Он лгал

Каччан вел себя… странно. Изуку не был глупым — отец рано начал развивать его наблюдательность и оттачивать аналитические навыки, и за все эти годы мальчик достаточно часто использовал их для создания своих записей о героях, желая быть в курсе всего, что его окружало. На следующий день после инцидента с Грязевым злодеем и после того, как Бакуго ясно дал понять, что ничего не должен Изуку за попытку своего спасения, блондин был странно молчалив. Он держался в стороне от всех, сгорбившись за своим столом. Когда наступило время обеда, то вместо того, чтобы поесть вместе со всеми, парень вышел на улицу без своей обычной группы поддержки и вернулся только за несколько секунд до того, как прозвенел звонок на урок, вынул коробочку с приготовленным обедом и стал есть его прямо во время занятия. Такое поведение было определенно странным, но Изуку списал это на одно из проявлений вчерашнего стресса и психологической травмы. Он сам проходил через это достаточное количество раз, чтобы распознать все признаки в своем старом друге, и его собственная реакция на травму была почти такой же, делая ее уже почти привычной. Мальчик дистанцировался от других, отстраняясь даже от папы и позволяя своей жизни просто двигаться вперед. Не то чтобы его отец когда-либо позволял ему отстраниться, а это означало, что Мидория долгое время просто немел, пока не нашел что-то, чтобы заменить чувства, которые не хотел испытывать, на другие. Изуку на собственном опыте знал, насколько травмирующим событием была регулярная встреча со смертью. Не таким способом, как это сделал Каччан, но он справился со всем выпавшим на его долю. Но такое поведение продолжалось, и Изуку начал замечать, как Бакуго постепенно становится все более раздражительным, более злым и нетерпеливым по отношению к окружающим его людям. Он также обратил внимание на то, что его друг стал двигаться намного медленнее, чем обычно, как будто у него болело все тело. Поэтому парень последовал за ним. Изуку медленно крался вперед, оглядываясь по сторонам и активируя едва заметную причуду скрытности, которая смягчала шаги и давала что-то вроде естественного телекинеза низкого уровня, который не получалось применить как-нибудь по другому — он честно пытался. И тут он краем глаза заметил свет, исходящий из-за спины. Бакуго, использующий свою причуду на территории школы, был привычным зрелищем — было ясно, что ни один из учителей не собирался наказывать мальчика за это. Изуку слышал так много оправданий этому за все годы. «Это его пот, конечно же он должен иногда куда-то деваться». Только Изуку знал, что Каччан мог контролировать, когда его пот находился в инертном состоянии, а когда в активном. Это было первой вещью, что они заметили, когда блондин получил свою причуду. «Ну, ты же не можешь подавлять такой талант». Что в переводе означало: Кацуки пугает/впечатляет меня. Хорошо. Позволь мальчику вести себя как бешеному. Изуку ненавидел это оправдание. Помоги ему! Не балуй его, тогда он будет уважать тебя, если ты сделаешь все правильно. В любом случае, такая ситуация была нормой. Однако ненормальным был тот факт, что Бакуго никого не использовал в качестве груши для своей тренировки. Вместо этого, когда Изуку пробрался через стену здания, он увидел, что его друг не просто взрывает вещи, но практикует технически продвинутые боевые приемы, включая и полет. Каччан корректировал свои движения с помощью своей причуды, компенсируя отсутствие элементарной подготовки только своим мастерством и контролем взрывов, и создавая впечатление, будто парень бьется с окружающими его невидимыми противниками — насколько точны были его движения. Ботинки, куртка и сумка блондина были брошены возле ближайшей стены. Этого зрелища было достаточно, чтобы дать Изуку необходимую информацию для объяснения ухудшающегося состояния Каччана. Его друг работал над своими боевыми умениями. Его усталость, раздражительность — все это возникло из-за того, что Бакуго работал до потери сознания так же, как и сам Мидория. За исключением того, что у Изуку были исцеляющие причуды, а Каччан… Каччан становился все более уставшим, поскольку его дни проходили без использования причуды фотосинтеза, которая могла бы восполнить некоторую потерю сил и энергии. Изуку скрылся, решив обдумать все еще раз. Что бы ни сподвигло Кацуки на такие действия, вероятно, причиной стало то же самое, что заставило блондина искать Мидорию в день нападения. Изуку погрузился в глубины своей памяти в поисках тех самых слов, анализируя их в полной мере, пока, наконец, перед ним не открылась истина. «Ты меня не спас, ты вообще ничего не сделал, только путался под ногами и встал у меня на пути!» Не только Изуку не спас своего друга, но и сам Бакуго тоже не смог себя спасти. Сильный Кацуки нуждался в спасении. Каччан всегда был бойцом, никогда не проигрывал и не верил, что это сможет произойти. Однако теперь парень был вовлечен в дилемму героя: получить битву с настоящим злодеем, но только для того, чтобы внезапно показать ему, что он не может этого сделать. Внезапно Изуку понял, о чем думает его друг. Бакуго впервые в своей жизни был слабым. Беспомощным. И именно Мидория бросился к нему в попытке помочь ему выбраться. Зеленоволосый парень был бы последним человеком, от которого блондин хотел бы получить помощь. Пока Изуку был слаб и беспомощен, по крайней мере, в глазах Кацуки, то его друг детства ничего не делал, только ухудшал ситуацию своим поведением. Сейчас же произошла ужасающая смена ролей, в которую его внезапно втянули. И добавить к этому унижение из-за фактического проигрыша, которое друг Изуку, вероятно, сейчас испытывал постоянно. Нечто подобное произошло, когда Изуку впервые победил Томуру в поединке прямо перед своим отцом. Мидория знал, что Шигараки уже был побежден более сильными противниками, чем он, но главным отличием было то, что все эти противники не были моложе злодея, не использовали причуду, которую они только что получили в тот же самый день, и, конечно же, они не были кем-то, кого подросток избивал снова и снова. Томура не стал тихим и замкнутым, как Каччан, он устроил гневную истерику, пока папа не забрал его с собой. Позже мужчина усадил своего сына на колени и спросил, понимает ли он, почему Томура так поступил. — Потому что он неудачник? — Ну, — задумчиво ответил Все За Одного, — это способ описать его состояние. Но что именно делает кого-то обиженным неудачником, Изуку? Мальчик на секунду замолчал, наморщив лоб. — Они… не получают того, что хотят? Его отец ласково щелкнул Изуку по носу: — Почти, попробуй думать о сражении как об игре. Они хотели играть в игру, ведь это весело, и они хотят выиграть ее, но они не были готовы проиграть, потому что цена за проигрыш была чем-то, что они не хотели отдавать. Во что обошлось Томуре его поражение, Изуку? Что ему было терять? Еще один щелчок, и еще одно недовольство на детском лице. — Его гордость? — Его гордость, — подтвердил мужчина. — Томура должен быть сильным, Изуку, потому что, если он слаб, тогда он проиграет в реальном мире. Поэтому, когда он проигрывает тебе сражение… — Он думает, что он слаб, — понял Изуку, широко раскрыв глаза. — Но, папа, он же все время выигрывает! Он сильный! Он действительно выигрывает у меня! Все За Одного начал посмеиваться: — Да, да, он это делает. Но разве это не расстраивает тебя, Изуку, когда ты действительно в чем-то хорош, настолько хорош, что чувствуешь, что не можешь проиграть, и вдруг это происходит? Томура не понимает, насколько он силен, когда вдруг видит себя слабее, чем ему казалось. Он думает, что слаб, потому что парень привык к силе и совершенству в себе. Если подумать, то это довольно печальное состояние для человека. Это знание всегда было с ним, и теперь, увидев Каччана в таком состоянии, у Изуку невольно скрутило внутренности от схожести ситуаций. Бакуго всегда практиковал свою причуду, всегда старался быть лучшим и никогда не проигрывал… до этого момента. Проигрыш, который произошел вовсе не по его собственной вине — только из-за неудачного стечения обстоятельств и почти неуничтожимого злодея — был, вероятно, худшим из возможных поражений, потому что, с одной стороны, это чуть не убило блондина, а с другой стороны, думать о том, что ты больше ничего не можешь сделать, давало чувство абсолютной беспомощности. Нет возможности для улучшения, только явная слабость. А Слабость… это противоположность понятию Герой. Изуку нужно было помочь другу. Даже если бы Каччан попытался взорвать его в процессе, то все равно он бы попытался.

***

— Как ты думаешь, все будет в порядке? — спросил Изуку, немного съеживаясь. — Я знаю, что это не мое дело, но… — Я думаю, что это хорошая идея, — большая рука хлопнула мальчика по плечу. Всемогущий улыбнулся ему, глядя сверху вниз и успокаивая нервное бормотание и неистовое ерзание лишь одной рукой на плече парня и некоторой искренней добротой в своих глазах. — Вмешательство в чужие дела только для того, чтобы улучшить чужую жизнь, — с ностальгической усмешкой сказал Яги, — скажем так, это еще один признак героя, мой мальчик. Возможно, мы не всегда можем помочь человеку, но иногда попытаться — это то, что нужно, чтобы подарить кому-то надежду. Я помогу тебе, конечно, я помогу. Мидория поделился улыбкой со своим наставником, пока ветер развевал в разные стороны эту нелепую челку. — Во всяком случае, — сказал Яги с явным теплом в аквамариновых глазах, — я очень горжусь тем, что ты пытаешься сделать. Каждый раз, когда мы встречаемся, я все больше и больше поражаюсь твоему героическому духу, мой мальчик. Ты живешь по зову своего сердца, и хотя некоторые могут подумать, что это глупо, я обещаю, что жизнь станет лучше, если ты приложишь все усилия для достижения своей цели. Не сомневайся ни на минуту.

***

На следующий день, когда Бакуго снова ушел из школы во время обеда, проигнорировав и группу своих обычных помощников, и школьную столовую, Изуку последовал за ним. Его взрывной блондинистый друг-бунтарь, как обычно, пробрался на задний двор школы, сорвал пиджак и обувь и приступил к упражнениям. Некоторое время Мидория просто наблюдал за ним. Кацуки был невероятно талантлив, даже не смотря на всю его грубость. Когда парень использовал свои взрывы, то казалось, что он точно знает, какая от них будет отдача, в каком направлении она будет происходить и как можно воспользоваться этим, чтобы улучшить свой стиль борьбы. Хотя Изуку смог увидеть некоторые слабости и недочеты в движениях друга, но у него это получилось только из-за того, что подвергался злобным методам обучения Томуры и своего отца. Для человека, у которого никогда не было формального обучения, мастерство Каччана уже сейчас достигало уровня гения. Изуку никогда не уставал наблюдать за Кацуки. Это зрелище его успокаивало. Но сейчас было не время для этого, поэтому мальчик неохотно показался другу на глаза. Бакуго подпрыгнул на одной ноге, активируя взрыв в ладони, а затем поднял свою вторую ногу высоко вверх, сделав почти идеально прямой вертикальный шпагат, и взмахнул этой ногой, выполняя удар назад. Красные глаза Кацуки встретились с зелеными изумрудами Мидории и в ярости сузились, прежде чем сам парень приземлился на землю с взрывным тройным флипом* и повернулся в сторону незваного гостя. — Ты чертов сталкер! — блондин зашипел, делая шаг вперед. — Ты хочешь подраться, Деку? — Я пришел с миром, — подчеркнул Изуку, подняв руки вверх. — Я даже потом оставлю тебя в покое, если ты выслушаешь мое предложение и не взорвешь меня на куски. Блондинистый подросток навис над Мидорией, по очереди хрустя всеми костяшкам пальцев, и стал ждать, когда же Изуку начнет вздрагивать и паниковать. Когда парень не отреагировал так, как ожидал от него Бакуго, то взрывной мальчик впился в него требовательным взглядом. — Ну? ГОВОРИ, БОТАНИК! — Точно! Эмм, ты можешь подумать, что это звучит как глупость, но после всего произошедшего в тот день я связался со Всемогущим, — Изуку махнул рукой, как бы предлагая не обращать внимание на сам инцидент, когда заметил, как Каччан напрягся. — Я дал ему свой адрес, и он прислал мне несколько вещей. И вот, ну, они здесь. Он вытащил запечатанный прозрачный пакет из своего рюкзака и передал его другу, который при этом выражал полное недоверие. Было ясно, что Кацуки не возьмет его так просто в руки. Его взгляд даже не задержался на вещах, только на Мидории. — Я спросил, может ли Всемогущий прислать кое-что и для тебя, поскольку он спас не только одного меня, и он действительно сделал это, — смущенно пробормотал Изуку. Герой действительно сделал это. Мальчик не ожидал, что Тошинори с таким энтузиазмом возьмется выполнять поставленную задачу, но, возможно, сокращение его геройской деятельности до трех часов в день заставило мужчину скучать все оставшееся время намного сильнее, чем Мидория думал изначально. — Тут есть настоящая футболка из самой первой серии Американского Всемогущего, а так же редкая, раритетная многослойная карточка с его изображением, и я думаю, что он попросил кого-то из своих специалистов поддержки сделать специально для тебя пару наручных щитков в, эмм, в цветовой гамме твоего геройского образа. Возможно, я рассказал ему о тренировочных костюмах, которые твоя мама делала для тебя в детстве. Так же Всемогущий подписал все эти вещи, а так же его подпись была выгравирована на щитках, что было очень мило с его стороны. Изуку уже почти утонул в потоке своего бессвязного бормотания, поэтому он был рад, когда Каччан, наконец, перебил его. — Всемогущий, — усмехнулся Кацуки, — взял и на полном серьезе отправил все эти вещи? Ты в это веришь, Деку? Герой Номер Один потратил время на то, чтобы отправить фан-мерч и специальный предмет поддержки для простого школьника? — Там есть записка и все остальное, — пообещал Изуку, протягивая пакет и впихивая его в большие руки друга. — Сядь вместе со мной и давай посмотрим на все это. Эти слова заставили красные глаза Бакуго снова сосредоточиться на нем, прожигая мальчика словно два лазера. — Ааа? Что ты хочешь, Деку? Изуку сел на асфальт и похлопал по месту рядом с собой, на что Кацуки закатил глаза. Пока Мидория не сходил и не принес две бутылки воды и две коробочки с обедом. — Я хочу пообедать вместе с Каччаном. Я даже принес с собой дополнительный обед, чтобы поделиться с тобой. Если ты так много тренируешься, тебе понадобится дополнительное питание. — Тч, я знаю это, Деку. И все же Изуку боролся с желанием улыбнуться, наблюдая за тем, как глаза Каччана следят за коробками с едой. Возможно, он больше не знал Бакуго так же хорошо, как в детстве, но Мидория был уверен на все 100%, что его друг любил приготовленные его мамой блюда, когда они были детьми, а сам Изуку знал, как готовить по ее рецептам, даже лучше, чем Курогири. Следуя своей обычной линии поведения, блондин плюхнулся на землю почти в метре** от него. Зеленоволосый мальчик передал другу в руки предложенное угощение и поспешил открыть свою собственную коробку с чуть менее острым обедом. — Итак, чего ты действительно хочешь, Деку? — снова спросил Бакуго, громко прихлебывая свой острый рамен. — Разве желание разделить обед со старым другом не может быть поводом? — попробовал увильнуть от темы Изуку, на что заработал в ответ громкую насмешку и такой же громкий звук от глотка воды в исполнении друга. — Хорошо. Тебе нравится получать честный ответ в лоб, верно? Ты слишком много работаешь над собой, и я просто беспокоюсь о тебе и не хочу, чтобы что-то пошло не так. — ДА ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ДЕКУ!!! — Бакуго со злостью швырнул бутылку с водой на землю, начиная скалить зубы. — Ты когда-нибудь прекратишь?! Я НЕ ТАКОЙ СЛАБАК, КАК ТЫ! Мне не нужно изображать из себя чертового младенца, как это делаешь ты, беспричудный неудачник! — Ты никогда не был слабым, — ответил Изуку, сунув в рот кусочек суши. Его спокойствие заставило стучать кровь в голове Кацуки. — Ты сильный, Каччан, действительно сильный. Я просто забочусь о тебе, и именно таким образом я проявляю свою заботу. Разве я не говорю тебе достаточно часто, что люблю тебя? *** Дерзкая улыбка блуждала по лицу Мидории, пока он произносил эту фразу, но Бакуго уже был так зол, что сказанное не имело значения. — Деку, ты глупый идиот, неудачник, — усмехнулся блондин, — я не могу дождаться, когда ты поймешь, насколько ты никчемен на самом деле. Изуку немного колебался, прежде чем ткнуть в конкретно эту больную тему для друга. — Каччан, ты же знаешь, что я тоже тренируюсь для того, чтобы поступить в UA, верно? — Я думал, что сказал тебе бросить это бесполезное занятие! — сказал как отрезал Бакуго, отрывая зубами кусочек острой бобовой булочки. — Ты думаешь, что можешь стоять на одном уровне со мной?! Изуку дерзко улыбнулся ему. — Ты знаешь, я не собираюсь сдаваться, Каччан. И дело не в том, что я не тренируюсь — сейчас я тренируюсь и сражаюсь еще больше, чем раньше, и… У меня есть друг из геройского агентства, который тренирует меня по утрам. Так что я собираюсь поступить в UA. И я сделаю это даже без причуды, потому что кто-то должен доказать всем, что беспричудный не означает слабый. Доказать это тебе. Глаза Мидории решительно смотрели прямо в глаза Бакуго, чей взор был полон решимости. — Но этого не произойдет, если кто-то из нас двоих перегорит прямо перед экзаменом. Если сложить все это вместе — то ты знаешь свои пределы, но пытаясь преодолевать их, одновременно не позволяешь своему телу достаточно отдыхать. Я понимаю, Грязевой злодей сумел застать тебя врасплох, но знаешь, не ты больше всего косячил в тот день. Брови его друга резко поднялись вверх в удивлении, даже не смотря на то, что постоянная насмешка в голосе только усилилась. — Я вообще ничего не сделал! — Нет, ты не сделал, — согласился Мидория. — Это герои должны были что-то предпринять. Герой Приливная волна находился там же и даже не попытался просто смыть негодяя. Это было самое простое решение, но которое почему-то никому не пришло в голову. Я имею в виду, да, он должен был потушить огонь, но это заняло бы у него, может быть, три секунды, даже используя всего один из его шлангов, а не оба. Этот герой был идиотом, но остальные были трусами. Ты, по крайней мере, пытался дать отпор злодею. Если бы ты не находился тогда в самом центре этого монстра, то мог бы просто взорвать его. Это было просто плохое стечение обстоятельств, это совсем не значит, что ты сделал что-то неправильно. Каччан откинулся на спину, засовывая в рот кусок оставшейся булочки. — Да. Кучка слабаков, вот кем они были. — Определенно. — Тогда что же ты сделал неправильно, ботаник? — напрямую задал вопрос Бакуго, кусая вторую булочку. — Помимо всего прочего. — Я — причина, по которой он напал на тебя. Блондин замер с набитым ртом, а его глаза были прикованы к Изуку и излучали ярость. Вздохнув, Изуку начал лениво перебирать свою еду. — Ты был не первым, на кого напал этот злодей в тот день, Каччан. Я шел по туннелю через мост в нескольких кварталах от школы — ну ты знаешь, тот самый туннель, где продают наркотики — и негодяй появился прямо из канализации и схватил меня. В тот раз я не смотрел по сторонам, и до того, как я это понял, у меня по горлу уже текла слизь. Бакуго внимательно слушал парня, и это было хорошо. Челюсть блондина была сжата, явно сдерживая его собственные гневные выкрики, но Мидория был серьезным — достаточно серьезным, чтобы свернуть горы, как часто говорил его отец. Может быть, друг будет слушать его достаточно долго для того, чтобы понять, почему он рассказал ему все это. Изуку глубоко вздохнул и продолжил, опустив глаза. — Тогда Всемогущий тоже прибыл мне на помощь, — признался Мидория. — Он спас меня, запихнул Грязевого злодея в две бутылки из-под содовой и уже собирался прыгнуть, чтобы отнести его в полицию… но я был слишком напуган, слишком фанатичен, чтобы дать ему уйти. Я схватил его за ногу. Блондин цыкнул, и Мидория согласно кивнул. — Да, оглядываясь назад, это не был момент моего триумфа и мне нечем гордиться. Символ Мира потерял бутылки, пытаясь дотянуться до меня в середине своего прыжка. Вот почему этот вредный злодей вообще получил шанс поймать тебя в заложники. Я отвлек Всемогущего от выполнения его геройских обязанностей, что в итоге поспособствовало твоему попаданию на пути злодея, который только что пытался убить меня. Изуку видел приближающуюся опасность, но позволил правому хуку угодить по своей щеке, осознанно принимая боль от удара. Кулак Бакуго остался сжатым, пока мальчик яростно смотрел на Мидорию. — Да, я заслужил это, — фыркнул Изуку и рассмеялся, ощутив эту боль. Парень не мог полностью отключить причуду регенерации и остановить заживление синяка, но ему было трудно успокоить все свои причуды, которые были направлены на его защиту. Мидории потребовалось секунда, чтобы успокоить их все и пообещать воспользоваться ими чуть позже. Пауза в разговоре длилась слишком долго, и поэтому в руках Кацуки снова начали появляться вспышки и маленькие взрывы. Изуку поднял взгляд вверх, смотря прямо на разъяренное лицо друга. — Думаю, за это я тоже должен извиниться, Каччан, — сказал парень со слабой улыбкой на лицу. — Я стану лучше, хотя для этого я и собираюсь поступить в UA, чтобы доказать это всем. Я не позволю никому больше страдать только из-за того, что я был слишком слаб, чтобы сделать шаг вперед. Всемогущий, ну я говорю про то, что встретил его уже после боя. Именно тогда он и получил мой адрес и вот почему он отправил тебе все эти вещи. Я был так расстроен после всего произошедшего, но он не стал в очередной раз выговаривать мне за это. Символ Мира знал, что я и так уже чувствовал себя достаточно виноватым. Но он сказал, что в тот момент я действовал как герой. Я побежал вперед. Я пытался помочь. — Он сказал мне, что я могу быть героем, — ответил Изуку, глядя на Каччана. Его старый друг выглядел так, словно его только что ударили кулаком по голове. — Всемогущий знал о моей ситуации, знал, что я все испортил и случайно выпустил пойманного злодея, но все равно сказал мне, что я могу это сделать. Поэтому я сделаю все возможное, чтобы оправдать его веру в меня… и ты, ты тогда вел себя даже лучше, чем я. Ты тоже заслуживаешь того, чтобы быть героем. Каччан взревел и бросился на Изуку, который быстро откатился из-под надвигающегося взрывающегося кулака. — ТЫ ВРЕШЬ! ТЕБЕ НИКОГДА НЕ СТАТЬ ГЕРОЕМ! — Я не вру! — закричал Изуку, вставая лицом к лицу. — Всемогущий сказал, что я могу быть героем, и я буду, Каччан, я буду! Каччан с криком отдернул руку, в его ладонях гремели взрывы. Мидория увернулся, зная, что никогда не должен стоять на месте и помогать делать из себя мишень для друга, чтобы тот смог лучше прицелиться. — Если я смогу это сделать, то и ты тоже! — пытался уговорить друга Изуку, снова уворачиваясь. — Вот для чего все это было, я просто хотел подбодрить тебя, Каччан. После этих слов последовал еще один, гораздо больший взрыв. Пришло время сократить его потери. Изуку поднырнул под руку друга и со всех ног бросился обратно в школу. — ДЕКУ!!! ВЕРНИСЬ ОБРАТНО И СРАЗИСЬ СО МНОЙ, ТЫ, ЖАЛКИЙ ТРУС! — Тебе лучше прочитать письмо Всемогущего! — крикнул в ответ Изуку своему сердитому светловолосому другу, летящему за ним по пятам. Его взрывной друг тут же остановился после упоминания посылки от Всемогущего, явно желая вернуться и открыть его вместо того, чтобы продолжать гнаться за Мидорией. Изуку ухмыльнулся и помчался прочь. — Ты станешь удивительным героем, Каччан! Видеть, как Бакуго прекращает погоню и разворачивается, чтобы Изуку не увидел мелькнувшего на его лице удовлетворения от слов парня, стоило всего этого.