***
В госпитале как всегда шумно. Врачи носятся туда-сюда, спасая жизни прибывших пациентов. Никто не останется без помощи — это гарантирует здешний центр. Вокруг суматоха. Из-за грядущего экзамена даже больница становится ещё более оживленной. Заходить через дверь — такое себе решение. Юноша решает войти более забавным способом — через окно. Так он не привлечет лишнего внимания. А зная, как тут всем не до него, становится увереннее. Шуншин уже видит точное окно, куда следует входить — кабинет с приглушённым светом, где слышится одно лишь стуканье ручки. Такеши является главным ирьенином на этом испытании. И, собственно, именно ей разбираться с бумажной работой. Для такого активного человека — это, наверное, сущий ад. — Такеши-сан, — зовёт кудрявый, устраиваясь на подоконнике. Ноги слегка раздвинуты, а рука покоится на согнутом колене, что также упирается в подоконник, пока вторая нога свисает к полу, — приветик. Девушка аж вздрагивает, резко оборачиваясь на голос, встав из-за стола, а потом кладет руку на уровне своего сердца и выдыхает, покачивая головой. Юноша издает смешок, ласково улыбаясь девушке. — Тише, тише, это всего лишь я, — улыбается Учиха, наблюдая за тем, как длинные каштановые волосы убираются назад, словно мешали их обладательнице. — Ты любишь ходить сюда через окно. Мне стоило привыкнуть, Шисуи, — слабо улыбается девушка, бросая усталый взгляд на стол с бумагами. Их и правда довольно много, учитывая все габариты экзамена, — рада видеть тебя. Где ты пропадал все это время? Девушка сделала пару неуверенных шагов в сторону окна, аккуратно обняв товарища, которого действительно не видела больше двух недель. Наверное, для Такеши нормально пропадать, учитывая ее возможности и поля работы — днем с огнем не сыщешь. А вот когда она все же в деревне, в новинку — не видеть Учиху Шисуи. Юноша аккуратно обнимает хрупкое тело в ответ, укладывая голову на чужое плечо, слабо-слабо улыбаясь. Он рад видеть старого товарища. — Были дела то здесь, то там. Летал хлеще пули, наверное, — качает тот головой, отстраняясь, уже сев по-хорошему, — меня перевели сюда, чтобы я ближайшее время помогал ирьенинам с подготовкой. Ну, наверное, ты знаешь это. Третий сказал, это была твоя просьба. — Извини, если побеспокоила тебя. Но у нас действительно головокружительные объемы работы. Без ещё одних рук будет довольно затруднительно. В какой-то степени мне даже было стыдно просить именно тебя. Ну, знаешь, ты все время выручаешь меня, — девушка слегка поджимает губы, опуская глаза в пол на несколько секунд, пока лисий прищур ее собеседника превращается в хитрый. — Пустяки, Такеши-сан. Мне правда не сложно. К тому же, я рад тому, что меня направили именно к тебе в отдел. Есть вещи, которые я хотел бы изучить. Да и к тому же, мы действительно давно не виделись. Дальше будет только больше работы, а насидеться друг с другом будет хорошей идеей. Можно даже Неон позвать. Думаю, она тоже будет рада этой компании. Не секрет, что юноша — очень социальный человек. Он любит обширное окружение, особенно в кругу своих старых товарищей. Неон, Ивабе, Такеши. Они прекрасные люди, хорошие шиноби. Не друзья, но с ними хорошо проводить время. Даже на работе можно совмещать это, если захочется, учитывая, что Неон тоже отсюда. — Было бы замечательно, — улыбается девушка, отходя от парня на шаг. Все Учихи ценят свое личное пространство, это она знает не понаслышке, — давай я сделаю чай? И, Шисуи… я хотела бы поговорить. Это важно. Можно украсть у тебя немного времени? Шуншин поднимает брови, разглядывая сомнение в глазах товарища. Кивает со всей серьёзностью, слезая с подоконника, а потом садится к столу, взяв до этого стул. Раз его позвали выпить чай, то обстановка временно уходит от «рабочей». Этот разговор с Такеши кажется каким-то напряжённым. Такое он видел уже совсем давно. Между Итачи и Изуми. Девушка молчит, наливая кипяток из кулера в чашку, пока кудрявый наблюдает за ее спиной, руками, профилем, если получится. Изучает, хочет узнать, к чему следует быть готовым. Молчание продолжается недолго. Такеши возвращается к столу с двумя чашками чая, присаживаясь на свое место, а потом складывает руки, положив одну поверх. Волнуется. — Я очень рада, что ты сейчас будешь работать со мной. И я рада тебе всегда, ты знаешь это. В любое время дня и ночи, приди ты ко мне — я приму всегда. Ещё с самой академии меня интересовал кудрявый мальчик, который был на пару классов моложе меня. С академии и до сих пор. Шисуи, ты очень нравишься мне: как человек и как мужчина. И я бы очень хотела, чтобы мы стали чуточку ближе, чем друзья, — со слабой улыбкой произносит девушка, пока Учиха сидел с глазами по пять рублей. Молчание затягивалось медленно, но верно, и девушка не выдержала первая — потянулась немного вперёд, прикрыв глаза, а потом поцеловала тонкие губы Шуншина совсем ещё невинным поцелуем. Эта девушка — словно хрупкий цветок хризантемы. Она неопытна в таких делах. Она занималась всю свою жизнь не этим. Обучалась, становилась лучше, как шиноби. Совсем как Учиха. В висок словно что-то ударяет, заставляя наконец опомнится. С каждым таким признанием, неважно с какой стороны, его словно захватывает в прострацию. По пальцам прошибает ток, а в голову возвращается ясность. Перед ним человек, что любит его. Любила всегда. Она — девушка. С ней он может иметь правильные отношения. Семью, а потом и детей. Эта девушка будет верна ему, и она близко. Такеши — не преступник с тяжёлой судьбой. Так что же? Может быть, следует оставить эту затею? Может то — просто слепая юношеская влюбленность? Он знает ответ даже без раздумий. — Извини, Такеши-сан, — тихо произносит кудрявый, отстраняясь от чужих губ. Взгляд полон сожаления, а в лёгких воздух словно в переизбытке, отчего и выходит так тяжело, — но я не смогу ответить тебе на эти чувства. Я уже люблю одного человека. Улыбка еле-еле, словно побитая. Ему как-то стыдно улыбаться перед ней теперь. И после этого ответа он видит, как хризантема вянет на глазах. Карие очи медленно тускнеют, а пухлые губы поджимаются слегка, пока плечи немного подрагивают, будто она вот-вот заплачет. Шисуи жаль. Но такова реальность. — Извини, — повторяет он, пока девушка делает пару глотков чая и лишь отмахивается рукой. «Все в порядке» — будто говорит она. Но юноша знает это чувство. Не все в порядке. И будет не в порядке ещё довольно долго.33
6 октября 2020 г. в 22:28
С объявления экзамена на чуунина стало намного больше работы и меньше свободного времени. Каждый шиноби деревни сейчас в делах. Включая и Шисуи. Уж этот джонин должен быть по природе своей занятым.
Периодически в голове проскальзывают мысли об Итачи: как он? в порядке ли? далеко ли отсюда?
Бедное сердце Шуншина так и стучит по кузену, переживая за каждый его шаг. Любовь — страшная штука. А любовь в клане Учиха — ещё страшнее. Они ведь будут горой друг за друга. И ни за что не отдадут никого из своих в обиду. Кто бы ни считал этот клан странным и не таким, как все, но Шисуи скажет откровенно: у них совершенно другие ценности. Семья и любовь — вот что по-настоящему важно для Учих.
Погода устаканилась. Волосы не вьются, значит, дождей не намечалось в ближайшее время. Все же, иметь такой детектор при себе — сущие удобства.
На небе ни облачка. Лишь птицы летают туда-сюда, словно нашли что-то интересное и спешат показать своим. Температура умеренная, как Шуншин и любит. Но все же присутствует одно «но», которое может разочаровать его в такой хороший день.
Он всей своей кожей чувствует всплеск чакры в паре кварталов отсюда. Оттого сильные ноги и отталкиваются от земли, приземляясь уже на крышу небольшого домика.
Скорее, то была даже не чакра — нехорошая аура, которая и испугать может. Учиха сталкивался с такими несколько раз в своей жизни, и пока что единственный человек на помине отсюда с устрашающей аурой — Шимуро Данзо. Однако делать ему тут и вовсе нечего, поэтому этот вариант отпадает быстро, не успев даже засесть в голове. У этого старика всегда были такие замашки — пугать людей. И Шисуи был напуган в свое время, ведь понятия не имел, чего ожидать от старейшины.
Ноги мигом привели его к открытой местности около парка Сенджу, где стояли несколько здешних детей, а также гости из Суны, судя по протекторам на их одежде. Перед глазами встала картина, как его маленький кузен швыряется камнями в старшего мальчика, чтобы тот, видимо, отпустил внука Третьего. Учиха решил встрять как можно быстрее, оттого и тенью появляется рядом с Саске на дереве, скрестив руки на груди. В глазах полыхает серьезность, которую не видел даже его младший. Без надобности ему показывать ее в тихой домашней обстановке.
— Что тут происходит? — интересуется джонин, осматривая иногородних детей, что уставились на него. Конохамару отпустили сразу же, как в юношу швырнули камень, и сейчас он находится в безопасности. Наруто, что прикрывал собой младшего, тоже обернулся на Учиху, а потом выдохнул с облегчением.
Откуда эта зловещая аура? Не тот юноша. И не та девушка, что была рядом. Не они. Шуншин оборачивается вбок, видя, как песок обхватывает ветку дерева, а из него появляется мальчишка. На вид — ровесник Саске. Да и ростом тоже не вышел. Красные волосы, татуировка «любовь» над левой (отсутствующей) бровью и большая тыква за спиной. Вот от него исходит эта аура. Этот ребенок страшнее Данзо, подумать только.
— Канкуро, — подаёт тот голос, первым делом обращая внимание на своего товарища. Голос ледяной, а тон железный, что тоже заставляет насторожиться, — ты — позор нашей деревни. Что ты удумал? Я убью тебя, если ты ещё раз сделаешь это. Поверь, я не шучу.
Далее, словно безжизненные бирюзового цвета глаза, поворачиваются в сторону Саске, который всем видом скрывал свою настороженность вперемешку с удивлением. Верно. Он ещё генин, но способен заставить волноваться даже джонина уровня Шисуи. Естественно, Саске, что понимает и трезво оценивает ситуацию, тоже напряжется.
— Не стоит кидаться угрозами, пока вы на чужой территории. Ведите себя спокойно, — уже более мягко просит Шуншин, не сводя взгляд с красновласого. Кажется, все внимание переключилось на него. Даже шумный Наруто замер.
— Мы вас поняли, — произносит мальчик, ретируясь с ветки на землю, к своим товарищам, — уходим.
Лисьи глаза слегка щурятся, смотря вслед этой компании. Ребенок с красными волосами кажется опасным. Он прибыл на этот экзамен, значит, является потенциальным противником для Саске и его команды. Маленький кузен тоже подумал об этом, Учиха уверен.
— Эй, ты, — все же подаёт голос Саске, спрыгивая с ветки, на которой сидел ранее, смотря вслед удаляющимся гостям, — Как тебя зовут?
Вот же. Тяга младшего к сильным личностям вполне оправдана. Но Шисуи встревать не будет, ибо это уже не его дело: он не имеет права запрещать что-то кузену.
— Собаку-но Гаара, — мальчик все же останавливается, оборачиваясь на Саске, смотря ему точно в глаза, — ты тоже заинтересовал меня. Как твое имя?
Шисуи уловил на себе взгляд этих безжизненных глаз, правда, мимолётный. Это не напрягает, скорее, заставляет немного насторожиться, учитывая, что от этого ребенка можно ожидать все, что угодно. Особенно учитывая его ауру — он сильный противник. Сможет ли Саске с ним потягаться?
Наруто, что стоял позади младшего Учихи немного оживился. Боковым зрением Шуншин приметил резко сменяющие его лицо эмоции. Сразу видно, Узумаки не усидит на месте и не продолжит молчать, пока эти люди находятся здесь.
— Эй, а спроси мое имя, — подаёт голос блондин, заставляя Шисуи слабо улыбнуться. Как он и думал, в принципе. Этот мальчик априори не усидит на месте и не позволит никому обходить его. Особенно Саске.
— Мне не интересно твое имя, — сказал, как отрезал, заставляя Наруто ещё сильнее активничать. Но пока Узумаки возмущается, между этими двумя назревает зрительное противостояние. За этим, если честно, интересно наблюдать.
— Учиха Саске. Надеюсь, мы сразимся ещё с тобой, — голос кузена звучит уверенно. Несмотря на все, что он увидел, его сжирает интерес вступить в схватку с ним. Верно говорят, что в бою шиноби учится. И чем опытнее противник, тем больше шансов перенять у него стиль боя. Для Учих нет ничего невозможного. Для них нет слова «нельзя». Особенно для этого.
Когда трио из Песка заворачивает за угол, оставляя седьмую команду одних, старший Учиха спускается на землю, присаживаясь перед Конохамару, чтобы осмотреть его. Они знакомы. Виделись часто, когда этот малец крутился в кабинете и пытался «выселить» деда с престола.
«Хокаге в восемь лет. Вы должны гордиться вашим внуком» — как-то выдал Шуншин в шутку, и этот мальчик запомнил его. Все вопил старику, что его признали.
— Рекомендую каждому из вас держаться от этого человека подальше, — Учиха аккуратно рассматривает ушиб на щеке Сарутоби, пока тот смирно стоит, рассматривая кудрявого вблизи.
— Он просто напыщенный индюк, Шисуи-сан. Почему мы должны его остерегаться? — обиженно произносит Узумаки, скрещивая руки на груди.
— Наруто, угомонись. Это серьезно. Шисуи-сан не желает нам зла. Разве ты не заметил? Этот мальчик действительно кажется опасным, — добавляет Сакура, подходя ближе, немного поджимая губы. Кажется, у каждого в этой команде работает чувство самосохранения, кроме Узумаки.
— Что ты можешь сказать о нем, Шисуи? — интересуется младший Учиха тихо, разглядывая кудрявую макушку, где немного отросли волосы. А Шуншин замолчал, думая над чужим вопросом, придерживая Конохамару за плечи. Он закончил с ним, ничего серьезного нет, его лишь ударили. Синяка не будет — тоже хорошо. Сейчас он сидит перед ним скорее из-за того, что головой совершенно в другом месте. А маленький Сарутоби и вроде ничего против не имеет, лишь изучает спектр эмоций на бледном лице Учихи.
— Он опасен. Он был готов убить своего товарища, что ещё раз доказывает, что он жаден до драк. Мне не нравится его аура. Он, знаешь, Саске… Он напоминает мне твоего брата в гневе, — это будет определенно лучшее сравнение, чтобы Учиха понял, с кем имеет дело. Итачи злиться априори не умеет, но если его довести, то он действительно страшен. И это знают они оба.
Младший только слегка бледнеет, поджимая губы, а кулаки сжимаются, образовывая полукружия от ногтей на светлой коже. Темные брови хмурятся, а глаза выражают гнев. И огромную обиду, которую не каждый способен разглядеть. Шисуи — человек проницательный. Он читает людей, как открытую книгу, но даже он не с первого раза смог увидеть это. Это означает лишь то, что Саске скрывает ее, как драгоценный камень в своих черных очах, не желая никому показывать. Обида — слабая эмоция. Гнев сильнее. И раз он пытается доказать старшему брату, что он достоин сражения с ним, то обиду нужно истреблять, заменяя гневом. Но Саске не может этого делать по определённым причинам. И если для него — это слабость, то для Шисуи — спасение. Ведь именно слабая по сравнению с гневом обида может стать ключом к спасению Итачи.
— Его глаза. Я могу сказать, что он очень несчастный человек, — уже тише произносит юноша, вздыхая, пока дети замолкают, опуская и свои глаза. Уже не важно, кто о чем подумает, но Шисуи увидел это в чужих стеклянных очах. Гаара тоже прятал там за яростью обиду. Должно быть, его детство было сущим адом.
Виснет тишина, а старший поднимается, слегка потрепав Конохамару по волосам, что были и так растрепаны. Пора возвращаться к своим делам. Дома он в любом случае будет уже к вечеру, поэтому, если дети от него чего-то захотят — спросят именно тогда. Не стоит больше тянуть.
— Берегите себя, — напоследок произносит юноша, слабо улыбаясь ребятам, поднимает руку, помахав им. И, используя технику телесного мерцания, скрывается с чужих глаз, оставляя их наедине со своими мыслями.
Саске открывает рот, чтобы сказать что-то, но Шуншина и след простыл. Ну, видимо, скажет волнующее его немного позже.