Бар 32

1 Томас нехотя с утра поехал в колледж. Рейчел мирно досыпала то время, пока они ехали, на переднем сидении, и парню пришлось слушать музыку максимально тихо. Если бы не Рейч, он бы повысил громкость до максимума, лишь бы заглушить крики в голове. В чехле телефона лежал листок с адресом человека, который нашел тело Элисон. Томасу так хотелось развернуть машину и поехать в указанное место, но он все равно продолжал вести машину прямо по дороге, крепко сжимая руль. Ему нельзя было прогуливать, нельзя было получать низкие оценки — от этого зависела стипендия, которая и была единственными деньгами Томаса. Большая часть выручки, что они собрали за пятницу, ушла на предзаказ алкоголя. Другая часть ушла на оплату воды и света, работу диджея и барменов. Остались копейки, а жил он теперь не один. Он оступился уже однажды, когда подсел на наркотики, стал пропускать. Ректор выхватил его как-то в коридоре, увел в кабинет, усадил на стул. Хмуро посмотрел на измученного Томаса и заявил: «Это уже не смешно. Ты пропускаешь занятия, а если и приходишь, то витаешь в облаках. Ты чуть не завалил сессию, и завалил бы, не будь педагоги благосклонны к тебе и не будь ты таким смышленым. Я лишаю тебя стипендии до того момента, пока ты вновь не станешь тем Томасом Хэйзом, какой пришел в наши стены. Если тебе и это не станет уроком, Том, то я буду вынужден отчислить тебя». Том мчал по улицам района. Было тихо, слышался один лишь гул мотора. Редкие машины выезжали от домов, на встречу ехал школьный автобус. Унылый вид сливался воедино, и через минуту стало казаться, что за окном нет ничего, кроме убогой желтой серости. Путь до колледжа был недолгим. Томас прибавил громкости музыке, и Рейчел резко проснулась. — Приехали, — объявил он. — Есть еще время подымить? — спросила Рид, потирая глаза. Том кивнул. Они прислонились к капоту машины, Рейчел закурила, Том выпустил облако пара. Они молчали, глядя на зеленый двор. Там на траве сидели ученики: кто-то читал, кто-то делал задание на коленке, кто-то фотографировался, кто-то просто общался. Три года назад Том только поступил на первый курс, он никого не знал, знакомиться стеснялся, хоть и пытался. У него были приятели, но все занятия они общались своей компанией, и Томасу было неловко влезать в их беседы. Парень одиноко сидел в тени дерева, но назвать его скучающим было сложно. Он сосредоточенно смотрел на экран фотоаппарата, что ему подарили родственники на выпускной. Приятный подарок, полезный, ведь у Тома в жизни не хватило бы денег купить себе хороший фотоаппарат для учебы. Но и устройство было навороченным, ему потребовалось время, чтобы разобраться во всем. «Инструкция?» — спросите вы. «Для слабаков» — усмехнется Том. Он выставлял какие-то настройки, фотографировал мимо проходящих людей, бурчал себе что-то под нос и вновь заглядывал в настройки. Тогда к нему и подошла Рейчел Рид. Том был наслышан об этой дерзкой первокурснице с театрального факультета, что одним своим появлением покорила сердца многих. — Я смотрю, ты фотограф, — заговорила она, отбросив на Томаса тень. Она была приветлива и улыбалась, но уже тогда от нее несло стервозностью и чрезмерной уверенность в себе за версту. — Можешь потренировать свои навыки на мне. Том поднял на нее глаза, удивленно вскинул брови, но не растерялся. Он вышел из меню настроек, поймал красивый кадр и нажал на кнопку. Щелчок. Фото сделано. Томас поглядел на него, Рейчел была чертовски хороша. — Покажи, — попросила Рид и тут же выхватила фотоаппарат, — круто! Давай еще. Так они и познакомились. Потом завязалось общение, Томас разобрался с настройками и через пару дней устроил Рид полноценную фотосессию. Любительскую, не больше. До профессионала ему было далеко, но Рейчел хвалила его и пророчила потенциал. Они общались целыми днями, вместе выпивали. Потом Рид познакомила его с Элисон. Дружить втроем сложно, особенно когда двое встречаются. Но Рейчел никогда не считала себя третьим лишним. «Я разбавляю эту приторно сладкую парочку» — отшучивалась она. И часто шутила, что отобьет Элли, если Том будет «говняным парнем». Казалось, Рид вообще не переживала о том, что она сместится на второй план для них обоих. Да и что ей переживать, она знала абсолютно всех в колледже и столько же людей извне! — Информация распространяется быстро, — проговорила Рейчел. — Не боишься идти туда? — А мне придется, — пожал плечами Том. — К тому же, со мной ты. Рейчел запрокинула голову и рассмеялась. — Если захочешь поговорить, ты знаешь, где меня искать, — сказал Рид, туша сигарету. — Брось, — махнул рукой Том. — Все будет в порядке. Они разошлись. Том шел по коридору, не обращая внимания на остальных. Он все еще думал, что не поздно развернуться и уехать по указанному адресу, но время было раннее, наверняка, тот, кто ему нужен на работе или спит. Том решил, что поедет к нему вечером. Легким движением руки Том толкнул дверь и вошел в полный студентов кабинет. Миссис Роуэн уже была тут, беседовала с одним из студентов по поводу рисунка, что тот начал. «Опять он начал раньше всех» — хмыкнул Том. Он занял свое место напротив чистого холста, рядом положил сумку. Тяжело вздохнул. Рисунки Томаса получались не самыми лучшими. Он не видел смысла рисования тем, кто фотографирует. Ему не нужны были знания того, как рисовать тени, если он фотографировал уже готовые. И все же эта дисциплина была обязательной, и Томасу приходилось рисовать. Иногда ему нравилось. Когда они несколько занятий рисовали не фрукты или пейзажи, а человека. Тогда им привели девушку-модель, она сидела несколько часов в одной позе, и студенты рисовали ее с самых разных ракурсов. Кто-то даже сзади. Томасу достался строгий профиль, и, о, черт, как же горячо она выглядела с этого ракурса. Красота женских тел всегда была для Тома искусством. Он не видел в этих телах что-то, что можно было просто взять. Общаясь с парнями из своего окружения или с девушками, чья интимная жизнь не ограничивалась одним парнем, Том понимал, что большинство видят секс простым удовлетворением своих желаний. Томас относился к этому иначе. Ему нравилось наблюдать, нравилось слышать и чувствовать. Он медленно раздевал девушек, скользил по их горячим телам холодными руками, заставляя их изгибаться, тяжело дышать и хвататься за его одежду. Он следил за своей рукой, следил, как на его прикосновения реагируют. Секс был для него, прежде всего искусством, а потом уже удовлетворением. Из мыслей его вытащил тяжелый хлопок по спине. Том поднял глаза, над ним стоял Дэйв — капитан команды по футболу. — Если ты ищешь Питера, то он, наверняка, где-нибудь на сцене читает стихи, — буркнул Том. — Вообще-то я тебя искал, — сказал Дэйв, забрал один из стульев и уселся на него. — Ты сегодня придешь на тренировку? Тебя не было вчера. — Я неважно себя чувствовал, — ответил Том. — Сегодня буду. — В субботу игра против Волков, — напомнил парень. Томас вспомнил букву «В» на куртке Уилла. Он учится в одном университете вместе с Лией, и точно будет играть в команде. Пропустить такое Томас не мог. Том попал в команду случайно, показав себя на физкультуре. Еще одна дисциплина, которая даже в колледже не могла оставить его в покое. В школе Том чаще сидел на скамейке, нежели участвовал в каких-то играх. Но потом, когда он стал работать над собой, занялся спортом, лишь бы заступаться за себя или Элисон, он стал показывать результаты и в футболе. К тому же, к стипендии за учебу прибавилась и спортивная, а это было очень кстати. — Есть там у меня один знакомый, — хмыкнул Том. — Я буду рад надрать ему задницу, поэтому можешь положиться на мою отдачу. — Вот такого Томаса я и хотел услышать, — улыбнулся Дэйв и хлопнул Тома по спине. — Тогда увидимся. Миссис Роуэн с улыбкой выпроводила Дэйва за дверь и начала занятие. Сначала она рассказывала о плане занятия, затем завела речь о технике и прочем, что все и так уже сотню раз слышали. Томас огляделся: кто-то спрятался за мольберт с наушниками в ушах, кто-то фотографировался на телефон. Кто-то начал рисовать заранее, а кто-то копался в сумке. Девочка, сидящая справа от Тома, уже пять минут глядела на него, будто бы желая заговорить. Томас игнорировал ее, закрыв глаза, прислонив лоб к пустому холсту. Он соскользнул в легкий транс, вспоминая о том, какая волна отчаянья нахлынула на него в субботу. Костяшки до сих пор болели до такой степени, что сложно было шевелить пальцами, но это не было в новинку. «Я найду его, — шевелил губами парень. — Найду, и он заплатит за то, что сделал». — Томас? — все же прозвучал голос девушки. Том поглядел на нее, так и не отрывая лба от холста. — Я слышала, что случилось. Тебе, должно быть, плохо. Я соболезную. Том лишь вздохнул, закатил глаза и закрыл их снова. — Если ты захочешь поговорить об этом, то я хороший слушатель, — продолжала она. «Она серьезно думает, что поможет мне своей болтовней?». — Слушай, Джули, я буду более признателен, если ты возьмешь в руки кисть и молча станешь рисовать, — сказал Том громче, чем планировал. Все поглядели на них. Парень покачал головой, взял в руки кисть и палитру и стал смешивать цвета. Он не чувствовал какой-то смущенности или виновности от сказанного, лишь глухую озлобленность на людей, что окружали его. Вот Рейчел — просто пришла болтать с ним в день, когда все случилось. Ни соболезнований, ни вопросов, ничего. Неужели она единственная понимала, что это ни черта не помогает? 2 На ланче Лиа впервые за день встретилась с друзьями. Она не видела даже Фиби с утра, та убежала раньше, чем девушка проснулась. Все трое сидели за столом, уминали свои обеды и о чем-то беседовали. Девушка опустилась на скамейку рядом с Фибс, достала из сумки фруктовый салат и сок, поглядела на товарищей. Уилл смотрел на нее как-то разочарованно и обижено, и на то были причины. Он ревновал, он был зол за то, что Лиа не брала трубку, за то, что она проводила время с парнем, которого, казалось, Уилл ненавидел. Калеб сидел как-то отрешенно, листал ленту в телефоне. — Как провели выходные? — спросила Лиа, открыв контейнер с салатом. — Готовился к предстоящей игре, — ответил Уилл. Его голос был грубым, злым. — Насколько я знаю, твой парнишка играет в команде Сенбернаров. — Мой парнишка? — переспросила Лиа. — Томас, или как его там, — ответил Уилл. — Почему ты злишься на меня? — непонимающе наклонила голову девушка. — Потому что ты выбрала компанию наркоманов и алкашей, — отвечал Уилл все с той же интонацией. — Кто сказал, что они наркоманы? — парировала Лиа, пытаясь защитить новых приятелей. — Урод этот торчал раньше, — сказал парень. — Ты не знаешь, через что ему пришлось пройти, — хмуро сказала Лиа. Она не хотела продолжать разговор с Уиллом. Ей не нравилось, как он говорит, не нравилось, как он на нее смотрит. Он ведь и сам не идеален. И, черт возьми, он только отпугивает ее от себя таким поведением. — Вы слышали последние новости? — спросил Калеб, пытаясь разбавить напряжение разговора. Но то, что он сказал дальше, не было чем-то воздушным и приятным. — Вчера убили еще одну девушку. — Кого? — спросила Фиби, пытаясь забрать телефон у Калеба. Но тот крепко держал его в руке. — Некая Сьюзи Мэттьюз. Установили, что она торговала телом, чтобы купить себе таблеток, — пояснил Калеб. Лицо его странно дернулось. — Что подтверждает то, что убийца гоняется за «грешниками». — И за девушками, — добавила Фиби. — Нехорошо это. — Не только девушками. Это выдумали те, кто начал разводить шум. На его счету есть два убийства и мужчин. Отец думает, что он одержим «очищением города от нечистых», — продолжал Калеб. — Продолжает дело того типа в маске, что около десяти лет так же истреблял наркоманов, шлюх, воров, ну, и так далее. — Ты откуда столько знаешь? — подозрительно спросил Уилл. — Я сын копа, Уилл, — хмыкнул парень. — Отец живет этим, и все, о чем говорит дома — работа, — Калеб вздохнул. — Я помогал ему разгребать все документы, пытаясь найти связь между убийцами. Говорит, «не зря же ты на юридический пошел». — Нашли связь? — спросила Лиа. — Нет, — коротко бросил он. Лиа нахмурилась. — Мы можем отойти, Кэл? — умоляюще посмотрела на друга девушка. Калеб кивнул. Они отошли на пару шагов от столика, Лиа виновато улыбнулась Уиллу и Фиби и повернулась к Калебу. — Томас хочет помочь найти убийцу, — проговорила она тихо, чтобы только один Кэл услышал ее слова. — Что? — переспросил Калеб. — Зачем? — Убийца убил его бывшую девушку, — проговорила Лиа. — Он хочет помочь полиции. Утверждение было не совсем точным, но близким к правде. Том ведь хотел найти улик достаточно, чтобы убийцу нельзя было оправдать. Неужели это не помощь своего рода? — Томас наркоман, живущий в районе, откуда, вероятнее всего, выплыл этот псаихопат, — вмешался в разговор Уилл. Подслушал, козел. — Не удивлюсь, если он своей помощью хочет замести за собой же следы. — О чем ты говоришь? — разочарованно спросила девушка. — О том, что, может, твой Томас сам убил свою девчонку, а теперь пытается замести за собой следы, чтобы не попасться, — ответил Уилл, и только слова сорвались с его языка, Лиа уже хотела расцарапать ему лицо. — Ты так ненавидишь его за то, что он когда-то три года назад пялился на меня в школе? — набросилась на него Лиа. — У него больше оснований ненавидеть тебя, и теперь мне кажется, что он был все-таки прав, говоря, какой ты урод, Уилл Симмонс. Уилл смотрел на нее, сведя светлые брови. — Я разочарована в тебе, — заявила девушка, — не подходи ко мне больше. Девушка забрала со стола свой обед, кинула его в сумку и быстрым шагом покинула компанию друзей. 3 Стрелка часов давно ушла за восемь вечера, когда закончилась тренировка спортивной команды. Едкий пот заливал глаза Томаса, и он, стерев его, первым покинул поле. Парень добрался до душа, скинул с себя потную и грязную одежду, залез под теплые струи воды. Остальные пришли позже. — Торопишься куда-то, Том? — спросил Питер, одергивая штору. — Придержи свои гейские мыслишки при себе, Пит, — рассмеялся кто-то из парней. Том лишь прикрылся полотенцем, что уже держал в руках. — Да, добирайся сегодня сам, — ответил Томас, зашториваясь обратно. — Я бы отвез тебя, не подглядывай ты за мной, когда я моюсь. — Стесняешься? — Не люблю, когда кто-то смотрит на мою задницу, — отвечал Том. — Он просто боится, что кто-то увидит его маленький член, — рассмеялись парни. Томас поджал губы, натягивая на себя прямо в душе футболку и трусы. «Если бы так…» Он быстро вылетел из раздевалки, прихватив с собой сумку. Хотелось вернуться домой, упасть на кровать и немедленно заснуть, но Томас торопился не туда. Ему нужно было доехать до указанного Митчем места, а по пути зарулить в магазин, купить чего-нибудь выпить, ведь он знал: многие в их районе разговаривают только под дурью или под градусом. Том откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза, сделал затяжку, выпустил пару колечек. Тело его начинало расслабляться, и только чувство боли в мышцах позволило его почувствовать себя живым. Он не ощущал этого в большей мере после смерти Элисон. Том плохо спал эту ночь, снились кошмары. Просыпаясь, Томас не помнил, что он видел, но сердце билось в груди быстрее, на лбу проступал холодный пот. И так всю ночь. Рейчи тоже плохо спала, просыпаясь, каждый раз, когда вздрагивал Том. Они спали на одной кровати, на разных сторонах, но Рид хватало почувствовать резкое движение, чтобы очнуться. Этой же ночью решили, что нужно купить девушке собственное лежбище. Томас завел машину, посидел еще немного и поехал. Включил музыку погромче, открыл окно, чтобы холодный осенний ветер трепал его влажные волосы. Том много думал на протяжении дня, почему больше не было слез потери? Что-то сдерживало его, понял он. После произошедшего в субботу Том сам страшился того, на что способен, если будет проявлять эмоции, если будет печалиться. Теперь им двигало лишь одно — справедливость. Нет, больше все же месть. Желание наказать монстра, что сделал это. И все же он пытался найти в глубине что-нибудь еще: что-то помимо злости, окутавшей его, словно теплое одеяло. Которое грело его, которое заставляло его гореть, которое не выпускало его. Том знал, что нужно сделать, чтобы сбросить это одеяло. Но это единственное, что окутало самый центр его души, и, как парень не старался, сорвать это или найти под этим что-то еще было тщетно. Том попытался проехать коротким путем и обойти все пробки в центре города, а в итоге забрел туда, где жила семья Элисон. Что-то дернуло Томаса остановиться возле ее дома, и, к счастью или сожалению, там горели окна. Томас постоял недолго, прежде чем развернуться и уехать к магазинам. Он не хотел заходить к ним в гости с пустыми руками. Парень купил любимых цветов миссис Херст, маленькую машинку младшему братику Элисон Билли и вернулся. Помедлив на пороге, Томас позвонил. Сердце его сжалось. Том стоял на пороге с лилиями. В хорошо выглаженной рубашке, брюках, туфлях. Его сердце стучало с неистовой силой, ведь не каждый день доводилось впервые знакомиться с родителями своей девушки. Они знали Тома заочно, но как парня Элисон была готова представить его только сейчас. — Мама любит лилии, — диктовала ему Элисон по телефону, пока Том старательно пытался уложить свои волосы. — А папа? — спросил он. — Выгляди максимально официально, веди себя спокойно и прилично, и отец будет доволен, — ответила Элли. — И не забудь пожать ему руку. У него какой-то бзик на это. Дверь открылась. Перед ним стояла миссис Херст, улыбалась, с порога начала нахваливать Тома и говорить мистеру Херсту, сидящему в гостиной на кресле, как хорошо выглядит юноша. Тогда Томасу чертовски сложно было дышать, но не только от страха и волнения. Он прошел в гостиную, провожая взглядом миссис Херст, что уже быстро ушла ставить цветы в вазу. — Ох уж эти лилии, — пробубнил мужчина, откладывая газету в сторону. Он поднялся, взглянул на Томаса. — Я… — хрипя, начал Том. Он быстро прочистил горло и повторил, протягивая руку, — Я Томас, сэр. Рад знакомству. — Что Элисон в тебе нашла? — спросил он. Вопрос провокационный или риторический? — Себастьян, оставь мальчика в покое, — проговорила миссис Херст. — Он и так взволнован. Поможешь мне, дорогой? Томас кивнул. — А где Элисон? — спросил парень. — До сих пор наряжается, — ответила женщина, летя впереди парня. — Ты пришел рановато. — У меня часы вперед идут, — сказал Том и облизнул засохшие губы. — Чем помочь? Они накрыли вместе на стол. Томас еще раз поговорил с мистером Херстом, пытаясь держаться как можно спокойнее, но он знал, что Херст видит его насквозь. Однако, как потом оказалось, строгость и суровость — лишь маленькое испытание от отца Элисон. На деле мистер Херст оказался улыбчивым, любящим рассказывать шутки и истории из жизни. Он уговорил Тома выпить рюмку бренди за знакомство, хотя Томас до самого конца осыпал его отговорками. — Томас! — закричал Билли, вернувшись домой. Этому маленькому сорванцу было тогда шесть лет, и он постоянно пропадал на заднем дворе дома. Они познакомились, когда Элисон впервые в тайне от родителей привела Тома к себе домой. Они смотрели фильмы, как Билли вломился в комнату. Его ничего не смутило — наоборот, обрадовало. Он стал показывать Томасу свои машинки, и в этот вечер тоже. Дверь открылась лениво, миссис Херст выглядела замучено и подавлено. Ее лицо было полно изумления, когда она увидела Томаса с цветами в руках. — Миссис Херст, — прошептал он. — О, Томас, — женщина обняла парня прямо на пороге. — Не отвлекаю вас? — спросил Том, проходя в дом. Внутри было серо и уныло. Работала только настольная лампа на журнальном столике, где лежала закрытая газета. Казалось, будто со смертью Элисон все цвета в этом доме исчезли. Даже белые лилии не предали дому яркости, лишь заполнили его цветущим запахом. — Себастьян на работе, — ответила миссис Херст, — но он был бы рад тебя увидеть. — Да, я видел, что его машины нет, — кивнул парень. — Мы давно не виделись, — справедливо заметила женщина. — Да, после нашего расставания с Элисон, будто бы и наши с вами пути разошлись, — согласился Том. — А раньше мы часто виделись в магазинах. Женщина улыбнулась, однако Томас сидел с опечаленным лицом. — А где Билли? — спросил он, нащупав в кармане куртки коробочку с машинкой. — У себя в комнате, делает уроки. Билли, подойди сюда. Мальчик спустился быстро. Он заулыбался, увидев Томаса. А Том отметил, как тот вымахал за год, как изменился. Теперь он еще больше был похож на отца: те же темные редкие волосы, карие глаза. Он подрос, надел очки. Выглядел взросло и солидно. — Привет, приятель, — натянул улыбку Том и достал из кармана подарок. — Смотри, что у меня есть. Глаза мальчика загорелись. — Это же Шевроле Камаро! — с восторгом отчеканил Билли. — Спасибо. Он обнял Томаса за шею и притих. — Том? — спросил он. — А? — А ты не знаешь, где Элли? — Томас задержал дыхание, глядя на миссис Херст. Та покачала головой. «Они ему не сказали». — Нет, Билли, я не знаю, — сквозь зубы проговорил Том, будто бы выдавливая из себя слова. Он услышал, как Билли всхлипывает на его плече. Томас сжал глаза, крепче прижимая к себе мальчишку. — Я скучаю по ней и переживаю, — сказал Билли, хмыкнув носом. — Как думаешь, она вернется? Она ведь не могла просто так пропасть, да? — Я не знаю, Билли, — вновь проговорил Том. — Я слышал, как мама плачет, — прошептал Билли, будто бы забыв, что мама рядом. — Она тоже скучает. — Ну все, Билли, — прервала их миссис Херст, — возвращайся к себе. — Ты заедешь к нам еще, Томас? — спросил мальчик, отлипая от Тома. Его лицо было заплаканным, но он старательно старался не показывать этого. — Я постараюсь, Билли, — кивнул Том, и мальчик убежал. — Вы не сказали ему? — Мы не знаем, как, — ответила женщина, утерев платком выступающие слезы. — Я знаю, что это не правильно. Но как ему сказать это? Себастьян говорит, что просто нужно сообщить, ведь он мальчик уже взрослый. Но я-то знаю, что Билли еще совсем ребенок, это причинит ему боль. — Это причинит боль любому, вне зависимости от возраста, — начал Том. — Ему будет легче принять это сейчас, чем узнать потом. Потом он будет знать, что вы обманывали его. И рассудок будет затуманен, он не подумает о том, что вы боялись сделать ему больно. Женщина пару секунд помолчала, слегка покачивая головой. — Возможно, ты прав, — согласилась она, но Том видел, как тяжело ей это принимать. — Мне пора, миссис Херст, — Томас поднялся на ноги, ком внутри горла снова начинал разрастаться. — Передавайте привет мистеру Херсту. Жаль, что мы с ним не увиделись сегодня. — Может, ты поговоришь с Билли? — в отчаянье спросила женщина. Томас взглянул на нее хмуро. — Я ему лишь друг Элисон, который играл с ним в машинки, — покачал головой Томас. — Вы его родители. Он ваш сын. Элисон ваша дочь. Наберитесь смелости признаться и ему, и себе в том, что ее не стало. Женщина опустила взгляд, вновь прикоснулась платком к глазам. — Извини, — прошептала она. — В эту субботу похороны. Томас посмотрел на нее с нежеланием, с тоской, с болью. — Приди хотя бы ради Билли, — добавила миссис Херст. — Я наберусь смелости рассказать ему все. — Я приду, — кивнул Том. — Ради Билли. Ради вас. И ради Элисон. Он вышел из дома, не оглядываясь, лишь бросив неловкое «до встречи». Парень открыл машину, свалился на сидение, завел мотор и помчал вперед. Включив музыку громче, он гнал по дороге среди двухэтажных дорогих домов, пытаясь подавить ком, что разрастался в горле. Пытался задавить его, загнать, спрятать, проглотить. Но все тщетно, все бесполезно. Томас крепко схватился за руль и бессильно закричал. 4 Томас остановил машину у дома по написанному адресу. Вышел из машины, достал из кармана мод. Ему следовало сначала успокоиться, прежде чем идти. Клубы пара успокаивали, отвлекали сознание на белые облака, что непроизвольно развеивал ветер. В окнах дома не горел свет, но было слышно, как разговаривает телевизор. Томас достал с пассажирского сидения бутылку водки и громко хлопнул дверью. — Эй, пацан, тебе чего надо? — выглянул из окна тощий усатый мужчина. — Вы?.. Вы нашли тело девушки, что убили в субботу ночью? — спросил Том, пытаясь не думать о том, что говорит о теле Элли. — Ну, я, и что? — кричал из окна мужчина. — Я уже говорил с полицией. — Вы не могли выпить со мной и поговорить? — крикнул в ответ Томас. — Заходи, — прокричал тот. — Не ори только, соседей разбудишь. Томас облегченно выдохнул, поднялся по трем ступенькам в один шаг, как дверь открылась. Перед ним стоял латиноамериканец, в потрепанной майке и с выцветшими татуировками на плечах. Он взял бутылку из рук Тома и жестом пригласил его пройти. — Что ж ты сразу не сказал, что ты не с пустыми руками, — заулыбался во весь не полный комплект зубов мужчина. — Я Фелипе Хуго. — Томас Хэйз, — ответил парень, сев за стол. Перед ним тут же появились две стопки и нарезанный огурец. — Ну, давай выпьем за знакомство, — бодро предложил Хуго. Он выпил первый, Том сделал глоток и чуть не задохнулся. Фелипе расхохотался. — Первый раз пьешь, пацан? — Не привык к водке, — ответил он. — Вы же слабенькие нынче пошли, пиво одно пьете, — осуждающе сплюнул латинос. — А поляки не промах. — Водку же русские придумали, — сощурился Том. — Не учи ученого, парень, — махнул Хуго и налил еще по стопке. — Еще по одной и говори, зачем пришел. Со второй рюмкой Том был осторожнее. — Говорят, ты видел убийцу, — сказал Том, закусывая. — Расскажи, что видел. — Я полиции уже все рассказ, парень, — вновь сказал Фелипе. — Тебе-то какое дело? — Ищу я его, — кротко ответил Том. — Полиция мне не поможет. — Дай полиции разобраться с этим. Они вон как резко барыг пересажали всех в прошлом году, один Шоколадный уцелел, и то потому, что сам не употребляет, — Хуго налил еще по рюмке, но пить не торопился. — Я как раз от Шоколадного, — сказал Том, надеясь, что хоть это поможет. — Так тогда он тебе пусть все и рассказывает. — Он дал мне этот адрес, сказал, ты знаешь, — продолжал настаивать Томас. — Так какое тебе дело до этого убийцы? — прищурился латинос. — Мужик, он девушку мою убил, — сказал Том, для драматичности отпустив слово «бывшую». — О, да что ты сразу так не сказал! Давай выпьем, а то я вижу, как тебе больно, пацан. Они выпили. Томас закусил, Хуло не стал. — Рассказывай все, что знаешь, — Томас откинулся на стуле. — В общем, дело было так: сидели мы с Факундо, другом моей двоюродной сестрой, играли в домино, знаешь игру такую, когда надо костяшки складывать так, чтобы половинки с одинаковым количеством точек соприкасались? — Том нетерпеливо кивнул. — Ну, вот сидели. Потом пришла его жена, надавала нам на шеям за то, что опять накидались. Суровая женщина, ничего не скажешь… — Мужик, ближе к делу. — Да-да, так вот, ушел Факундо с женой, я спать лег. Не мог уснуть, лежал, лежал, думал, думал. Думаю, приберусь, а то что просто в потолок пялиться. Отходняк начался, голова заболела. Ну, я поднялся, выпил еще рюмку, собрал весь мусор… — Мужик… — Да погоди, уже к сути подходим, — недовольно потряс головой латинос. — Вышел на улицу с мешком, благодать: прохладно, никто не блажит, музыка, правда, отдаленно орала из этого клуба сраного на несколько кварталов. Ну, я привык к ней уже, пусть молокососы развлекаются, — Томас незаметно вскинул бровь. — Пошел на зданий двор мешок кинуть в мусорку, смотрю, а там за забором в тени стоит фигура в маске. У меня очко сжалось, я пригнулся. Смотрю в щель, а он девку держит за волосы и в шею ей что-то втыкает, — Том напрягся, подался вперед, сжал сквозь боль кулаки. — Достал иглу, отпустил. Ну, девчушка побежала вперед, еле ноги переставляя. Отбежала на метров двадцать, смотрю, он пистолет достал. Я охерел просто, пацан. Пошел за ней следом, она упала, по дороге распласталась. Пыталась подняться, а он ее пнул, она упала на спину. Ну, он ей в грудь и выстрелил. Томас побледнел. Опустил голову, сцепился в волосы рукой, закрыл глаза. Тяжело вздохнул. Затем молча поднял рюмку и опрокинул ее. — Убью, сука, — прошептал Том. — Опиши его. — Да что там описывать. Он в тени стоял, да и сам во всем темном был, — латинос нахмурился, вспоминая. — В маске был, высокий, помню. Убежал после этого быстро. Томас до крови прикусил губу, налил еще по рюмке, забыв о том, что ему еще за руль. — Выглядишь ужасно, пацан, — сказал Хуго, положив пластик огурца на язык. — Я тебе хоть чем-то помог? — Во сколько это было? — спросил Том, морщась. Спирт обжег ранку на губе. — Да часа в два, наверное, — с ходу ответил Фелипе. А потом призадумался. — Ну, может, в половину второго. «Я в это время Лию спать укладывал» — неожиданно для самого себя отметил Том. — Больше ничего не скажешь? — продолжал требовать Томас. Вдруг зазвонил телефон. Неизвестный номер. Томас жестом приказал латиносу молчать. — Слушай сюда, — прозвучал голос с наложенным эффектом. Томас подскочил на ноги. — Ты вздумал помешать мне, вздумал влезть в мое дело. Завязывай, иначе все, кто тебе дорог, умрут. — Ты никого не тронешь, понял? — громко заявил Том. — Не тронул бы, не будь они все грешными, — ответил голос. — А начну с твоего друга-барыги, чтоб тебе неповадно было. — Крыша, Томас, крыша! — раздался крик Митча. «Крыша — это дом». — Только попробуй хоть пальцем к нему притронуться! Сердце заколотилось, а на глаза упали шоры страха. Томас перестал видеть все, кроме картины, что представлял себе. — А что ты мне сделаешь? — усмехнулся голос. Раздался первый выстрел. Томас вздрогнул. — Предупреждающий. Во второй раз буду стрелять в голову. И он сбросил трубку. Томас помчался к двери. — А как же?.. — Оставь себе, — бросил парень через плечо. Он хлопнул дверью, моментально влетел в машину, завел ее. Та, как специально, не заводилась. Томас трясся, пытаясь завести, ругался, и все же мотор загудел, и Том вдавил педаль газа в пол. Машина полетела по дороге, поднимая за собой столбы пыли. Он со скрежетом поворачивал, пытаясь удержать равновесие и не влететь в ближайший угол. Его ум притуплялся из-за страха и из-за выпитого, он просто инстинктивно мчался туда, где, возможно, его ждал убийца Элисон, где, возможно, уже лежало мертвое тело Митча. Но он продолжал мчать, трясясь, волнуясь, боясь. Сейчас бы иметь под рукой пистолет и здравый рассудок. Он остановил машину резко, оставив на асфальте черные следы, и тут же последовал звук выстрела. Вышел из машины, заметив, как темная фигура в маске сбегает через окно первого этажа. Томас бросился за ним, но тот был быстрее, проворнее. Убийца ловко перемахнул через забор, Томас за ним. Они бежали долго, прежде чем тот на ходу не выстрелил. Пуля пролетела, а Томас замер, как вкопанный. Пока он стоял, не в состоянии пошевелиться, убийца скрылся за ближайшим углом. Томас злостно пнул лежащую на асфальте бутылку, прорычал, поспешил вернуться в дом. Он услышал тихие стоны и побежал, влетев в открытую дверь, с ветром поднимаясь по ступенькам. Он мельком заметил, что под столом прятались дети. Один мужчина с пулей в голове лежал на полу. — Митч? — звал Том, зайдя в дверь. Парень лежал у дивана, держась за ногу. Там штаны бежевого цвета окрашивались в бордовый. Томас подбежал к нему, присел, а глаза его как у сумасшедшего были расширены. — Ты живой, друг? — спросил Томас. — Держись, я вызову скорую. Томас упал рядом с другом, дрожащими пальцами набирая номер скорой помощи на экране. Несколько гудков, приятный женский голос поприветствовал его. — Чего он хотел от тебя? Почему не убил? — спросил Том. — А ты прям так и ждешь моей смерти, Хэйз, — усмехнулся Митч. — Он убил бы, если б я на него не бросился. Мы подрались, я пытался маску с него стянуть, но он, зараза, высокий. Ну, или я мелкий настолько. Он выстрелил мне в ногу, спустился на первый этаж и все. Потом ты пришел. Томас тяжело вздохнул, откинул голову назад и закрыл глаза. Дрожь в теле постепенно утихала. — Он искал Сахарного человека, Том, — проговорил Митч. — Он решил действовать радикально.