Трава на Джинсах

1 Спортивный зал наполняли громкие кричалки черлидерш, возгласы зрителей и шум аплодисментов, когда сборная старшей школы Джеффкинса отрывалась вперед. Тайлер сидел высоко на трибунах, затерявшись за спинами преданных фанатов баскетбола. Одной из таких была Николь. Та озорная девушка в бело-оранжевой форме, что громче всех поддерживала команду. По ней нельзя было сказать, что она ярая поклонница школьной команды, но теперь Тай это видел. Парень поднимал глаза вверх только тогда, когда на поле выходили черлидерши. Он внимательно смотрел за Николь, за каждым ее движением. Удивлялся тому, как высоко летают девушки, поражался их растяжке. За месяц учебы это вторая игра, и Тай второй раз смотрел только на Никки. Рядом с ней была и Элайза, которая, видимо, позабыв про командный дух, лезла вперед. Она будто всем своим видом пыталась затмить рыжеволосую Николь, глаз с которой не отводили десятки парней в этом зале. Пыталась затмить яркое солнце: Николь улыбалась, с энтузиазмом танцевала и выполняла элементы. Тайлер видел Эндрю. Тому подобное внимание к его девушке было сложно принять. Парень буквально закипал от ярости, и в глубине души Тай подумал: «Вот пусть весь гнев накопит и выплеснет его на поле, и надерет всем задницы». А поверхностно Тайлер усмехался: «Неуверенный в себе мудак». Внизу бегало маленькое незаметное серое пятно, раз за разом щелкая камерой. Еще один ярый фанат своего дела. Финеас любил фотографию, любил школьную газету, для которой работал. Тай видел пару близнецов, которые после игры моментально подготовят репортаж. И именно их статью подкрепят снимки Фина. Спортсмены вновь вышли на площадку, а Тай проследил за уходящими черлидершами. Николь достала бутылку воды и сделала несколько глотков. А затем посмотрела в сторону парня и, широко улыбаясь, помахала ему. Тайлер махнул ей в ответ. Задумавшись, парень не заметил, как к нему подсели. Он лишь едва дрогнул от неожиданности, когда чья-то сумка коснулась его руки. Рядом сидела Дана. Она незаинтересованно поглядела на игру и перевела серые глаза на парня. — Я много пропустила? — спросила девушка. — Из интересного только выступление черлидерш, — лукаво улыбнулся Тай. — Все с тобой понятно, — рассмеялась Дана и чуть толкнула парня в плечо. — Лишь бы на Никки попялиться, да? Тай, улыбаясь, закатил глаза. — Черлидерши — это лучшее, что есть в школе, — сказал Тайлер. — Значит так? — не переставала улыбаться Дана. Видеть ее такой было куда приятнее, чем мрачной и подавленной. Теперь Тай не сводил глаз с нее. — Почему ты не следишь за игрой? — А есть смысл? — спросил Тайлер и ради вида перевел глаза на площадку. — Двадцать четыре парня бегают за одним мячом, и их единственной целью является только забросить этот самый мяч в корзину соперника. Исход столкновения один к одному, потому что команды идут нога в ногу, но я ставлю на наших, потому что Эндрю чертовски рассержен. Дана снова улыбнулась. — Не любишь спорт? — спросила она. — Не люблю командные игры, — произнес парень, наклонившись к уху девушки. Краем глаза Тай заметил, как Джим забросил мяч в корзину, и толпа зрителей сорвалась с места. Парня оглушило овациями. До конца игры оставалось несколько минут. Счет был в пользу противников, но с небольшим отрывом. — А ты следишь за баскетболом? — спросил Тай. — Я тут посмотрел на девочек, они глаз не сводят с поля. — Потому что там бегают красавчики, — ответила Дана. — А твой красавчик там есть? — улыбаясь, спросил Тай. Он разрывался между желанием услышать «да» и «нет». Ему хотелось бы, чтобы прозвучало имя Джима, ведь его друг будет чертовски рад этому. Но и хотелось, чтобы сердце девушки было свободно. Но почему? — Мой красавчик дома, и имя ему сир Ланселап, — совершенно серьезно проговорила Дана. И затем, когда до Тайлера дошла шутка, и он рассмеялся, рассмеялась и девушка. — Я люблю, когда этот зал украшен декорациями, когда выключен свет, а над потолком висит стеклянный шар. Нравится, когда тут играет музыка, и все танцуют. — Тебе еще долго ждать до весеннего бала, — заметил Тай, поглядев на табло. Еще пара минут. — Тебя уже кто-нибудь пригласил? И вновь дилемма в ожидании ответа. — Нет, — ответила Дана. Тай незаметно выдохнул. «Все-таки Джим трусишка» — подумал парень. — Знаешь, есть один человек, который очень хочет пойти с тобой на танцы, но стесняется тебя позвать, — проговорил Тайлер. Игра остановилась, и зал замер лишь на секунду. А затем вновь подорвался, зааплодировал, закричал. Тайлер видел, как радуется Джим. Он капитан команды, и победа для него многое значит. Видел, как Эндрю радостно подлетает к Николь, обнимает ее, целует в шею, но девушка почему-то ужасно недовольна этим. Именно этим. Ведь стоит ему отойти, как Никки начинает снова радоваться победе любимой команды. — Не думаешь пригласить Никки? — спросила Дана, наклонившись к уху парня. Ее дыхание коснулось уха парня, и по спине пробежали мурашки. — Николь с Эндрю, — ответил Тайлер. — Да и зачем мне это. Я не собираюсь идти на бал. Дана как-то удивленно приподняла брови. — Правда? — спросила она, будто надеялась на то, что Тай пошутил. Но он кивнул в ответ. — Жаль… — Почему? — Я думала, что мы могли бы сходить вместе, — смущенно и неуверенно проговорила девушка, и ее слова чуть не затерялись в шуме толпы, — как друзья. — Извини, откажусь, — произнес Тай, поднимаясь со своего места. — Джим хочет тебя пригласить. 2 — Начнем с приседаний без дополнительного груза, — сказал Тай, и Финеас послушно встал под штангу. Тайлер уже две недели посещал тренажерный зал вместе с Джимом и Роем, и те знакомили его с техникой выполнения. Но теперь после игры Джим продолжал готовиться к предстоящему матчу в Биллингсе, а Рой посещал дополнительные занятия по математике. Поэтому Таю пришлось взять ответственность за себя и своего младшего друга на себя. Это было сложно, потому что парень еще не говорил с тренажерами на «ты» и постоянно успокаивал Финеаса, что на них никто не смотрит. Это правда. Чем Таю нравился любой одиночный спорт так это тем, что ты никому не нужен. Никто не трогает тебя и не оценивает, а просто занимается своими делами. Здесь так же. Все парни тягали железо, считая в голове количество повторений, и даже не обращали внимания на двух неуверенных пареньков. Тайлер проходил по той программе тренировок, по которой он работал, когда занимался с Джимом. И гнал Финеаса по ней же. Они ходили от тренажера к тренажеру, скидывались на «камень-ножницы-бумага», чтобы решить, кто первый будет выполнять упражнение. И когда отдыхали между подходами, Тай заметил знакомую фигуру, движущуюся в их сторону. — Два тощих мальчика тягают железо, — сказала Николь. — Я в восторге. Правда. — Ты считаешь меня тощим? — прищурился Тай. — Привет, Финеас, — улыбнулась девушка. — Клевые шорты. — Спасибо, — смущенно ответил Фин и встал под штангу, готовясь приседать. — Так ты считаешь меня тощим, — повторил Тайлер. — Ты в хорошей форме, обычной комплектации и с симпатичной мордашкой, — улыбаясь, проговорила подруга. — Но до Финеаса тебе далеко. Тайлер иронично закатил глаза. — Ты же знаешь, что я обожаю тебя, — сказала Никки и коснулась мокрого голого плеча Тая. — Вы не видели тренера? Мне надо с ним поговорить. — Нет, — одновременно ответили парни. — Печалька, — вздохнула девушка и убрала руку с плеча приятеля. — Не забудьте принять душ. От вас пахнет настоящими мужчинами. Она ушла так же быстро, как пришла. Финеас, кряхтя, стал выполнять упражнение. Тай, забыв о страховке друга, задумался. — Почему многие так недолюбливают ее? — спросил Тайлер. — Ее не то, чтобы недолюбливают, — ответил Фин, выходя из-под штанги. Он вытер лоб рукавом футболки. — Ее оскорбляют за спиной, но в лицо все обожают, хотят дружить и все такое. Люди лицемерные. — Но за что-то же ее оскорбляют за спиной. — Ее считают распутной и глупой, — пожал плечами друг. — Но, думаю, если она и изменяла то только потому, что ее никто не воспринимал, как человека. Парни относятся к ней, как к игрушке, понимаешь? — Тай покивал. — Многие парни в принципе относятся здесь к девушкам, как к игрушкам. Тот же Джим. — А что с ним? — спросил парень, начав выполнять упражнение. — Он неплохой, правда. Он защищает меня и многому учит, но он из тех, кто может споить девушку ради того, чтобы переспать. Он рассказывал, что в прошлом году у них с парнями была даже тетрадь, в которой они записывали свои успехи и соревновались на количество девочек. Тайлер усмехнулся. Как же глупо. — Николь их жертва, я думаю, — сказал Финеас. — Но я бы не советовал тебе меня слушать, потому что я маленький еще и ничего не смыслю в жизни. — А что насчет Даны? — спросил Тай на выдохе. — Как думаешь, как Джим относится к ней? — Мне кажется, она ему и правда нравится. Иначе бы он не стеснялся к ней подойти. Тай покивал. Ему было неуютно, но он подозревал, что именно Джим мог быть насильником Даны. 3 После школы Тайлер и Николь вернулись домой. Девушка приняла душ, быстро собралась и, недовольно бормоча, набрала Эндрю. Тай в то время собирал какие-то свои вещи и пытался надеть на непоседливого Акселя поводок. По лицу Никки было видно, что она вовсе не хочет на встречу со своим парнем, но, с ее же слов, она слишком долго игнорировала его и откладывала этот разговор. А Тайлер все думал о том, что сегодня придется возвращаться домой, потому что телефон уже около получаса разрывался от звонков дяди, которые парень «не слышал». Да и к тому же, родители Никки сегодня приезжают. Он знал, что Джим и Финеас сейчас тусуются со скейтерами, и поспешил туда. Дорога занимала минут двадцать, но с вечно отвлекающимся Аксом путь затянулся еще минут на пять сверху. Пес останавливался, чтобы понюхать каждое дерево, каждого прохожего, будто впервые вышел на улицу. Он трижды пометил гидранты, дважды чуть не бросился под машину. Иногда Тайлер ненавидел эту собаку. На площадке было людно. У Аскеля даже глаза разбежались, к кому бы броситься, на кого бы игриво напасть, кому облизать лицо. Тай дернул его за поводок. Парень взглядом нашел своих друзей. Держа собаку рядом с собой, он пошел к ним. Возле буквально летали ребята на скейтах или bmx-велосипедах. — Эй, бро, — крикнул Джим, заметив друга. Они с хлопком поздоровались. Рядом сидел Финеас, Тай поздоровался и с ним. А потом обнял Сэм, которая стояла в стороне. Эта девчонка — одна из самых классных девочек в городе. Они познакомились в первый же день, когда Сэм на этой же самой площадке сказала: «У тебя беспонтовый олли, чувак». Сейчас она общалась с компанией скейтеров и не сразу заметила Тайлера. Девушка махнула головой, отбрасывая длинную челку, и поглядела на Акселя. — Это кто такой милашка? — запищала она. Тай ни разу не видел, как она умиляется. Акс стал облизывать ей лицо, прыгать, пытаясь положить передние лапы ей на плечи. — Официально: это мой новый парень. — Я думал, ты по девчонкам, — усмехнулся Джим, и кивнул Таю, будто бы говоря: «Поддержи мою шутку, бро». — Пошел ты, Жим лежа, — кинула Сэм, продолжая гладить собаку. Финеас сидел, катая ногой свой потрепанный скейт. Взгляд его был обеспокоенный, но юноша пытался улыбаться и следить за ходом разговора. — Ты чего не катаешься? — спросил Тай, прикуривая. — Там Джин-Хо, — махнул рукой Фин. — Не хочу позориться. Тайлер посмотрел. Тот кореец из школы и правда был здесь. Он делал трюки, как и все остальные, а не просто показушно тряс своей дорогой доской. Разъезжал туда-сюда в майке и шортах, а волнистые золотые волосы придерживала бандана. — Ты его стесняешься? — спросил Тай, поглядев на друга. — Ты ведь катаешься не хуже. — Ты стесняешься Хо? — вступил в разговор еще один скейтер. Тай не знал его. Над губой у него были смешные усики, а бейсболка была повернута козырьком вбок. — Он классный парень. Эй, Джинни! Тащи свой тощий зад сюда. Джин-Хо развернулся и, быстро мча, подъехал к компании. — Этот малой стесняется тебя, — хохотнув, сказал скейтер. Парень поглядел сначала на Финеаса, потом на всех остальных. Тай ждал, когда в его глазах проскользнет презрение, но этого не произошло. Он снял бандану, поправил волосы и завязал ее обратно. — Пойдем, — произнес он, кивнув на площадку. — Что? — опешил Финеас. — Пойдем кататься вместе, — повторил Джин. Финеас хлопал глазами. Джим пихнул его, и тот поднялся. — Если в школе узнают, что я с вами тусуюсь, то вам конец, поняли? — бросил кореец и, похлопав Финеаса по спине, пошел вперед. Финеас обернулся и показал друзьям кулак. — Джинни классный парень, — произнес скейтер. — Немного зазнавшийся, но классный. — Была бы у меня целая доска, — с досадой проговорила Сэм, — покатала бы с ними. Тайлер взглядом провожал друга. Финеас выглядел зажатым и смущенным, когда Джин-Хо над чем-то от души смеялся и постоянно похлопывал Фина по спине. С этого ракурса эти двое выглядели, как старые приятели. — Я думал, он урод, — произнес Тай, потушив окурок носком. — В мой первый день он наградил меня взглядом сучки. Хлеще, чем у его подружки. — Он только с Элайзой такой, — ответила Сэм. — Не знаю, то ли понравиться ей пытается, то ли просто проминается. Парень откровенно ведет двойную жизнь, тусуясь постоянно вдалеке от дома и, желательно, без людей, которые учатся в его школе. Боится, засранец, за свою репутацию принца. — Однако, сейчас тут людей из школы достаточно, — произнес Джим. — Может, опубликовать фотографию нашей принцессы? — Он-то тебе чем насолил? — спросила Сэм. — Ладно ты Николь не долюбливаешь или Элайзу, но Хо? — Да я в принципе «Дом пафоса» не люблю, — пожал плечами парень. — Зазнавшиеся мажоры. — «Дом пафоса» звучит так, будто они из бал-культуры восьмидесятых, — отметил Тай. Эту шутку он вынашивал долго, но некому было ее пошутить. Теперь рядом была Сэм. — Они как раз выглядят как сбор трансов и геев, — добавила девушка. Они оба рассмеялись. — Не все из них мажоры, — ответил Джиму Тай, наконец. — Николь. Или, к примеру, Дана. — Я не понимаю, как Дана оказалась в этом сборище, — фыркнул Джим. — Не в таких клубах ей надо тусоваться. — Надо? — усмехнулась Сэм. — Она подруга Николь… — Ну эта… и потащила ее за собой, — пыхтел Джим. — Они там змеи все. Кроме Даны, разумеется. Та же Элайза. Все подбивается к Николь, а за спиной ее ненавидит. — Наверняка действует по принципу «держи друзей ближе, а врагов еще ближе», — добавила Сэм. — Николь популярна, она со всеми водит дружбу, — пожал плечами Тайлер. — Она чертовски горячая, — добавила Сэм. — Вот ты и спалилась! — крикнул Джим, а затем расхохотался. Сэм лишь закатила глаза. — Она пользуется людьми, как ей удобно, — продолжила Сэм. — Я делаю ей домашнее по литературе каждый чертов день, потому что… потому что ей стоит улыбнуться, как я соглашаюсь. Тай удивленно вскинул брови. Джим еще больше залился смехом. — Ты чего такой удивленный? — спросила Сэм. — То, что я тут восхищаюсь Николь или то, что я делаю ей домашку? — Второе, — ответил Тай, а затем честно добавил: — я и сам ей восхищаюсь. — Николь тусовщица, — ответила Сэм, — ей не до домашнего задания. Они простояли около часа, прежде чем вернулся Финеас. Весь потный, с содранными коленями, но довольный. Следом за ним Джим-Хо. Он отбил кулак тому скейтеру, затем протянул и Фину. Юноша отбил и улыбнулся. — Надо домой идти, — произнес Финеас. — Мистер Скотт задал много домашки. Тайлер неожиданно вспомнил то, о чем говорила Николь на вечеринке. Ему захотелось узнать то, что думают об этом его друзья. Послушать сплетни, так сказать. — Правда, что Скотт изнасиловал девочку, покончившую жизнь самоубийством? — спросил парень. Джим посмотрел на него, как на дурака. — Что? — Лиззи покончила с собой из-за того, что не смогла вытерпеть давления, — ответил спортсмен. — А давление с чьей стороны? «Дома пафоса», конечно же. — А мы с Квентином уверены, что изнасилование было, — произнесла Сэм. — Квентином? — спросил Тай, глядя на Джима. — Ее лучший друг, задрот и зануда по совместительству, — ответил Джим. Сэм проигнорировала эти слова. Вся эта дискуссия затянулась надолго. Перешло к обсуждению возможных жертв мистера Скотта. К обвинениям со стороны Джима «Дома пафоса» в том, что именно они довели Лиззи до самоубийства, придумав весь этот большой слух с изнасилованием. Затем тема коснулась того, что, возможно, скоро сломается и сама Николь, ведь давление Элайзы с каждым днем только усиливается. Тайлер отошел в сторону, закурил. Уже темнело, и включились уличные фонари, освещающие площадку. Яркий красный кончик сигареты Тая то вспыхивал, то потухал. Он достал телефон, который все это время лежал в беззвучном режиме. На экране высветилось больше десятка пропущенных, а затем сообщение от дяди: «Можешь не возвращаться. Дверь заперта. Окно в твою комнату тоже». Тай только усмехнулся. Ему не к кому было идти. В понедельник родители всех его друзей дома, и у Джима или Финеаса точно не приветствуют гостей. У Джима, кажется, родители устраивают ужин, а у Фина просто предки непонятные. Сэм живет с бабушкой в маленьком домике, где им двоим мало места. Видимо, Тайлер таки переночует на улице. Его палец долго висел над кнопкой вызова Даны. И, докурив сигарету, парень все-таки позвонил. Долгие гудки томили ожиданием. В итоге трубку никто не взял. Тайлер протяжно вздохнул и вернулся обратно к друзьям, которые уже собирались расходиться. 4 Николь казалось странным, что Эндрю просто возит ее по городу, спрашивает какие-то поверхностные вопросы, лишь бы просто не молчать, интересуется ее жизнью и всеми способами пытается избегать разговора, которого сам и добивался. Затем он предложил съездить в ресторан, но Никки отказалась. Не потому, что она одета так, будто ее выгнали из дома, а потому, что она не хотела проводить много времени в компании парня. И все же ей не хватало смелости сказать несколько заветных слов. «Эндрю, нам надо расстаться». Неужели это так трудно? Никки держал страх. Страх остаться одной. Страх новых сплетен. Да и Эндрю был каким-то милым сегодня. Но Николь не была. И парень видел это. Он заметил, как девушка отстраненно держится. Не желает его целовать, убирает руку с колена и даже не смотрит в его сторону. Не так все было, когда они начинали отношения. Николь была влюблена в парня. Могла часами смотреть на него, любоваться его большими губами, едва заметной родинкой на щеке. Водить рукой по коротким кучерявым волосам, ждать, когда же он возьмет ее за руку, и ее маленькая ладонь пропадает в его большой. Покрываться мурашками, когда она касается ее колена или шепчет что-то на ухо. А теперь… Теперь ей было страшно и мерзко рядом с ним. — Боже, Никки, да что с тобой? — спросил парень, ударив по тормозам. — Что со мной не так? — переспросила девушка, все же взглянув на парня. — Ты добивался разговора со мной, а теперь просто катаешь по городу? Давай уже говори. — Не хочешь рассказать мне ничего интересного о своем новом дружке? — спросил Эндрю. — Что ты хочешь услышать? — Николь смотрела в черные глаза парня, но не видела там ничего привычного. — То, почему сегодня вы вышли от тебя вдвоем, или почему ты всю вечеринку у Элайзы просидела с ним, или то, почему он заступился за тебя? А потом уже и то, почему вы закрылись в ванной? Или то, наконец, почему вы ночевали вместе? Это было просто смешно. Никки поморщилась и попыталась выйти, но двери были закрыты. Может, это и хорошо. Ей не стоило убегать. Ей нужно было поговорить, решить уже все для себя и уйти уже навсегда из жизни спортсмена. — Нечего сказать? — требовал ответа Эндрю. — Не у всех такие прекрасные родители, как у тебя, — начала Никки. — Тайлер попросился переночевать, потому что ему некуда было идти. На вечеринке я сидела с ним, потому что Дана не пошла, а он единственный, кто был там адекватным. Сидеть в компании «Дома пафоса» мне не хотелось. Заступился он за меня, потому что тот урод начал меня лапать, и Тай оказался единственным нормальным человеком, который решил помочь, а не снимать это на телефон. Потом я обработала ему… боевые раны. И сегодня он просто забирал свою собаку. Тебя еще что-то интересует? Это было начало конца. Эндрю взорвался. Слова Никки задели его. Даже не так. Его задела интонация упрека, с которой говорила девушка. Никколь знала, что за этим последует, и все равно не сдержала пыла. Эндрю закричал. Больше девушка его не слушала. Смотрела в окно, хоть впереди все равно ничего не было видно. Эндрю любил кричать. Нет, не так. Он умел только кричать. Каждая ссора сопровождалась криком парня. Казалось, будто он не умеет ничего больше. От собственной слабости и беспомощности он повышал голос, пытался хоть как-то заткнуть девушку, хоть как-то взять ситуацию под контроль. — Ты меня слушаешь? — спросил парень уже спокойнее, но затем ударил в руль, когда понял, что Николь игнорирует его. Эндрю схватил ее за запястье и дернул так, чтобы девушка посмотрела на него. — Ты можешь проявлять хоть каплю уважения? — О каком уважении может идти речь, Эндрю? — Николь пыталась разжать крепкую хватку парня. Она чувствовала, как длинные пальцы сдавливают ее кости. Девушка начала бороться. Ей удалось высвободить одну руку, и она попыталась ударить парня, чтобы освободить вторую. — Не смей бить меня, — прокричал Эндрю и сам же ударил девушку по лицу. Это была не первая ссора, не первые крики, но первый удар. И теперь вся обида подступила к горлу. На глазах проступили слезы, но девушка еще несколько секунд просидела, ошарашено смотря в одну точку. «Он ударил меня» — крутилось у нее в голове. — Открой дверь, — почти прошептала Николь. Эндрю не шевелился. Никки набралась смелости посмотреть ему в глаза. Он тоже был напуган. Но это не оправдывало его. — Открой чертову дверь, Эндрю, — повторила Николь чуть громче. Парень сдержался. Он разблокировал дверь, и девушка вышла. Она глянула на него, в его глазах промелькнуло то ли сожаление, то ли грусть. Никки остановилась. Вздохнула. Покачала головой. Нет, это она терпеть не будет. Это было ее последней каплей. — Мы расстаемся, Эндрю Маркс, — проговорила она и хлопнула дверью. Не прошло и десяти секунд, как спортсмен вышел за ней. Он пошел следом, Николь слышала его тяжелое дыхание. «Не приближайся» — думала она. Но парень все же остановил ее за руку. — Не смей больше трогать меня! — прокричала Николь. — Никки… — Не произноси мое имя. Не касайся меня, — проговорила Николь с подступающей истерикой в голосе. Ей было страшно находиться с парнем. А он все не отпускал ее руку. —Отпусти. Эндрю, отпусти. Я сказала… Ее тон не нравился парню. Николь чувствовала, как между ними нарастает напряжение. Они смотрели друг на друга и играли в игру «кто же первый взорвется». Николь ставила все деньги на Эндрю, потому что единственное, на что она была сейчас способна — расплакаться. — Какого хрена, Николь? — парень вновь схватил ее за запястья и дернул на себя. — Почему ты не можешь просто объяснить, что между нами происходит? — А ты не видишь? — сморщилась от страха девушка, вновь пытаясь выбраться из крепкой хватки своего уже бывшего парня. — Я боюсь тебя. Я терпела то, что ты орал на меня, но удары я не потерплю. Я ненавижу тебя, Эндрю! Истерика. Слезы. Хаотичные движения руками, лишь бы просто попытаться выбраться их оков. Эндрю отпустил, и Николь замерла. Она смотрела на Маркса с отвращением, презрением и обидой. Ведь он был таким идеальным, таким хорошим. А теперь… Громкий хлопок маленькой ладони Николь о щеку Эндрю прозвучал в тишине улицы. За ним последовал еще один, но уже от парня. — Успокойся! — скомандовал он. — Пошел ты, Эндрю! — прокричала девушка и, прижав к щеке руку, пытаясь изо всех сил сдержать и без того льющиеся слезы, побежала прочь. 5 Тайлер вернулся к дому. Ему казалось, что слова дяди — пустой звук лишь бы напугать воспитанника. Он ведь не посмеет просто так выставить своего племянника на улицу. Или Тай вернулся от отчаянья, ведь ему некуда было больше идти. Дверь была закрыта. В доме шумел телевизор, но стучаться было бесполезно — не откроют. Парень пошел во двор, посмотрел на свое окно. Приказал Акселю сидеть мирно и быстро взобрался наверх. Но окно и правда было заперто. Не подступиться. Тайлер разочарованно свесил ноги с крыши и закурил. Нужно было найти место, где можно переночевать. Еще и урчал живот, ведь Тай последний раз ел в школе. Единственное место, которое приходило на ум парню — парк. Ведь там постоянно кто-то спит. Но уснуть там равнялось проснуться на утро без одежды, собаки и скейта. Не говоря уже про телефон и деньги. Сигарета медленно тлела, а пепел не успевал долететь до травы, как разлетался по ветру. Холодало. Теплый окурок обжог пальцы, и парень вновь потушил сигарету о запястье. На коже левой руки, наверное, было уже около дюжины таких ожогов. Как-то прошли, какие-то только заживали, несколько были свежими. Завибрировал телефон. Тайлер лениво достал его, и волнение сковало сердце, когда на экране парень увидел имя Дана. — Прости, Тай, я рисовала. Что-то случилось? — У тебя можно переночевать? — спросил Тай и зажмурился. Он даже скрестил пальцы, лишь бы услышать положительный ответ. — Да, только если ты сможешь тихо пробраться на второй этаж через окно, — Тайлер понял, что девушка улыбается. — Знаешь, где я сейчас? — спросил он. — Сижу на крыше своего дома. Девушка рассмеялась. — Приходи, — проговорила Дана и сбросила звонок. Тайлер аккуратно спустился с крыши, отвел Акселя к его конуре. Тай сам построил эту маленькую ночлежку псу, надеясь, что он будет ночевать на улице, ведь дядя Бенджи так не желает видеть пса дома. Но старания парня оказались тщетными: конура стоит, Аксель бегает по дому. Тай привязал лабрадора к крючку для цепи и наказал ложиться спать. Убедившись, что пес заполз в деревянный кривоватый домик, парень тихо ушел. Он ехал по улице, слушая альбом Low Roar с одноименным названием. В осенний прохладный вечер, когда уже все были дома, а по улице лишь блуждал ветер, гоняя опавшие листья по земле, такая музыка была самой подходящей. Расслабляющей, вводящей в какую-то меланхоличную эйфорию. Дом Даны был недалеко. Тайлер домчался буквально за три песни. Он, стоя напротив большого окна, через которое было видно просторную гостиную, скручивал наушники. Дома были родители девушки. Они сидели на диване и в обнимку смотрели какой-то фильм. Тай вспомнил, как они всей семьей смотрели фильмы по вечерам. Это пошло еще с детства. Только тогда парень никогда не узнавал, чем заканчивался фильм, ведь ему нужно было идти спать. А теперь таких вечеров и вовсе не было. Он обошел дом незаметно, аккуратно ступая на усыпанную листьями траву. Забрался на крышу второго этажа и медленно заглянул в окно. Дана сидела за мольбертом и сосредоточенно что-то рисовала. Она мило закусывала время от времени накрашенные губы. Тай просидел так около минуты, наблюдая за серьезным лицом девушки. Затем тихо постучался и прижался носом к стеклу. Сначала Дана вздрогнула, а затем заулыбалась и впустила парня. — Я испугалась, дурак, — произнесла она. — Сиди тихо. Родители не заходят в мою комнату обычно, когда я рисую. Тайлер взглянул на мольберт. На полотне был почти законченный рисунок парижской улицы, залитой светом дорожных фонарей. Слева стояли деревянные столики под зонтами. На заднем плане было видно Эйфелеву башню. — Ух ты, — выдал Тай. — Красиво. — Спасибо, — ответила девушка. — Пытаюсь по памяти нарисовать вот уже какую неделю. — Ты была в Париже? — спросил Тай, присев на кровать. Там беспечно спал серый толстый кот. Красавец. Дана не шутила, говоря про сира Ланселота. — Да, этим летом с родителями, — проговорила девушка, повторно собрав волосы в шишку. Она закрыла краски, отодвинула мольберт и села рядом с парнем. — Что у тебя произошло? — Я поругался с дядей несколько дней назад и все это время тусовался у Николь, но теперь у нее дома родители, а я не отвечал на звонки, и меня выставили за порог, — развел руками парень. — В общем, ничего интересного. Дана хотела что-то сказать, но телефонный звонок отвлек ее. Тай заметил, что звонила Николь. — Да? Да, я дома. Что случилось? Конечно, приходи, — Дана медленно опустила телефон и подняла глаза на парня. — Никки придет. У нее что-то случилось. Девушка пришла спустя минут десять. Дана оставила Тайлера наедине с проснувшимся ленивым котом, а затем вернулась с заплаканной Николь. Тай поднялся с кровати, держа в руках сира Ланселота, уступая девушкам место. — Рассказывай, — проговорила Дана, усаживая подругу на кровать. — Я рассталась с Эндрю, — проговорила Никки. — Ты ведь этого и хотела? — спросила Дана. — Да, но он дважды ударил меня! — чуть ли не прокричала девушка. — У меня до сих пор болят запястья от того, как он меня держал. Тай отвернулся к окну. Не любил он слез. Не мог помочь. И ему не хотелось смущать Николь своим присутствием, не хотелось подруг отвлекать от эмоциональной беседы. Вместо этого он в пол уха слушал рассказ Никки, ловил себя на мысли, что если бы Эндрю был здесь, то Тай не побоялся бы и врезал ему. Может, это было за дело? И все же это не оправдывает насилие. Тайлер любил помахать кулаками, хотя чаще получал, чем бил сам. Но не признавал позиции мужчин бить женщин. Многие мужчины считают женщин слабым полом, но при этом выбирают насилие, как способ решения проблем. Они говорили больше получаса. Тай слышал за спиной всхлипы. Слышал, как Николь успокаивается, а потом вновь переходит на плачь. Должно быть, дело не в одном Эндрю. Если девушка так хотела порвать с ним, то два удара, какими бы они не были неожиданными и обидными, не могли довести ее до такой истерики. — Эндрю урод, — произнес Тайлер. — Беречь такие отношения с самого начала было глупой идеей, но я тебя не осуждаю, потому что ты поняла это. Ты, Николь, кто бы что не говорил, потрясающая. Ты веселая, сильная, интересная. Ты достойна большего, чем жертва стероидов, которая не представляет из себя ничего, кроме истерички. Никки, хлопая глазами, смотрела на парня. — Эндрю, он как гниющий зуб. Вырывать его больно и страшно, но не больнее ли терпеть эту боль? Пить обезболивающее, лишь бы ненадолго стало легче? Да, когда вырываешь зуб, потом больно. Но эта боль приятнее, ведь за ней последует полное выздоровление. Потом, касаясь языком этого места, ты будешь чувствовать только свободу. Поэтому убиваться из-за этого не стоит, поэтому я предлагаю посмотреть какую-нибудь тупую комедию, вдоволь посмеяться, а потом просто выкинуть Маркса из своей жизни к чертовой матери! Дана сориентировалась быстро: — Можем заказать пиццу, — предложила она. — Отличное решение, — поддержал Тай. — Николь, бери руки в ноги, дуй умываться, а мы пока закажем пиццу и найдем самую дурацкую комедию. — Я схожу в душ, — проговорила Никки, смахивая слезы. Девушка ушла. Тайлер выдохнул и вылез в окно. Он сел на черепицу и закурил. Он подумал, не перегнул ли палку, но, вроде, это сработало больше, чем позволять ей реветь дальше. Парень не винил Дану, она давала подруге то, что ей надо — понимание и возможность выплакаться. Но это не может продолжаться долго. Ей нужен был пинок. Через пару минут Дана составила Тайлеру компанию. Девушка села рядом, поджала колени и опустила на них голову. Тай видел, как ее взгляд коснулся обожженного запястья парня. — Что это? — спросила она. — Нервы, — коротко ответил парень и сделал еще затяжку. — Мелочи. Как твое состояние? — Я в порядке, спасибо, — тихо ответила Дана. — Спасибо еще раз за то, что встретил тогда и сохранил это в тайне. — Спасибо, что приютила, еще и тайно, — улыбнулся Тайлер. — Я твоя должница. — Если вспомнить все домашки по литературе, то я твой пожизненный должник, — парировал Тай. Дана рассмеялась. Они молча сидели. Тайлер курил, девушка смотрела куда-то вперед. Парень потушил сигарету и окурок засунул обратно в пачку. Но никто из них не собирался заползать обратно в комнату, пусть и было холодно. Тайлер поглядел на девушку, и она тут же перевела на него свои добрые чистые серые глаза. Они сидели и смотрели друг на друга, ничего не говорили, почти не шевелились. Тай осматривал лицо девушки, она — его. И потом все же парень заговорил: — Ты серьезно насчет бала? — Да, — смущенно ответила Дана. — Я не обижусь, если не хочешь. Или, раз Никки рассталась с Эндрю, и ты хочешь пригласить ее. Парень недовольно, но с улыбкой вздохнул. — Чего ты заладила с этим? — спросил он, удивленно похлопав глазами. — Мне показалось, ты к ней неровно дышишь, — пожала плечами Дана. — Сегодня на игре ты за ней наблюдал. Тай усмехнулся. — Пойдешь со мной на бал? — спросил Тай, выдавая это предложение за свою идею. Дана непонимающе на него смотрела. — Я серьезно. — Пойду, — согласилась девушка, скрывая смущенную улыбку. Они улыбались друг другу, и Тай поймал себя на мысли, что его взгляд скользит все ниже — к губам. Тайлер потянулся рукой к девушке, чтобы убрать прядь за ее ухо. Но оставил холодную ладонь на ее едва теплой щеке. Он почувствовал, как его сердце плюхается от волнения. Смущение пришло лишь потом, когда он коснулся губами искусанных губ девушки. Дана не отстранялась, или это рука Тая была такой тяжелой. Она поддавалась, но в какой-то момент просто отстранилась чуть ли не со слезами на глазах. — Извини, — прошептал Тайлер. Но не понимал, за что извиняется. Дана пальцем стерла остатки своей красной помады с его губ и вернулась обратно в комнату. Тай зажал между зубов еще одну сигарету, зная, что затушит ее об свое запястье.