Будет больно

— Мистер Роланд, вызывали? Гектор кокетливо поправил волосы, заведя непослушную прядь за ухо, и улыбнулся хозяину клуба. За месяц, что он работал в его заведении, Гектор так и не смог раскусить этот крепкий орешек. Вроде бы альфа был совершенно нормальным и регулярно появлялся в компании омег модельной внешности. Но тогда была совершенно непонятна бешеная ревность Карла, который готов был порвать любого, кто смотрел на Майлза Роланда дольше пары секунд. В том, что это не безнадежная влюбленность, Гектор убедился буквально через пару дней после устройства на работу. Полезная привычка сперва смотреть, что происходит за дверью, а уже потом громко стучать, позволила застать Карла на положенном ему месте: на коленях с членом мистера Роланда во рту. Подробности, конечно, рассмотреть не удалось, Гектор прикрыл неосторожно оставленную незапертой дверь и дал закончить важные дела. Но из природной вредности всё же постучался спустя пару минут и тут же распахнул дверь, чтобы увидеть, как Карл утирает рот и злобно зыркает на незваного гостя. Запахи в кабинете стояли как на альпийском, мать его, лугу — чабрец с чем-то приторно-сладким, сильный аромат подсушенной на солнце травы — им славился Карл, которого даже за глаза называли «Джут» и, кажется, овсяных хлопьев. Понять, где были чьи, Гектор так и не смог, даже спустя месяц. Да, Карл пах практически сеном, но других запахов больше не выделялось. А мистер Роланд, похоже, пользовался подавителями, потому что унюхать его так ни разу и не вышло. Был, конечно, один способ, но прибегать к нему Гектор решился бы в крайнем случае. Для него худой как жердь мужчина с бледной кожей, рыжими волосами и многочисленными веснушками не был идеалом красоты. Гектор предпочитал брюнетов. Сильных, как Чейз, или совсем маленьких и тонких, как Руди. Думать о Чейзе было тяжело, даже больно. Но когда особенно накатывало, Гектор заводил руку за спину и гладил пальцами поджившие порезы, обводя контуры цветка и давая себе слово не приближаться к Чейзу больше никогда. Зная, что он рекордсмен по нарушению слова, Гектор не сомневался — мера временная. Но хоть сколько-то он должен продержаться без сессий. Альфа он или кто? Если даже с вечной приставкой недо-. — Ты хорошо работаешь, Гектор. Я знаю, что ты не нравишься Карлу, но причины личные. Я хочу предложить тебе место главного бармена. Сорен уезжает с мужем в столицу, и по личностным качествам ты лучше всего подходишь для этой работы. Но это будет отнимать больше времени и налагать на тебя дополнительные обязательства. — Зарплата, надеюсь, тоже вырастет? — Деловой подход, уважаю. Да, пока вдвое, а дальше всё будет зависеть от твоих стараний. — И в чём заключаются дополнительные обязанности? — Ничего незаконного или предосудительного. Мистер Роланд улыбнулся так сладко, что сахар на зубах заскрипел. Можно было обмануться этой улыбкой и очароваться хозяином стрип-клуба, который объективно был красив холодной и опасной красотой. Но Гектор знал таких людей слишком хорошо и в их присутствии никогда не расслаблялся. — И всё же, мистер Роланд? — Тебе нужно будет общаться с клиентами, рассказывать о коктейлях, очаровывать и побуждать пить как можно больше. Ну и, конечно же, как бы между делом упоминать парней, которые заскучали без их общества. Ты разбираешься в людях, Гектор, это видно. Значит для каждого клиента подберёшь нужные слова и комплименты. — То есть продавать живой товар? Гектор улыбнулся также очаровательно, как хозяин стрип-бара, и выдержал пристальный взгляд мистера Роланда. — Здесь работают совершеннолетние дееспособные люди, которые самостоятельно сделали свой выбор. Не думаю, что ты сильно ранишь душу. — Совершенно не раню, мистер Роланд, я уточняю все детали. — И это правильно. Иди работай, вечером Карл введёт тебя в курс дела. Позови его ко мне, поставлю его в известность. — Благодарю, мистер Роланд. Кого-то сегодня ждёт взбучка. Гектор слегка растрепав волосы и изобразив томный взгляд, передал Карлу распоряжение мистера Роланда зайти. Сыто облизывая губы, Гектор про себя посмеивался над едва не дыхнувшим огнём управляющим. Всё-таки ревность страшная вещь. Не умеешь держать себя в руках — останешься в дураках. Ещё ни один человек на его памяти не прошёл проверку ревностью. А значит, и не любил Гектора по-настоящему.

***

— Ты что, правда в горы собрался?! Тоже на каблуках попрёшься? Ноги переломаешь! Руди фыркнул и демонстративно вытянул длиннющие ноги, на которых сверкали чёрные лакированные лодочки на шпильках. — Ты меня за идиота держишь? Я платформу надену, возьму спортивные кеды с подъемом. — Ну конечно, с высоты своего роста падать-то неинтересно. — Мне без каблуков и платформы неудобно, ноги болят. — Потому что деформировались уже, Руди-убийственные шпильки. — Может и так, я с пяти лет на каблуки встал и почти не снимаю с тех пор. — Я заметил, со школы цокал и мне на нервы действовал. — Ну да, а ты решил меня проучить и получил. — Всю жизнь вспоминать будешь? Чейз покачал головой и ткнул Руди пальцем в бедро. Тот только глаза закатил. — Всю буду. Сам виноват, полез на более слабого, с твоей точки зрения, противника. — Что, раскаяние не снимает вины? — Я тебе не церковь, чтобы грехи отпускать. — Засранец ты, а не церковь, это точно. Иди уже нахрен отсюда, ничего со мной не случится за три недели. Я же понимаю, зачем ты припёрся. Руди хищно втянул носом воздух, принюхиваясь, и вперился немигающим взглядом в Чейза. От такого каждый раз даже его передёргивало. — Ты не просыхаешь. И мне это не нравится. Чейз закатил глаза. А когда это не помогло, и Руди продолжил давить взглядом, вздохнул. — Лучше я буду бухать и кутить, чем прибью кого-нибудь в приступе гнева. — Согласен. Но не слишком налегай, я тебя так рано хоронить не планировал. А ты знаешь, как я злюсь, когда что-то идёт против моих планов. Чейз выдохнул и рассмеялся. По Руди было непонятно, шутил он или говорил всерьёз. Но это в любом случае было забавно. — Езжай спокойно, обещаю не творить глупостей в твоё отсутствие. Ты в курсе, кстати, что Дольф твой на детские журналы залипает. С чего бы это? Руди дёрнулся, резко снимая ноги с пуфика, и поджал губы. — Ни с чего. Ему надо — пусть сам и рожает. Будет первым альфой, премию получит. — Оооо, я смотрю не всё гладко в семействе. Он тебя с ребёнком достаёт? Мне казалось, он сразу понял, какой ты. Руди поморщился, махнув рукой. Тема явно была ему неприятна. А вот Чейз ухватился за возможность прекратить препарировать свою личную жизнь и заняться чужой. — Он всё понимает. Но каждый раз пытается подъехать то на кривой козе, то на кобыле. И знаешь, мне кажется, что он научился крутить мной и мастерски этим пользуется. В горы едем, чтобы немного расслабиться и преподать ему урок. Кажется Волк забыл, как нужно быть послушным. — С тобой забудешь, как же. Мне кажется, что тебя просто нервирует тема детей. Прикажи ему об этом не заговаривать, и дело с концом. Что тебе мешает? — Один маленький нюанс. Он мой муж, а не только мой саб. И право голоса у него есть. — Зря. Но дело твоё, это ты рискованный любитель лайфстайла с ароматом ванили. Чейз вскочил заранее, точно зная, что за такие подъебки получит от Руди по первое число. И если от пинка ему удалось увернуться, то запущенный точным движением блокнот зарядил ему аккурат промеж глаз. На Руди даже обижаться было не за что, Чейз прекрасно знал, как он ненавидит, когда упоминают его запах в сочетании с темой. Но удержаться было трудно. — Всё, мир, выплеснешь энергию в отпуске. А я буду хорошо себя вести, присмотрю за квартирой и твоими кактусами. Обещаю не устраивать здесь тусовок и пить только у себя и в клубах. — Лучше бы ты вообще не пил, а нашёл себе нижнего. Или хотя бы партнёра на ночь, чтобы снять напряжение. — Этим и займусь. Как раз присмотрел отличное место, где можно снять альфу и жёстко потрахаться. Может полегчает. — Давно пора. И Чейз, мой тебе совет. Сними брюнета.