Год 2081 Атаме была всего лишь именем, которое упоминали лишь тогда, когда это было необходимо. Были слышны мольбы подданных, которые умоляли ее: «Благослови и сохрани нашу тщеславную Королеву, когда она столкнется с печальным поворотом судьбы». Но какое благословение может дать мертвое Божество Королеве — могущественной, богатой, алчной, отвергающей необходимость Божественной милости, собирающейся править подобно самим Богам?
***
ГАЗЕТА ТАЙСЕРИ — «Третье Пришествие Люсена» Недавнее возрождение запрещенного вещества Алуниген B2 [более известного под уличным названием как «Пыль Люсена»] во всех пяти секторах Цитадели заставило оперативников СБЦ задуматься над тем, как и кем нелегально перевозится и распространяется данный наркотик. Впервые данное вещество было задокументировано около восьмидесяти лет назад в качестве грубого стимулятора, особенно привлекательного для потребителей азари. Алуниген В2 сразу же проявил серьезные вредные побочные эффекты, такие как постепенная потеря биотического контроля и снижение фертильности. Наряду с его первым запретом, финансируемые Советом реабилитационные клиники открыли свои двери для зависимых от Алуниген B2, чтобы помочь им восстановить свое психологическое и физическое здоровье. Тридцать лет спустя «Пыль Люсена» снова затопила пространство Совета, она производилась в лабораториях, предположительно расположенных на Омеге, чье фактическое руководство финансировало и управляло его распространением в Аттическом Траверсе, а уже оттуда организовывала его поставку на территорию Совета. Эта версия Алунигена В2 была значительно усовершенствована по сравнению с его прежней вариацией, но когда возникли многочисленные, вызванные передозировкой, смерти представителей всех рас, кроме азари [поскольку расы не азари гораздо более восприимчивы к веществам, содержащим высокие концентрации нулевого элемента], правоохранительные органы направили все свои усилия на выявление источника распространения наркотика. После нескольких недель напряженных политических дискуссий и столкновений между пространством Совета и системами Терминуса, между Верховным командованием азари и представительницей Омеги Арией Т’Лоак были заключены соглашение и мирный договор о прекращении всех контрабандных операций и военных действий. Третье пришествие «Пыли Люсена» в настоящее время имеет неопределенное происхождение. Как рассказала нашему корреспонденту одна азари, которая помогала СБЦ проводить расследование: «Это фантомный наркотик. Он появляется и исчезает. Однажды незаметно возникает, а затем пропадает точно так же, как только СБЦ обнаруживает его источник. Я пережила все три его воплощения и никогда не пробовала до этого момента. Но как бы ни была хороша эта его реинкарнация, она не может заменить слияния. К тому же слияния стоят дешевле. Все это заставило меня осознать, что мне лучше было бы помочь СБЦ и держать себя подальше от этого наркотика. Мне повезло, что я смогла остановиться, большинству так не везет. А ведь мы даже не уверены, насколько опасна «Пыль Люсена» на этот раз». СБЦ выпустила этот пресс-релиз, в котором просит всех, у кого есть информация, будь-то имена отдельных дилеров или употребление препарата в любой форме, связаться с ними. Вознаграждения за успешные аресты публикуются на их сайте в Экстранете. Детектив СБЦ Джонум Адонис дал небольшой комментарий нашему агентству по поводу этой нашумевшей темы: «Алуниген B2 впечатляюще усовершенствован. Мы почти уверены, что он разрабатывается где-то за пределами территорий Совета. Лаборатория, способная массово производить препарат такого качества, не сможет долго оставаться незамеченной на наших областях. Должно быть, он исходит из области, где правила и законы невероятно ослаблены или вообще отсутствуют. Будь то Аттический Траверс, системы Терминуса или даже откуда-то неподалеку, мы вполне уверены, что источник будет найден, после чего последует либо дипломатическая конфронтация, либо силовая. В зависимости от того, что потребуют обстоятельства».***
В главном зале Совета поднимался беспорядочный гул голосов, он отражался от широких стеклянных панелей и эхом разносился по вечернему интерьеру. Как обычно, здесь царила полная суматоха. Даже Советник азари не была застрахована от многочисленного потока тел и громкого шума; Тевос возглавляла небольшую группу чиновников, она и ее коллеги пробирались через зал к пункту назначения, погруженные в краткую беседу. — В отчете Спектра Неоры говорится, что «Пыль Люсена» поступает на наши территории с Омеги, — сказала помощница Савина, пытаясь читать текст с планшета, одновременно подстраиваясь под быстрый шаг своей начальницы и избегая столкновений с другими людьми. — Но у нас нет даже имени потенциального поставщика. У нас есть только записи о нескольких кораблях с грузом, проходящих через местный ретранслятор, и все эти суда были зарегистрированы на Омеге. Но это все еще не веские доказательства того, что «Пыль Люсена» финансируется и производится именно там. — Хотя это и не веские доказательства для предъявления официальных обвинений, — ответила Советник Тевос, когда небольшая группа ханарских дипломатов почтительно расступилась перед ними, — это оправдывает наши вопросы. Посмотрим, что нам расскажет Ария Т’Лоак, или просто то, что она может знать об этом. А она точно что-то знает. — Я только что ответила на звонок Ириссы, — сказала Элени, приложив палец к наушнику. — Она просит вас перестать сбрасывать входящие звонки и передать от нее «Привет» Арии Т’Лоак вместо нее. В ее голосе слышится сарказм. — Конечно передам, — ответила Тевос с легкой насмешкой. Советник получила в руки планшет от своего ассистента, которого ранее попросила принести перечень всех кораблей, перевозящих наркотики и недавно задержанных в пространстве Цитадели. — Ирисса говорит, что надеется на виновность Ария, — Элени продолжала поддерживать разговор с Ириссой, пока Советник просматривала записи. — И она говорит, что Спектр Тела Вазир только что вошла в сеть и отправила что-то на ваш личный почтовый ящик. Спектр Вазир, вероятно, прислала готовый отчет. Тевос передала планшет обратно ассистенту, прежде чем открыть свой Омни-инструмент, где она выбрала и загрузила самый последний документ, пришедший на ее почтовый ящик. Когда группа дипломатов наконец достигла нужной комнаты связи, дверь разблокировалась при их приближении, открылась и позволила им войти. Тевос просмотрела отчет, впитывая в себя как можно больше информации за этот короткий промежуток времени. — Вазир также сообщает о причастности Омеги, — мрачно заявила Тевос, закончив чтение отчета. — А я не удивлена, — сказала Савина. — Вы же все еще помните те неприятности, которые Т’Лоак причинила нам много лет назад? Люди не прекращают заниматься такими вещами просто так. Люди не меняют своей сущности, а такие личности, как Ария Т’Лоак, даже не потрудились бы попытаться. Возможно, она вернулась для того, чтобы отомстить нам, как мы и боялись. — Если она вернулась с целью отомстить, то я потерпела неудачу, — достаточно мрачно ответила Тевос. Мысли Советника вернулись к прошлому, к договору, над созданием которого они с Арией так упорно трудились. Неужели все это было напрасно? А ведь тогда ее предупреждали другие Советники. Она пришла в отчаяние лишь от мысли о том, что ее первый крупный проект в достижении Галактического мира был обречен на провал. Этот договор выдержал полвека, не включая в себя серьезных инцидентов, так почему Ария позволила себе нарушить его сейчас? Какая ей от этого польза? Любые выгоды, которые Т’Лоак могла бы получить от очередного вторжения на территорию Цитадели, были бы ужасающе мизерными. Скорее такая выходка означала бы только ее скорейшую гибель, как и пятьдесят лет назад. — Пятьдесят лет, — снова подумала про себя Тевос, смиренно удивляясь течению времени. Пятьдесят лет назад Тевос не только заключила договор, но и в последний раз видела Арию во плоти. Было бы преуменьшением сказать, что Т’Лоак навсегда оставила шрам в ее памяти, торжественное напоминание о том, какой безрассудный отказ от здравого смысла таил в себе ее потенциал, какое мощное влияние может оказать на нее извращенное любопытство, и как легко можно было бы начать отношения, которые могли быстро привести ее карьеру к грязному, трагическому концу. Советник держала свои воспоминания об Арии запертыми в самых дальних уголках своей памяти, где никто никогда не увидел бы их, они были оставлены там, в смутных грезах, прокручиваемые в ее голове так много раз, что их реалистичность начала искажаться. Прошло слишком много времени, чтобы их прошлые отношения имели какое-то значение. Что бы ни произошло между ними, все ушло вместе с расстоянием и временем. Остался только призрак, неосязаемое воспоминание, обреченное на полное исчезновение. Тевос обязана была позволить своей влюбленности угаснуть, позволить ей превратиться в абстрактное подобие того, что могло бы быть на самом деле. Затем она отбросила свои рассуждения, обнаружив их бессмысленность, поскольку ей сейчас предстоял чрезвычайно важный разговор с фактической Королевой Омеги. — Вы все можете быть свободны, — сказала Советник своим помощникам. — Кроме Элени. Позволишь задержать себя еще ненадолго? — Конечно, Госпожа Советник. Я подожду вас снаружи, — ответила Элени. После того, как все ассистенты ушли, Тевос активировала модуль связи и сделала звонок. Советник стояла в полной тишине несколько минут, ожидая ответа на свой вызов, размышляя о том, как долго она не разговаривала с Арией. На самом деле, она не общалась с Т’Лоак в течение последних нескольких лет, так как было мало поводов для разговоров с ней. Ария в основном соблюдала пункты их договора до настоящего момента, и поэтому Тевос редко могла что-то предъявить ей, только когда случались досадные ошибки или инциденты, Советник связывалась с ней, но каждый словесный обмен был полностью лишен личных фраз и стал холодным и отстраненным. Как ни странно, это приносило Тевос некоторое облегчение. Наконец на ее звонок ответили, и в поле зрения появилась голограмма знакомой фигуры. Спектральный, неуловимый светящийся силует. Ария сидела, положив руки на спинку дивана и закинув одну ногу на другую, с выражением подозрения и легкого раздражения на своем мерцающем лице. — Привет, Тевос, — сказала Ария. — Чем обязана? Ее загадочный сарказм был не изменен на протяжении многих лет, он заставил Тевос внезапно вспомнить, почему они избегали переписок. — Цитадель вновь обратила свое внимание на Омегу, — ответила Советник, не тратя времени на любезности. — Алуниген В2 снова добрался до наших граждан, и большая часть улик, собранных за последний месяц, указывает в твою сторону. Поэтому я звоню тебе, чтобы выяснить, так ли это. — Я тут ни причем, — небрежно ответила Ария, меняя свою позу на диване на более удобную. — И даже если это так, зачем мне признаваться в этом? Ты просто совершила бы ошибку, раскрыв свою осведомленность о моей предполагаемой операции, что вдохновило бы меня на еще большую осторожность, но я бы все равно продолжила ускользать от тебя. — Доказательства довольно очевидные, Ария, — сказала Тевос. — Никакая осторожность не поможет тебе долго скрываться от обвинений. Вместо ошибки, которую я могла бы совершить, тебе было бы лучше воспринять это как дружеское предупреждение о том, что может произойти, если ты будешь официально выявлена, как поставщик. Или тебя не волнует возможность введения эмбарго, санкций и дальнейшего угнетения со стороны Верховного командования? Ария сделала паузу, чтобы поразмыслить в тишине, слегка кивнув несколько раз, чтобы выразить свое понимание слов Советника. — Знаешь, ты никогда не звонишь мне, если только не подозреваешь, что я в чем-то виновна. Со временем это приучило меня автоматически нервничать только завидев, как всплывает на моем Омни-инструменте твое удостоверение личности, — сказала Ария. — Если это правда, то у меня сложилось обоюдное мнение. Ты звонишь мне только тогда, когда Цитадель предпринимает что-то, что затрудняет твою незаконную деятельность, или в попытках манипулировать мной, чтобы я дала тебе то, что ты хочешь. Обычно все выходит далеко за рамки любых этических принципов, — ответила Тевос. — Несмотря на то, что ты думаешь обо мне, я хочу, чтобы ты знала, что на Омеге я практически всемогуща, — сказала Ария, показательно поднимая руки вверх со спинки дивана, прежде чем опустить их обратно. — Я знаю, что входит и что выходит с моей станции. Никто не мог экспортировать подобное вещество, особенно в больших количествах, без моего ведома. Я могу тебе это гарантировать. Таким образом, на данный момент есть только два возможных развития событий: либо я лгу тебе, либо твоя информация неверна, и контрабанда исходит не из Омеги. Ты можешь выбрать любой вариант на свой вкус. — Или, может быть, твои данные неверны, — предположила Тевос. — Ария, мы арестовали корабли, прилетевшие с Омеги. Мои Спектры недвусмысленно подтвердили это в своих официальных отчетах. Наверняка ты что-то знаешь о… — Да, принеси мне эласу, со льдом. Нет, больше ничего, — обратилась к кому-то Ария, поворачивая голову влево. — С кем ты разговариваешь? — спросила Тевос, наблюдая за Т’Лоак. — Я ведь специально отметила этот звонок, как засекреченный. Никто другой не должен подслушивать нас, Ария. — Успокойся, Советник. Если ты хочешь продолжать говорить на эту же тему, то мне для начала нужно выпить, — безмятежно ответила Ария. Тевос была явно рассержена. Те, кто хорошо знал Советника азари, понимали, что любые эмоций, которые она демонстрировала, должны быть удвоены или даже утроены, чтобы понять ее истинные чувства. Они довольно долго обменивались взглядами, наполненными тонкими намеками безмолвной вражды. В какой-то момент Ария отвела взгляд влево, протянула руку и вернула ее обратно уже со стаканом. Она сделала глоток, затем потратила несколько мгновений на то, чтобы осторожно прокрутить лед в бокале, и отхлебнула еще немного напитка. Пока Тевос хмуро наблюдала за ней, она поняла, что все еще не доверяет словам Арии. Спектры Совета были квалифицированными, опытными, элитными, самыми лучшими представителями их рас. Не могли же они все совершить одну и ту же ошибку? Вероятность того, что это произойдет, была чрезвычайно мала, особенно учитывая то, что они работали независимо друг от друга. С другой стороны… шансы на то, что Ария соврала ей, были гораздо более вероятными. — Ты ведь понимаешь, что я не могу доверять тебе, — сказала Советник, выражая свое сомнение. — Я полагаюсь на своих Спектров. И ты это знаешь. — Да, знаю. И мне все равно, — сказала Ария со скрытой враждебностью. Она отставила свой напиток в сторону. — Послушай, Советник. Мне плевать на твои проблемы с наркотиками. Они не производятся на Омеге, и если ты все еще думаешь, что это так, то тебе следует серьезно задуматься над увольнением своих некомпетентных Спектров. Либо это так… либо изготовители и распространители наркотиков скармливают твоим идиотам ложную информацию для того, чтобы подставить Омегу, — Ария ненадолго погрузилась в размышления. — Я думаю, что это именно второй вариант. Обычно Омега — первый подозреваемый в таких делах, и, перекладывая вину на меня, они могут продолжать поставлять наркотики, пока ты занята мной. Они явно предпринимают серьезные меры для того, чтобы скрыться. Тебе просто нужно приложить немного больше усилий, и ты найдешь их. — Но разве не в твоих же интересах помочь мне с поиском источника? — поинтересовалась Советник. — У тебя есть много информации о фракциях Терминуса, людях и событиях. Разве в конечном счете тебе не было бы выгодно переключить внимание Цитадели с Омеги на настоящих преступников? — А почему я должна тебе помогать? — осведомилась Ария. — Я не регулирую торговлю. Я не ограничиваю людей, не запрещаю им что-то продавать. На самом деле, твои преступники, вероятно, привозят эти деньги в системы Терминуса. Кроме всего прочего, я предприниматель, и у меня есть все предпосылки для того, чтобы позволять им продолжать заниматься своим делом. — Ария, между нами все еще заключен договор, — раздраженно напомнила Тевос. — Ты не можешь избегать его. Я еще раз напоминаю тебе, что Верховное командование азари постоянно следит за твоми передвижениями, и если они узнают о твоей связи с этими контрабандистами, то ты испытаешь на себе их гнев в полной мере. — Ты все еще пытаешься запугать меня и заставить сотрудничать? Тевос… Это новая эра, — злая ухмылка начала расползаться на губах Арии, когда она потянулась за своим напитком. — Я не боюсь Верховного командования. У них нет достаточно веских доказательств, чтобы пойти на такой риск, и даже если бы они были достаточно глупы, чтобы попытаться, на Омеге я остаюсь неприкасаемой. Я — Королева Пиратов. Я — главное божество, повелительница армий, флотов и легионов агентов. Бизнесмены и политики со всей Галактики у меня под каблуком. Целые государства боятся и уважают меня. Видишь ли, Тевос, — Т’Лоак поднесла стакан к губам, допила остатки и снова отставила его в сторону, — с годами наш договор постепенно превратился в мое вежливое и великодушное решение не причинять тебе неприятностей. Губы Тевос сжались в тонкую линию, не выдавая более никакой другой реакции. Ария приняла позу превосходства, доминирующую и абсолютно пронизанную высокомерием и уверенностью. Огонь ее тщеславия, который когда-то пылал яростью, теперь достиг состояния бесконечного самодовольства. Она была уверена в себе. Сила, накопившаяся за это время, подняла ее на вершину власти Омеги, где она и восседала, как она выразилась, словно божество. Она восхищалась собой. Совершенно потерянная в экстазе, лишенная какой-либо самокритики. И это обстоятельство очень беспокоило Тевос. Ария всегда была эгоистичной и тщеславной, но она никогда не достигала той точки, когда подлинная угроза со стороны Верховного командования азари вкупе с конфликтующей Цитаделью, становилась следствием этого высокомерия. Она была так поглощена мыслями о себе и своем славном королевстве, что больше не могла увидеть реальную опасность, угрожающую ее владениям. Неужели она действительно верит всему, что говорит, верит в то, что война не настигнет ее, если их договор будет расторгнут из-за этой путаницы? Тевос по-прежнему не верила своим ушам. — Мы продолжим наше расследование, — наконец произнесла Тевос, стараясь свести волнение в своем голосе к минимуму. — Мы найдем больше зацепок, соберем доказательства и обследуем несколько систем. Мы решим эту проблему в любом случае, и если ты будешь являться организатором всего этого, то мы в конечном итоге это определим. Трудные времена могут настигнуть тебя, Ария. Ты далеко не неуязвима. Никогда не позволяй этому факту ускользать из твоей головы. — Приятно видеть, что ты переживаешь за меня, Советник, — усмехнулась Ария, — но тебе следует волноваться больше о себе, чем обо мне. Эти твои Спектры не идеальны. Не стоит слишком полагаться на них. Голограмма Арии исчезла, и Тевос снова осталась одна. Она сжала переносицу между указательным и большим пальцами, задержавшись в такой позе на некоторое время, прежде чем повернуться к двери. Запрос на помощь ГОР и Спектров, которым уже было поручено расследование, быстро становился все более вероятным. Когда она вернулась в холл, Элени все еще ожидала ее там. — Вы что-то узнали, Советник? — спросила Элени. Они двинулись вместе по коридору, прежде чем Тевос смогла ответить. Она попыталась сформулировать содержательный, но лаконичный ответ. — Ария Т’Лоак отрицала все обвинения, — решила наконец произнести Советник. — И она утверждала, что ничего не знает о происхождении этого наркотика. Я подготовлю отчет примерно через час. Что еще сегодня на повестке дня? — Что ж, мэм, видимо, это хорошая возможность обсудить ваш наряд на инаугурацию турианского Советника, которая состоится через несколько дней, — атташе открыла инфопланшет. — Вы уже давно откладывали это дело, а ведь у нас остается на это не так много времени. — Только потому, что я была невероятно занята, Элени, — Тевос слегка улыбнулась ей, когда они вернулись в центральный зал Совета. Гул голосов снова поглотили их. — Надеюсь, ты не станешь обвинять меня в прокрастинации. — О нет, конечно, нет, — сказала Элени, возвращая в ответ улыбку, а потом протянула Тевос планшет с данными. — Как бы то ни было, я уже связалась с несколькими консультантами, и они согласовали этот список дизайнеров. Все они настоятельно рекомендовали наряды из новой коллекции Викта Янсиуса, а это платье в особенности. — Элени постучала по экрану, показывая изображение черного платья с широким V-образным воротником, окаймленным темным, переливчато-зеленым материалом, который соответствовал турианскому стилю. — Очень подходит для такого случая. Это платье и мой личный фаворит. Вы будете выглядеть в нем очень элегантно. — Оно очаровательно, — согласилась Тевос. — Какие еще платья они рекомендовали? Пока они шли к лифту, Элени продолжала подробно обсуждать с Советником другие предложенные варианты одежды, читая комментарии консультантов, выделяя социальные и культурные смыслы, подчеркнутые в каждом платье, и делясь своим собственным мнением с начальницей.***
В дымке малинового света и клубах дыма от сигарет, те, кого вызвали на инструктаж Арии, собрались вокруг своей начальницы, ловя каждое ее слово с безраздельным вниманием. Это были одни из лучших солдат Арии: высокопоставленные офицеры и агенты с непоколебимой преданностью, информационные брокеры, проводившие большую часть своего времени погруженными в обширные разведывательные сети, и хакеры, способные выкрасть любые секреты, которые их коллеги брокеры не смогли выкупить или отнять. Бокалы с напитками и планшеты были разбросаны по всему столу, за которым находились собравшиеся. Свет Загробной Жизни, отбрасываемый высокой голографической колонной, отражался во многих сосредоточенных глазах. Эти глаза принадлежали людям разных рас и разных стремлений, но все они были объединены единственной целью — исполнять любую прихоть Арии Т’Лоак. — Где-то есть синдикат, занимающийся контрабандой «Пыли Люсена», — сказала Ария и подалась вперед, побуждая своих оперативников повторить это движение за ней. — Эти контрабандисты точно находятся не на нашей станции, поскольку никто не покидает Омегу без моего на то разрешения. Однако у Цитадели есть доказательства, свидетельствующие об обратном. Я хочу знать, откуда, потому что они уже достали меня, они требуют информации о моем якобы участии, и хотят получить любые сведения, касающиеся этого дела. И я должна обладать этими сведениями, благодаря всем вам. Информация — это власть и богатство, и я не только хочу знать то, чего не знает Совет, но и хочу доказать это Советнику азари. Дело в том, что ее Спектры — некомпетентные идиоты. И все мы знаем, что это правда. Все мы знаем, что когда нужно чего-то добиться, то самые выдающиеся представители Омеги могут сделать это быстрее и качественнее, чем кто-либо другой в Галактике. Последовало несколько согласных кивков. — Я хочу, чтобы вы все занялись поисками этих контрабандистов, — продолжила Ария. — Я хочу, чтобы вы делали все возможное, вы должны вырвать нужную информацию у того, кто держит ее в секрете. У меня есть тысячи кредитов, и каждый из вас получит оплату независимо от того, кто принесет мне необходимую информацию. Таким образом, вам не придется грызть друг другу глотки за награду. Просто доставьте мне нужные данные. А теперь идите. Приступайте к работе. Собравшиеся послушно разошлись. Телохранители Арии вернулись на свои посты в Вип зоне после того, как все оперативники ушли. Т’Лоак указала на одного из охранников, подзывая его поближе к себе. — Пошли кого-нибудь принести еще выпивки для посетителей в нижнем зале. И спроси у наших гостей, не хотят ли они чего-нибудь перекусить, — приказала Ария турианцу, и тот согласно кивнул. — А еще приведи сюда танцовщиц. Охранник ушел, и вскоре выполнил все требования своей начальницы. Еще один набор дополнительных напитков был предоставлен акционерам, бизнесменам и политикам, прибывшим из Траверса, все они наслаждались гостеприимством и щедростью Арии Т’Лоак. Таким образом Королева укрепляла не только их мнение о себе, но и их желание продолжать работать на нее. Когда прибыли танцовщицы, Ария откинулась на спинку дивана, оценивая свою жизнь и наслаждаясь огромным богатством, капиталами, связями и влиянием, которые она накопила за последнее столетие. Интересно, что обо всем этом думает Советник? Неужели она начинает опасаться силуэта Омеги, мелькающего на горизонте, отбрасывающего тень влияния намного больше, чем прежде? Была ли она поражена впечатляющим ростом Омеги, который возник исключительно благодаря Арии? Во время своих размышлений Ария внезапно осознала, что даже спустя полвека мнение Советника Тевос продолжало играть для нее значение. Она подавила хмурый взгляд, сердясь на непреодолимое желание доказать свое превосходство той, чье мнение не должно было иметь никакого отношения к ее самовосхвалению. Но Ария хотела, чтобы ее считали законной Королевой. Она хотела, чтобы Тевос прогнулась под нее, как и все остальные, чтобы Советник принимала ее взятки, направляла политику в то русло, которое выгодно Арии, и восхваляла ее репутацию. Но Советник никогда этого не сделает. Они так и будут продолжать бороться друг с другом. Их соперничество лишь необратимо трансформировалось с течением времени. Теперь перед ними встал вопрос о том, кто из них, учитывая, что они были удалены от общества друг друга, будет достигать успехов чаще. Они расстались в кабинете Советника с горьким привкусом рассвета новой войны. Безмолвная война велась сквозь бесконечное море звезд, нанося ущерб соперникам только посредством передачи новостей, освещающих их победы и поражения, и через злорадство, которое было скрыто за политической завесой их редких, единичных разговоров. И теперь, когда они через несколько лет вновь решили связаться, чтобы обсудить результаты их войны, выяснилось, что Советник по-прежнему верит в то, что имеет над ней огромную власть. Угрозы Тевос были несущественны, потому что Ария не боялась ни Верховного командования азари, ни Цитадели. Омега стала такой же могущественной, как и все они. Станция и ее самопровозглашенная Королева процветали. Ария совсем недавно отпраздновала свое первое столетие непрерывного правления, погрузив многие районы, находящиеся под ее контролем, во что-то вроде праздника. И Загробная Жизнь, столица всех ее территорий, никогда не видела празднества столь впечатляющего, столь неоспоримо значимого и символизирующего принятие Омегой новой, успешно правящей Королевы. Каждый этаж клуба был охвачен весельем — текущий рекой алкоголь, породитель пьяных драк, муза наркотического возбуждения, катализатор ревущих танцполов, чьи обитатели двигались подобно множеству клеток в теле этого грандиозного ночного клуба, ведомые окружающей атмосферой, тяжелым эхом басов, огней и теплой близости тел других бесчисленных посетителей. Все они обожали свою Королеву и наслаждались ее щедрыми дарам. Вся Галактика, восхищенно и завистливо наблюдала за бесчисленными видео с этого торжества, вирусно появляющимися в Экстранете. Как Тевос восприняла ту ночь? Неужели она тоже наблюдала за ней? Может быть, одна из ее миленьких секретарш сообщила ей, какие народные гулянья, отмечающие процветание Омеги, происходят во время их разговора? Неужели она нервно постукивала пальцами по столу, наблюдая, как множество рук поднимаются в честь Арии, рук, вполне способных поднять оружие во имя своей Королевы? Ария была их Богиней, центром их Вселенной в те часы. В этом не было никакого сомнения. Она была их Королевой, которая отправлялась на завоевания, побеждала и возвращалась с трофеями, а затем делилась ими с теми, кто поклялся ей в вечной верности. Та ночь погрузила ее в блаженную иллюзию, в которой вся Омега была под ее контролем. Конечно, сейчас это было не так. Станция была через чур огромной, она содержала в себе множество темных углов, в которых диверсионные группировки могли прятаться и противостоять ей. Она сомневалась в том, что Омега когда-нибудь будет объединена под единым знаменем, но эта сказочная мечта была ее главной целью. Она систематически выгоняла диссидентов из своих нор и устраивала жестокие и результативные осады районов, сопротивляющихся ее контролю. С каждым годом, казалось, ее мечта становилась не такой уж недостижимой. Это было неизбежно. Ее абсолютное господство было абсолютно неизбежным, она была в этом убеждена, и, несомненно, в этот день будет устроена еще одна грандиозная вечеринка. Чей-то голос в наушнике вытянул ее разум из водоворота мыслей. Она приняла вызов, опознав в звонившем своего лейтенанта. — В чем дело, Аэций? — спросила его Ария. — Ария, ты могла бы спуститься на несколько уровней? — донесся до нее голос турианца. — В батарианскую обитель. Там произошел инцидент, по-видимому, всего несколько минут назад, и я думаю, ты захочешь это увидеть.***
Когда Ария вошла в зал, омываемый глубоким, зловещим голубым светом, отвратительное море посетителей расступилось перед ней, многие из которых казались взволнованными или даже испуганными по причине, о которой Ария в настоящее время не догадывалась. Пока она шла, музыка продолжала звучать, словно не обращая внимания на то, какое несчастье только что произошло под ее плотным, тяжелым, почти осязаемым звучанием. Когда она подошла к бару в глубине зала, мерцающий голубой свет осветил главную достопримечательность помещения: позади серповидного бара возвышалась огромная золотая статуя, изображающая батарианского Бога Анорагота, она простиралась до самого потолка, принижая любого подошедшего своими гигантскими размерами. И она была пугающе безглазой. Зияющие, чернеющие пустоты были на месте четырех глазниц, уставившихся в пустоту. Это был батарианский Бог смерти, повелитель их подземного мира. Именно он пожирал жалких, ослепленных покойников, способный лишь поглощать природу их душ, которые были неотличимы от его истинной пищи — душ рабов и низших рас. У стойки бара стоял лейтенант Арии, а рядом с ним находились еще трое вооруженных охранника, которые держали людей подальше от места инцидента. — Что такое? — спросила Ария, подходя к лейтенанту вплотную, чтобы ее голос смог перебить музыку. Аэций Визиом безмолвно указал вверх на массивную статую, привлекая взгляд Арии в указанном направлении. Сначала она не заметила ничего необычного, а затем ее взгляд остановился на единственной ужасной детали. В одной из вытянутых рук Анорагота, олицетворявшей его жажду низменных усопших душ, лежало неподвижное тело батарианца. — Мы ждем твоего приказа на его перемещение, — сказал Аэций. — Только потому, что это Олат Дар’Нер. Ария нахмурилась, ее бледно-голубые глаза все еще были прикованы к мертвецу. Она скрестила руки на груди. Олат Дар’Нер, сын Ралота Дар’Нера, был незаменимым членом ее банды в течение многих лет, не только доказав, что он так же умственно и физически силен, как и его отец, но и являлся связующим звеном между Арией и пиратским флотом Ралота, который Олат унаследовал несколько десятилетий назад. Она нахмурилась еще сильнее, поскольку потеря ценного союзника неумолимо разъедала ее разум, быстро превращая ее горе в ярость по отношению к тому, у кого хватило наглости убить его. — Что случилось? — спросила Т’Лоак Аэция. — Я попросил одного парня залезть туда и проверить его, когда мы прибыли, — сказал лейтенант. — Причиной смерти стало огнестрельное ранение в затылок. Стреляли в упор. Маленькая пуля, так что она не повредила ничего, кроме мозга. И вот еще что… ему выковыряли глаза. Прямо из черепа. Похоже, это было сделано с помощью каких-то хирургических инструментов, а не простым ножом. Не знаю, произошло ли это до смерти или нет. — Почему он там, наверху? — спросила Ария, кивая головой в сторону трупа. — Кто его туда положил? — Ну, мы устроили небольшой опрос, — сказал лейтенант. — Спросили у посетителей, что они видели. Все, кто что-то видел, говорят, что он залез туда сам и лег. Люди думали, что он просто пьян. Некоторые даже смеялись над ним. Когда один из барменов подошел, чтобы проверить, все ли с ним в порядке, то он обнаружил его уже мертвым. — И ты думаешь, я поверю в это? — несмотря на мрачные обстоятельства, Ария чуть не рассмеялась над рассказом своего лейтенанта. — Я не собираюсь полагаться на показания свидетелей. Здесь довольно темно, они могли просто не заметить убийцу. Это уже ставит под сомнение большую часть того, что они сказали. Нет, я не верю ни единому слову. Давай просто найдем идиота, который это сделал, и позаботимся о нем, — она замолчала, снова посмотрела на тело и презрительно покачала головой. — Кто-нибудь, снимите его оттуда и проведите тщательное вскрытие. — А как насчет настоящих похорон? — храбро спросил охранник батарианец. — Он батарианец, и кто-то выколол ему глаза! Душа должна покинуть тело через глаза, иначе она будет гнить и в конечно итоге будет съедена Анораготом. Мы должны помочь ему, или нас постигнет та же участь, что и его. Ария развернулась, чтобы обратиться к батарианцу, приблизившись к нему настолько близко, что он даже оцепенел от страха. Она схватила его за воротник доспех и дернула на себя. — Скажи мне, кого ты боишься больше? Анорагота или меня? — ужасающим шепотом спросила Ария. — Он возможно существует, а возможно и нет, однако я точно существую. И ты это знаешь. И ты знаешь, что я сделаю с тобой, если ты не подчинишься моим приказам. Он быстро кивнул несколько раз подряд. — Так что делай, как я говорю, — сказала Ария. — А когда закончишь, то поступай с ним как хочешь. Ты меня понял? — Да, босс, — ответил батарианец. — Хорошо, — Ария отпустила его воротник и оглянулась на Аэция, который наблюдал за несколькими другими охранниками, спускающими труп вниз. — Аэций. Турианец тут же повернул голову в ее сторону. — Следуй за мной. Нам нужно посмотреть записи с камер наблюдения, — сказала Ария. Она и лейтенант оставили статую, обойдя бар и подойдя к двери с надписью «Только для сотрудников». Они вошли в нее и очутились в коридоре, освещенном тем же синим светом, что и остальная часть зала, погружая свои тела в эту чистую, холодную глубину небытия. Здесь музыка звучала уже не так громко. Несколько рабочих прошли мимо них; пара батарианцев мгновенно отпрянула в сторону, съежившись под неукротимым взглядом Королевы и прижавшись к стене, когда она проходила мимо. Когда Ария и Аэций вошли в комнату наблюдения, освещенную множеством экранов, транслирующих видео с текущего уровня и двух соседних, турианец и волус отвлеклись от своих мониторов, чтобы встать и поприветствовать ее. — Ария, — сказал турианец. — У нас было предчувствие, что ты захочешь зайти сюда. Мы уже подготовили необходимую запись, — он указал на монитор, за которым только что сидел до этого. — Так ты видел, что произошло? — спросила его Ария, усаживаясь в кресло. Сияние мониторов осветило ее лицо, когда она обратила свое внимание на кадры, запечатленные камерами. Аэций сел в кресло рядом со своим боссом, придвинув его поближе, чтобы лучше видеть. — Да, — ответил турианский охранник на вопрос Арии. — И мы все в полном замешательстве. Она истолковала его реакцию как недобрый знак. Однако она не придала этому особого значения, так как ей все еще нужно было самой увидеть, что же произошло. Аэций прижал палец к кнопке, и запись начала воспроизводиться. — Он появится примерно через восемь секунд, — сказал волус, беря паузу, чтобы сделать громкий вдох через дыхательный аппарат своего скафандра, и указал на главные двери этажа. — Прямо здесь. И действительно, фигура Олата Дар’Нера появилась именно тогда, когда ей было предсказано, прошла через двери и начала свой путь к месту своего последнего расположения. Он был незаметным силуэтом среди толпы, еще одним организмом, затерявшимся среди скопления других, танцующих и веселящихся в часы удовольствия. — Останови, — сказала Ария, побуждая Аэция повиноваться. — Приблизь этот кадр. Давай посмотрим на его лицо. Впечатляющее качество изображения их камер, даже в полной темноте, позволяло разглядеть лицо Олата так же отчетливо, как и при личной встрече. То, что они увидели, заставило их всех мгновенно замолчать. Четыре зияющие дыры вместо глаз, блестящие от почерневшей крови, которая стекала по контурам его лица, словно тонкие струйки слез. Ария откинулась на спинку стула, изучая увиденное со скрупулезным вниманием к мельчайшим деталям. Она была скорее сбита с толку, чем встревожена. Как сообщил Аэций, причиной смерти был выстрел в голову. Возможно ли, что Олату удалили глаза, когда он был еще жив, а потом, проходя сквозь толпу клуба, кто-то выстрелил в него? Но никаких выстрелов не было слышно. Значит, был какой-то глушитель? Но тогда, каким образом он забрался в руку статуи? — Выдели его, — сказала Ария, не желая слишком долго размышлять. — Давай дальше. Красный контур очерчивал тело Олата, когда он проходил через центр толпы. Его траектория была абсолютно прямой, без каких-либо отклонений, он даже не уклонялся от посетителей. Он либо задевал их, либо бесстыдно протискивался мимо. Ноги безостановочно несли его вперед, словно движимые потусторонней силой, которая заставляла его идти этим путем, а не каким-то другим. Когда Олат покинул поле зрения, запись автоматически переключилась на другую камеру. — Как же никто этого не заметил? Как могло такое ужасное увечье остаться незамеченным всеми этими людьми? — в недоумении спросил Аэций. — Представь себе, что ты увидел это на мгновение, когда он проходил мимо, — сказала Ария, не отрываясь от монитора. — И что бы ты сделал? Поверил бы ты тому, что увидел в темноте? Поверил бы ты тому, что глаза этого батарианца действительно выколоты, пока он был еще жив? Может, ты подошел бы к нему и посмотрел, настоящая ли это травма, или просто притворился, что ничего не видел, и занялся своими делами? — Наверное, мне действительно не хочется в это верить, — Аэций пожал плечами. — Тем более что он, кажется, не испытывает никаких мучений. Ария продолжила смотреть видеозапись, не отрывая глаз ни на мгновение. Она почти ожидала выстрела в затылок, почти ожидала… она даже не знала, чего именно. Всего, что угодно, лишь бы опровергнуть весьма своеобразные показания очевидцев. Когда Олат повернулся спиной к камере, она приказала Аэцию снова поставить запись на паузу. — Остановись и увеличь изображение, — приказала она. Он сделал, как было сказано, увеличив изображение, чтобы сфокусироваться на затылке Олата, и то, что они увидели, было так же странно, как и их первое открытие: огнестрельное ранение находилось там во всей своей ужасающей красе, словно дразня Арию. — Проиграй запись до конца, — сказала она, и в ее голосе послышалось разочарование, прежде чем изображение вновь пришло в движение. Остальная часть видео соответствовала рассказам очевидцев с безупречной точностью, начиная с того момента, как батарианец перелез через стойку бара, взобрался на статую без единой проблемы, несмотря на отсутствие зрения, и заканчивая тем, как он лег в массивную руку Анорагота, и остался отдыхать там до самого конца. Люди на записи начали собираться вокруг этого зрелища, а Ария отодвинула свой стул и вскочила на ноги. — Это, блядь, не имеет никакого смысла, — проворчала она, расхаживая взад вперед по комнате и смотря видео через плечо Аэция. Люди швыряли в Олата разные предметы, возможно, находя всю эту ситуацию забавной, пока несколько охранников не приказали им остановиться. Восстановив порядок и предотвратив попадание в воздух нового мусора, батарианский бармен начал осторожно взбираться на статую. Он схватил Олата за плечо, встряхнул, пытаясь пробудить ото сна, не подозревая о его кончине. Через мгновение он вдруг испуганно отпрянул, вероятно, поняв, что Олат мертв, и чуть не свалился со статуи. Люди внизу сразу разбежались, их тела задрожали в панике. Неуверенно спустившись со статуи Анорагота, бармен, пошатываясь, подошел к охранникам. — После этого они позвали меня, — сказал Аэций. — И вот мы здесь. — Это не имеет смысла, — повторила Ария, все еще расхаживая по комнате, погруженная в быстрые, расчетливые размышления. — Что-то случилось с ним до того, как он вошел в Загробную Жизнь. Кто-то что-то сделал с ним. Я хочу знать, что, как и почему… я хочу поговорить с этим барменом, — она указала на батарианца, о котором шла речь. — Кто он? Приведите его ко мне. — Его зовут Ботан Коргесс, — сказал волус. — Я позвоню ему прямо сейчас.***
Бармен Ботан Коргесс сидел в отдельной кабинке под тем же мертвенно-синим освещением, которое окутывало необъяснимо ожившего батарианца, когда тот шагал в объятия нечестивого Бога. Бармен изо всех сил старался сохранить самообладание под пристальным взглядом Арии Т’Лоак и ее лейтенанта, сидевшего рядом с ней. Было почти больно встречаться взглядом с Арией; светло-голубой цвет ее глаз мерцал сквозь потусторонний мрак огней, которые вспыхивали, тускнели и снова загорались над их телами. Ария ясно видела его нервозность. Ему ужасно хотелось убежать, но она держала его. Было много вопросов, на которые она хотела получить ответы. — Я слышала много рассказов сегодня вечером, — наконец произнесла Ария, складывая руки вместе на стеклянном столе, установленном между ними, — и они варьируются от свидетеля к свидетелю, но одна деталь остается неизменной. Олат Дар’Нер — мертвец, был замечен в том положении, в котором мы его нашли. А теперь я хочу услышать твой рассказ. Что же здесь произошло? Ботан несколько раз вздохнул, собираясь с духом. — Ну, я не замечал его, пока он не подошел к бару. Я не сразу разглядел его лицо, потому что, знаешь… я вообще-то не очень внимательно смотрю на людей, если они не заказывают выпивку, — бармен сделал паузу, чтобы проследить, как Аэций предлагает своему боссу сигарету, а затем лейтенант закурил сам. — Продолжай, — сказала Ария. Хотя ее голос звучал отстраненно, Ария внимательно слушала собеседника, даже отводя взгляд в сторону для того, чтобы поджечь маленькое оранжевое пламя сигареты. — Он перелез через стойку, пока я обслуживал клиента, — продолжил Ботан. — Он уже начал взбираться на статую, когда я заметил, что он делает, — когда Аэций предложил ему сигарету, Ботан отрицательно покачал головой. — Нет, спасибо. — Возьми, — настаивал Аэций. — Я не курю. Это вредно для моего здоровья, — сказал бармен. — Я уверена, что у тебя здесь есть много других «вредных» вещей, — Ария отняла сигарету ото рта и стряхнула пепел в пепельницу, установленную в столе. — Да, но я полагаю, что не должен делать себе еще хуже. Но еще раз спасибо, — Ботан кивнул, отвечая на предложение Арии наклоном головы влево. — В общем… когда парень полез наверх, я на него накричал. Велел ему слезть, но он продолжал карабкаться. К тому времени, как он улегся в ладонь Анорагота, люди уже столпились вокруг, чтобы посмотреть на это зрелище. Они смеялись над ним. Начали швырять различные предметы. Бутылки. Еду. Мусор. Я пошел к ним и остановил, потому что знал, что в конечном итоге я стану тем, кто будет собирать весь этот хлам с пола, поэтому я сказал охраннику, чтобы он отодвинул их подальше, пока я поднимался за парнем, который в то время, как я предполагал, был просто пьян. Поэтому я подтащил табуретку, вскарабкался на нее и попытался разбудить беднягу. Тряс его, кричал на него, тыкал в него, но он никак не реагировал. Затем я поднялся чуть выше на верх, чтобы получше рассмотреть его, и тогда… тогда я увидел, что с ним не так. Это напугало меня до смерти. Я не мог в это поверить. Я чуть не упал прямо оттуда, но сумел удержаться и спуститься вниз целым и невредимым. Потом я позвал охранника. И… это все. Ария отвернулась от него, задумчиво оглядывая кабинку. Она расслабилась в своем кресле, подняв одну ногу и закинув ее на другую. — Ты знал, кто такой Олат Дар’Нер? — спросила его Ария. — Я знал его имя, но никогда в жизни не видел, — ответил бармен. — Как давно ты здесь работаешь? — спросила Ария. — Чуть меньше двух месяцев, — ответил Ботан. — Как ты думаешь, что же случилось, Ботан? Как ты думаешь, что было сделано с Олатом, чтобы… он смог провернуть такой трюк? — задала ему последний вопрос Ария. — Я… я действительно не знаю. У меня нет ни малейшего представления. Может быть, это какое-то вмешательство, — сказал бармен, и все его четыре глаза нервно забегали по лицу Арии. — Вмешательство? — повторила Ария, чтобы Ботан уточнил свое высказывание. — Вмешательство Богов, возможно, — осторожно ответил Ботан. — Они могли рассердиться на него. На нас. Насколько нам известно… возможно, это предупреждение. Конец света и все такое. Каменное выражение лица Арии оставалось неизменным, оно было слегка затуманено языками дыма, поднимавшимися от ее тлеющей сигареты. — Можешь идти, — наконец сказала Ария, после некоторого раздумья. — Да, мэм, — сказал Ботан, любезно кивнув, прежде чем выскользнуть из кабинки и направиться обратно к бару. Когда он ушел, Аэций повернулся к Арии. — Конец света, да? — задумчиво произнес турианец, и в его голосе послышались веселые нотки, когда из его рта вырвался небольшой клуб дыма. — По-видимому, — последовал сухой ответ Арии. — Так что же, по-твоему, произошло? — лейтенант усмехнулся, покачал головой, но постепенно снова стал суровым. Ария потянулась вперед, туша остатки сигареты в пепельнице. — Я думаю, кто-то пошел на многое для того, чтобы поиздеваться над нами, — глядя, как последние, умирающие завитки дыма поднимаются из могилы, словно скорбные духи, она нахмурилась и продолжила. — Потому что я не верю в призраков.