села напротив, в ожидании глядя на Рид. — Что вчера произошло? — спросила Рейч. Лиа рассказала ей все, ибо не видела смысла таить произошедшее от девушки. Как поняла Лиа, Рейчел была самым близким человеком в жизни Томаса. И скрывать от нее что-то, связанное с ее другом, было бы глупо. Они обе переживали за него, только по-разному. — Как он повел себя, когда вы увиделись утром? — спрашивала Рид, зная, что Лию взволновало это. — Холодно, — ответила девушка. — Даже не поблагодарил. — За то, что ты его успокаивала? — со смешком проговорила Рейчел. Она, приподняв густую бровь и надув пухлые губы, посмотрела на Лию, как на дуру. — Он никогда не скажет тебе спасибо, можешь не надеяться. Он может быть благодарным, ему может быть неловко, но он никогда об этом не скажет. Запомни это, если хочешь и дальше быть рядом с ним. Не будь эгоисткой. — Сложно бескорыстно помогать, — ответила Лиа, заваривая чай. — Не пойми меня неправильно, но у меня была подруга, которая всегда забывала все то, что я для нее делала. — Ты тоже не пойми меня неправильно, подруга, но Том не такой. Он будет помнить, он отплатит, но никогда не скажет. Может, за редким исключением. — Отплатит? — Я живу у него, когда не могу находиться дома. Я науспокаивала его на несколько лет вперед, — она усмехнулась. Она приняла горячую кружку из рук Лии. — Я говорила с ним сегодня утром о том, что вы спали вместе. Знаю, что неподходящее время для разговоров с ним, и все же. Я спросила, хорошо ли ему с тобой. Он смутился. Лиа вопросительно изогнула бровь, но и нервно сглотнула. — Он нравится тебе? — спросила Рейчел, но не дала ответить. — Конечно, нравится. И, о, чудо, ты нравишься ему тоже. Он в жизни этого не признает, но женское чутье меня никогда не обманывает. Только трагедия в том, что этого недостаточно. — О чем ты говоришь? — Если хочешь его спасти, то ты должна сделать все возможное, чтобы он признал, что чувствует к тебе что-то, — лицо Рейчел было серьезно, ее голос был серьезным и уверенным. Сердце Лии вздрогнуло, и она непроизвольно схватила себя за кулон, висящий на шее. Она кивнула, но не стала ничего говорить. 4 Лиа беззаботно играла с Бульбулем, пока они ждали Питера. Она мельком осматривала Тома и думала о словах Рейчел. «Я нравлюсь ему? — гадала девушка, надеясь на то, что ответ положительный. — Но с чего бы? Как это может быть возможным? По нему не скажешь…» — Ты разве не хотела уехать? — спросил Томас, глянув на Лию. — Калеб сказал, что приедет через час, — буркнула девушка первое, что пришло в голову. Она даже не набирала Калебу. Буль непослушно бегал за Лией, тянул ее дальше играть, пока Рейчел не подозвала его к себе и тот, радостно высунув язык, оставил Лию в покое. Лиа в трезвом уме и при хорошем освещении, наконец, смогла рассмотреть Питера. На нем куртка колледжа, в котором учатся все трое. Он высокий, около двух метров ростом, широкоплечий, с золотистыми волосами и гладко выбритым лицом. На нем квадратные очки, что делали его глаза еще мельче, чем они есть на самом деле. Он сидел, закинув одну ногу на другую, и внимательно смотрел на Лию, сидящую рядом. Они поздоровались, он помнил ее, но наверняка не понимал, что она тут делает. Девушка же либо отводила взгляд на Рейчел с Булем, либо опускала глаза. Неожиданно, глядя на куртку Питера, Лиа вспомнила про Уилла и свой университет, у которого как раз намечается матч по футболу против колледжа искусств. И теперь Лиа точно ломалась идти туда или нет, ведь там наверняка будет и Томас, и Питер, и Рейчел. И будет играть Уилл, что уговаривал девушку пойти на игру и посмотреть, как они разрывают «этих петушков из колледжа искусств». — А ты на кого учишься? — наконец, заговорила Лиа с парнем, сидящим рядом. Он помедлил. — Я театрал, — улыбнулся он. — Не скажешь, да? — Это точно, — хмыкнула Лиа. — И как, тебе нравится учиться? — Да, я с детства люблю сцену, — кивнул парень. — А ты как относишься к театру? — Мне нравится театр, когда-то в школе я играла Дюймовочку. — Тебя взяли потому, что ты миниатюрная? — спросил Питер, наклонив голову. — Меня взяли за то, что я понравилась на пробах, — нахмурила брови Лиа, но тут же расслабилась. — И да, все остальные девочки были выше ненаглядного принца. И много ролей ты сыграл? — Достаточно много, — покивал Пит. — Моя любимая — Ленский из «Евгения Онегина», — проговорил Питер, пытаясь выговорить название на оригинале. — Было весьма интересно, потому что роман русский, персонажи русские. — Русский? — Нам дали волю выбрать любое зарубежное произведение, которое мы бы поставили, — говорил Пит, расстегивая слова. — И в группе у нас была девочка, которая учила русский язык и читала классику в оригинале. На самом деле, очень странная девочка, но как актриса она потрясающая. Она и предложила Онегина. Мы поставили, сыграли, всем понравилось. — А сейчас что-нибудь ставите? — продолжала спрашивать девушка. — Сейчас готовимся к рождеству, ставим пьесу, что написала группа сценаристов, наших хороших друзей. Приходи, если захочешь. Лиа кивнула. Томас сделал затяжку, упал на диван рядом с Рейчел, выпустил пар и передал мод Лие. Девушка приняла его аккуратно, осмотрела матовую черную трубку, пытаясь вспомнить, что она делала в субботу вечером. Она нашла кнопку снизу, зажала ее, аккуратно вдохнула и так же аккуратно выдохнула. Даже не закашлялась. Питер и Рейчел закурили. Пит предложил сигарету Томасу, но тот отказался, потянув руку к моду. Лиа отдала. Так они и парили его один на двоих, а Бульбуль прыгал за колечками, которые выпускал Томас, пытаясь поймать их зубами. Навязчивые мысли начинали лесть в голову девушки: «Он делит мод со мной на двоих» или «Он сел рядом со мной». А потом осекалась, пыталась думать критично: «Он просто вежлив» или «Ему больше некуда прижать свое мягкое место». — Зачем я собрал вас, — заговорил Томас. — Вы все знаете о том, что случилось, — он специально не стал говорить прямо. Ему больно. — Вы — мои самые близкие люди, — Том смотрел на Рейчел и Питера, конечно же. И лишь мельком поглядел на Лию, что делала новую затяжку. — Вы посчитаете меня сумасшедшим, но я хочу докопаться до убийцы Элли, найти его и… упрятать его за решетку. Найти все доказательства, чтобы у полиции не было ни возможности замять это дело. — Разве полиция уже не разбирается с этим? — спросил Питер. — Это не единичный случай. — Полиция работает медленно! — гаркнул Томас, но тут же взял себя в руки. — Сколько людей сможет убить этот урод еще? Я не принуждаю вас помогать мне, но прошу поддержать. — Я всегда с тобой, Хэйз, — сказала Рейчел, потушив сигарету. — Я бы отказался, будь мальчиком из центра города, но мы выросли на этих улицах, среди разбоя, — пожал плечами Питер. — Так что, я с тобой, Том. К тому же, я знаю, как тебе дорога была Элли. С чего начнем? — Отец Калеба коп, — сказала Лиа и тут же смутилась. — Не думаю, что полиция нам просто выдаст все, что у них есть, — проговорил Питер. — Полиция знает меньше, чем Шоколадный король, — сказала Рейчел. — Он — главный источник информации в этом районе. — Шоколадный король? — переспросила Лиа, удивленно моргнув. — Главная шишка в наркоторговле, — ответила Рейч. — Через него двадцать четыре на семь проходит вся информация, что только может пройти. — Он попросит опять несусветную сумму, — прыснул Питер. — У нас откуда деньги? — Не переживай за это, Питти, — подмигнула Рейчел. — Я очарую его своей красотой. — Он знает, что не поцелует тебя даже в щеку даже за гору денег, — прищурился Пит. — Вообще-то он целовал меня за дурь, — Рейчел закинула ногу на подлокотник. — Но это давно было. — Тогда едем, — сказал Томас, сделал затяжку и убрал мод в карман. Все пошли, Лиа пошла вместе с ними. Томас остановился, сказал Рейчел и Питеру идти. Он посмотрел на Лию, оглядел ее. А она все еще была в его футболке, уже второй день. — Ты куда? — спросил он с откровенным недовольством. — Я поеду с вами, — заявила девушка. — Нет, ты остаешься тут и ждешь своего друга, что тебя заберет, — запротестовал парень. — Я поеду с вами, — повторила Лиа. Томас смотрел на нее со злостью. — Томас, позволь мне помочь тебе. — Почему ты не уходишь, когда я говорю? — спросил он, подавшись вперед, заглядывая ей в глаза. — Потому что не хочу? — приподняла брови девушка. 5 Вечер был осенним, желтым, тоскливым. Машина гнала через весь район, оставляя за собой пыль на пустой дороге. В салоне было накурено и душно. Лие не нравился запах табака, поэтому она постоянно отходила от Уилла, когда тот курил или сидела подальше от Рейчел, или пыталась перебить этот запах запахом пара. Но теперь мода не было под ее рукой, отсесть было некуда, поэтому девушка приоткрыла окно, прильнула к нему, вдыхая свежий воздух, что трепал ее волосы. — Можно мне закурить? — наклонился к ее уху Питер. Лиа растерянно на него посмотрела. — Я же вижу, что тебе это неприятно, — проговорил он, девушка покивала. — Я пусть и рос среди таких пофигистов, типа Рейчел, но я уважаю других людей. — Что ты там про меня говоришь? — ворвалась в диалог Рейчел. — Рассказываю Лие, какая ты у нас чудесная. — Уо, правда что ли? — стрельнула глазами Рейч. — Ну, так уж и быть. Они резко остановились около одного из домов, Томас буквально вылетел из машины, за ним Рейчел, Питер, следом выползла Лиа. На ступенях сидела сморщенная женщина с сигаретой, она проводила их взглядом, будто бы отмечая их в листе посетителей. Она остановилась на Лие, прищурившись. — Я тебя никогда не видела, — сказала она. — Я новенькая, — выдала Лиа, и эти слова такой ностальгией отдались в груди. Три года назад она чуть ли не каждый день поясняла всем в школе, что она новенькая. Рейчел хохотнула. Женщина осмотрела ее, кивнула и перевела взгляд обратно на дорогу. Они вошли внутрь, Лиа тут же начала чихать. Было много дыма, где-то кричал телевизор, на кухне ели люди. Все, кроме Лии, знали, куда идти. Девушка просто плелась за ними, пытаясь, как можно меньше вдыхать едкого дыма. Ступени были не крепкими, скрипящими, опасными. На них лежал выцветший красный ковер, на стене висели рамки с фотографиями. У некоторых были побиты стекла. Лампы работали через одну, одна раздражающе мигала. На втором этаже у перил стоял голый по пояс мужчина. Он курил, стряхивая пепел прямо на ковер внизу. Его впалые бледно-серые глаза с самого первого этажа следили за Лией, и как только Томас, не стучась, ворвался в комнату, Лиа поспешила за ним. Внутри стоял смок, пахло табаком с отдаленными нотами чего-то сладкого. Лиа выглянула из-за плеча Рейчел, увидев на столе кальян. На потрепанных креслах и на полу сидели люди. Три афроамериканца, похожих друг на друга. Всего один европеец и две девушки-азиатки. Один афроамериканец встал, заулыбался белоснежными зубами. Он был самым молодым из всех, на вид лет двадцать. У него растрепанные черные кудрявые волосы, аккуратное лицо, неширокий нос, редкие брови. Одетый в простую рубашку и штаны, он выглядел стильно. Может, это из-за цепи на его шее, что делало его похожим на гангстера. — Митч, — произнес Томас. — Томас, — ответил он. — Есть вопросы. — Деньги? Их диалог был такой бесстрастный, но, в конце концов, Митч заулыбался, обнял Томаса, тот обнял в ответ. — Слышал, что случилось, соболезную, брат, — он уселся обратно. — Присядьте, выпейте с нами. Я позже все, что знаю, тебе расскажу. Он заметил Лию, севшую рядом с Томасом на подлокотник кресла. — Твоя? Том поглядел на Лию. — Нет, — покачал он головой. — Отдашь мне? — заулыбался Митч. — Нет, — ответил Том. Лиа напряглась, сильнее вжалась в кресло и хотела уже залезть на Томаса. Митч увидел это и громко рассмеялся. — Расслабься, девочка, — сказал он, открыв бутылку пива. — Как тебя зовут? — Лиа. — Я Митч, — он протянул ей бутылку. — За знакомство. Лиа с недоверием посмотрела на бутылку, потом на Томаса. — Выпей, — шепнул он ей. Девушка отпила, сморщилась. Они посидели около получаса, разговаривая на отвлеченные темы. Томас был напряжен, за несколько минут выпил бутылку пива, парил, почти не участвовал в разговоре. Лиа потихоньку начинала пьянеть в душной обстановке, ей стало легче поддерживать беседу, отвечать на вопросы и задавать их. Мичт довольно улыбался, смотря на нее. Предлагал кальян, а Лиа сначала искала одобрения в ком-нибудь из знакомых, а потом только брала трубку. Митч все подпинывал ногой Тома, чтобы тот не молчал. Когда он сделал так еще, Том заговорил: — Все это, конечно, классно, но ты знаешь, что мы пришли сюда не болтать, — недовольно произнес Том. Лиа видела, как он сжимает кулаки, как напрягаются мышцы на его руках. «Он злится… Хоть бы все обошлось». — Извини, брат, — Митч подался вперед. — Я знаю только то, что он действует один. Что убивает исключительно девушек и, по теориям, тех, кто в чем-то провинился. — Типа бабушку через дорогу не перевел? — усмехнулся Питер. Он начинал медленно моргать с одной только бутылки пива. — Типа наркоманок, шлюх, стерв, — загибая пальцы, ответил Король. — Какой-то целомудренный мститель? — приподняла бровь Рейчел. — Такого нам еще не хватало. Теперь я точно ни от Тома, ни от Бульбуля ни на шаг не отойду. Я же все вместе! — Еще знаю, что стреляет девятимиллиметровыми патронами, — продолжал Митч. — Со слов чувака, что нашел первый труп — стреляли в спину, значит, жертва убегала. Значит, убийца либо хорошо стреляет в темноте, либо использует пистолет с наводкой. Исходя из второго — у него есть деньги на такое оружие. — Еще что-то? — спросил Том. — Нет, — хитро сказал Митч. — Чего ты хочешь? — закатил глаза Томас. — Посидите со мной еще, — рассмеялся Митч. — У меня, вообще-то, день рождения. — Так за это нужно выпить! — крикнула Рейчел, недовольно глянув на Томаса. *** Лиа вышла на крыльцо, опустилась на лестницу и глубоко протяжно вздохнула. Снова пошел дождь, мелкими каплями падая на траву и дорогу. Играла музыку, сверху звучал заливной смех Рейчел. Лиа непроизвольно прикоснулась к медальону, что висел на ее шее. Успокаивающее движение, знакомая форма. А внутри — ее совместное фото с братом, кажется, последнее до того, как он разбился. Ее тело постепенно засыпало. Она достала телефон, чтобы хоть немного проснуться. Телефон стоял на беззвучном режиме, и за последние три часа Фиби позвонила ей больше десяти раз. Несколько раз звонил Уилл, писал сообщения. «Черт, завтра учеба, — подумала Лиа. — Я не сделала задание по мировой истории…». Она набрала номер Фибс и приложила телефон к уху. Луну закрыли тучи, дождь разрастался, но под крышей ей не были страшны холодные капли. Лиа почувствовала порыв холодного ветра, поежилась. Разум из-за холода начал приходить в себя, когда Фиби взяла трубку. — Лианна Элизабет Дэвис, — отчеканила Фиби. — Где ты пропадаешь со вчерашнего дня? — Я с Томасом, — помурчала Лиа, — не ругайся. — Ты пьешь? — поняла Фибс. — Тебе завтра на учебу. Мы с ребятами переволновались. — Все в порядке, — спокойно говорила Лиа. — Слушай, ты сделала задание по мировой истории? Можешь и мне сделать. В долгу не останусь. — Во сколько ты приедешь? — Не знаю, поздно. — Ох, Лиа, — вздохнула Фиби. Девушка услышала характерный звук включение компьютера. — Сделаю. — Люблю тебя, Фиби, ты мой герой, — заулыбалась Лиа. — Приезжай, ладно? Ты уже два дня дома не ночуешь. — Я приеду, обещаю. — Целую. Фиби положила трубку. Лиа хотела перезвонить Уиллу или кинуть смску, что все хорошо, пусть не беспокоиться. Но кто-то сел рядом с ней, забрав ее телефон. Она, открыв рот, чтобы сказать что-нибудь ласковое, повернулась. Рядом с ней сидел Митч. — Что ты тут делаешь? — спросил он. — Дышу воздухом, мне сделалось дурно, — ответила она, забирая телефон. — Как давно вы общаетесь с Томом? — Дня три, — пожала плечами она. — Но мы в школе еще знали друг друга, но… — Маловато для того, чтобы ты была здесь. В чем секрет? — Секрет чего? — не понимала Лиа. Митч закатил глаза и рассмеялся. «Он смеется над моей глупостью?» — Томас очень придирчив к людям. Он познакомил Питера со мной только спустя полгода их общения. Ты тут появилась куда быстрее. — Я настойчивая и противная, — улыбнулась Лиа. — А ты как давно знаешь Тома? — Нас Рейчел познакомила около года назад. Как он с девчонкой расстался, в общем, — Митч устроился удобнее. — Он покупал через меня наркотики, не знаю, сколько денег он спустил на это. — Он употреблял?.. — Еще как, — слишком эмоционально произнес Митч. Лиа поняла, что это ее шанс немного узнать Томаса. Сам он говорить не хочет, Рейчел кажется Лие слишком стервозной и злой по отношению к девушке. А Митч разговорчив, пьян и, кажется, не умеет держать язык за зубами, если дело не касается бизнеса. — Мы много тусили вместе, основали Бар своими силами, вот времена были, — продолжал Митч. — Ты была в Баре? — Да, как раз там и познакомилась со всеми, — кивнула Лиа. — Классное место. Митч довольно заулыбался. — Мы не верили в то, что он будет пользоваться таким спросом. Но когда деньги упали на Томаса, он пошел по наклонной. Если раньше он заявлялся ко мне на порог раз в неделю-две, тот тут по несколько раз за неделю. Я уже переживать за него начал. — Но ведь сейчас он не торчит, — заметила Лиа. — Так я его и достал из всей этой жопы. Мы переругались с ним из-за этого, чуть не прибили друг друга. Но я человек такой, что за друзей горой стоять буду. Даже если их обидчики — они сами. Я знал Тома, когда он только баловался вместе с Рейчи, и он показался мне клевым. Когда я узнал его ближе, то вообще проникся к нему, — Митч достал сигарету и закурил. — И тут он начинает жестко подсаживаться на наркотики. И как мне быть? — Но ты ведь сам торгуешь этим, — приподняла бровь Лиа. — Торгую, но сам я не нарик. Пробовал, бывало, да, но не торчал. Я не против самокруток, от которых кайфует Рейчи, но против химии этой всей. Она же убивает человека, и Том убивал себя этим. Было сложно, но я вытащил его из этого дерьма. — Это сильно, — кивала Лиа. — И он не срывался? — Срывался, конечно, пару раз в процессе. Но потом мы с ним серьезно так переговорили, я ему всякой дичи философской умной навтирал, он задумался, — Митч рассмеялся, сделал последнюю затяжку и выбросил окурок на мокрую тропинку. — Томас мне чем нравится: яйца у него есть. Есть маленький трусливые яйцушки, как у всяких парнишек из центра, а у него большие мужицкие смелые яйца. Если он хочет чего-то — он добивается. Он захотел бросить наркотики, и он бросил через ломки и сложности. Лиа, улыбаясь, слушала. И думала о том, что первое впечатление о Томасе совершенно неверное. Да даже сейчас, узнав о том, что он бывший наркоман, на душе оставался неприятный осадок двоякого впечатления. Его идеальный образ, каким увидела его Лиа впервые, спустя два года, уходил сквозь пальцы, как песок с каждым днем. — И знаешь, если он загорелся идеей найти убийцу его бывшей девчонки, то он добьется этого, — продолжил Митч. — И раз ты тут, то ты поможешь ему в этом. Лиа внимательно посмотрела на молодого наркоторговца. — А почему Шоколадный король? — вдруг спросила она, игнорируя его слова. — Рейчи дала мне это прозвище еще лет шесть назад. Потому что ниггер, шоколадный и все такое, — засмеялся парень, подавшись назад. — Звучит расистски, но мне нравится. Резко открылась дверь, Лиа обернулась и увидела над собой Томаса. Позади него Рейчел и Питер. Все хмурые, даже Рейчел, допивающая бутылку пива. — Митч, говори, что хотел сказать еще, и мы поехали, — громко сказал Томас, но лицо его все еще оставалось холодным. Парень поднялся, обошел друзей, зашел в дом. Пока его не было, Лиа переглядывалась с Томасом. Он молчал, но Лиа видела в его глазах что-то похожее на озабоченность и озлобленность. — Мужик, который услышал звук выстрела и нашел тело Элисон, живет вот тут, — проскрежетал Митч и протянул Тому листок. Лиа попыталась через плечо парня заглянуть, но даже увиденные буквы ей ни о чем не говорили. — Съезди к нему, может, удастся что-то узнать. Лучше поезжай один. — Съезжу, — кивнул Томас. — Это все? — Ты требуешь с меня, как с детектива, который работает уже несколько месяцев над делом, — прыснул Митч. — Я сообщу, если будет что-то еще. Береги себя. Зря ты в это ввязываешься. — Он не оставляет мне другого выбора, — ответил Томас, а затем выдал то, чего Лиа не слышала от него ни разу не протяжении всех двух дней: — Я твой должник.