Он лгал

Уклоняться от человека, в чьем распоряжении были тысячи причуд, было нелегким делом. Изуку прекрасно знал, что терпения его отца не хватит на долго, и тот почти сразу же начнет пытаться следить за ним по утрам. У них обоих была причуда, скопированная доктором Гараки, которая позволяла отслеживать геопространственные показатели биологического объекта. Поэтому парень сразу же узнал, в какой момент времени его папа оказался в восьми километрах* от него. В то утро, когда это впервые случилось, мальчик бросил, что ненадолго отлучится в ванную комнату, и прыгнул как можно дальше от пляжа Дагоба. После этого инцидента Мидория принял еще больше мер для обеспечения безопасности своих тренировок. Это включало в себя передвижение по всему Токио и Мусутафу, но не ограничивалось только этим. А дело было в том, что причуды для слежки являлись настоящей редкостью. Существовало довольно много причуд для усиления чувств, миллионы телепатических причуд, но очень немногие из них могли охватывать большие расстояния в своей работе. Если человек не находился в одном здании с искавшим, то, вероятно, было всего около дюжины или около того сил, способных помочь кому-либо отыскать искомую персону. Все За Одного использовал причуду, для активации и работы которой ему нужна была кровь. Если бы у мужчины была чья-то кровь, то он мог просто держать ее в своей руке и использовать как компас, чтобы почувствовать направление, в котором находился этот человек. Это касалось и крови членов одной семьи. Слабость заключалась в том, что поиск не работал, если где-то была пролита свежая кровь, принадлежащая искомому, или если направление было неточным. И Изуку использовал эту возможность, хотя это и повышало уровень тревоги папы, учитывая, что для этого ему каждый раз приходилось резаться. Если бы не наличие «Космического прыжка», пространственно-биологической причуды в роли датчика слежения, встроенного Все За Одного, и не его осведомленность обо всех папиных причудах слежения, Мидория с уверенностью мог сказать, что уже точно несколько раз за ним смогли бы проследить до самого пляжа. Но парень справился с этим, оставив свой рюкзак в небольшом тайнике возле многоквартирного жилого дома, переодевшись в одежду, которую он купил в комиссионном магазине (и которую он продолжал покупать всякий раз, когда Курогири забирал его вещи в стирку), оставляя пятна своей крови на случайных стенах по всему городу. Это было ужасное чувство — разрезать свою ладонь и прижимать ее к холодному камню, размазывая то немногое количество алой жидкости, которое он мог получить до того момента, как начинали срабатывать его многочисленные причуды исцеления, желая помочь своему носителю. Но это должно было происходить, каждый раз. И как только мальчик заканчивал, то дважды совершал переход через портал, прежде чем появляться перед Всемогущим. Но это того стоило. Потому что Всемогущий, ну, как бы, он был лучшим. Хотя прошло всего несколько недель, но Изуку уже очень привязался к пожилому мужчине. Тот помогал ему с Каччаном, даже когда в этом не было необходимости, проявлял заботу: хвалил за старание и успехи и поддерживал, если мальчик совершал ошибки. Яги не стоял в стороне, когда Мидория работал в поте лица, он активно поощрял его, подталкивал, кричал на него, когда думал, что Изуку недостаточно старается — в отличие от отца Мидории, это был метод не снисхождения, а страсти. Парню нравилось все это, и потому он делал все, что мог, чтобы Всемогущий так же желал этого для него. Изуку также постоянно вспоминал с благодарностью свои фотосинтезирующие волосы, поскольку с их помощью он мог продолжать работать каждый день на протяжении всей недели без перерывов, что было очень полезно в том случае, когда папа монополизировал все его свободное время после школы. Его отсутствие по утрам, независимо от того, спал ли отец или нет, только усилило папин режим защитника по отношению к нему, мужчина стал еще более оберегающим, чем обычно. Дошло даже до того, что папа даже сократил его тренировки с Томурой. Однако продолжительные бои с Шигараки необходимо было на что-то заменить, и поэтому Все За Одного охотно выделил это время для их совместной тренировки причуды. В последнее время отец Мидории приносил домой все больше и больше причуд. Яркие и незаметные, сильно отличающиеся по своей классификации, функционалу и силе — все они попали к мужчине однозначно незаконными способами и были переданы Изуку. Или, скорее, это Изуку притягивал их к себе. В такие дни у мальчика не было никакого другого выбора, кроме как забрать у отца эти причуды. Все За Одного хотел, чтобы его сын все больше и больше восхищался своей причудой, хотел видеть, как он отступает от своих принципов, чтобы принять их. Неповиновение Изуку подстегнуло мужчину, и каждый день, когда мальчик отказывался прекратить свои утренние тренировки, становился еще одним днем, когда его отец был одержим им и накачивал его новыми причудами. Такой подход тоже работал, так как постоянное напряжение, которому подвергал себя парень во время процесса поглощения сотен причуд, делало его еще более уставшим, чем любое другое упражнение. Забирать силу у обычных людей было легко, но делать тоже самое у своего отца с каждым следующим днем становилось сложнее, поскольку сам процесс перегружал организм Изуку до состояния полного изнеможения. Тем не менее, Мидория не сдавался. Он приступил к этим тренировкам с такой же энергией, как и к утренней зарядке. Если он хотел однажды помочь героям, ему нужно было усилить свою причуду. И его отцу нравилось, когда он находил время, чтобы мысленно пообщаться и помочь ему избавиться от огромного количества причуд, это немного успокаивало мужчину. По прошествии каждого следующего сеанса поглощения мальчик все еще оставался уставшим, но становился все более уверенным в силе своей причуды, чем до этого. — Ты устал, Изуку, — спустя несколько дней сказал ему отец, поглаживая его по мокрым от пота волосам после того, как мальчик забрал себе еще одну пачку причуд. — Выдели немного времени, чтобы отдохнуть и восстановиться. Несколько дней отдыха ничего не изменят. Прекрати эту тренировку и оставайся дома, — слова предупреждения шепотом разносились в голове Мидории. — Люди теряют свои причуды, потому что ты разочаровываешь своего отца. Он будет продолжать отбирать причуды для тебя, пока ты продолжаешь уходить от него. Ты знаешь, что отец никогда не остановится. Изуку отбрасывал от себя эти мысли. — Я буду в порядке. Но, может быть, мы могли бы немного замедлить обучение причудами? — Изуку, — голос Все За Одного был наполнен мукой, — твои тренировки с другом для тебя важнее, чем тренировки со мной? Твоим отцом? — Нет! — о боги, чувство вины просто захлестнуло парня, стоило только этим словам сорваться с губ мужчины. Изуку прижался ближе к отцу, ощущая на рубашке аромат отцовского одеколон, тем самым пытаясь избавиться от вины. — Я люблю проводить с тобой время, папа. Ты так важен для меня! Его волосы снова взъерошили и поглаживания возобновились, у парня возникло ощущение, будто бы сильные руки словно тянулись к нему, намереваясь оказать поддержку, успокаивая его чувство вины. — Я так рад, что ты это понимаешь. Семья — это самая важная вещь в мире, Изуку. То, что у нас есть, для меня незаменимо, ты ведь это знаешь? — Конечно, папа, — уверяет мужчину мальчик. — Я тебя люблю. — Я тоже очень сильно люблю тебя, — пробормотал Все За Одного. — Каждое мгновение, которое у нас есть, просто бесценно для меня, сынок, все они невероятно дороги моему сердцу. Но это не означает, что если тебе нужно найти для своей личной жизни немного свободного времени, то нужно урезать те часы, которое ты тратишь на свою семью, Изуку, лучше будет вычеркнуть из списка дел те, которые не так важны. Это звучит разумно, не правда ли? Мидория знал ответ, который хотел услышать его отец — конечно, я должен прекратить свои утренние тренировки, и я расскажу тебе, с кем тренируюсь, — но он не хотел сдаваться. Если его отец хотел заставить его отказаться от тренировок, регулярно нагружая поглощением и взаимодействием с новыми причудами, то пусть будет так, но сам Изуку не остановится. Независимо от того, насколько мальчик чувствовал себя виноватым каждый раз, когда отказывал папе, насколько ужасно было то, что он хотел проводить время с кем-то еще, кроме своего отца. Не смотря на то, как сильно мужчина цеплялся за связывающие их узы и самого Изуку — как будто Все За Одного потеряет сына, стоит только тому уйти, и, что еще хуже, зная, что парень сам делает так, чтобы это расставание произошло. Нет, Изуку решил, что не будет зацикливаться на этом. У него был пляж, который необходимо было очистить, и Всемогущий, перед которым нужно было проявить себя с лучшей стороны. Но, желая создать впечатление для папы, что он начинает сдаваться, Мидория решил использовать один из дней для отдыха, как и рекомендовал Всемогущий мальчику в своем расписании на каждую неделю: поспать подольше и провести время с отцом, утверждая, что он сказал своему другу о том, что не может встретиться с ним в этот день, потому что хочет отдохнуть. Казалось, этого было достаточно для того, чтобы успокоить папу, уменьшив тем самым чувство вины мальчика и сделав перегрузку организма из-за новых причуд не такой частой. Но вина за все эти причуды все еще жила в нем. Прекратится ли это, если Мидория перестанет тренироваться со Всемогущим? Парень знал, что его отец все еще будет приносить ему чужие силы, ведь до всего этого мужчина каждую неделю дарил сыну одну или две причуды, как будто это было неотъемлемой частью его еженедельного пособия. Даже если Изуку перестанет работать со Всемогущим, его отец все равно будет искать причуды, чтобы отдать их ему. Но… он знал, что, вероятно, их количество значительно уменьшится. Поэтому ему нужно будет продолжить отправлять сообщения Незу. Парень решил, что расскажет директору, какие причуды он поглотил, и спросит, возможно ли найти людей, которые ими обладали до этого. И если они будут живы, а таких людей обычно было очень мало, то Мидория попросил бы Незу вести учет всех жертв. Позже он мог бы попытаться вернуть их причуды. Это было лучшим решением, которое мальчик смог найти.

***

— Их невозможно отследить, — сказал Незу детективу Тсукаучи. — Они не используют обычные средства, поэтому логично будет предположить вмешательство какой-нибудь причуды. Я просто не могу проследить это до источника. В окне уже виделось заходящее солнце, но Всемогущему казалось, будто его окутал ночной холод. Эта новая информация вызывала беспокойство, как и сами сообщения от их нового информатора. Списки причуд, а не пропавших людей, были ключом к его надежности. У каждой причуды, которую он описывал, был либо человек, недавно пропавший без вести, либо владельцем силы были пожилые люди, которые были слишком стары, чтобы заметить или начать беспокоиться о неудачах при использовании причуды. Этот человек должен находиться очень близко ко Все За Одного, чтобы знать о таких деталях, и это наталкивало на неприятные темы для размышления. Сами причуды отличались по своей силе, но все они были полезны. Причуда, которая исцеляет при контакте с солями, вторая, которая приспосабливает тело к выполняемой работе, еще одна, которая может отключить электронику в определенном радиусе воздействия, и еще одна, которая позволяет владельцу скользить по воздуху, плюс множество, огромное множество других. Большинство причуд из списка, как ни странно, были ориентированы на защиту, и только несколько из них были исключительно боевыми причудами. Остался вопрос — почему были взяты именно эти силы? Герой знал, что у Все За Одного уже было много таких причуд, так почему злодей начал снова собирать их, да еще и так быстро? И, если Все За Одного начал накапливать силы, то ему самому нужно как можно быстрее передать свою причуду, чтобы сберечь ее в том случае, если сам мужчина погибнет в будущем противостоянии. Мидория должен был принять свою новую силу намного раньше, и ему нужно было узнать, почему. Сердце Тошинори мучительно сжалось при мысли о том, что он должен подвергнуть своего преемника такому же испытанию, которое он прошел сам вместе с Наной. — Это какая-то нелепица, — вздохнул Всемогущий. — Все это время мы думали, что он мертв, а теперь единственная информация, которая есть у нас, поступает от кого-то совершенно невидимого. — По крайней мере, наш информатор предоставляет точную и достоверную информацию, и данные не противоречат известным нам фактам, — пытался подбодрить Незу своего будущего сотрудника. — Было бы намного сложнее, если бы сведения были ненадежными. Пока что я вполне доверяю им. — Меня больше волнуют мотивы этого человека, — сказал Тсукаучи животному. — Почему сейчас? Почему кто-то, у кого есть доступ к настолько большому объему информации, внезапно решает перейти на другую сторону? И почему бы ему тогда не рассказать нам, где этот человек сейчас находится? Каким другим образом к ним могла бы попасть вся эта многочисленная и точная информация, если бы они не были полностью преданы Все За Одного? Ведь раньше никому и никогда не удавалось так легко обмануть этого злодея. Незу сделал глоток чая. — У меня есть теория обо всем этом, детектив, и только время покажет, прав я или же нет. Всемогущий и Тсукаучи приблизились, наклонившись вперед. — Мне кажется странным, что для связи наш информатор выбрал именно меня, а не кого-то другого, — объяснил Незу, поставив свою чашку в блюдце. — Я обычно не участвую в таких расследованиях, и никто не знает, в каких делах я был консультантом. Хотя мой интеллект, несомненно, хорошо известен в данной сфере деятельности, но у меня нет никакого другого авторитета за плечами, кроме моей должности директора UA — должности, которую я использовал в прошлом, чтобы помогать уязвимым, но представляющим опасность молодым людям. Тсукаучи в шоке раскрыл сжатые в линию губы, и сиплое дыхание вырвалось из его рта. — Вы думаете, что это на самом деле ребенок. Всемогущий тут же выпрямился на своем месте, словно проглотил кол. — Это самый очевидный вывод, который можно сделать из всего этого, — согласился Незу. — Маловероятно, чтобы у кого-нибудь более зрелого возраста вдруг так резко, ни с того ни с сего поменялись взгляды на жизнь. Нет, это очень маловероятно, и уж тем более маловероятно, что в этом случае этот человек обратится ко мне, а не к одному из своих прошлых врагов или к тому, кто, в первую очередь, и спровоцировал все эти изменения. Более вероятно, что в таком случае наш информатор протянул бы нам руку помощи лишь с единственной целью — вызвать хаос, вместо того, чтобы просто предупредить нас о возрастающей силе Все За Одного. — Тем не менее, если это ребенок, который, возможно, был воспитан ближайшим окружением Все За Одного и который незадолго до своего первого отправленного нам сообщения вдруг осознал, что идеалы злодея не совпадают с его собственными, гораздо более вероятный вариант, — легко объяснил свое мнение Незу. — Ребенок, который вдруг начинает все сильнее осознавать злое и недобросовестное поведения Все За Одного, плюс стоит учитывать и его деликатное положение в качестве неофициального члена указанной организации, всего этого будет достаточно для того, чтобы пойти с героями на контакт. Во всем этом было бы еще больше смысла, если бы этот человек был достаточно взрослым, чтобы посещать UA. Директор пригубил чай с задумчивым выражением. — Причиной обращения в школу героев может быть не столько моя связь со Всемогущим, которая, кстати, для большинства людей и вовсе не очевидна, а скорее всего то, что всем известна моя склонность защищать детей, которые находятся под моей опекой. Возможно, наш информатор уже является одним из детей, посещающих UA, или его заявление на поступление лежит в нашей базе данных, но у нас нет никаких подсказок, чтобы найти его, пока мальчик не решит, что может достаточно нам доверять для того, чтобы открыться. — И как мы можем точно узнать, кто это? — спросил Тсукаучи. — Ведь если это ребенок, то он неопытен и находятся на вражеской территории — мы не можем позволить этому продолжаться, наша совесть не позволит. В комнате раздался драматический *ПИНГ*, и Незу повернулся к своему компьютеру. — Ах, вот и он. Оба мужчины подались вперед, ожидая, пока директор закончит печатать. Глаза Незу отсканировали и зафиксировали слова на экране для дальнейшего рассмотрения, в то время, пока их крот записывал для них информацию в формате эссе. К сожалению, это был новый список причуд для проведения расследования с помощью детектива. После входа в систему их информатор немедленно покинул сервер, видимо, чтобы Незу не мог попытаться установить дальнейший контакт, так же все вопросы животного игнорировались, расположенные в верхней части страницы. Директор UA сомневался, что этот человек даже взглянул на них. — Ну как? — Всемогущий наклонился вперед. — Неуловим, как всегда, — сказал Незу веселым голосом. — Хотя в этот раз он отключился немного быстрее. Возможно есть ограничение по времени? Он оставил нам еще один список причуд, а затем тут же покинул сервер. Список причуд был распечатан и передан Тсукаучи для дальнейшего расследования, и на этот раз все присутствующие тяжело вздохнули, заметив, что на листке было больше двадцати позиций. — Он собирает все больше и больше причуд, — гневно заметил Символ Мира. — Это эскалация. — Согласен, — сказал Незу, окинув беглым взглядом новый список. — Но с какой целью? Увеличение их количества обычно подразумевает за собой необходимость в этом, но все эти причуды, кажется, не согласуются с этой теорией или с теми предпочтениями злодея, о которых мы знаем. Слишком широкий диапазон сил и разнообразие самих причуд, и слишком много защитных причуд. если смотреть в целом, а так же несколько сенсорных причуд, так же, как и в предыдущем перечне. Все это выглядит слишком случайным. Нельзя выделить ни одну из них в группу под конкретную цель. Всемогущий и Тсукаучи вынуждены были согласиться.  — Есть какие-то теории, почему? — спросил детектив у Незу. — Слишком много, детектив, и нет никакой возможности уменьшить их количество, — сидящий зверек с сожалением вздохнул. — Получается, что мы ничего не можем сделать, кроме как ждать. — Да, мы ждем.