Мир плоский, и это — его край

Бывают такие дни, которые просто не задаются. Вот с утра встал, кофе варишь, глаза еле открылись. Заденешь случайно рукой кружку, а она возьми да разбейся. И вот с этого момента понимаешь — ну все, сегодня тот самый день. И ничего уже с этим не сделаешь, хоть головой об стену бейся. И кофе уже пьешь как-то без особого удовольствия, из другой кружки, той, которую не разбил. А потом ему звонит Вэй Усянь, и Цзян Чэн понимает, сегодня, ну точно, тот самый день. Не с той ноги — как говорят другие. Со звонка Вэй Усяня — как говорит Цзян Чэн. — Доброе утро! — бодро заявляет Вэй Усянь, и Цзян Чэну хочется откреститься. Голос у брата звучит как-то хрипло и тускло. — Чего тебе? — Ничего. Я просто так. Доброго утра пожелать. Спросить, как твои дела, чем планируешь сегодня заниматься? — Пока, — говорит Цзян Чэн и сбрасывает вызов. Что за дурная привычка, звонить ему по всякой ерунде? Можно подумать, у него других дел нет с утра пораньше. У Цзян Чэна сегодня, между прочим, сложный день. У него в адвокатском бюро сейчас все вверх дном: они пропустили сроки подачи налоговых деклараций, и это во-первых. Для Цзян Чэна этот пропущенный срок, как пощечина! Он ведь в основном занимается делами в сфере финансовых махинаций. Лжепредпринимательство, мошенничество с финансовой отчетностью, торговля инсайдерской информацией, уклонение от уплаты налогов… Это не грехи Цзян Чэна, это его клиентов. Но теперь эта налоговая декларация висела над ним тяжким грузом. Надо было поскорее с ней разобраться. И почему только никто из других сотрудников не подумал ею заняться? Тоже мне, адвокатское бюро, партнерское соглашение… Кому вообще надо заниматься всей этой ерундой, когда есть Цзян Чэн? А во-вторых, они проигрывали дело. Чисто гипотетически — конечно же, нет, Цзян Чэн вряд ли бы смог уйти проигравшим из этой партии. Но фактически — клиентка просила закрыть дело еще на предварительном слушании. Если дело пойдет дальше, то ее компания потеряет репутацию, а как следствие, и клиентов. На предварительном слушании дело не закрыли, и Ло Цинъян, дела которой Цзян Чэн ведет уже не один год, вчера в очень мягкой форме просила поторопиться. Чем больше времени дело займет, тем больше она потеряет. И по-хорошему, Цзян Чэну бы… Выбрать из двух стульев сегодня один. Или налоговая декларация, или дело Ло Цинъян. А остальное пусть разбирают другие сотрудники бюро. Он три года работал гордым волком: занимался всеми делами самостоятельно, не нанимал себе отдельно никаких помощников (хотя его ставка за час могла бы позволить намного больше). Но потом случился большой коллапс, который Цзян Чэн ознаменовал как «конец своей личной жизни». Если уж начистоту, то и не было у него никакой пресловутой личной жизни… Просто звезды так сошлись, что текущих дел у Цзян Чэна стало слишком много. И ему срочно нужен был человек, которому он мог бы доверять и который смог бы работать вместе с ним. Мо Сюаньюй учился вместе с Цзян Чэном на одном курсе юридического факультета. За те годы учебы их нельзя было назвать друзьями или хотя бы близкими знакомыми. У них было слишком мало точек соприкосновения, чтобы тесно общаться. Но как-то так все же вышло, что у них было с десяток совместных фотографий с университета, несколько ящиков пива, выпитых на двоих, две глупые студенческие вечеринки и один нелепый поцелуй, который они оба предпочли забыть. Мог бы Цзян Чэн ему довериться? Нет, нет, нет и еще раз нет! Но альтернативных вариантов у него не было. Другими хоть сколько-нибудь полезными связями Цзян Чэн за время учебы не обзавелся. Мо Сюаньюй, откровенно говоря, был «с придурью», как любил говорить Вэй Усянь. Но что-то он да понимал в своей работе. А Цзян Чэну очень нужны были лишние руки. Так и началась эта ужасная эпопея с адвокатским бюро… Цзян Чэн знал — там где двое, скоро будет и третий. А там уже… Ну… Гордым волком больше быть не получалось. Когда Цзян Чэн заработал себе репутацию в своей узкой сфере, к нему стали обращаться люди с делами для детективного романа-многотомника. Жить становилось все веселее, а людей все больше. В какой-то момент было решено, что реорганизоваться в адвокатское бюро будет намного удобнее. Люди хоть будут знать, что они работают не с ЦзянЧэномМоСюаньюемГосподиномЛиГосподиАВыКтоТакой, а с адвокатским бюро и конкретным адвокатом из этого бюро — посмотрите, у него есть бейдж (я знаю его имя)! Так что теперь Цзян Чэн имел полное право послать разбираться с делом Мо Сюаньюя, а сам заполнить декларацию. Цзян Чэн за последние годы привык рано просыпаться и много успевать за день. Например, сегодня утром он успел разбить чашку, собрать ее осколки, достать новую, заварить себе кофе… И все это за пять минут до шести часов утра. Он удовлетворенно кивает себе и пока думает, что приготовить на завтрак, проверяет свое расписание на ближайшую неделю. И в этот момент до него доходит. Без пяти шесть! Цзян Чэн ведь обычно встает около восьми! И как так только вышло? Цзян Чэн возвращается в спальню, чтобы проверить время на ноутбуке. Мало ли, на телефоне часы сбились? Но нет. Все верно. Вот-вот будет шесть утра. Замечательно, и сна ни в одном глазу уже… Две его чудесные девочки, Жасмин и Принцесса, еще даже не поднимались со своих лежанок. Их крупные черные носики едва заметно дергались вместе с ушами, когда они слышали недовольный голос хозяина. Но вставать они не спешили и тихонечко сопели во сне. Цзян Чэн бросает теплый взгляд на двух золотистых ретриверов и улыбается самому себе. Даже если это утро у него не задалось, в его жизни все еще было что-то более значимое, чем разбитая кружка и пропущенные сроки. Раз уж его девочки еще не проснулись, то разбудить их самому? Порадовать чем-то вкусным и провести с ними лишний час на прогулке? Ну, а что? Он не спит, а они чего? …И как только Вэй Усянь додумался позвонить ему в такую рань? Кто звонит спросить, как дела, даже не дождавшись шести? У этого Вэй Усяня точно не все дома, надо будет при следующем звонке напомнить ему о манерах.