POV Автор
Утро в школе Ангелов и Демонов только началось, солнце едва успело осветить стены заведения первыми тёплыми лучами, а ученики уже торопились на занятия, быстро перебирая ногами в просторных коридорах и постоянно переговариваясь друг с другом. Проходы и лестницы были наполнены звонкими голосами ребят, а стены, кажется, уже пропитались их пустой и порою бессмысленной болтовнёй. На одной из винтовых лестниц показалась русоволосая девушка в белом воздушном платье, что тяжело дышала и с волнением сжимала в руках едва заметное зеркальце. Щёки её горели и покрылись румянцем, а пышная грудь высоко вздымалась, выдавая какие-то серьёзные переживания девушки, которые она тут же постаралась скрыть приветливой улыбкой и уверенной походкой, что были характерны для неё. — Эй, Вики, вот ты где! — радостно воскликнула дьяволица, подбежавшая к ней. — Всё утро тебя ищу. И Агату тоже. Кстати, где она? — речь девушки была сумбурной и неразборчивой, но отчего-то её собеседница ещё сильнее покраснела. — А, Агата, она...— Вики запнулась, нервно похрустывая пальцами. — Ей стало плохо, Мими, я успела к ней подбежать, когда её уже несли в больничное крыло. Но сейчас, должно быть, она в порядке. Я надеюсь. Дьяволица с подозрением смотрела на русоволосую, как бы отмечая взглядом её необъяснимое волнение, но лишь молча кивнула головой и, сказав, что торопится, удалилась. Для Вики был не секрет, что провести подругу не удалось, но ей было совсем не до этого, ведь в руках она продолжала сжимать вещь, с которой и начались все проблемы, как девушка думала. Занятия уже проходили у всех учеников в школе, но только не у мисс Уокер, которая бежала обратно к себе в комнату, уже что-то продумав в своей голове. Мысли девушки спутались в один большой клубок, что ей было неподвластно распутать, а переживания ломали изнутри, но было не время сдаваться, как и не время позволять чувствам брать верх. «Ты всё исправишь. Исправишь. Агата не должна больше страдать.» — твердила Вики себе, зарываясь руками в густой копне волнистых волос. Отодвинув зеркало на расстояние вытянутой руки, она, пытаясь расслабиться, выдохнула и взглянула в глаза собственному отражению, но тут же картинка внутри него сменилась, и перед ней показался молодой человек, на вид так лет двадцати. — Вики, ты всё же решила помочь мне! — его хрустально-голубые глаза по-детски засверкали от радости, а на губах появилась еле заметная улыбка, такая наивная и безобидная. Улыбнувшись в ответ, Непризнанная несколько скованно проговорила: — Да, Бонт, я помогу тебе в благодарность за то, что показал мне маму, но при условии, что ты не принесёшь отныне никаких проблем. — А разве я принёс тебе какие-то проблемы? — парень несколько обиженно поправил белоснежные волосы и закусил губу. Вздыхая, Уокер тут же решила поправить себя и пояснила: — Пока нет, но так должно быть и дальше. А теперь просто скажи мне, ты знаешь, что нужно сделать? — голос её вмиг стал требовательным. Вновь глядя на девушку радостно, Бонт произнёс: — Каждый раз, когда я пытаюсь выбраться, коридоры и лестницы путаются, и мне вновь приходится оставаться в заточении. Но, если ты, Вики, станешь моим маяком, то я смогу освободиться. Уокер внимательно слушала его, одновременно пытаясь найти некий подвох в речах парня, но тут же одёргивала себя и напоминала, что делает это лишь из жалости и чувства благодарности. — Так вот, Вики, для того, чтобы я видел тебя, погрузись в воды Священной Реки, и тогда я смогу идти на свет твоих крыльев, понимаешь? Девушка скептически смотрела в зеркало, как бы ещё раз спрашивая себя, стоит ли оно того, но, тут же приняв окончательное решение, она лишь утвердительно кивнула головой. — Сегодня ночью. Будь готов! — тон её был жёстким, и в нём не было ни доли сомнений, что бесконечно терзали внутри. Весь день проходил для девушки мучительно долго, отчего она буквально была готова сойти с ума. Занятия, занятия, занятия. И все они заканчивались для Непризнанной неудачами, преследовавшими её с самого утра. Безусловно, у всех бывают такие дни, когда всё идёт вопреки планам, и люди лишь смеются над этим, говоря о том, как же не повезло, но вот когда тебе в этот самый день нужно освободить парня, которого запер сам Шепфа, становится совсем не весело. Сказать, что Вики была напугана, ничего не сказать. Внутри девушки всё трепетало от нервов, а сердце учащённо билось, так что ей казалось, будто она его ощущает где-то в области горла. С наступлением вечера её невроз только ухудшился, ведь план должен был прийти в исполнение, а на практике она не могла представить его. В одиночку освободить Бонта было возможно, но так не хотелось делать это самой. Вики терзали сомнения, но больше она не могла медлить, и как только стемнело, она направилась в комнату того, кто мог бы ей помочь без труда, но вот заговорить с ним было уже подвигом, и не только для неё. Остановившись перед массивной дверью, русоволосая потёрла ладони и еле слышно постучала, думая о том, что ещё не поздно улизнуть. — Войдите, — раздался холодный властный голос, от которого внутри у неё всё сжалось. Неуверенно сделав шаг, Уокер заглянула в комнату и, заметив увлечённо читавшего Люцифера, она отчего-то невольно улыбнулась, тут же одёргивая саму себя. — Чего тебе, Непризнанная? — парень прикрыл книгу и уставился на девушку, что немного смутилась, то ли от такого прямого вопроса, то ли от отсутствия рубашки на нём. — Мне необходима твоя помощь, Люцифер, — она умоляюще посмотрела на него своими большими глазами. — Пожалуйста. Демон издевательски приподнял бровь и жестом приказал Уокер говорить, принимая абсолютно безразличный вид к её присутствию в комнате. — Помоги мне освободить мальчика из башни, — выпалила она, на секунду зажмурившись. На лице Люцифера показалось недоумение, но он тут же вновь сделал непринуждённое выражение и интригующе спросил: — С чего мне тебе помогать, Непризнанная? — последнее слово он будто нарочно выделил, тут же получая реакцию уже разгневанной девушки. Сжав кулаки, она наигранно улыбнулась и небрежно отбросила: —А знаешь что? Сама справлюсь, не беспокойся! Хотя, стой, когда это ты вообще о ком-то беспокоился? — она развела руки в стороны. Лицо парня выглядело невозмутимым, хотя в алых глазах отчего-то загорелось пламя, а демон в одно мгновение оказался рядом с девушкой. — До чего же ты глупая, Непризнанная. Я ведь даже не сказал нет! — он навис над ней ещё сильнее. — Хотя, теперь я близок к этому, ты очень стараешься. Вики вдруг невольно поёжилась от напряжения между ними, что повисло в воздухе. Она пытливо заглянула ему в глаза, но так и не решилась ничего сказать. Их разделяло буквально несколько сантиметров, а девушка даже почти подалась ему навстречу, но тут Люцифер лишь отстранился от неё и отчеканил: — Ну что, Непризнанная, пошли спасать Рапунцель из башни! — на ходу застёгивая наглаженную рубашку, парень покинул комнату вслед за Уокер и поплёлся вместе со своей спутницей по тёмным коридорам школы, залитым лунным светом. Оставив школу позади, сын Сатаны и Непризнанная шагали по школьному двору в каком-то неизвестном для последней направлении, отчего она всё время оглядывалась по сторонам, держась на небольшом расстоянии от демона, точно боясь, что, если приблизится, тут же получит удар в виде бесконечных насмешек, ставших для неё уже привычными. Демон держался совершенно спокойно, а лицо его приняло вид, словно каждый день Люциферу приходилось слоняться по лесу, намереваясь освобождать заключённого в башне. Вокруг было совсем тихо, и лишь под ногами хрустели отсыревшие ветки, отчего Вики иной раз вздрагивала, за что тут же себе укоряла. Ведь при нём ни один страх не должен был быть обнажён. В целом путь их прошёл без происшествий, и спустя несколько минут бесконечного молчания они оказались около огромной реки, на другом берегу которой виднелась высокая башня, где некогда проходило разбирательство с Уокер и Люцифером по вопросу возможного нарушения ими Закона Неприкосновения. Там Вики и встретила Бонта, подарившего ей зеркало. Обстановка здесь была мрачноватой: сломанное дерево, совершенно лишённая течения река и одинокая башня, красовавшаяся практически под самым небом. Остановившись на берегу, девушка задумчиво заглянула в воду, а затем одним движением стянула платье, намереваясь начинать действовать, как можно быстрее. — Если ты хотела пересп... — но Люциферу было не суждено договорить. — Мечты, конечно, сбываются но не в этом случае. И вообще, отвернись! — гневно отбросила девушка, тут же поправляя тонкую лямку белоснежного кружевного бюстгальтера, идеально подчёркивавшего цвет её нежной бледной кожи, что почти сливалась с ним. — Чего я там не видел! — парень усмехнулся, демонстративно сложив руки на груди. Девушка немного насупилась, словно ребёнок, практически забыв о причине, по которой они собственно и оказались в таком положении. — Вообще-то, ни-че-го! — отчеканила она по слогам, пытаясь скопировать железный тон демона, тем самым передразнивая его. — Просто я рассуждаю с точки зрения будущего, Уокер. Здесь время эфемерно, тебе же так всё ангелочек обьясняет? — Люцифер глухо рассмеялся, поправляя воротник рубашки. — Придурок, — еле слышно прошептала Непризнанная и медленными шажками стала погружаться в тёмную воду, отражавшую свет полной луны. Ступая всё дальше и опускаясь в воду полностью, она слегка прикрыла глаза, позволяя телу расслабиться. Но в следующий миг девушка увидела, что её белые крылья теперь стали светиться, точно на них рассыпали какую-то пыльцу, и внутри Вики уже появилась надежда о возможности решить всё без происшествий, но в следующий миг она ощутила, как вода сзади неё расходится. Первой реакцией было, безусловно, удивление, когда обернувшись, она увидела Люцифера, оказавшегося практически вплотную рядом с ней. — Л...Люци, ты что? — Решил последовать твоему примеру и окунуться в водичку. Имеешь что-то против? — демон наклонился к самой шее Непризнанной, отчего всё её тело разом напряглось, а она почувствовала, как утрачивает способность плавать и нуждается в спасательном круге во всех смыслах. Отплывая от парня на безопасное расстояние, она стала выбираться из воды на берег, подбирая оставленную одежду и натягивая её на себя. — Ничего не вышло, Люцифер! Крылья, они не светятся! — она растерянно кивнула головой за спину. Вынырнув из воды, парень предстал перед ней во всей красе своего мускулистого тела, отчего Непризнанная на секунду в удивлении распахнула глаза, но тут же отвела изумлённый взгляд, точно смущённая школьница. Хотя, она теперь и была ею. — Не глупи, Уокер, — демон усмехнулся, наблюдая за её реакцией и издевательски медленно принялся застёгивать пуговицы рубашки. — Поздно отступать, идём вытаскивать затворника! Протянув девушке руку, он накрыл её своей горячей ладонью и повёл вдоль берега. Оставшаяся дорога прошла в полном молчании, а возле башни они разошлись, условившись, что Люцифер займётся привлечением внимания стражей, хоть это и грозило ему суровым наказанием от отца. Осторожно передвигаясь по мрачным коридорам башни с каменными стенами, Вики старалась вслушиваться в каждый шорох, боясь попасться стражу, ведь это могло сулить ей наказание вплоть до исключения и лишения крыльев. Хотя, ей было не впервой оставаться без них. Поднявшись на верхний этаж, она увидела открытую комнату, где показался высокий силуэт. — Бонт? — осторожно спросила она, уже готовясь к побегу. — Вики! Ты пришла! — обернулся к ней ангел. — Я знал, что ты поможешь мне. Твои крылья, — он стеснительно замолчал, — они прекрасны. Непризнанная ласково посмотрела на наивного, коим ей он казался, парня. Жестом указав ему в сторону выхода, девушка быстрым шагом стала спускаться вниз по лестнице, всё время оглядываясь на ангела, шедшего позади. Оказавшись у выхода, Вики глубоко вздохнула и, молясь, чтобы ждал их Люцифер, а не случайный свидетель, раскрыла массивную дверь. — Ну здравствуй, мальчик из башни, — демон, оказавшийся тут же рядом пристально заглянул ему в глаза своим пламенным взглядом. — Свободен! Я свободен! — лишь нашёптывал Бонт, уже не так и по-детски ухмыляясь.***
POV Агата
Существуют тысячи способов бороться с проблемами любого характера. Кто-то, например, предпочитает решать их по мере поступления, не задумываясь о будущем, а кто-то, напротив, продумывает каждое действие наперёд, будто бы предполагая каждые следующие десять шагов. И я была бы рада сказать, что отношусь хоть к одному из типов, но, увы, всё что я делаю с проблемами, так это только бегу от них, прячась в самых неудачных местах, находя новые. С того момента, как зеркало оказалось у меня, прошло около двух недель, а я не предприняла никаких попыток продолжить своё мини-расследование, оказавшись практически на вытянутую руку от разгадки. Весь этот недолгий промежуток времени я только и делала, что пыталась жить обычной рутиной, какая только могла быть в школе ангелов и демонов. Я занималась учёбой, ответственно подготавливаясь к каждой лекции, тренировалась в полную силу, а в свободное время тут же бежала на вечеринки, где заливала в себя порядком несколько литров совершенно разных напитков, от которых мои внутренности уже буквально кипели. Вики и Мими были поражены некими изменениями в моём поведении, но, к счастью, односложные ответы на вопросы обо всём, в том числе и о зеркале, удовлетворяли их любопытство. Ну, по крайней мере, они делали такой вид. И я бы с удовольствием сказала далее, что жизнь моя стала налаживаться, превращаясь в нечто типичное для этого мира, но, увы. Чем дольше я пыталась бежать от проблем, тем более выраженными они становились. Стоило мне лишь порадоваться, что видениям пришёл конец, как моё счастье было тут же омрачено новыми галлюцинациями, которые мучали меня похлеще старых. За последние трое суток мне удалось заснуть лишь на пару часов, в течение которых я видела жуткие кошмары, в каждом где мелькали эти ярко-алые глаза, и тихий, леденящий душу шёпот, перетекавший в приказы, что я уже знала наизусть: «найди Бонта». Нет, я никогда не была из десятка трусливых и загнанных, что можно напугать лишь парой плохих снов, но недосып вкупе с галлюцинациями изматывал меня не столько морально, сколько физически. Всё тело ныло, вызывая ощущения, будто каждая моя косточка находилась в состоянии близком к перелому; дыхание становилось тяжёлым, а каждый вздох был испытанием, проходящим лезвием по лёгким; конечности практически не слушали меня, говоря всеми сигналами, что отдых просто необходим моему организму, но если бы это было так просто. Все мои попытки погрузиться в глубокий сон не увенчивались успехом, а я всё больше терялась в недрах сознания, путая реальность с видениями, и наоборот. Внешний вид, как и следовало ожидать, оставлял желать лучшего: круги под глазами, сбитые волосы, надкусанные губы – совсем не похоже на Агату Харрис, не так ли? До занятий оставалось буквально несколько минут, а сил не хватало ни на что, кроме как смотреть в одну точку, размышляя над тем, реальность ли это. — Ну и видок у тебя, Непризнанная! — усмехнулась Ости, кивая на меня головой. Только её мне не хватало. — Взаимно, — еле слышно отбросила я, поднимаясь с кровати, решив, что дьяволица на этот раз и впрямь права: вид у меня был хуже, чем когда-либо. Не замечая её присутствия, я выбрала первый попавшийся наряд и стала одеваться, надеясь, что стильная одежда компенсирует воспалённые веки, скрыть которые не осилил бы ни один дорогущий консилер из итальянский линий. Шёлковая рубашка, расстёгнутая практически до самой груди, классические брюки с тугим ремнём, ботинки на толстой шнуровке и вуаля – я уже не так похожа на мертвеца, только покинувшего вековой склеп. Закинув в кожаную сумку толстую тетрадь, я взглядом проверила зеркало, которое теперь везде и всюду носила с собой и направилась к выходу из комнаты. Пытаясь собрать мысли воедино я отчеканивала каждый шаг до кабинета Фенцио, но минута за минутой это становилось сложнее. Кажется, мне и впрямь следовало наплевать на лекции и хорошенько отоспаться, но лёгкие пути никогда не были в моих правилах. Силуэты учеников путались в глазах, а мысли превратились в один огромный клубок, так что я уже практически полностью потеряла грань между реальностью и видениями, принимая это за очередной кошмар, но, кажется, это было не совсем так на этот раз. Солнечный свет мелькал в коридоре, освещая мощные стены, и они стали тем, что я увидела последним, перед тем как погрузилась во тьму. Ноги подкосились, а вокруг всё вдруг стало чёрным, будто мир в одну секунду потерял краски, но удара о холодный кафель я не почувствовала. Крепкие руки подхватили меня, а где-то за пеленой сознания остались голоса учеников, провожая меня в бесконечный сон.***
Парк аттракционов. Пустой и заброшенный. Глядя на него, напрашивалась мысль, что здесь и вовсе никогда не ступала нога человека, но одновременно практически физически ощущалось чьё-то присутствие, от которого по всему телу пробегались мурашки. Пыльные аллеи, усыпанные множеством пожелтевших листьев, перегоревшие фонари и изредка нарушавшие хрустальную тишину поскрипывания старых качелей. — Как-то не оригинально, знаешь! — преодолевая страх, выкрикнула я в пустоту, позволяя голосу улетучиться в бесконечной тишине. — Подумаешь, парк! Теряешь хватку! — из каждого моего слова сочился яд, наполненный животным страхом. Если бы я сказала, что обстановка не пугала меня, то нагло соврала бы, что совсем не в моих правилах, поэтому, что уж скрывать – было жутко, жутко до такой степени, что к горлу подступил ком, а кровь на минуту точно застыла в жилах, позволяя моему организму охладеть до состояния настоящего мертвеца. Решив двигаться вдоль аллеи, я стала медленно перебирать ногами, то и дело озираясь по сторонам, будто ожидая нападения в любую секунду. Но его не было, отчего становилось ещё хуже. Наверное, каждому знакомо это чувство, когда при просмотре фильма ужасов ты боишься не монстра, а момента, когда он появится, выпрыгнув буквально из неоткуда и заставляя вскрикнуть почти каждого. Только вот теперь было в разы страшнее, ведь исход происходящего оставался загадкой. Действие галлюцинаций вправду сводило с ума тем, что иногда это были лишь прогулки по заброшенным местам вроде этого, и не происходило ничего, а ожидание худшего съедало посильнее, чем что-либо ещё. Это томящее чувство царапало рёбра, вырываясь изнутри, но каждый раз оставаясь там, пока я чувствовала лишь желание, чтобы всё это побыстрее закончилось. Но на этот раз, у Маля были другие планы, и вот в центре аллеи показался огромный красный шатёр, из которого доносилась музыка на народный мотив. У меня была сотня вариантов маршрута, но отчего-то ноги неволей вели меня в этот бродячий цирк, вопреки внутренним желаниям, кричавшим об обратном. Что ж, терять было особо нечего, кроме рассудка, и, громко сглотнув, я последовала внутрь, ожидая буквально всего. Войдя внутрь, я погрузилась во тьму, уже надеясь, что сейчас мне предстоит проснуться, и всё закончится просто, но, распахнув глаза, я увидела сотню, нет, тысячу зеркал, выстроенных в огромный лабиринт. Замкнутые пространства прежде не пугали меня, но все эти отражения в полутьме, что будто с каждой секундой становились ближе, душили меня, наступая сильнее. Показывать свои страхи было не время, так что я делала медленные шаги, протянув руки вперёд, стараясь не врезаться ни в одно из зеркал. В следующий миг вокруг разразился звонкий, граничащий с безумством хохот, на фоне которого звучал душераздирающий истошный крик. Не показывать страхи. Пытаясь сосредоточиться на собственных мыслях, я лишь терялась сильнее, ведя себя в самый тупик. Зеркала сгущались, а надежда выбраться ускользала прямо из рук, как и время, счёт которого я потеряла. А впереди меня ждали ещё сотни зеркал, на которых показались красные подтёки, похожие на кровь. «Приведи мне Бонта» – красовалась алая надпись впереди, предельно ясно говоря мне о том, что тянуть с зеркалом нельзя ни секунды. Но так просто сдаваться. Разве это было в моём духе? Я блуждала так долго, может час, а, может, несколько часов, но теперь мне уже было совершенно плевать на возможность умереть прямо здесь, мне лишь хотелось хоть как-то убраться отсюда. Проснуться. Тебе нужно проснуться. Закрыв глаза, я пыталась сосредоточиться на собственном потоке мыслей, будто надеясь услышать далёкие голоса друзей, что способны вывести меня из лабиринта, но моя голова не была похожей на рацию, а в школе меня вряд ли звали, если я и впала в кому. Хотя Мими и Вики бы изрядно переживали, что уж скрывать, а последняя наверняка прожужжала все уши Люциферу, спрашивая способы оживить меня. Ну, или же, третий вариант, у них прошло всего-навсего минут пять. — Прости, каттен, — знакомый бархатный голос с долей хрипотцы. Такой тёплый и ласковый, такой родной. Безусловно, это была лишь галлюцинация, одна из тысячи посланных мне Малем, но этот голос было сложно спутать с чем-либо. Звучание его голоса не было сравнимо ни с чем. Если глаза – зеркало души, то голос для него становился этой самой душой. Холодный со сталью, ласковый с заботой, всегда такой разный и такой знакомый. — Агата, — послышалось вновь. Теперь звук становился отчётливее, а я практически поверила, будто это и в самом деле не пустая манипуляция. Вновь поднявшись, я на негнущихся ногах медленно зашагала, ориентируясь на голос, как на свет единственного маяка, что был для меня доступен. Тупики и вечные повороты нервировали сильнее, а я лишь продолжала упорно идти, не разбирая дороги. Голос обрывался, а слова становились непонятными, но я продолжала шагать, чётко решив, что мне нельзя оставаться в этом месте. Нервы были натянуты до предела, и стоило мне вновь удариться лбом о зеркало я, не выдержав, стала разбивать кулаком стёкла, не видя ничего вокруг. — Агата, я, — но тут голос окончательно оборвался, а я провалилась в темноту.***
Вдох. Судорогой свело всё мое тело, а я тут же подскочила, озираясь по сторонам. Белые стены, запах настоек и микстур — медпункт. Поблизости никого не было, а я лишь нервно дышала, изучая глазами всё вокруг, словно я вовсе и не знала это место. — Как хорошо! Уже пришла в себя! — улыбнулась мне девушка с белоснежными крыльями в медицинском халатике, что идеально подчёркивал её точёную фигурку. — Ч...что п...произошло? — мой голос предательски дрожал, а каждое произнесённое слово было сказано с непомерным трудом. Девушка взглянула на меня изучающим взглядом и приветливо улыбнулась, говоря приторно-ласковым голосом: — Переутомление. Тебе стоит побыть здесь до завтра. Пытаясь быстрее сообразить, я придала себе непринужденный вид и тихо, но уверенно произнесла: — А это в обязательном порядке? — Да, тебе нужен покой! — строго отчеканила девушка и направилась к выходу из палаты, убедившись, что со мной всё в порядке. Как только я осталась одна, мне тут же пришло в голову проверить зеркальце в сумке, которого там, к моему ужасу, уже не оказалось. Действовать нужно было незамедлительно, но прежде стоило узнать, кто принёс меня сюда и, соответственно, являлся потенциальным вором. Приложив немало усилий, я медленно поднялась с кушетки и, покинув палату, оказалась в прихожей, где сидела знакомая мне медсестра. — Извините за беспокойство, Вы случайно не знаете, никто ко мне не заходил? — придав голосу непринужденный тон, я делала вид, словно беседую с давней подругой, но девушка всё же напряглась. — Один, кхм... Никто, Вам нужен отдых, Мисс! — медсестра посерьёзнела и со строгостью захлопнула блокнот, что держала в руках. Было ясно, что ей просто не хотелось вести со мной беседу, ну либо же гость предпочитал остаться инкогнито, что было мне совсем не на руку. — Понимаете, для меня это очень важно. Можно сказать, вопрос жизни и смерти. А Вы сами сказали – мне нужно спокойствие. — я умоляюще взглянула на неё. Медсестра удручённо выдохнула, явно не намереваясь участвовать в каких бы то ни было интригах и как бы невзначай отбросила: — Ну, был тут один молодой человек, что принёс Вас сюда. Высокий, шатен, в голубой рубашке и что-то говорил на языке таком странном, — она пожала плечами. Под описание, как и следовало ожидать, подходила лишь одна известная мне персона, любившая шведские ругательства. Значит, голос не был галлюцинацией, но зачем ему понадобилось зеркало? Хотя, впрочем, это был далеко не единственный вопрос о нём, интересовавший меня. Поведение парня в целом было непонятным и каким-то сумбурным. Равнодушие всякий раз сменялось заинтересованностью и усмешками. Он умудрялся пропадать из моей жизни на долгие недели, но одновременно быть её непосредственной частью. Этот странный вкус его энергии, до краёв наполненной болью. Но ничему из вышеперечисленного не было здравых объяснений, а все, что приходило мне в голову, я тут же отгоняла, считая сущим бредом. А теперь мне следовало каким-то образом обыскать его, дабы найти зеркало. Если честно, разговаривать напрямую было бессмысленно, да и его неосведомлённость о моём пробуждении могла помочь мне выиграть время, так что оставалось лишь дождаться ночи, чтобы не столкнуться с «очаровательной» медсестричкой и начинать действовать. Сказать, что у меня был определенный план, значит гнусно солгать, поэтому добавлю лишь деталь, согласно которой в комнате Нильсена до полуночи было совершенно пусто. Решив по стандарту начать обыски с комнаты подозреваемого, я закрыла глаза в ожидании вечера, уже не боясь столкнуться с видениями. Время тянулось медленно, а погрузиться в сладкую дремоту у меня так и не получалось, так что я лишь продолжала лежать с полуприкрытыми глазами и прорабатывать сценарий поиска зеркала, но отчего-то внутри тревожило меня совершенно не это, хотя стоило бы начинать задумываться всё же о делах Мальбонте, учитывая что я становилось его прямой сообщницей. Лишение крыльев и вечная ссылка на Землю было лучшим, что могло ожидать меня, в случае если бы всё раскрылось, а так, вероятнее всего, и должно было случиться. Но тревожило меня не это. Нет. В голове моей всплывали картинки прежней жизни, которые я тут же пыталась отмахнуть в сторону, всякий раз начиная массировать виски от напряжения. Наверное, каждому знакома ситуация, когда ты в классе десятом пытаешься отыскать оправдания своему первому возлюбленному. Мол, не отвечает, потому что занят; холоден, оттого что не хочет быть слабым; груб, так как не получал достаточно нежности. Но, увы как бы мы не хотели, чтобы тот самый оказался человеком, пережившим трудности, в итоге выясняется, что он просто придурок, играющий на чувствах людей, и дело с концами. А время проходит, любовь уже перестаёт быть первой, отношения душещипательными, друзья больше не навсегда, но мы всегда ищем оправдания их поступкам. Говорим, что этому есть логические объяснения, о которых кричит сердце, но их просто нет. И мне тоже пора было перестать всякий раз, когда я закрывала глаза, думать о нём, его голосе и его боли. Пытаясь избавиться от навязчивых мыслей, я напряжённо выдохнула, оглядываясь по сторонам. Солнце уже давно опустилось за горизонт, а полная луна сменила его, освещая помещение своими холодными отблесками. За стеной, где находилась приёмная, не было ни звука, так что я смела предположить, что совершенно одна в больничном крыле. Пораскинув мозгами ещё раз, я выждала пару минут и решила переходить от рассуждений к действиям, которые совсем не были спланированы. Александр был последним, кто видел меня, а значит зеркало предположительно находилось у него. Аргументов «за», конечно, было недостаточно, но учитывая отсутствие аргументов «против» я, выждав несколько минут, чтобы убедиться в собственных намерениях, беззвучными шагами направилась к выходу. Школа была погружена в полутьму, навевавшую спокойствие. Учеников, на удивление, практически не было, а в тишине слышалось лишь скрипение мраморных плит под моими ботинками. Коридоры были залиты лунным светом, а звёздное небо стало совсем ясным, отчего казалось, будто вовсе и не ночь была. Я уже давно знала маршрут до нужной комнаты и понимала, что мне стоит торопиться, лишь бы не застать там кого-то, но шаги мои были медленные и неторопливые, будто я и вовсе в глубине души хотела обратного. Путь до пункта назначения казался бесконечно долгим, а внутри всё стягивалось от волнения. Мне впервые было неясно, что я буду делать дальше. Вот я найду зеркало снова, и что потом? Вновь скрываться от проблем, находясь в двух шагах от разгадки? Или окунуться с головой в расследование и рискнуть уже второй по счёту жизни? Но не одна из вышесказанных идей меня не удовлетворяла, а лишь расстраивала, заставляя сердце учащённо биться от липкого чувства страха, успевшего надоесть мне за всё это время. Увидев знакомую деревянную дверь, я сделала глубокий судорожный вдох, решаясь на последний рывок: проникнуть внутрь и найти свою вещь. Осторожно нажав на ручку, я беззвучно вошла в комнату, искренне надеясь, что там никого не обнаружу. Внутри была кромешная тьма, отчего я не могла разобрать практически ничего, кроме неясных силуэтов мебели. Комната парней была хорошо мне знакома, так что ориентироваться в ней даже без света не составило мне труда. И если кто-то спросит, почему я не решила нажать на выключатель и помочь себе с поисками, то я не смогу дать точный ответ. Видимо, потому что сознание моё всё ещё было спутанным, а действовала я по одной установке: стащить зеркало. Начав с тумбочки возле кровати Александра, я принялась нащупывать всё содержимое: одежда, пара книг, пустые упаковки жевачек и даже новая фляжка с глифтом, терпкий запах которого тут же ударял в нос, но ничего похожего на нужный мне предмет. Я нервно рыскала, проверяя каждый уголок, каждый сантиметр и делала бы ещё это очень долго, если бы в следующий миг меня не отвлёк громкий скрип, от которого я тут же вздрогнула, боясь, что могу быть замеченной. Сделав небольшую паузу и задержав дыхание, я медленно обернулась назад, уже придумывая нелепые оправдания, но никого и близко не было. Видимо, моё безумное сознание вновь решило сыграть со мной злую шутку, так что, пытаясь сосредоточиться, я принялась ещё осторожнее перебирать вещи в тумбочке, переходя к следующей полке. Я совершенно забыла о времени, переворачивая одну вещь за другой и складывая всё в той же очерёдности обратно. — И часто тебе приходится копаться в чужом нижнем белье? — я ощутила горячее дыхание на своей шее, от которого вдоль позвоночника пробежала куча мурашек, а сердце пропустило пару ударов. Замерев от неожиданности, я глубоко вдохнула, пытаясь унять внутреннюю панику, перед тем, как развернуться и увидеть того, кто поймал меня не в самый лучший момент.