Ну и стерва ты , Уокер

P.s. Для наиболее атмосферной обстановки, настоятельно рекомендую слушать песни: «mirah special death», и “ maribou state tongue slowed (второе видео в ютубе) “ на протяжении всего прочтения. Так будет намного атмосфернее. Я очутилась на крыше какой-то высотки. Прям как в прошлый раз, но тогда это была другая высотка, в несколько раз ниже, и тогда я сбежала от проблем, которые были в несколько раз меньше. Скинув туфли, я поставила их рядом с собой. Туда же я бросила и рюкзак. Я встала на самый край крыши. Смотря вниз я думала, какое же всё маленькое и незначительное, впрочем как и я здесь. Но стоит мне вернутся на небеса, как я стану предметом всеобщего обсуждения и страха. «А может к чёрту это всё? Может остаться здесь, на земле, где никто меня не знает? Начну жизнь с чистого листа. С моими способностями я могу не работать. Там, наверху, мне нечего делать. Стоит мне вернуться, как от меня отвернуться все друзья. Я не хочу так жить» Слёзы непроизвольно стекали по моим фарфоровым, бледным щекам. Я села на то место, где секунду назад ещё стояла. Открыв пачку сигарет, я достала одну из них и подожгла. Не долго думая, я достала первую, но далеко не последнюю, бутылку виски. Хоть земной алкоголь пьянил, но этот эффект был не сильный. Именно поэтому я взяла его так много. Открыв бутылку, я сделала несколько крупных глотков, и даже не поморщилась. «А смысл этого всего? Я — Мальбонте, меня не признает ни Рай, ни Ад. Я навсегда останусь где-то между.» Глоток, ещё один, затяжка, глоток, и я опять погрузилась в свои мысли. « Все так восхваляют Шепфу, а на самом деле он трусливый старикашка. Он избавился от первого Мальбонте, лишь из-за страха. Страха того, что он его сильнее. Шепфе просто не получилось подгребсти его под себя, сделать личной, сильной шавкой. Говорят Мальбонте устроил войну, ха, наивные. Могу поспорить, что в Мальбонте было больше демонического, и он понял, что никакого равновесия нет. Какое может быть равновесие, если ШЕПФА — ангел. И он считается самым наивысшим. Никакого равновесия нет, и не будет, демонов всегда будут принижать перед ангелами. Лицемерные мрази.» Я положила выкуренную пачку от сигарет, рядом с допитой бутылкой, и сразу полезла за новой партией, таких необходимых для расслабления сигарет, и такого опьяняющего виски. Голова болела, но не от моих «душевных лекарств», а от наедающих мыслей. Я уже не знала что мне делать. «Ну одержу я победу над Шепфой, и что дальше? Ангелочки станут меня называть «УБИЙЦЕЙ ШЕПФЫ», не дай Сатана, устроят бунт, или правосудие. Не удивлюсь если во его главе будет стоять этот напыщенный пидорас Фенцио» Я горько усмехнулась своим мыслям. Как же я всё-таки его ненавижу, ведь всё началось из-за него, из-за его слова «МУТАНТ». «Хотя, если бы не он, то кто-нибудь другой вывел бы меня на такие эмоции, и вся эта ситуация повторилась бы. А что было бы, если бы я не сдержалась? Я бы убила бы их всех? Всех. . . Мими, Ади, Семи, Ости, Астрата, Вальфа, и. . . Люцифера. Я бы этого не пережила. Неужели я настолько не контролирую свой гнев? Настолько что могу убить любимых мне людей? Да. . . настолько» В ход пошла третья бутылка. Как я вообще ещё не вырубилась от такого количества алкоголя? «Интересно, а почему моя энергия такая? Ну допустим чёрный цвет — понятно. Я вся состою из боли, горечи, гнева, пошлости, и «обиды на весь мир», как это когда-то обозначил Люцифер. Но виски и табачный дым? Сомневаюсь что это связанно именно с тем, что я чаще всего бухала именно его, и что я курила чаще, чем чистила зубы. Хотя, какая уже разница, есть проблемы посерьёзней, хотя бы начиная с того, что я не могу стоять на ногах, и лезу за второй пачкой сигарет.» Запалив сигарету, уже из новой пачки, я стала рассматривать дым, который развеивался на ветру. Отставив в сторону пустую третью бутылку, я легла на спину, делая затяжку. Я рассматривала звёзды, я всегда любила, и восхищалась ночным небом, но сегодня оно было поистине великолепным, такое тёмное, такое звёздное, хочется раствориться в нём, прямо как дым от моей тлеющей сигареты. «Сейчас я напоминаю себе прошлую меня. Меня из жизни на земле. Того обиженного ребёнка, которому попросту не хватало любви. В моей жизни её не было никогда. Отец меня не любил, он лишь хотел чтобы я была успешной. Успешной не для моего счастья, а успешной для того, чтобы похвастаться перед своими приятелями, мол: «смотрите какая у меня успешная дочь, не то что ваши сосунки». Ни один парень меня не любил. Хотели ли со мной переспать? — да. Любил ли меня хоть один из них? — нет. Зачем им нужна такая? Стервозная, грубая, нахальная. . . разбитая, уставшая, сломленная. Вот именно, ни-ко-му. Я думала что попаду на небеса, и стану другой, новой Вики. Не, Вики-стервой- Уокер, а Вики — хоть кому-то нужной — Уокер. Но не всё бывает так, как нам этого хочется. Я сейчас лежу на крыше многоэтажки, допиваю четвёртую бутылку виски, и скуриваю вторую пачку сигарет. Всё как раньше. Когда я приходила домой со школы, запиралась в комнате, переодевалась, сбегала из дому, ходила в клубы, бухала, курила, и что-то занюхивала или проглатывала. До сих пор ничего не изменилось, разве что наркотиков с собой нету. Хотя, очень жаль, они были бы сейчас кстати.» Пролежав так ещё около часа в раздутиях, я решила что пора что-то делать. Не могу же я так просидеть всю бессмертную жизнь на крыше. Да и виски заканчивается, осталась лишь половина последней, пятой бутылки. Я пришла к решению. Если вспоминать прошлую жизнь, то вспоминать полностью, я вспомнила моё любимое занятие на земле. Оно всегда мне помогало когда было хуево, а сейчас был как раз тот самый случай. Решив не мусорить, я на ватных ногах встала, но сразу упала. Алкоголь и выкуренные сигареты давали о себе знать. Тело меня не слушалось — меня жутко шатало. Одно неловкое движение — и я полечу с крышы как камень, и даже крылья не буду раскрывать. Перебью душевную боль — физической. В принципе, я за этим и собралась возвращаться на небеса, а точнее в Ад. Мне нужно было в мою комнату, там лежит то, что поможет мне. Но сейчас я занята другим. Я пью пятую бутылку алкоголя, попутно складывая все пустые бутылки и выкуренные пачки сигарет, обратно в рюкзак. С трудом, но справившись с этим занятием, попыталась призвать водоворот. Это получалось не сильно хорошо, так как я была в хлам, но с пятой попытки у меня вышло. Надев обратно туфли, я ели -ели запрыгнула, хотя нет, скорее завалилась в водоворот, и начала лететь. Ввалившись в комнату, я отметила факт того, что Люцифера в ней не было, хотя на часах уже было три ночи. Я даже не подумала о том, что он может находиться здесь, хотя в моём состоянии думать — это сверхспособность. Швырнув на пол рюкзак полный пустых бутылок, и пачек от сигарет. , я взяла в руки последнюю, ещё не допитую бутылку, и поползла к туалетному столику. Найдя на нём шкатулку с украшениями, я начала вышвыривать их в разные стороны. Мне было поебать на то, что я потом что-то не найду, моя единственная цель была найти его. То, ради чего я сюда вернулась. То, что помогло мне заглушить душевную боль, ещё на земле. И вот, я его нашла. Такое холодное, такое родное. . . Собрав в себе последнии силы, я доползла до ванной, прикрыв за собой дверь. Сев на пол, я облокотилась об холодную плитку спиной, делая очередной глоток янтарной жидкости. И вот, в руках я держу то, что избавит меня от этой невыносимой боли и вины. Мой любимый друг, путешествовавший со мной везде. То, что мне действительно сейчас было необходимо. Моё любимое лезвие. Сколько же историй нас с ним связывало. Каждое изнасилование, каждое избиение отца, каждый нервный срыв, сопровождался как минимум одному порезу на запястье. Селфхарм стал моим хобби с шестнадцати лет. Примерно раз в неделю я баловалась такой незамысловатой игрой со своей жизнью. Он причинял мне как моральное и физическое, так и эстетичное удовольствие. И вот, сейчас я подношу лезвие, пропитанное за всё это время моей кровью, к левой руке, и оставляю не сильно глубокий, но явно ощутимый порез. Что может быть завораживающее, чем смотреть на то, как твоя жизнь выходит из твоего тела, покидая тебя через эти алые капли твоей крови. Как то, что люди берегут, и считают наиважнейшим, ты сам у себя отбираешь. Но суицид и селфхарм слегка отличается. Суицид — это желание навсегда расстаться с жизнью, отобрать её у себя окончательно, и бесповоротно. А селфхарм — это желание заглушить моральную и душевную боль, через физическую, с помощью порезов. Именно этим сейчас я и занимаюсь, оставляя на своей руке множество, сочащихся кровью, порезов. Порез, порез, ещё один, и ещё. Вся рука исполосована в кровавых линиях. Кровь медленно стекает по моей руке. Мне становиться легче, но легче лишь на мгновение. На то мгновение пока я провожу лезвием, но как только я его убираю, все мысли возвращаться с новой силой. И это заставляет меня наносить порезы снова и снова. И вот, один порез, решивший всё. Неосознанно я понимаю что он получился сильно глубоким. Настолько, что кажется я перерезала себе вену. Я вижу, как кровь начинает вытекать с большим напором. Настолько большим, что с каждой секундной моё тело становиться всё слабее и слабее. И вот, я лежу в луже собственной крови. Моя кровь везде. Такое ощущение, что она нескончаемая. На мгновение, я задумываюсь: «Умереть в одном и том же корсете два раза — это судьба.» Кровь струиться не переставая, а я и не прекращаю это. Я позволяю ей вытекать из себя, забирая при этом мою жизнь. Мне уже нечего терять. С каждой пролитой каплей, я чувствую как тяжелеют мои веки. И вот, они наконец закрываться, и меня поглощает тьма. . .