Это снова была суббота. Изуку учился ненавидеть субботы.
Не каждую из них, нет. Он работал по субботам с Каччаном и Всемогущим, набирался сил и убирал пляж. Там с Каччаном все шло гораздо быстрее, и Изуку надеялся, что на вступительных экзаменах в UA на пляже не будет ни единой горы мусора. Его друг и он оба применили эту общественную работу к своим тренировкам в UA, и Кацуки мог свободно использовать свои взрывы для расчистки завалов, учитывая, что им всё равно пришлось бы потом как-то тренировать причуду Бакуго.
Нет, сегодня, в субботу всё пошло под откос, как только Мидория вернулся домой с пляжа.
Отец заставил его переодеться в строгий костюм и галстук в паре с маской на лице. Маска была внутренней шуткой, его отец называл его кроликом в детстве за то, сколько он прыгал, когда был взволнован. Простая черная маскарадная маска, но с двумя черными ушками, торчащими прямо вверх. К его ужасу, он выглядел как дурак, но с легким изменением цвета глаз и волос его никто не узнал.
Так что, конечно, если он собирался изменить свой природный цвет волос, то непременно бы выбрал быть копией своего отца. Все За Одного искренне радовался и еще сильнее начинал его любить всякий раз, когда видел волосы сына, окрашенные в белый цвет.
— Ты выглядишь лучше в зеленом глупом ребенке, — Все За Одного глядит в его теперь полупрозрачные волосы со смешком. — Ты пытаешься быть мини-мной? Это очень удивительно.
Затем Изуку направил луч на своего отца. — Конечно, я хочу быть похожим на тебя!
Это принесло бы объятия и снисходительность его отца до конца их прогулки.
Их план на эту конкретную субботу? Встреча с местным якудза о новом препарате. Стандартно. За исключением одного — его отец сказал ему, чтобы та редкая причуда эмпатии-телепатии что он приобрел, когда ему было тринадцать лет, активно зацикливаться на новом лидере якудза.
— Кто? — переспросил Изуку.
— Чисаки Кай, — заявил его отец, натягивая черные кожаные перчатки. Эти перчатки были заверением партнеров его отца, что, нет, он не собирался отбирать их причуды, даже если не было никаких причин, чтобы надуманная пара перчаток могла защитить их от отца, если что-то разворачивается плохо. — Название его причуды «Реконструкция» также является производной для его злодейского имени. Способность разбирать и собирать любой предмет или материю так, как он пожелает. По сути дела, манипулирование, но вне существующих конструкций, вещей, которые могут держать форму. Увлекательная причуда. И он довольно интересен мне как лидер. Эффективный и способный, даже сочувствующий на публике, но особенно жестокий за закрытыми дверями. Он был только вторым в команде до тех пор, пока несколько месяцев назад у бывшего лидера «Восьми заветов Смерти» не возникло довольно удобное для него ухудшение здоровья. Ты понимаешь, что это значит.
Это означало, что новый лидер предпринял враждебное поглощение настолько мирно, насколько это возможно. Изуку принимал это. Мирные захваты обычно означали харизму, но насильственные захваты означали власть. Сочетание этих двух обычно означало силу, харизму и большой интеллект.
— Он распространял лекарство под названием «Триггер», которое предназначено для того, чтобы временно развить причуды до чудовищных уровней, несколько ослабляя способности людей, использующих его, — продолжил рассказывать отец. — Есть слух, что этот парень работает над другим препаратом, чтобы изменить ситуацию на подпольном рынке в свою пользу. Если ты увидишь это в его голове, скажи мне немедленно.
— Да, отец.
— Курогири.
Отец и сын вышли вперед в маленькую, но открытую комнату с двумя диванами и восемью мужчинами в чумных масках, большинство из которых подняли глаза без обычного страха перед появлением отца. Однако их глаза на мгновение переместились на него.
— Вы пришли с незапланированным дополнением, Все За Одного, — осторожность его слов не соответствовала легким действиям человека на диване, который встал, чтобы поприветствовать их с распростертыми объятиями. — Я бы поприветствовал вас обоих, но простите меня, я не чувствую себя комфортно после таких сюрпризов
Его отец снисходительно хихикнул. — Конечно. Хорошо, можешь продолжать осторожничать, Кай.
Первое использование имени явно раздражало подчиненных якудза, которые находились в комнате, заставляя Изуку еще больше нервничать и застыть в напряжении. Но он также сказал ему, где бросить его причуду.
Эту причуду назвали «Фрагмент». Это была причуда основанная на эмпатии, где вы могли ухватиться за образы или мысли в уме человека и обработать чувства, связанные с ним. Идея заключалась в том, что вы должны увидеть нефильтрованные фрагменты мыслей человека.
Первый фрагмент их разговора и его имени. «Кай», он ненавидел это имя, это было его имя до усыновления.
Принято, хорошо. Предпочитаемое имя — Реконструктор, хотя ему было противно, потому что он ненавидит причуды.
Это заморозило умственные процессы Изуку на долю секунды.
Ненавидеть причуды, но работать с отцом — это явно не очень хорошая комбинация.
— Это мой наследник и мое самое дорогое сокровище, — сказал его отец, ласково обхватывая его затылок, дразня его нежными движениями кудрей. Судя по реакции людей в комнате, это был шок, который потряс их, хотя Изуку не знал, почему. Это был нормальный поступок его отца. — Он заинтересовался нашими сделками. Надеюсь, вы порадуетесь тому, что ребенок проникся любопытством к работе его отца.
Люди в комнате смотрели на него умозрительно, за исключением того, которого его отец звал Кай. Лидер. Он просто поклонился.
— Конечно, это не причинит вреда. Добро пожаловать, Все За Одного и сын Все За Одного. Садитесь. Давайте поговорим.
Еще один фрагмент. Изображение его стоящего перед столом, смотрящего на пожилого мужчину. Сочувствие сказал ему, что он был лидером — прежним лидером — и отклонял просьбу. Рука вытянута, человека перестраивают… Изуку стало немного плохо от этого фрагмента.
Чисаки Кай ненавидит причуды частично потому, что они уничтожают базу силы якудза, фанатично, как он относился к восьми заповедям. Фанатик из-за предыдущего усыновления его и лидера… Изуку чуть не зашипел. Реконструктор фактически уничтожил предыдущего лидера. Забота, которую он чувствовал к нему, была почти фанатичной, так почему?
Почему он убил предыдущего лидера?
— Мне жаль слышать о здоровье твоего наставника, Кай, — сказал его отец, расслабленный, как только бессмертный человек мог быть в окружении врагов. Потому что это то, что они были. Любой фрагмент, который держал его отца, заставлял Изуку полностью осознавать, как Реконструктор ненавидел его. — Но у тебя, кажется, все в порядке. Я слышал некоторые слухи о том, что вы больше вовлечены в триггерную торговлю, не так ли? Такое большое начинание для нового лидера. И вы пытаетесь разработать еще больше причудливых лекарств. Мне любопытно…
Изуку отключился от разговоров, когда увидел фрагменты воспоминаний, которые были отклонены из-за его плана… доминировать в торговле наркотиками? Нет… иметь торговлю наркотиками, вращающуюся вокруг причудливого удаления и восстановления наркотиков. Как, как, как…
Затем фрагмент, но тот, который ударил его, как автомобиль. Маленькая девочка, с самыми светлыми синими волосами и яркими розовыми глазами, с единственным рогом на голове, покрытая повязками и плача от массивного разреза на руке. Это должно было быть смертельным. Эмоция за этим была жадность.
Он выкопал для большего количества изображений в уме Чисаки. Девочку разрезают на части. Кровь, льющаяся из нее, превращалась в пули, которые сначала проверяли на крысах.
Нет, нет, это неправильно, это так неправильно. Он копал глубже. Где, где, где…?
Больше изображений вокруг этой девочки, поскольку его отец говорил о его беспокойствах, но он был сосредоточен… комната со стулом, а другая с кроватью и несколькими игрушками.
Изуку выключил причуду и переключился на новую, трекер. Он знал, на что похожа девушка, он мог, по крайней мере, почувствовать ее направление. Все чувства направлены вниз.
Девочка была там. Она была глубоко под зданием, на одном из подземных этажей.
Он знал, что он должен был сделать. Все эмоции Изуку были отключены за секунду и глубоко закрыты на замок внутри. Он мог быть тем, чего хотел его отец на мгновение. Он мог пожертвовать несколькими жизнями ради невинного здесь.
ПАПА.
Отец перестал говорить и наклонил голову, показывая, что слушает. Чисаки воспринял это как свой сигнал, начав то, что звучало как заранее подготовленная речь для его отца, но это был не якудза, который слушал «Все За Одного». Оба Мидории смотрели на предводителя якудза, не видя его.
«
Они используют маленькую девочку, пытаясь создать антипричудливые пули» — думал Изуку с каждой унцией ужаса, которую чувствовал. Он видел, как его отец дернулся. —
Она где-то под нами. Я не уйду без нее.
Отец думает. —
Я позволю забрать её… если ты можешь сделать это в одиночку.
Я смогу.
Тогда вот условия: ты должен потянуть как минимум две причуды, и тогда ты убьешь Реконструктора. Мы не можем позволить ему преследовать тебя.
Изуку изо всех сил старался не нервничать, но он не чувствовал легкого дискомфорта. Некоторые из якудза смотрели на него сейчас.
Должен ли я?
Ты видишь его, не так ли? — Голос его отца был спокоен, но течение было горьким. —
Ты видишь его ненависть к причудам, его фанатизм с продвижением его банды и его идей. Если он нашел девочку, способную насытить его фанатизм и возвести его в наивысший ранг одержимости, сынок, он ни за что не откажется от нее. Если ты заберешь ребенка, но оставишь его в живых, то он придет будет искать и пытаться забрать ее обратно снова и снова. Разве ты не видишь этого?
Изуку видел. Но полиция могла бы…
Якудза знает, как скрывать такие вещи и как уйти безнаказанно в глазах закона, — голос его отца немедленно противодействовал его мыслям.
Это те люди, с которыми тебе придется сражаться как герою, сын, а иногда даже героев недостаточно. Опять же, я спрашиваю, ты можешь сделать это в одиночку?
Изуку не мог колебаться на этот раз. Он спросил, он был отвергнут. Это была просьба его отца, и маленькая девочка была на острие ножа. —
Да, отец. Дай мне время на подготовку.
— Мы только хотим свободно передвигаться, — с притворной радостью сказал Реконструктор. — Неужели я так много прошу?
Изуку слегка повернул руку, посылая причуду, чтобы обыскать комнату. Он знал, что должен взять Капитальный ремонт, поэтому он обратил свое внимание на других.
Причуда обладать объектами, не интересная, но относительно мощная. Причуда, которая заставляет людей говорить правду, о, это было интересно. И он определенно не мог позволить отцу иметь это. Он возьмет это. Тот, кто высасывает жизненную силу, а не тот, кого он хотел, хроностаз, возможно, был полезен, но было неясно, была ли эта мутация волос или нет… там. Причудливость, поднимающая барьер золотого купола. Он мог чувствовать силу этого, это было очень хорошо, но также полностью использовалось. Это может быть намного сильнее.
Он подумывал сказать отцу, что возьмет только три, но… они не заслуживали их. Они были хуже злодеев, они были жестокими к детям. Эри… Эри выглядела такой испуганной.
Я приму все причуды, — передал мысль Изуку своему отцу. Это сделало бы его счастливым. Его сердце было оторвано от его существа, за исключением единственной струны — Эри. Он делал это для
Эри.
Возвращайся с Курогири после того, как я обездвижу их.
Куда мне потом отвезти девочку?
Ты хочешь взять ее с собой? С нами?
Изуку считал это с тяжелым сердцем. Он хотел бы взять этого ребенка с собой, но он знал, что это ужасная идея. Она не заслуживала того, чтобы подвергнуть свою жизнь, его отец.
Я займусь её размещением перед возвращением домой, решил Изуку.
Она заслуживает того, чтобы жить на солнце, а не в подполье.
Отец кивнул ему, хотя и был омрачен разочарованием. Вероятно, он хотел изучить девочку, ответственную за такой опасный наркотик, но Изуку был рад, что он не возражал. Эри заслуживала того, чтобы нормально жить после всех оскорблений, которые он видел в уме Чисаки.
— Приятно видеть, что мы находимся на одной стороне, — сказал злодей с дружеской улыбкой. — Я надеялся, что наша дружба сможет пережить этот переходный период.
— Хммм, дружба, — его отец накатил слово на язык, забавный щелчок покинул язык. Комната напряглась. — К сожалению, между нами не будет никаких положительных эмоций, пока вы отвечаете, Кай.
Чисаки возился со своими перчатками, и Изуку приготовился потянуть. — Я чем-то обидел тебя, Все За Одного?
— Меня? О нет, ты мне ничего не сделал, — сказал его отец с снисходительной улыбкой. — Если бы это зависело от меня, я бы даже позволил вам продолжить, как и вы того и хотели. Но видите-ли, мой сын очень зол на вас прямо сейчас, и, так как он очень редко испытывает желание участвовать в этих вещах, я не могу отказать ему, когда он это делает. Надеюсь, вы понимаете, ничего личного.
Прежде чем они смогли двигаться, Изуку потянул к себе причуды.
Восемь причуд вошли в него, автоматически располагаясь на выбранных для себя местах. В комнате начали раздаваться наполненные ужасом крики, но Изуку не позволил этому долго продолжаться. В одно мгновение он бежал от оппонента к оппоненту с активированными застывшими руками, ударяя их шею — их единственную голую кожу — и выбивая их. Маленький без видимой кожи был заключен в кристалл к его голове.
Чисаки был последним, но когда он столкнулся с ним, человек был в панике. Он прикасался к рукам и полу, выглядя все более и более беспомощным. Изуку не мог смотреть дальше на это. Ему нужно было убить человека, он должен был сделать это быстро, прежде чем вина могла остановить его. Был простой способ убить его… его собственная причуда.
Изуку хлопнул рукой по шее злодея и изобразил это — мозг, разобранный. Он надеялся, что использование сильной причуды уменьшит воздействие его смерти, сделав его смертью, которую он не должен был видеть, но затем сила причуды полетела вниз по его руке и в его пальцы. Маска чумы Реконструктора скрывала это, но Изуку чувствовал крик, который пытался прорваться наружу, даже когда не было произнесено ни звука. Чисаки Кай, Реконструктор, раздавлен. Мертв.
Изуку пытался подавить поднявшее голову чувство вины, осевшее глубоко внутри парня, и ощущение крови на руках. Он посмотрел на своего отца и его гордую улыбку, его горло и живот скручивались в болезненные узлы.
— Ну что? — Его отец воодушевлен. — Иди и найди ее, сынок.
Он начал бежать, причуда активна, но не мог уйти, не бросив ни одного взгляда назад. Он сразу пожалел об этом. Рука его отца вытянулась, кожа и кровь превратились в тяжелый меч. Изуку отвернулся, когда звук пустых тел эхом разнесся по пустым коридорам.
Он должен был знать, что его отец никогда не позволит никому там жить.
И все же он побежал. Спустившись по лестнице в бесконечные коридоры, пробираясь сквозь секретную скользящую стену с несколькими причудами силы, и бежал в направлении, ведущем к нему его внутренним компасом. Он прошел комнату с медицинским оборудованием, но не остановился, несмотря на то, что у него чесались руки, чтобы уничтожить его. Была только одна цель, Эри.
Там. Дверь в конце зала, запертая и охраняемая какой-то мешающей охраной. Потребовалось всего две секунды, чтобы отправить его на пол, как и всех остальных. Какова была его причуда? Изуку коротко коснулся своего ядра, а затем отвращение отстранилось. Пьяная причуда? Эх, и у него было положение необходимости питья для использования. Ужасно. Он оставил бы это.
Имея дело с пьяницей, он повернулся к двери и использовал ключи охранника для замка. Когда случился маленький звон ключей, сердце Изуку, которое было безжалостно эффективным, было восстановлено крошечным, испуганным хныканьем позади него.
Медленно, чтобы не напугать маленькую девочку, Изуку сдвинул дверь. Красные глаза смотрели на него из самого дальнего углу комнаты, где ребенок, одетый в белый медицинский халат и замотанный бинтами с головы до ног, прижался к стене, спасаясь от вошедшего.
Она ожидала получить травму.
Однако когда она увидела его, хныканье прекратилось, и она замолчала. Он понятия не имел, что делать. Сидели там, уставившись друг на друга, так долго, что Изуку решил, что он должен хотя бы знать, что она чувствует. Он порылся в своих причудах и нашел тот, который позволил ему почувствовать эмоции в воздухе. Это было ненавязчиво и не заставляло его глаза светиться, как и другие его причудливые эмпатии, так что теперь это подойдет.
Он глубоко вздохнул, пробуя эмоции. Террор. Спутанность сознания. Больше ужаса с немного другим вкусом, как неопределенность.
Ему нужно, чтобы она успокоилась. Он не вошел в комнату, он присел на корточки и улыбнулся ей.
— Я рад, что нашел тебя, сестренка Эри, — поздоровался Изуку. — Я…
Он колебался. Если он собирался высадить ее с героями, он не мог бы дать им свое настоящее имя. Ему нужно новое имя. В ту долю секунды, которую он имел, было только одно имя, о котором он мог подумать — имя, которое недавно принесло ему больше любви, чем насмешек. То, которое пришло с ярко-красными глазами и чувством безопасности.
— Меня зовут Деку, — наконец сказал он. Правильность, которую он чувствовал, не могла быть подделана. Имя погрузилось в его сердце, когда он обнял его. Несовершенное, любящее прозвище, пришедшее от человека, который не ожидал ничего от него, кроме него. Имя друга. — Я Деку. И я здесь, чтобы спасти тебя.
Глаза, мерцающие розовым цветом, метались по нему: по его лицу, считывали малейшие движения тела и задерживались на его обнадеживающей улыбке. Изуку почувствовала вкус страха, медленно покидающего ее.
— Ты… Ты не можешь, — сказала Эри, ее голос был не громче шепота. — Он это сделает… причинит тебе боль.
От ее беспокойства его сердце разбилось. Здесь она была заперта и заботилась о незнакомце, который пытался спасти ее. О человеке, который убил кого-то, чтобы прийти за ней.
— Эри, они не причинят мне вреда, — пообещал он. — И я больше не позволю им причинить боль тебе. Я спасу тебя. Ты можешь подойти ближе ко мне? Я хочу забрать тебя отсюда.
Эри яростно покачала головой. — Нет, нет, ты не можешь коснуться меня! Я сделаю тебе больно, я заставлю тебя уйти! Я проклята!
Ее рог замерцал опасным ярким светом, и она закричала, потоки золотого света полились из рога, как бы окружая ее тело. Изуку начал аккуратно двигаться вперед, подходя к замершему ребенку. Она верила, что проклята, ее эмоции говорили об этом достаточно ясно. Но в отличие от нее он мог видеть ее причуду, живущую и танцующую с ней, яркую и блестящую, как мир, очищенный сначала дождем, а затем солнцем, принося новую жизнь всем.
— Твоя причуда прекрасна, — сказал он ей, становясь на колени перед ней, надеясь тем самым уменьшить тревогу, что застыла на ее лице. Девушка испугалась и держалась подальше, ее рог ярко сиял. — Ты знаешь, что моя причуда позволяет мне чувствовать и видеть другие причуды, сестричка Эри? Твоя причуда выглядит как солнце. Красивая и яркая, как и ты. Ты не проклята, тебе просто нужна практика, и тогда этот изворотливый поступок сделает удивительные вещи, удивительные, я знаю, что так и будет. Я отвезу тебя куда-нибудь, чтобы ты смогла пройти эту практику, хорошо? Я собираюсь отвезти тебя к людям, которые могут тебе помочь.
Ты мог бы забрать ее себе. Возьми ее причуду.
Изуку быстро отверг эту мысль, прежде чем она смогла ухватиться. Нет. Эри была напугана из-за Чисаки, а не из-за ее причуды. Если она получит помощь, она сможет научиться любить свою причуду. Смогла бы. Он отказался взять это у нее.
Ее красные, полные надежды глаза были устремлены на него, а сама девочка застыла на месте от переполнявшего ее волнения, боясь даже лишний раз вздохнуть.
— Ну же, Эри, ты сможешь мне довериться? — спросил он, вытянув руки. — Я не сделаю тебе больно. И я обещаю, ты не сделаешь мне больно. Давай я тебе помогу. Позволь мне спасти тебя.
Шаг за шагом, маленькие белые ноги проходили по комнате. Все было тихо, когда Эри нерешительно посмотрела на него глазами сине-розовых собраний и надеялась на доверие другого. Ее страх проявлялся в пульсирующем золоте ее причуды, каждый из которых заставлял ее вздрагивать и хныкать. Изуку наклонился вперед и потянулся.
— Позволь мне спасти тебя.
Со всей силой в ее маленьком теле Эри взяла себя в руки. Его руки сжались вокруг нее, прижимая ее к себе так же, как его отец делал миллион раз. Рука в волосах, обхватила весь торс.
Он чувствовал ее причуды, пульсирующие от ее рога, кратко касаясь его и готовясь покончить с ним, но он знал, на что он способен, и он точно знал, как это остановить.
Он закрыл глаза и потянул слегка, достаточно легко, чтобы сама причуда не была принята. Изобразите это как батарею в телефоне. Если вы отключите его даже на секунду, телефон отключится. С причудой, слегка смещенной с ее рога, причуды Эри прекратились, а затем причуды вернулись на место без какого-либо вреда. Эри ахнула, глаза широко раскрылись от страха и надежды.
— У меня есть ты, сестренка Эри, — тихо пообещал Изуку. — Теперь ты в безопасности.
— Ты… остановил это… — Эри прошептала в страхе. — Это… не больно.
Горячий удар отвращения к Чисаки Каю от этих слов глубоко погрузился.
Изуку держал ее крепче. — Мы забираем тебя отсюда, где никто больше не причинит тебе вреда из-за твоей причуды.
— Он…он не …
— Реконструктор больше не тронет тебя, Эри, — прошептал он легко, не позволяя тому, что случилось с человеком, изменить к худшему прозвучавшие слова. — Ты ударилась?
Девушка немного кивнула. — Он… он исправил меня… но не было… достаточно…
Ей больше не нужно было говорить. Теперь Изуку почувствовал причуду этого человека и чувствовал его ограничения и функцию — он мог только восстановить то, что было там, он не мог сделать это новым. Взяв у нее столько крови, он истощал ее до нездорового уровня, и запирание ее не помогало ей. Реконструктор делал ей переливание крови после того, как снова и снова убивал ее, но этого было недостаточно, чтобы пройти через ее систему и дать ей какое-то подобие силы. Ей нужны были питательные вещества и исцеление.
Питательные вещества должны были ждать. UA может позаботиться о ней, Порыв ланча восхитителен, но для лечения…
— У меня есть идея, — сказал Изуку. — Мы выйдем на улицу, хорошо?
Резким движением он открыл портал. — Держись крепче, хорошо? Я могу провести тебя, только если ты будешь трогать меня. И после этого ты можешь почувствовать головокружение, так что извини за это.
Эри кивнула ему в грудь, держась еще крепче.
Они появились, стоя под широко открытым небом. Было еще рано утром, но солнце было достаточно высоко, чтобы он мог это сделать.
— Не бойся, хорошо? — сказал ей Изуку, посадив ее на мягкий песок. — Мне нужно прикоснуться к тебе, чтобы это сработало, и мои руки будут выглядеть как будто они в огне, но это не повредит тебе. Я не сделаю тебе больно. Я просто хочу помочь тебе.
Эри посмотрела на него слезами, прежде чем смело кивнуть. Он снова улыбнулся, чувствуя, как сочувствующие слезы растут внутри него.
— Давайте начнем с твоих рук, хорошо? — и после ее неуверенного кивка Мидория активировал причуду.
Технически это были две причуды. Первой была причуда заклинания огня, которая полагалась на солнце, чтобы создать огонь. Это было похоже на ловлю солнечных лучей. Его можно использовать как обычную причуду пламени, очень похожую на Старатель, но делать это с такой замечательной причудой было бы пародией. Вместо того, чтобы использовать его в общем, стало намного лучше, когда он сочетался с излечивающей причудой, называемой целительным пламенем, которая позволяла кому-то держать огонь в своих руках и давить на людей, исцеляя свои раны энергией от пламени.
Любой с пылающими руками, идущими к вам, заставит вас волноваться. Эри была в ужасе. Она вздрогнула, несмотря на его предупреждение, ее маленькие ножки толкнули ее обратно на песок.
— Эй, эй, все в порядке, — пообещал Изуку, остановившись там, где он был, и позволив Эри успокоиться. — Это не больно, я обещаю. Хочешь немного потрогать, прежде чем я его использую? Просто подними руку.
Эри все еще выглядела испуганной, но, казалось, достаточно доверяла ему, потому что она медленно протянула крошечную руку к нему.
Сначала он поднес руку к ней. Это было теплое чувство, поэтому она все еще нервничала, но она поднесла руку ближе, и тепло осталось прежним. Она все ближе и ближе, но тепло никогда не менялось. Она колебалась, в сантиметрах от пламени, розовые глаза метались к нему, спрашивая, действительно ли это безопасно. При его кивке она деликатно положила палец в желтое пламя.
Нет крика, нет боли. Изуку увидел минуту, когда ее страх превратился в удивление, ее глаза расширились от страха. Вся ее рука была охвачена огнем в секунду, вращаясь и изгибаясь в пламени, когда они облизывали ее руку.
— Моя рука… больше не болит, — прошептала она, глядя на него с явным обожанием в глазах. Изуку протянул ей другую руку, и она без колебаний погрузила ее, делая его глаза умными и сердце сжалось от ее доверия.
— Могу ли я вылечить остальное, Эри? — после минуты игры прошептал парень.
Она кивнула, убрала руки и сложила их на коленях. Жестокая охрана окутала его, но он успокоил его. Он не мог держать ее с собой, даже когда он был все еще со своим отцом. Он не мог.
Тем не менее, он взял его за руки и осторожно коснулся пламени над ней. К чему бы он ни прикасался, у него было пламя, и он делал это с достоинством. Эри, к счастью, не могла сидеть спокойно для процесса. Она всегда двигалась с пламенем, играя с ними, когда они обвились вокруг нее. Она не улыбалась, он не ожидал этого, но ее глаза были широкими и яркими. Это было самое ценное зрелище.
Когда он закончил, он не мог не позволить ей поиграть еще с некоторыми его причудами. Он прыгал вокруг нее с пружинящими конечностями, взлетал и использовал свой гидрокинез, чтобы позволить ей ходить по воде и кататься на жидких дельфинах.
В какой-то момент он мог поклясться, что она улыбается.
Изуку.
Мальчик подпрыгнул, когда его отец отозвался эхом в его голове. Эри заметила перемену и побежала к нему, дергая его за рубашку.
Извини, папа, я нашел Эри.
Пауза —
Возвращайся скорее домой, сынок.
Тревога свернулась в его сердце, даже когда Эри посмотрела на него своими невинными глазами.
— Братик Деку.
И с этим одним почтительным его сердце разбилось.
— Эри, я не, — Эти глаза, эти розовые глаза выглядели готовыми к горе. Даже его разбитое сердце не могло ей отказать. — Ты знаешь, кто такой брат?
Она закусила губу и медленно кивнула. — Это… как ты… ты бережешь… маленькие сестры.
Изуку едва не застонал, пытаясь сдержать слезы. — У тебя есть другая семья, Эри?
Глаза Эри наполнились слезами. — Мама ушла из-за моего проклятия, а я…папа…я…дедушка… а-а-а-а…
— Тссс, — Изуку схватил девушку на руки, нежно покачивая. Он хлопнул ее нос с милой улыбкой, надеясь положить конец ее слезам. — Эри, все в порядке. Возможно, у тебя больше нет семьи, но это нормально. Я могу быть твоей семьей, если хочешь.
Как будто бы кто-нибудь другой мог отказать этой маленькой девочке хоть в чем-то, что она хотела, после всех тех ужасов, через которые она прошла.
— Братик?
— А ты будешь моей младшей сестренкой, — согласился он, чувствуя себя немного больным от этой мысли. Хороший вид. Как будто его части перестраивались, чтобы соответствовать другому человеку внутри него. Вид, который заставил его беспокоиться о том, чтобы оставить ее. — Но, Эри, помнишь, как я сказал тебе, что мы собираемся привести тебя к кому-то, кто может помочь тебе с твоей причудой?
Эри серьезно кивнула.
— Ну, я не смогу остаться с тобой.
Эри широко раскрыла глаза от паники. — Я не хочу этого! Братик Деку, не уходи.
Он держал ее близко, наслаждаясь моментом нежно. — Эри, ты помнишь человека, который удерживал тебя в плену, Чисаки? Псевдоним Реконструктор?
Эри начала дрожать, как лист, и он прижал ее к себе, позволяя ее голове погрузиться в его грудь.
— Я убил его, — признался он, надеясь, что девушка его не возненавидит. Когда она не отреагировала, он продолжил. — Вот почему я не могу остаться с тобой, Эри. Я преступник, и мой папа преступник. Но мой папа хуже меня, Эри, он убивает людей и ранит людей, и я не знаю, будешь ли ты в безопасности в моем доме.
О, это больно говорить. Изуку знал, всегда знал, что его отец защитит его. Он знал, что дома он в безопасности. Но он до боли осознавал, что больше никого не было.
— Братик, — воскликнула Эри, — я тоже хочу, чтобы ты был в безопасности.
Глаза Изуку были мокрыми. — Я буду, Эри. Но мне нужно отвести тебя к героям, которые могут тебе помочь, хорошо? Они помогут тебе контролировать твою причуду, и через несколько месяцев я буду свободен посетить тебя, хорошо? Всего несколько месяцев.
Несколько месяцев. Внезапно время превратилось не в надвигающуюся угрозу, а в обещание помочь маленькой девочке найти семью. О, что бы сказал Всемогущий?
— Тогда мы будем…? — Эри спросила мрачным шепотом.
— Всего через несколько месяцев я смогу стать твоим братом и проводить с тобой каждую свободную минуту, если ты захочешь, — пообещал он маленькой девочке. — Тогда я обязательно буду играть с тобой каждый день, вот так.
Эри посмотрела на него в поисках какой-то лжи, прежде чем ее глаза наполнились слезами. — О… хорошо.
Он задержал девочку на минуту, но надвигающаяся угроза появления его отца сделала момент напряженным.
— У меня нет времени, — пробормотал он, подтягивая Эри, когда встал. — Держись крепче, Эри, хорошо?
Он ударил воздух и решительно прошел через портал.
***
Незу пил чай и просматривал планы приближающихся выпускных экзаменов, когда сработала сигнализация у ворот. Он немедленно поднял камеру. Молодой человек, одетый в наряд и маску кролика, нес ребенка не старше четырех или пяти лет, который был одет в больничный халат и видимые части тела были обмотаны многочисленными бинтами. Он включил микрофон.
— Это директор Незу. Кто запрашивает доступ для входа?
— Это Эри, а я… Я думаю, вы назвали меня простительным, — ответил мальчик, заставляя Незу вскочить на ноги. Может ли это быть? — Директор Незу, не могли бы вы нас впустить? Эри нужна помощь и, желательно, чтобы присутствовал Сотриголова.
Сейчас не было необходимости колебаться. Он нажал кнопку ввода и пропустил мальчика, одновременно активировав интерком.
— Айзава, твоя помощь нужна у парадных ворот. Код Е-4.
E-4: не атакуйте, не позволяйте уходить.
Незу поспешил в вентиляционные отверстия, кратчайший путь к главным воротам. Он не должен был делать подкладку труб под код подрядчика. Было трудно получить супер-контроль над блестящим металлом.
Но это было так. Сын Все За Одного показал свое лицо. Несомненно, не по собственному желанию, если появление второго ребенка было каким-либо признаком, но тем не менее это были хорошие новости. Он явно доверял им достаточно, чтобы прийти сюда.
Выскочив из вентиляционного отверстия, что располагался ближе всего ко входу на территорию школы, он увидел, что Сотриголова уже бежит вперед, и прыгнул на него, уцепившись за шарф захвата. Айзава сдвинул шарф и поднял директора на плечо, приняв его автостоп без задержки.
— Что происходит, Незу?
— Ребёнок в беде и информатор наконец появился, — сказал он с восторгом. Пара детей появилась в поле зрения: это был сын Все За Одного, прижимающий второго ребенка близко к себе, пока они ждали на траве. — Пойдем и поговорим с ними, хорошо?
Ребенок в маске кролика увидел их первым и притянул ребенка ближе, поворачиваясь к профи в оборонительной стойке. Каждый язык тела говорил, что он не хочет быть там, но его глаза говорили, что он готов сделать все, что нужно для достижения своей цели.
Незу каталогизировал его внешность. Маленький для мальчика его возраста, мускулистый, прямые белые зубы и веснушки на лице. Волосы вокруг его лица были белыми, редкий цвет волос, который он мог использовать позже, чтобы идентифицировать потенциальных кандидатов, и голубые глаза, которые также могли значительно сузить круг поисков. Но пока внешность была в точности как у Все За Одного.
За исключением того, что сын злодея держал девочку так, словно она была самой дорогой вещью в мире.
— Хорошо наконец встретиться с тобой лично, — позвал Незу с расстояния в десять футов, стоя на плече Айзавы. Девочка уткнулась лицом в грудь мальчика. — Должны ли мы отвести вас в мой офис?
Мальчик покачал головой. — У меня нет времени. Мне нужна услуга, Незу. Пожалуйста. Считай это обменом за информацию, которую я вам посылаю.
Мышь заняла непринужденную позицию, с нормальной улыбкой на лице. Ему нужно было успокоить мальчика. — Я говорил тебе раньше, что мы хотим помочь. Если тебе что-то нужно, знай, что я сделаю все возможное, чтобы помочь. Нам нет необходимости торговаться.
Ребенок колебался, а затем подтолкнул маленькую девочку в его объятиях, чтобы она заглянула в ее голову, и повернув ее достаточно, чтобы ее лицо и потрясающие розовые глаза были видны для двух героев.
— Это Эри, — сказал им мальчик. — Ее причудой является тип излучателя — ее рог выпускает энергию, которая возвращает органические вещи в их прежнее состояние в зависимости от времени, хотя она не знает, как контролировать, когда она активируется или деактивируется. Я думаю, что это работает только на ощупь, но я не знаю границ. Прямо сейчас, если она прикоснется к кому-либо, когда она активна, есть большая вероятность, что она перемотает их время назад.
Если бы у Незу были брови, они бы подскочили вверх. Это была исключительно опасная причуда, которую нельзя было отключить.
Но мальчик не отпускает ее.
Он утешает ее.
Девушка немного захныкала от описания, заставляя его осведомителя прижать ее ближе и еще крепче обнять.
— Я знаю Эри, я знаю, но они должны знать, если они собираются тебе помочь, — парень повернулся к ним. — Ты хотел помочь мне. Можете ли вы помочь ей вместо меня?
— Я бы предпочел думать об этом, как о помощи вам обоим, — с радостью улыбнулся Незу. Он помахал маленькому ребенку на руках, в ответ получая любопытный взгляд. — Мы были бы рады помочь научить Эри контролировать ее причуду. У нее есть семья?
Мальчик покачал головой. — Я не уверен, но это маловероятно. «Восемь заветов Смерти» экспериментировали над ней. Они пытались и почти преуспели в создании антипричудливых пуль из ее крови. Я спас ее от них, но я не могу забрать ее с собой.
— Деку… Я бы хотела… — они услышали, как девушка шепчет мальчику, который смотрит на нее с такой печалью.
Деэку? Незу обдумал этот маленький кусочек информации. Это почти наверняка был псевдоним парня, но это также могло быть главным ключом к его личности.
— Эри, я бы хотел, — Незу заметил промелькнувшую печаль в его глазах. — Но ты же знаешь, я не могу.
— Братик.
Все они наблюдали, как Деку провисал под словом девушки со слезами на глазах. Незу хотел больше чем когда-либо помочь этому молодому человеку, который выглядел таким расстроенным.
— Я еще увижу тебя, Эри, — пообещал мальчик Деку. Он повернулся к героям с умоляющими глазами. — Никто другой не может позаботиться о ней, ни с ее причудой, ни с ее побегом от якудза. Я хотел бы забрать её собой, но она заслуживает лучшего, чем прятаться вместе со мной и моим отцом. Ей нужна свобода, и кто-то, кто может остановить ее причуду, когда она не может ее деактивировать. Ей нужен Сотриголова.
Айзава чуть сдвинулся в сторону, чтобы его взгляд падал и на девочку, и мальчика одновременно. Деку в маске с кроликом поклонился профессиональному герою. — Сотриголова, Незу объяснит, кто я такой, но, пожалуйста, пообещайте мне, что будете присматривать за ней, пока я не увижу ее снова. Я обещаю, что все образумится через несколько месяцев, но, пожалуйста, помогите ей до этого момента.
Незу утвердительно кивнул профессиональному герою, который принял это к сведению. — Обещаю, малыш.
Мальчик немного расслабился и повернул Эри, пока она не упала на землю. Девушка попыталась вернуться в его объятия, но он сдержал ее.
— Эри, иди с Сотриголовой и директором Незу, — он подтолкнул теперь плачущую девушку к ним со странно вынужденной улыбкой на лице. — Не грусти. Они герои, они тебя защитят.
— Братик Деку, — умоляла девушка, — ты мой герой.
Слезы навернулись на глаза маленького мальчика, и внезапно мальчик плакал с девушкой, больше, чем можно было ожидать от того, кто так преданно себя представлял после того, как в тот же день спас девушку от Ши Хасайкай. Мальчик по имени Деку еще раз обнял девушку, нежную, но отчаянную.
— Я хочу быть героем, Эри, — сказал мальчик, не обращая внимания на то, как глаза Незу заострились на этой фразе, — но сейчас я преступник. Пожалуйста, просто иди с ними сейчас, и я обещаю, что однажды я спасу достаточно людей, чтобы наверстать упущенное. Я буду свободен, чтобы заставить всех улыбаться. Включая тебя.
— Братик.
— Увидимся снова, — пообещал он еще раз ребенку, прежде чем повернуть ее лицом к учителю. — Я доверяю им, Эри. Я доверяю Незу и доверяю Сотриголове. Они не позволят никому причинить тебе боль. И ты можешь научиться контролировать свои силы, не правда ли?
Эри смотрела на героев с горестными розовыми глазами, так испуганные.
Мальчик вздрогнул, что-то неразборчиво было слышно. — Мне нужно уйти. Сейчас. Эри, будь добра к героям и пообещай мне, что ты попробуешь немного улыбнуться. Обещаю, нет никаких шансов, что Чисаки придет за тобой когда-нибудь снова.
Казалось, это заставило мальчика сделать паузу и оглянуться на Незу с печальными глазами. — Скоро появятся новости о том, что все ведущие члены Ши Хасайкай мертвы. Они умерли без излишеств, Незу, но на этот раз не по вине моего отца.
Незу не мог позволить тому, что было сказано, оставаться таким. — Ты убил их, Деку?
Деку отвернулся. — Не всех. Просто самого главного из них. Но это был мой выбор, который привел к смерти остальных членов банды.
— Твой выбор? — Айзава заговорил тогда, напряженная позиция, как будто готовый драться.
Деку посмотрел на них, затем посмотрел на Эри, затем обратно. Его глаза говорили о горе.
— Я не мог просто оставить ее там, — прошептал Деку, худой, как ветер. — Или она, или они. Мой отец не приемлет других вариантов.
Незу принял слова мальчика такими, какими они были. — Я верю тебе.
Мальчик смотрел на героев угрюмыми глазами, затем на Эри с тоской, но не остался.
— Не рассказывай всем об этом, — предупредил их мальчик, отворачиваясь. — Он сделает то, о чем пожалеет, и это никогда не закончится.
Куском руки он прыгнул через какую-то коробку и исчез из поля зрения.
— Деку! — Эри кричала, идя к месту, где он исчез. — Деку!
Сотриголова посмотрел вниз на Незу, и тот в ответ пристально взглянул в глаза героя, но в конце концов Сотриголова уступил невысказанным требованиям директора и подошел к ребенку.
— Эри.
Дрожащий ребенок вздрогнул, качая головой.
Ластик склонился к ее уровню, чистя траву. — Эри, ты слышала мое имя?
Эри печально покачала головой.
— Я Профессиональный герой Сотриголова, — сказал он ей, лишь фыркнув в ответ. — Ты можешь называть меня Айзава. Ты знаешь, где ты находишься?
Еще один отрицательный взмах головы.
— Это UA, — сказал он ей. — Это школа. Ты когда-нибудь была в школе?
Еще один тряс.
— Школа — это место, куда дети приходят учиться. Твой друг Деку сказал, что у тебя есть чему поучиться? — продолжил рассказывать герой.
Эри посмотрела на него мокрыми розовыми глазами. — Мое проклятье… Братик Деку сказал, что это не проклятие. Могу ли я научиться этому?
Сотриголова слегка приподнял ей рот, практически сияя от улыбки мужчины. — Ты можешь. Деку твой брат?
Эри покачала головой и кивнула. — Он сказал… он вернется… позаботься обо мне…
Посмотрев через плечо на невинно выглядящую мышь, Сотриголова фыркнул. — Тогда ты можешь начать учиться сейчас, чтобы, когда Деку вернулся, ты знала, как отключить свою причуду.
Эри получила это яркое выражение на ее лице. — Я могу?
— Да, малыш. Ты можешь.
***
Изуку потребовалось всего две минуты, чтобы собраться и вернуться к счастливому уровню, который его отец оценил бы, прежде чем прыгнуть через другой конец портала. Он чуть не приземлился на своего отца, отца которого белые брови сжали в отчаянии.
Прежде чем Все За Одного заговорил, Изуку вскочил на руки, внезапно заглушая любые осуждения, исходящие от этого человека.
— Спасибо папа! — Изуку улыбнулся ему, успокаивая мужчину преувеличенным счастьем. — Эри сейчас в безопасности, и она уже чувствует себя лучше. Я использовал свой исцеляющий огонь на ней, чтобы она могла хотя бы ходить, и люди, которым я ее дал, убедятся, что она научится контролировать свою причуду — это действительно крутая причуда папа, она перематывает живые существа назад во времени — но она была так напуган папа, спасибо, что позволил мне спасти ее!
Все вышло на одном дыхании, и когда он закончил, ему потребовалось большое легкое, чтобы восполнить это. Его отец смеялся над его глупым поведением, но это была победа Изуку. Папа был успешно обезврежен. Время для второй части.
Изуку мило посмотрел вверх в эти морозные голубые глаза. — Что еще мы делаем сегодня? Ты хотел увидеть мои новые причуды, или мы разбираем остальные «Восемь заветов Смерти»?
Его отец усмехнулся и взъерошил его волосы, явно удивленный. — Нет, мы оставим это полиции. Похоже, что они были анонимно оповещены о одной или нескольких смертях в резиденции якудза, и судья утвердил их ордер чуть быстрее, чем обычно.
Изуку чувствовал себя немного виноватым, но не настолько, чтобы сдерживать фырканье. — Конечно.
— Их так легко развратить, не так ли? — его отец усмехнулся. — Ну, так как ты был в таком хорошем настроении, давайте вместе пройдемся по некоторым из моих международных проектов. Я знаю, ты любишь практиковать свой английский.
Это означало, что у папы было хорошее, но немного мстительное настроение, которое оказалось лучше, чем он ожидал, проведя так долго с Эри. Папа должен быть счастлив, что он счастлив, и что он смутно оправдал убийство. Честно говоря, он не хотел думать об этом, поэтому он играл вместе со своим отцом.
— Ты снова даешь мне американские счета? — Изуку протестовал. — Я свободно владею четырьмя языками без излишеств, почему ты даешь мне только Америку?
— Потому что тебе все еще нужно работать над своим английским, — вел его отец за парой близнецов, — и мне нужно знать, нужна ли сейчас командировка. Это прекрасная возможность для обучения.
Командировка. Это было отцом, потому что «кто-то неправильно обращался с моими средствами, и они могут быть не живы намного дольше». Изуку жалел дураков, хотя воровство у Все За Одного было хорошей идеей.
Но это также беспокоило по другой причине. Всякий раз, когда его отцу приходилось покидать страну, он обычно уезжал на день и возвращался, когда Изуку не знал, что его уже нет. Командировки были совершенно разными вещами. Это означало, что его не будет несколько дней, иногда даже недель. И в зависимости от того, сколько времени это заняло… либо Изуку будет свободен в течение нескольких недель, либо его вывезут из Японии на несколько недель. Он не мог позволить себе быть вторым.
Но если его отец ушел… возможно он мог навестить Эри. Возможно, он мог бы провести время за уборкой пляжа с Яги-саном. Может быть, он сможет убедить Каччана пойти с ним в аркаду или в магазин пряных раменов. Это был длинный путь, но слух о том, что его отец уезжал, часто приводил его в бешенство от подобных сценариев.
Это также сделало его напряженным, думая, что он останется один на несколько недель. Он ненавидел это. Он ненавидел быть один. Он ненавидел, когда его отец делился своим футоном по ночам, поэтому его отец, наконец, позволил ему спать одному, когда ему исполнилось четырнадцать, но он также ненавидел то, что не смог заползти на футон своего отца, когда ему было нужно. Изуку ненавидел быть один.
— Могу ли я использовать причуды? — он спросил. — Не «База данных» или причуды перевода, но несколько причуд разведки?
— Конечно!
По крайней мере, это было весело. Изуку не разрешали использовать какие-либо причуды разведки в школе, его единственное сожаление за то, что он не зарегистрировал причуду. У него была забавная причуда под названием Бесцветный интеллект, когда его тело медленно становилось серым, пока он был активным, но это повысило его интеллект на все это время. Еще одно, что он использовал для учета отцов, это телекинетическое чтение, позволяя ему полностью читать страницы, просто прикасаясь к ним. Наконец, причуда, очень похожая на внутренний калькулятор, помогла бы ему иметь точный учет, когда он был закончен.
Тем не менее, даже несмотря на все причуды в мире, вы искали что-то не так. Если Изуку сделал мысленный расчет, который был где-то рядом, он должен был вернуться и проверить снова. В большинстве случаев это была его вина. Иногда, это были пара сотен долларов, которые просто не были заложены в бюджет или израсходованы должным образом. Это была сложная работа.
Наконец он нашел то, на что смотрел его отец.
Было два аспекта этого преступления. Первый пришел, когда он вспомнил, чтобы проверить финансовые показатели по отношению к другим компаниям. Видите, компании отца были независимыми и взаимозависимыми. Они помогали друг другу, но могли выжить самостоятельно. Он просматривал их все независимо для учета и не видел, как включаются материалы и средства, отправленные в контрактах от дочерних компаний. Ему потребовалось двенадцать раз, просматривая документы, чтобы понять, что при всех средствах и материалах, идущих в его очень легальную компанию по производству медицинских принадлежностей, он производил намного меньше, чем нужно, чтобы возместить его.
Они вели бухгалтерский учет, как будто не было получено никаких средств, только материалы. Они не надували прибыль, как большинство компаний, и не играли на фондовом рынке, так как все компании отца были частными, вместо этого они занижали свои доходы отцу, потому что знали, что у них есть отцовская поддержка, и не нужно беспокоиться. У них вся прибыль упала чуть выше прибыли, а не об успехах, о которых сообщали продажи. Прибыль, о которой они не сообщали, вероятно, попала в руки тех, кто контролировал книги.
Вторым было то, что, как и многие его компании, компания принимала участие в отмывании денег для более криминальных сделок. Эти вещи были учтены в других компаниях, но не в этой. Эти деньги, казалось, исчезли. Они представлялись как совершенно законные.
Таким образом, они не просто крали деньги легальной компании, но и незаконные деньги. Это был кто-то в компании, кто не только знал о криминальных предприятиях, но и достаточно хорошо знал о юридической стороне бизнеса, а это значит, что руководителем операции могли быть только представители высшего звена компании, те люди, которые знали влияние отца. Они собирались сильно пострадать за это.
— Очень жаль.
Изуку пискнул и сунул руку в рот. Он снова бормотал, он мог сказать по довольной улыбке на лице отца.
— Это заняло у тебя больше времени, чем обычно, но я очень горжусь тем, что тебе вообще удалось обнаружить проблему, — похвалил его отец, отрывая Изуку от бумаг и обнимал его. — Скажи мне, Изуку, у меня есть командировка, чтобы спланировать?
Изуку подумал, что он знал о компании, прежде чем кивнуть. — Мы не знаем, кто это делает, верно? Это большая компания с большим количеством уровней лидерства, что означает, что, вероятно, несколько человек воруют из компании или много людей не выполняют свою работу должным образом, чтобы что-то подобное произошло. Незаконные вещи немного сужают его, но все равно он нуждается в полном пересмотре — реструктуризация из-за этого. Слишком скоро.
Его отец схватил его за язычок и поцеловал в голову. — Ты прав. Эта ситуация определенно требует практических действий. Как бы вы хотели поездку в Америку во время каникул, Изуку?
В Изуку потребовалось все, чтобы не напрягаться, но он сдержался и заставил себя смягчиться и расслабиться в объятиях отца.
— Должен ли я?
Мир на мгновение замедлился. Изуку почувствовал, как рука отца замерла, расчесывая волосы, и смещенные волосы слишком долго тянули фолликулы. Дыхание его отца было ровным, но смещено в более глубокие колодцы, а его левая рука притянула его ноги ближе друг к другу, так что он был почти на свадьбе у отца.
Тогда Изуку вспомнил. Именно эти слова он сказал отцу прямо перед тем, как убить капитальный ремонт. И у его отца была долгая память. Это, плюс его маленький словесный промах…
— Я толкнул тебя слишком сильно сегодня, не так ли? — пробормотал его отец, проводя пальцами по волосам Изуку. — Ты уже был так хорош, пошел со мной по моему поручению и так быстро принял их причуды, я просто подумал, что ты возможно, будешь готов попробовать это снова.
«Это» означало убийство кого-то. Изуку было трудно игнорировать то, как его тело рвало от воспоминаний о том, когда он в последний раз кого-то убивал. Или время с Шигараки и причудливыми факторами… Изуку тошнило.
— Он такой человек, с которым тебе придется сражаться как герою, — напомнил ему отец. — Я думал, ты поймешь необходимость этого. На кону была молодая девушка.
Изуку сглотнул. — Я знаю это, папа.
— Ты знаешь это, но ты все еще чувствовал себя жестоко, делая это, — точно предположил его отец. Он сжался дальше. — О, Изуку, это была моя вина.
Нет, это была моя! Изуку плакал глубоко внутри себя.
Я тот, кто сделал это, я не сопротивлялся достаточно, я не думал!
Я знаю, на что ты похож, я знаю, ты ничего не думаешь об убийстве, это не твоя вина, а моя!
— Тем не менее, ты знаешь, я бы никогда не заставил тебя, не так ли? — спросил его отец. — У тебя всегда есть выбор, Изуку, всегда.
Выбор . Изуку начал поливать глаза.
Выбор.
Эти слова глубоко погрузились. Каждый раз, когда он участвовал в работе своего отца, ему напоминали, что у него был выбор. У него был выбор, будет ли он работать с отцом, сделает ли он его счастливым, и он это сделал. Он мог выбрать причуды, и он сделал. У него был выбор: убить капитальный ремонт или нет, и он решил кого-то убить. Он решил сделать это.
Каждый раз он должен был помнить, что альтернативы всегда были хуже, но это его не утешало. Да, принимать причуды людей означало, что они должны жить, но он все еще что-то украл у них. Некоторые из них могли бы выбрать смерть вместо. Некоторые из них могли все еще быть убиты его отцом позже, неизвестно ему.
Да, у него был выбор: работать ли со своим отцом в этих подпольных сделках и связях с якудза, но если он этого не сделает, его отец рассердится. Злиться на него за то, что он не проводит с ним время и вместо этого проводит время на тренировках по утрам, что является прямым вызовом его власти как его отца. И когда папа рассердился, он принял причуды и навязал их ему. Или по ному. Но действительно ли работа с его отцом помешала ему принять причуды? Он делал вещи хуже или лучше?
И Реконструктор… Неужели его отец помешает ему вернуться к Эри позже, подкрадываясь и забирая ее среди ночи? Остался ли кто-нибудь из них в живых после того, как он рассказал отцу об их работе по доминированию в торговле наркотиками и создании препарата, способного устранить причуду? Пришлось бы ему убить, если бы он просто не повиновался своему отцу и пошел за Эри, приняв все их причуды?
Он хотел, чтобы это было то, что его отец заставил его сделать, но это не так. Это был его выбор. Он был в хорошей компании, его отец и он: оба убийцы, оба воры, оба преступники.
— Да, папа, — пробормотал Изуку голосом, полным слез. — Я знаю.
Его отец долго держал его, утешал и говорил, что это необходимо. Наконец, когда он успокоился, команда отца и сына обсудила планы перерыва и решила, что Изуку может оставаться в течение нескольких дней вместе на Новый год. Изуку согласился.
Они провели остаток дня, играя с новыми причудами Изуку. Изуку любил и ненавидел это. С одной стороны, ему постоянно напоминали о смерти, принесенной днем. С другой стороны, он отчаянно хотел остаться со своим отцом прямо тогда, и игра с новыми причудами сделала его отца настолько бесконечно счастливым, что Изуку продолжал бы делать это, пока он не потерял сознание, если это означало, что его отец остался без дела.
Плюс, причуды Реконструктора и его людей были удивительными. Неограниченный потенциал в бою, медицине, спасательных работах, инфраструктуре и только один незначительный недостаток — контакт с неожиданными, твердыми материалами дал пользователю сыпь, похожую на улей, о которой легко позаботиться с помощью простого излечения. Это не было плохим недостатком, если вы знали о своем окружении, но даже небольшая часть крови или кусок мусора вызвали такую реакцию. Неудивительно, что на Чисаки были перчатки и маска от чумы.
Когда наступил день, пожелания Изуку были удовлетворены, когда его отец пообещал, что он не будет работать в ту ночь. Пообещав утешение, Изуку последовал за отцом в его комнату на ночь, и они вместе обнялись на футоне. Отец читал ему сказки о старом мире, угощал его самыми любимыми воспоминаниями о мире перед героями и заканчивал ночь разговорами о своих надеждах и мечтах о будущем. Он описал мир с Изуку на его стороне, вместе наведя порядок в причудах мира и позволив всем овладеть ими. Мир, где единственным ограничением было бы то, что хотел его отец. Когда они наконец уснули, Изуку цеплялся за своего отца, держась слишком крепко и слишком близко, осознавая скоростные месяцы и кровь, покрывающую его руки и успокаивающуюся от единственного, кого он знал, никогда не осудит его.
***
Айзава и Незу продолжали бодрствовать у постели Эри, пока она спала. Ей не нравилось оставаться в одиночестве, и поэтому Ластик вызвался сесть рядом с ней. Естественно, поскольку Айзава был единственным там в то утро, Незу нуждался в том, чтобы он отбрасывал идеи.
— Сказать Всемогущему или нет, — вслух размышлял Незу, отводя взгляд от Сотриголовы. — Что за странная просьба, тебе не кажется?
— Ты собираешься делать то, что он просит, Незу? — Айзава исследовал, когда Незу слишком долго сидел в тишине.
Незу считается. — Я рассматриваю это. Это странная просьба, нет? Мы не должны рассказывать Всемогущему о… о чем именно? Это имя? Эри? Всемогущий явно связан с ситуацией так, как он не знает, и все же я не верю, что говорить ему — это правильный выбор.
— Почему?
Вот почему Айзава такой хороший учитель. Он задает вопросы, а не обвиняет.
Незу положил свои лапы на колени и качнул ногами на высокую поверхность. — Потому что я верю мальчику. Узнав, что наш информатор был «ребенком Все За Одного», Всемогущий стал явно нерешительным. Осуждающий ребенка и его положение. Если выяснится, что он знает, кто этот мальчик, он вполне может броситься в омут, не разобравшись толком в ситуации, прежде чем мы узнаем об этом, действуя так, как нас предупредили.
— Он является идиотом, — Айзава подтвердил Незу. — Итак, потому что вы доверяете ребенку, мы собираемся получить ключ к его личности и сделать… ничего?
Незу улыбнулся злобно. — Я никогда этого не говорил. У нас есть много информации, чтобы найти ребенка и определить его отношения с Всемогущим. Внешний вид, языковые особенности и, что самое интригующее, это имя.
— Его имя? — Айзава нахмурился. — Это псевдоним. Очевидно же.
— Да, псевдоним, который он использовал как свое геройское имя, — указал Незу, заставляя Сотриголову закатить глаза, словно говоря, ну и что? — Он сам это сказал, он хочет быть героем. Замечательное мышление для того, кто родился таким, какой он был. У такого ребенка должно быть огромное восхищение героической работой, желание быть тем, чем является герой. Тем не менее, когда он пошел, чтобы дать имя жертве, он выбрал «Деку». Очень любопытно.
— Это не должно иметь значения, — добавил Айзава. — Он мог просто что-то придумать в данный момент. Называть себя после бесполезной деревянной куклы — довольно точное описание его ситуации, если он находится под большим пальцем отца, как вы предлагаете. Он мог просто оскорбить себя.
Незу это признал. — Он мог бы. И все же, вы могли бы подумать, что ребенку, выросшему от отца, не понравится такое унизительное имя, как-то, что его называют бесполезной куклой. Если бы имел смысл, то, если бы он был обижен или смирился с именем. И все же он не был. Он отреагировал на это с любовью, которая была направлена не только на ребенка, которого он знал несколько часов.
Молодой информатор не вздрогнул от имени, едва отреагировал на то, что его называют оскорбительным именем. Это указывает на знакомство. Но когда он отреагировал, он не отреагировал отрицательно, скорее, он расслабился на имя. Это означало, что у него не было отрицательных ассоциаций, которые были бы у него, если бы он получил имя из-за своей связи с Все За Одного.
Он оторвался от своих мыслей с улыбкой. — Нет, это имя, которое он любит. Кто-то, кто не его отец, называет его так. И Всемогущий, скорее всего, знает это имя. Я думаю, что погружение в базу данных приложения расскажет мне половину истории, а затем тонкое исследование нашего героя номер один скажет остальное.
