По стопам

      Сказать, что отношения между Офелией и гриффиндорцами сошли на нет — не сказать ничего. Будто не было всех этих месяцев близкой дружбы, хотя Морган была уверена, что на ее месте каждый из Ордена поступил бы также.       Что же до Драко, парень немного пришел в себя и даже вышел из Больничного крыла. Он был уверен, что нашел способ починить исчезательный шкаф и не без энтузиазма принялся за дело.       Поведение всех этих людей было предсказуемо. Безумно по своим меркам вел себя только Артур. Пуффендуец начал посещать все курсы по подготовке к ЖАБА и проводить как можно больше времени в библиотеке, готовясь к экзаменам. Офелия подозревала, что Гермиона, вероятно, рассказала об их разговоре не только Поттеру и Уизли, но и всему Ордену. Однако Морган предполагала, что в таком случае Диггори мог бы объясниться с ней лично, а не избегать.       Тем временем жизнь в Хогвартсе шла своим чередом, что не исключало, конечно, уроки, квиддич, шоколадный пудинг и все более настойчивые предложения Снейпа помочь Драко с заданием.       — Он снова вызвал меня к себе, — копируя манеру Офелии закатывать глаза, сказал как-то девушке Малфой.       — У нас все равно сейчас ЗОТИ, — пожала плечами девушка.       — Может опоздаем? — с надеждой в голосе спросил парень.       — Ни за что, — ответила Офелия и, подхватив Драко за руку, повела его в сторону кабинета.       — Иногда мне кажется, что Темные искусства ты любишь больше, чем меня, — буркнул парень.       Офелия ничего не ответила, лишь широко улыбнулась.       Как оказалось, кабинет ЗОТИ был пуст, так как до урока было еще добрых пятнадцать минут. В дальнем конце за учительским столом сидел Снейп и что-то внимательно читал.       — Добрый день, профессор, — поздоровалась Офелия и повела Драко вперед.       — Мисс Морган, мистер Малфой, — в интонации Снейпа проскользнули нотки удивления, — вы забыли о мерах предосторожности?       — Они более не необходимы, — ответила девушка, после чего профессор взмахом палочки захлопнул дверь в кабинет и, видимо, наложил чары тишины, чтобы предстоящий разговор не подслушали.       — Что это значит? — спросил мужчина, отложив палочку и встав с кресла.       — Поттер и его друзья знают о нашем… сотрудничестве, — наконец, отозвался Драко.       — После происшествия в туалете Плаксы Миртл Гермиона пришла ко мне с уверенностью в нашем с Драко сообщничестве и надеясь, что я все расскажу, — объяснила ОФелия.       — И вы, конечно, ничего не рассказали, но подтвердили свою причастность, — сжал руки в кулаки Снейп, — не этого я ожидал от дочери Темного лорда.       Последняя реплика задела Офелию за живое, и она уже хотела что-то ответить, но профессор ее перебил:       — Вы двое не имеете права допускать ошибки, по­тому что, если вас исключат из школы или заподозрят хоть…       — Я тут ни при чем, ясно? — ответил Драко, — Офелия тем более.       — Надеюсь, что вы говорите правду, поскольку все эти покушения были не только неумелы, но и попросту глу­пы. Если Поттер и его друзья найдут хоть небольшое доказательство вашей причастности к делу Белл или Уизли…       — У них нет никаких доказательств, — сердито бросил Мал­фой, — мы этого не делали. И не надо на меня так смотреть. Я знаю, что вы пытаетесь прочесть мысли, не выйдет!       Наступила пауза, потом Снейп тихо сказал:       — Ага… вижу, тетя Беллатриса учила вас окклюменции. Какие же мысли вы стараетесь скрыть от Темного лорда, мистер Мафлой?       — От него я ничего не скрываю, я только не хочу, чтобы вы лезли не в свое дело!       Затем Снейп посмотрел на Офелию, будто пытаясь прочитать и ее мысли. Девушка напряглась. Она никогда не обучалась окклюменции, однако недоуменный взгляд профессора более чем красноречиво дал понять, что применить легилименцию у него не вышло. Снейп снова повернулся к Драко:       — Так вот почему вы избегаете меня с начала учеб­ного года? Боитесь моего вмешательства? А понима­ете ли вы, что если бы кто-нибудь другой посмел не явиться ко мне в кабинет после того, как я несколь­ко раз вызывал его…       — Назначьте мне отработку, наябедничайте Дамблдору! — с издевкой предложил Мал­фой.       Снова наступила тишина. Наконец, Снейп сказал:       — Вы прекрасно знаете, что я не намерен делать ни того, ни другого.       — Ну, так и оставьте нас в покое!       — Послушайте меня, — сказал Снейп, — я стараюсь помочь.       — Непреложный обет — ваша проблема, профессор, — раздраженно заявил парень, — у нас есть план, и он сработает, просто получается немножко доль­ше, чем я рассчитывал!       — Что за план?       — Не ваше дело!       — Если вы расскажете мне, что вы собираетесь делать, я смогу помочь вам с…       — Спасибо, не стоит, — перебил слизеринец.       — Вы совершаете элементарные ошибки в силу неопытности. Ведете себя подозрительно, пользуясь моим покровительством, но даже не не считаете нужным посещать уроки по защите от Темных искусств.       — Да кому это нужно? — процедил Драко, — защита от Темных искусств — это же все не на са­мом деле сплошное притворство. Как буд­то кому-то из нас нужно защищаться от Темных ис­кусств.       — Это притворство, мистер Малфой, необходимо для на­шего успеха! — возразил Снейп, — где бы, по-вашему, я был все эти годы, если бы не умел притворяться? А теперь…       В кабинет неожиданно постучали. Урок уже должен был начаться, и Снейпу не оставалось ничего другого, кроме как снять все защитные чары и начать урок.       Офелия и Драко сели вместе, получив недоуменный взгляд доброй половины студентов. Паркинсон чуть не обронила все свои и Забини учебники. Внезапно в кабинет влетел Гарри.       — Опять опоздали, Поттер, — холодно произ­нес профессор, — минус десять очков гриффиндору.       Бросив на Снейпа злой взгляд, Гарри уселся ря­дом с Роном. Половина учеников еще оставалась на ногах, все вытаскивали учебники, раскладывали принад­лежности, не так уж сильно он опоздал.       — Прежде чем мы начнем, я хочу получить ваши письменные работы по дементорам, — сказал профессор и небрежно взмахнул волшебной палочкой, отчего двадцать пять пергаментных свитков взвились в воз­дух и аккуратной стопкой улеглись на его стол, — и надеюсь, что они ради вашего же блага будут получше той чуши, которую вы сочинили на тему «Как противиться заклятию Империус». А теперь от­кройте учебники на странице… В чем дело, мистер Финниган?       — Сэр, — сказал Симус, — я все думаю, как можно отличить призрака от инфернала? Видите ли, в «Про­роке» рассказывается про инфернала, который…       — Это был вовсе не инфернал, — скучающим то­ном прервал его Снейп.       — Но, сэр, говорят, что…       — Если вы действительно прочитали статью, о ко­торой толкуете, мистер Финниган, то должны знать, что так называемый инфернал был не кем иным, как зловонным воришкой по имени Наземникус Флетчер.       По кабинету прошлась волна шепота. Драко предмет разговора был совершенно неинтересен, он раскрыл какую-то стороннюю книгу и начал читать.       — Видимо, Поттер может рассказать нам об этом много интересного, — неожиданно сказал Снейп, ткнув палочкой в конец класса, черные глаза его не отрывались от Гарри, — давайте спросим у Поттера, как нам отличить призрака от инфернала.       — Э-э… ну… призраки, они просвечивают… — про­мямлил Гарри.       — Замечательно, — скривив рот, перебил его Снейп, — что ж, почти шесть лет магического образования потрачены на вас не впус­тую, Поттер. «Призраки, они просвечивают».       Офелия непроизвольно хихикнула, и еще несколько учеников расплылись в глупых улыбках. Гарри набрал побольше воздуха в грудь и спокойно продолжил:       — Да, призраки просвечивают, а инферналы — это мертвые тела. Поэтому они плотные…       — Все это мог бы рассказать нам и пятилетний ребенок, — издевательски заметил Снейп, — мистер Малфой?       Драко раздраженно оторвал свой взгляд от учебника и ответил:       — Инфер­нал — это труп, возвращенный к жизни заклинани­ями Темного волшебника. На самом деле он не жи­вой, это лишь марионетка, которая исполняет при­казы. А призрак — это отпечаток, оставленный на земле покинувшей ее душой… И он, как мудро заметил Поттер, просвечивает.       Офелию охватило легкое чувство гордости за Драко.       — То, что сказал Гарри, как раз и поможет нам от­личить одного от другого! — воскликнул вдруг Рон, — если мы столкнемся с кем-то из них в темном переулке, нам останется лишь присмотреться, плотный он или прозрачный. Мы же не станем спрашивать: «Изви­ните, вы, случайно, не отпечаток покинувшей зем­лю души?»       По классу прокатился смешок, но тут же стих от одного взгляда Снейпа.       — И еще минус десять очков Гриффиндору — сказал он, — ничего более умного от вас, Рональд Уизли, я и не ожидал. Вы мальчик настолько плот­ный, что не способны трансгрессировать себя на расстояние в полдюйма, — профессор выдержал паузу, — теперь откройте учебники на странице двес­ти тринадцатой и прочитайте первые два абзаца, по­священные заклятию Круциатус…       В остальном урок прошел весьма недурно. Снейп рассказывал материал сам и никого больше не пытал.       После урока профессор попросил Офелию задержаться.       — Недавно я нашел это, — сказал он девушке, протянув разорванную книгу. Только осмотрев предмет внимательно, Офелия узнала в нем дневник, подаренный Артуру на Рождество.       — Откуда…       — Кажется, ваш друг в последнее время проявляет неординарную любовь к магическим наукам, — перебил ее профессор, — я думаю, вы лучше меня знаете, что это может значить.       Морган не представляла, каким образом дневник оказался у Снейпа, да еще и в таком состоянии. Однако она непременно решила выяснить это у самого Артура во время обеда.       Девушка нашла его, в одиночестве читающего книгу в дальнем конце пуффендуйского стола.       — Привет, Артур, — поприветствовала парня Офелия.       — Привет, — отозвался он, не отрываясь от книги.       — Кажется, нам пора поговорить, — решила сразу преступить к главному Морган.       — Давай поговорим.       Диггори все еще не смотрел на Офелию, поэтому она положила дневник на стол прямо перед ним:       — Что это значит, Артур?       — Парень какое-то время смотрел на предмет перед собой, будто что-то обдумывая, а затем сказал:       — Заклинание случайно попало.       — Заклинание? — скептично переспросила Офелия.       Диггори кивнул.       — Что с тобой происходит вообще? В последнее время ты сам не свой. Избегаешь меня, учишься…       — Отец настоял, чтобы я пошел в Министерство после школы. Готовлюсь к ЖАБА, — бесцветно ответил парень.       — Ты же никогда его не слушал, говорил, что Министерство для Седрика, а не для… — Офелия поняла, что коснулась запретной темы и решила тут же ее замять, — у тебя скоро день рождения, это твой последний год в Хогвартсе. Давай немного повеселимся. Чем хочешь заняться? Куда пойти? Я сделаю что угодно, — не сдавалась девушка.       Диггори, наконец, оторвал взгляд от стола и посмотрел на Морган:       — Я хочу тебя нарисовать, — сказал он спокойно.       Офелия не слишком хотела позировать снова, но терять друга не хотела еще больше, поэтому ответила:       — Как мне одеться?       — Так, чтобы мне понравилось, — сказал Артур, и на его лице, наконец, появилась полуулыбка.