Трава на Джинсах

1 Проснулась Никки, правда, на одном из диванчиков в VIP-зоне среди пустых бутылок и кучи окурков. Рядом сидел Тайлер с изрисованным маркером лицом. Он то ли дремал, то ли сидя до сих пор спал. Когда Николь зашевелилась, тут же появилась Рейчел. Она поставила бутылку воды на стол и упала на диван, закинув ноги на подлокотник и положив голову Тайлеру на колени. Парень от этого моментально проснулся. Они с Николь переглянулись, рассмеялись, а потом схватились за ноющую голову. Одна бутылка воды на двоих? Кто же первый вкусит освежающей живительной влаги? Тай жестом дал сделать первый глоток подруге. — Как состояние? — спросила Рейчел, закурив. — Хотелось бы сказать, что бывало и хуже, но нет, — ответил Тайлер, ожидая, когда же Николь напьется и отдаст воду ему. Но девушка и не думала отлипать от воды. Она знала, что стоит оставить воды другу, но ей чертовски хотелось пить. Во рту как будто толпа кошек побывала. Все тело болело, и Никки сначала не понимала, как с похмелья может так сильно ломать. Но смех Рейчел и фраза «Внимание, сейчас будет слэм!» расставила все по местам. — А вот у меня бывало и хуже, — наконец, сказала Николь и протянула бутылку другу. — Почему у тебя лицо в маркере? — Ты не помнишь? — усмехнулся Тай и припал к воде. Пришлось ждать, прежде чем он продолжит. — Мы с тобой очень эмоционально говорили за жизнь, и когда речь зашла о том, что я не важен, ты пропала и вернулась с маркером. Накинулась на меня, говорила, что не нашла цветной для выделения текста, но это не важно. И начала обводить мне лицо, повторяя, что я важен. Рейчел расхохоталась. Николь подхватила и минуту точно они просто сидели, хватаясь за животы. — Я надеюсь, ты это уяснил, — сквозь смех сказала Никки. — Более чем. Видимо, меня вчера не сильно накрыло, раз я помню это. — Не сильно накрыло? — удивленно переспросила Рейчел. — Я тебя из кустов доставала. Ты решил, что это твое королевство и искал своих негодных прислужников. — Твою мать, — выругался в ладони Тай, закрывая лицо. — Как же стыдно. Я думал, у меня все было под контролем. Но, видимо, в последний раз, когда так было, мне было лет семь. — А кто-нибудь помнит, что со мной вчера было? — спросила Рейч. — Я обычно все помню, но есть в груди такое ощущение, будто что-то я пропустила. — Ты решила, что ты великий маг и можешь уболтать птиц унести тебя в Калифорнию, — раздался голос Томаса. — И не переживай, я записал это на видео. — Как твое состояние, Том? — спросила Николь. Она заметила синяки на его шее. — Отлично, — сказал он. — Я таким больше не занимаюсь, поэтому мне лучше вас всех. — На самом деле, я думал, что я проснусь в мотеле, — проговорил Тай и зажал сигарету между зубов. — Проснулся бы, если бы не доброта Рейчел к новым друзьям, — бросил Том, наливая себе за барной стойкой что-то в стакан. — Либо проснулся бы на улице, потому что я не терплю такого. — Он не такой злюка, каким кажется, — шепнула Рейчи. — У него просто похмелье. — И часто такое происходит, что кто-то остается на утреннее афтепати? — спросила Никки. — Никогда, — так же сухо ответил Том, сев рядом с ней на диван. — Обычно мы всех распихиваем, если это не наши друзья. Но таких не много. — Наверное, стоит запрячь их с уборкой? — сказала Рейчел, чуть приподняв голову с колен Тайлера. — За то, что мы приютили их пьяные обдолбанные попки на ночь. — Стоит, — огляделся Том. — Полчаса отдыха и за уборку. 2 Когда верхний зал был прибран, Томас позвал всех на завтрак. Рейчел провела их в странную не вписывающуюся в интерьер клуба дверь, и прямо по коридору завела на кухню. Там уже была готова яичница, налито по бокалу пива и разложены столовые приборы. — Ты такой хозяйственный, — заумилялась Рейчел, приобняв Томаса. — Сокровище, а не мальчик. Том не выглядел довольным. В принципе, как поняла Никки из общения с ним, он всегда такой. Угрюмый, черствый, наблюдательный. Но, черт, Николь бы даже пустила в свою голову мысль стать его девушкой на ночь, если бы рядом не сидел ее заботливый бразилец с изрисованным маркером лицом. Но стоило Никки сесть за стол, как желание есть отпало. Ей кусок в рот не лез, не хотелось пить. Болели ноги и руки, казалось, что трещат кости. Закружилась голова, девушка чувствовала, как побледнела. Ее начало трясти. — Мне нужно прилечь, — сказала она Тайлеру и, с трудом встав, пошла к выходу. — Прямо по коридору моя комната, — сказал Томас. — Тебе помочь? — взволновано спросил Тай. — Все хорошо, кушай, — покачала головой девушка и поплелась вперед. Но она не дошла до комнаты. Свернула в открытую ванную комнату, заперла дверь и включила воду. Ее тут же вырвало. Вывернуло наизнанку вчерашним обедом, алкоголем и кровью. Ноги подкосились, Николь упала на колени. А кости все тянуло и тянуло. Потемнело в глазах, голову закружило. Она попыталась подняться на ноги, но лишь еще раз прочистила желудок. «Где-то в кармане должны быть таблетки, — подумала Никки, сев на пол. — Только не сейчас. Пожалуйста, не сейчас». В кармане про запас в зип-локе лежало пять таблеток. Николь выпила все разом, запивая водой из-под крана. Стараясь сдержать тошноту и остановить кровь из носа, рванувшей так, будто взорвали дамбу на реке, девушка поняла, что ей пора уезжать. Ее родители были готовы к тому, что их дочь умрет. Они готовились к этому несколько лет. Тайлер не был готов. Он знал об этом пару дней. Он ранимый и чувствительный. Николь просто не могла умереть на его глазах, на его руках. И не хотела этого больше всего на свете. Никки посмотрела на свои руки, покрытые точечными кровяными излияниями под кожей. Языком девушка ощутила привкус железа. Сплюнула кровью. Теперь начали кровоточить десны. Вероятно, именно вчерашним весельем она сократила свою жизнь еще на пару дней. Последних дней. Нужно уезжать. Трясущимися руками девушка достала из кармана телефон Тайлера, нашла поезд, на котором уедет домой и забронировала билет на сегодняшний вечер. Слезы потекли по ее щекам и хотелось сорваться на крик, но из-за боли в теле и из-за друзей, сидящих недалеко, пришлось держать внутри. В дверь постучали, Николь не ответила. Затем ручка повернулась, и на пороге показался Томас. Он резко изменился в лице, запер дверь и присел рядом с девушкой. Никки посмотрела на него заплаканными глазами. Парень тут же достал вату, смочил ее и дал бедолаге, чтобы остановить кровотечение. Никки постепенно становилось лучше. Она не могла говорить из-за дрожи в голосе, но не давала Тому уйти или позвать Тайлера. Ей нужно было поговорить с ним. Но перед этим придти в норму. — Том, — сказала она на выдохе, затем вдох, выдох, вдох: — мне нужна твоя помощь. — Уверена, что моя? — Я скоро умру и мне нужно уехать, — сказала Николь. — Я не хочу брать с собой Тайлера обратно домой, не хочу, чтобы он видел то, как я угасаю. Мне осталась, может, пара недель, и мне уже будет все равно на всю жизнь, но Тай… он потерял все в Джеффкинсе. Его исключили из школы, он поругался с дядей и сбежал из дома, угнав его машину. Он потеряется в этом мире. Том молча слушал. — Тайлер потрясающий бармен, он горит этим, — продолжила Никки. — Может, ты устроишь его на работу сюда? Томас нахмурился. — Ты дорожишь им так же, как я дорожу Рейчел. И я бы сделал все для нее, если бы был на твоем месте. Так что да, я сделаю это. — Спасибо, Том, — измученно улыбнулась Никки. — Мне нужно придти в себя и уехать, я уже забронировала билет на поезд. — Тебя оставить? — Поговори с Тайлером, ладно? — Ладно. 3 Тайлер общался с Рейчел на кухне, когда вернулся Томас. Он хлопнул Тая по спине и сказал: — Пойдем к бару. Парень видел в его безразличных глазах какую-то обеспокоенность. Но покорно пошел за Томом. Около ванны он спохватился насчет Николь, но Томас успокоил его, сказав, что у той просто интоксикация, что ей нужно освободить желудок и прилечь полежать. Тай послушал его, ведь видел, как Никки побледнела. На самом деле, он переживал о том, не случился ли у нее очередной приступ. Но он верил Томасу. Сложно было не верить его серьезному хмурому лицу. К тому же, какой ему прок от того, чтобы врать Тайлеру? Если бы он знал, что с Николь происходит что-то не ладное, то сразу же сказал бы. Они остановились у бара на втором этаже, и Томас жестом указал Таю встать за стойку. — Лонг Айленд, — сказал Том. Тайлер непонимающе на него смотрел. — Ну же, я хочу Лонг Айленд. Глаза Тая загорелись, когда он понял, что от него требуют. Он огляделся, взял стакан, наполнил его льдом доверху и рассмотрел все, что стояло за стойкой. Лимонный сок. Сахарный сироп. Ликер трипл сек. Первый шаг сделан. Он глянул на Томаса, как тот заинтересованно наблюдает за действиями парня. «Главное, не оплошать» — подумал Тай. Водка, джин, белый ром, текила. Долил колу, размешал коктейльной ложечкой. На украшение долька лимона, бумажный зонтик и трубочка. Он подал готовый коктейль Томасу и взволновано стал ждать реакции. Том попробовал, покивал. — Б-52. Тай вдохнул. Взял шот, аккуратно налил кофейный ликер, сверху по стенке сливочный, и так же трипл сек. Поставил на салфетку, положил трубочку и взял горелку. Быстро разобрался, как она работает, и поджег верхний слов шота. Том выпил шот, выдохнул. — Любой коктейль, который хочешь, — сказал он. Тай заинтересованно потер руки. Взял бокал, наполнил его льдом. Смешал в шейкере абсент, мятный ликер и ангостуру. Налил в бокал и подал Томасу. — Сюда еще нужно мяту для украшения, но ее у вас, кажется, нет. Томас молча попробовал третий коктейль. Посмаковал его, сделал еще глоток. Затем встал со стула, взял в руки бокал и пошел обратно к двери. Тайлер продолжал стоять, не понимая, что только что произошло. Но только он открыл рот, чтобы спросить об этом парня, Том остановился. — И да, ты принят на работу. Тайлер округлил глаза. — Николь проговорилась, что ты хороший бармен. Я в этом убедился. Нам нужен человек, у которого глаза горят от этой работы, — он открыл дверь и крикнул: — Рейчи, напомни мне сказать Джону, что он, наконец, уволен. Прошел час после того, как Николь сделалось плохо. И когда она выползла из комнаты Томаса, она первый же делом забрала Тайлера поговорить. Ее лицо было печально и решительно. А если искривило недоумение и непонимание от услышанного. — Мне нужно уехать, — выдала она неожиданно. Тай задержал дыхание, открыл рот, чтобы сказать что-то, но совершенно не знал, какая фраза подойдет сюда лучше всего. «Какого хрена?» или мягче «Почему?». Может, «Хорошо, я поеду с тобой»? — Почему? — выбрал он. — Я умираю, Тай, — чуть ли не плача, сказала Николь. — Все, это конец. — Я поеду с тобой, — твердо сказал парень. Никки взяла его сконфуженное лицо руками и посмотрела в глаза. — Я думала, моим последним желанием будет уехать из чертового Джеффкинса. Но на самом деле, мое последнее желание — чтобы ты был счастлив, Тай. Я поговорила с Томасом, он возьмет тебя работать в «Бар». Это твоя жизнь и твое призвание! — Он уже взял, но я не смогу бросить тебя… — Я уже забронировала билет на поезд, завтра я буду дома, — говорила девушка таким тоном, будто пыталась успокоить парня. — Исполни для меня последнюю услугу, Тай. Останься здесь. Тут хорошие люди, работа, которая тебе по душе, а не дурацкие шахты. Если захочешь, ты сможешь поступить тут в какую-нибудь школу. Уверена, Томас и Рейчел помогут тебе. Но уже без меня. Тайлер поджал дрожащие губы. Ему хотелось расплакаться, как маленькому ребенку, но он держался. Держался ради Николь, которая через силу скрывала свою боль при нем. Она пыталась оставаться спокойной и уверенной, смотря на него. И он не мог уступить ей в этой схватке. Он помотал головой, будто отрицая происходящее. Но, в конце концов, все же собрался с силами. — Я отвезу тебя на вокзал, — сказал Тай. — Хорошо, — согласилась девушка. — Нужно заехать в мотель. 4 Николь собирала свои вещи не долго, и все это время Тай не спускал с нее глаз. Он хотел запомнить ее с каждой стороны, с каждого ракурса. Хотел запомнить каждое ее движение, каждый взмах руки, чтобы убрать волосы, каждый шаг. В голове не укладывалось. И, наверное, только из-за этого ему удавалось сохранить самообладание. Аксель бегал туда-сюда за девушкой, и Никки даже не отгоняла его от себя, хотя пес откровенно мешался. Когда сумка девушки была собрана, она закурила прямо в номере. Тайлер последовал ее примеру. Они молчали. Не смотрели друг на друга. Тай чувствовал напряжение, знал, что если их взгляды пересекутся, то будет еще сложнее, еще больнее. А над ними тишина, которую разряжало только цоканье когтей Акселя о пол. Машина отъехала от мотеля все так же тихо. На улице начинало темнеть. Тусклые улицы города оставались за их спинами. Николь так хотела приехать сюда, и пробыла здесь всего два дня. И этот город стал ее последним городом в жизни. Тай не мог думать об этом. Он бросил руль, закурил и вновь взял управление в руки. Николь потянулась к телефону и включила музыку. Переключила несколько песен вперед и остановилась на той, от которой сердце Тайлера сжалось моментально. Наверно, из всей музыки, что они слушали за свое путешествие, только эту можно назвать их. Та песня, с которой все началось. — Что, черт возьми, ты подразумевала под нами? — запела Николь. — Еще скажи, что мы не были просто друзьями. — Но это не имеет смысла, — подхватил Тай в полголоса. — Потому что мне уже не больно, я напряжен. Ведь знаю, что буду в порядке без тебя, милая. — Все твои друзья были здесь так долго. Они ждут, чтобы двигаться дальше. — Детка, я больше не с ними, потому что зашел слишком далеко, — и голос Тайлера стал еще тише. — Я еще не готов, мои глаза тяжелеют… И последнюю повторяющуюся строчку они произносили вместе до самого конца песни. — Надеюсь, ты позволишь мне остаться. Я готов. Остальное время они снова не говорили, не пели. Только курили и следили за дорогой. Наверное, это было глупо: молчать перед вечным расставанием. Но ни у него, ни у нее не было мыслей, что сказать. Они многое друг другу сказали. А формальности типа «я буду скучать» или «спасибо за все» Тай не допускал. Это слишком шаблонно, слишком избито, слишком… печально. Машина остановилась у вокзала. Никки вышла на улицу, посмотрела на часы, а затем на Тайлера. — Покурим на последок? — предложила она. Тай согласился. — Не нужно провожать меня дальше, — сказала девушка. — Давай разойдемся здесь. — Как скажешь, — кивнул парень. Они молчали. — Не бросай то, что тебе нравится, Тай, — произнесла Николь. Она посмотрела на друга и их взгляды, наконец, встретились. — Ради меня, пожалуйста, живи дальше. Ты самый лучший человек, которого я встречала за свою жизнь. Я хотела выбраться из Джеффкинса не потому, что сплетни, а потому что я была несчастна. Но я не учла того, что я бы просто забрала свое несчастье вместе с собой в наплечной сумке. А потом появился ты. Ты подарил мне последние дни незабываемой жизни. Ты подарил мне и радость, и восторг, и злость, куда без этого. Она достала конверт из кармана и пихнула его в руки парня. — Этого должно хватить на первое время, если не будешь шиковать, — печально улыбнулась Николь. — Мне пора. Я напишу, как буду дома. Она привстала на носки и поцеловала Тая в щеку. И именно в этот момент он окончательно понял, что их пути расходятся. — Я буду скучать. — Да, я тоже. — Буду писать, пока смогу. — Да, я тоже буду писать. Этот нелепый разговор позволял им хоть как-то держать себя в руках. Она отвернулась, и Тай подумал, правильно ли он поступает? И вдруг парень увидел, как у девушки задергались плечи. — Спасибо, Тай, — сказала она дрожащим голосом, начиная медленно двигаться в сторону вокзала. — И постирай джинсы, у тебя на них трава. Тайлер продолжал стоять на стоянке, прижимая к груди конверт с деньгами. Небо было полно звезд в этот вечер, но он смотрел только на нее. И его резко охватило понимание, что он остался один. Вдалеке от дома, совсем еще не зрелый для взрослой жизни. С каждой секундой и с каждым шагом Николь он все больше и больше задумывался, правильно ли поступил? Ему казалось, что броситься в побег было гораздо проще, чем оставаться на месте и смотреть, как она уходит. В последний момент девушка развернулась. Они слишком далеко, чтобы увидеть заплаканные глаза друг друга. Но в этом последнем взгляде вся боль и все понимание необратимого. Тайлер стоял, как вкопанный, пытаясь проглотить навязчивый ком в горле, а Никки тем временем растворилась среди людей. 5 Неделя прошла после того, как Николь уехала. Тайлер успел дважды поработать за это время в «Баре», поближе познакомиться с Томасом и с Рейчел, с их друзьями. Они проводили веселые вечера, выпивали, играли в «правда или действие» или в полюбившуюся «я никогда не…». Тай чувствовал себя в безопасности, но одно терзало его душу. Николь так и не написала. Он звонил на ее номер, но абонент был не в сети. Он звонил Дане, но та не знала, что Никки должна приехать. Ничего. Никаких новостей. Ему было не спокойно. Тай боялся, что с ней произошло что-то по пути. Но этого не могло случиться, парень просто в это не верил. Был теплый свежий осенний день, в который отлегло от сердца, но туда же упал новый груз. Пришло письмо. Томас передал его Тайлеру с утра, прежде чем уехать на учебу. Пока парень обосновался в комнате Тома на полу и не жаловался, потому что это лучше, чем спать в машине или постоянно платить за мотель. Таю было достаточно увидеть, от кого это письмо, чтобы судорожно начать искать сигареты в пачке. Он зажал одну между зубов, закурил на одном из диванчиков второго этажа, где затеял уборку. Разорвал конверт и, набрав едкого дыма в легкие, стал читать. Буквы были аккуратными, но Тайлер видел, как старательно Николь их выводила. Какие-то предложения были неряшливыми, будто руки дрожали. Скорее всего, так оно и было. «Дорогой Тай, если ты читаешь это, то меня уже нет. Не переживай, я добралась до дома, но во всей этой суматохе с родителями, с их руганью и чрезмерной опекой я не смогла найти даже свой телефон. Прости за это. По приезду домой я увиделась с теми, кто дорожил мной, а я этого не замечала. Думаю, тебе будет интересно узнать пару новостей из любимого городка. Джин-Хо еще перед моим уездом признался мне в том, что он гей. Я знала это, и, вероятно, ты тоже подозревал. И, как думаешь, что я узнала? Он набрался смелости позвать на свидание мальчика, который ему нравится. И, как думаешь, кого? Финеаса. Кажется, у них намечается романчик. Мистера Скотта уволили, возрадуйся. Признаться честно, Тайлер, ты мне нравишься. Возможно, я влюбилась в тебя. И я как дурочка ревновала тебя к Дане, когда ты общался с ней. Я пишу это письмо после разговора с ней. Я призналась ей в том, что умираю. Она призналась мне в том, что была беременна. Мы поговорили о многом. И, если твоя непоседливая задница соберется в Джеффкинс, то только ради нее. Теперь, когда меня нет, ты нужен ей, а она нужна тебе. Я не знаю, как ты решишь поступать. Я искренне не хочу, чтобы ты возвращался сюда. Чтобы приходил на мои похороны или извинялся перед дядей, чтобы снова жить у него. Но я доверяю тебе, Тай. Просто поступай так, как считаешь нужным. Я попросила тебя не ехать со мной, потому что не хотела умирать при тебе. Это было мое последнее желание. Теперь ты волен от моих указаний, Тайлер Раш. И знаешь… Я всегда хотела оставить свой вклад в жизни. Я никогда тебе серьезно не говорила, но в детстве мне хотелось стать врачом. Чтобы лечить людей. И, как иронично, заболела именно я. После этого моим желанием было оставить свой след в школе. Чтобы меня знали, как хорошую прилежную девочку с одной стороны, и сучковатую тусовщицу с другой. Чтобы меня знали, как преданного фаната баскетбола и отличного капитана группы поддержки. Перед уездом я хотела напомнить о себе, изрисовав шкафчики и поле для футбола. Но я забыла то, что люди остаются шрамами в душах других людей. Я боялась уйти никем, но лучше бы я ушла никем, чем оставила безобразные шрамы на жизнях людей, которые мне дороги. Я была такая глупая, Тайлер Раш. Собственноручно я убила себя, и когда опомнилась, было уже поздно. Прости за то, что я сделала тебе больно. Больше всего на свете я хочу, чтобы ты был счастлив. Просто помни меня веселой и беззаботной с бумажным самолетиком на запястье. Не вспоминай меня с кровью под носом или с бледным лицом. Либо вспоминай меня так, Тайлер, либо забудь вообще. Прошу. Спасибо, Тайлер, за эти дни, проведенные с тобой. Я не устану благодарить тебя, ведь ты показал мне, что такое жизнь. Ты научил меня, что нужно успевать наслаждаться жизнью, ведь она такая скоротечная. Я не боюсь смерти, потому что я исполнила все свои скромные желания вместе с тобой. Я надеюсь, ты не закапал слезами все письмо, потому что внутри еще и фотокарточки из нашего путешествия. Лежат в хронологическом порядке. Возможно, ты заметил потекшие буквы. Это я смотрю на фотографии с тобой и плачу. Наверное, ты думаешь, что я хочу сделать тебе больно, добить тебя? Нет, я просто люблю тебя, Тайлер Раш, вот и все». Тайлер курил. Не то, чтобы вкус сигарет ему нравился. Ему просто казалось, что это успокаивает…