***
Уэйд Уилсон хромал в круглосуточный магазин под покровом сумрака — он опять потерял одну из конечностей в последней стычке. И левая нога всё никак не хотела проходить пубертатный период, застряв в недозрелом и посему коротковатом состоянии. Вот так он и хромал на одну конечность, что никак не желала взрослеть и обрастать здоровыми крепкими мышцами. Но выпить необходимо было срочно. А почему за алкоголем его понесло именно сегодня и именно Куинс — вот вопрос. Хотя, это совершенно не было загадкой, он надеялся встретиться там с Паучком — у них с пацаном была странная можно сказать, что космическая взаимная химия-страсть. Такого с ним не разу не было после Ванессы… Ну или Уэйд опять всё себе выдумал? Если хорошенько подумать, то он хотел убедиться исчез ли в произошедшем катаклизме Паркер, как все наилучшие представители человечества или же, как сам Дэдпул, остался гнить здесь в юдоли разврата и страданий. Уилсон очень боялся, что то, что он предполагал окажется правдой, что Паучок — один из тех, кто просто внезапно исчез на глазах родных и близких… Если почесался в одном месте, например, задницу, то дальше по инерции всегда начинало чесаться всё остальное и почему то всегда начиная с яиц… Уэйд Уилсон поозирался вокруг, не заметив никаких блюстителей нравственного поведения в ближайшей округе (хотя если что, он всегда мог телепортироваться куда-нибудь ещё) и и принялся удовлетворять свою чесотку. Он очень надеялся, что это ощущение означает, что его мышцы успешно растут. «Опаньки, кто это? — Уэйд смотрел на фигуру в перевернутом виде, ведь он только что наклонился и просунул голову между своих бедер, чтобы удобнее был чесать зад. — Рост тот же, пуловер тоже, и мой обожаемый горшок волос. Походка вальяжнее, кажется, но Пулу нравится. Да? Определённо.» Он натянул маску, чтобы не пугать мальца, ведь тот ещё ни разу не видел его рожу, похожую на затраханное до полусмерти авокадо. А малец оказался шустрым, даже без паучьих прыжков до Манхэттена за какие-то полчаса добежал. Но и Дэдпул не остался в накладе — это безумная гонка дала пинок его гормонам и его нога сравнялась с второй нижней конечностью по длине и по объёму мышц.***
Эстер Паркер спешила на работу, как могла. Зажимая воротом нос, спасая его от выхлопов ужасающих бензиновых двигателей, она практически бежала, старательно отвлекая себя и не давая сосредоточиться на безумии вокруг. «Что это ретро-флэшмоб? Акция — отрави свой город древним автомобилем?» Эстер покачала головой и стала думать об отце. С того года, когда Мэри Паркер погибла в автомобильной аварии, они всегда были вдвоём. Ричард был замечательным отцом и не менее выдающейся личностью. А Эстер всегда, даже когда ещё была жива мама, была папиной дочкой. Они разделяли общие увлечения, карьерные пристрастия и чуть ли не мысли… Она остановилась возле здания, где в полуподвальном помещении находилась её лаборатория. С первых дней поступления на работу, да и вчера она тоже была на месте, а сегодня здесь высился сияющим своим самодовольством небоскрёб. — Что это за уродливое фаллическое сооружение? — от всей души выругалась Эстер, от возмущения забывая закрывать свой нос и не замечая ничего вокруг, с укором, способным прожигать насквозь, смотря на эту уродливую высотку. — Здесь должен быть мой исследовательский центр! — Эй, Пити! — Громкий оклик раздался прямо над ухом Эстер, а в следующую секунду тяжелая ладонь оглушившего её мужчины приложилась шлепком к её ягодице. Больно и противно, а ещё ужасно уничижительно. Эстер порывисто развернулась и, размахнувшись, изо всех сил ударила его по лицу. Уилсон едва не потерял равновесие от удара. Щека под маской горела, но он счастливо улыбался, и это было заметно, хоть все черты лица и были скрыты, прижимая ладонь к груди и разыгрывая оскорблённую невинность. — Удивил так удивил, я то думал, ты меня паутиной замотаешь. У меня аж встаёт от твоих паучьих штучек. Стой, ты не Питер… — и без того чёрные под маской глаза мужчины стали непроглядно темны, прищурившись, а всё его мимика приобрела заинтересованное выражение. — Кто же ты? — Эстер Паркер, — бросила она своим именем в лицо ужасающе фамильярному типу. — Что здесь вообще происходит? Я с тех пор, как проснулась мир вокруг себя не узнаю. — Ой, а ты не он! Хотя, — он наклонился к плечу Эстер и принялся обнюхивать её, громко втягивая воздух носом. — Беда, мадемуазель, прощения прошу! Но от тебя так приятно пахнет. Он притянул её к себе, обхватил крепкими руками тонкую талию, вжимая в себя. Она выглядела, как юноша-подросток. Глаза у неё были того же цвета, что у Питера и фамилия та же… Могла ли она быть двойником Пити, что пришёл на замену «Человеку-пауку» из другой вселенной? Ведь пахло от неё чем-то таким межпространственным, Уилсон помнил этот запах по своим перемещениям, когда старался спасти жизнь Ванессы, но доходчиво описать его не мог. — Малышка, ты просто мой подарок… — зашептал он ей в самое ухо, но её тонкие брови в тоже мгновение изобразили на красивом, аристократичном лице хмурость, что ей шла, но не предвещала ничего хорошего. Слова Дэдпула уязвили Эстер, вызывая гнев, что вспыхнул в ней моментально, подстегиваемый всей безумием ситуации в целом. И она не останавливалась. То ли не могла, то ли не хотела. «Хули этих баб разберёшь», — подумал Дэдпул, отпрыгивая от неё резко и в сторону, а потом снова и снова. Не иначе, она хотела выразить свое негодование, свое несогласие с его словами через эти всплески, чуть ли не рыча, пока из рук вырывались разноцветные всполохи. Она полыхала — и это чувствовалось даже в воздухе. Её эмоции зашкаливали, но рано или поздно всё заканчивается и даже самые бурные чувства выгорают. — Когда ты дала волю гневу — это было прекрасно, — Дэдпул подошел к опустившейся на одно колено от усталости девушке, посмотрел на неё ещё раз, убеждаясь, что не упустил взглядом ухмылки, азартного блеска в глазах или подозрительного движения руки. Но ей теперь неожиданно стало легко, точно подуло легчайшим бризом, и она смогла вдохнуть полной грудью. От этого выплеска эмоций в её груди развязался какой-то узел, что давно тянул её. Ладонь, сжавшаяся в кулак, расслабилась и позволила мужчине сжать себя без давления, ласково. Эстер ощутила, как её тянет в стороны и норовит разорвать надвое, как словно она падала в бесконечную пропасть… Но и присутствие мужчины рядом стало отчетливее, ярче, весомее, она слышала, как бьется его буйное сердце. Эти ощущения вынудили её чуть отстраниться, чтобы увидеть его лицо — заново изучить взглядом, вглядываясь в каждый изгиб маски, в темные, как ночь, глаза, заглядывая теперь чуточку глубже, нежели ранее. От переизбытка нового Эстер шумно выдохнула. — Так много ощущений, — призналась она тихо, словно пробуя эти чувства и слова на вкус. — Как это вообще возможно? Я умерла? — Нет, но смерть было бы проще объяснить, — он вновь сжал её узкую ладонь, привлекая внимание. — Я знаю куда тебе стоит отправиться за ответами. Доверяешь мне? — Нет, конечно, — фыркнула Эстер, но для телепортации ему не нужен был положительный ответ. Желудок девушки бунтовал, закручиваясь в узлы, но вытолкать пищу из себя не пытался, за что уже спасибо. — Где это мы? Эстер смотрела на чёрную двустворчатую дверь, перед которой они очутились, с медной ручкой. — Северный Салем, самый северо-восточный угол округа Уэстчестер в Нью-Йорк. Это школа для одаренных детей… — Мне двадцать два года. Какая школа? — Для тех кто с суперспособностями, как ты. Они тут с тобой разберутся. Быстро, безбоязненно, научат контролю и всё объяснят. — Так уверен… Думаешь, что наличие члена позволяет тебе принимать решения за меня? — Тихо-тихо, воинственная феминистка, — он поднял руки вверх, сдаваясь на милость Эстер. Так как никто не открыл им дверь, то Дэдпул с девушкой просто переместился в одну из пустующих комнат. — У тебя есть братья и сестры? — Нет. Я у папы одна. — Стало быть, позаботиться о тебе некому? — Я сама прекрасно могу о себе позаботиться. Он продолжил осмотр комнаты, залез в каждую полку, даже заглянул под кровать и остался вроде как доволен: из-за этой его поганой маски было не понять. А затем недоверчиво уставился на неё. — Теперь о тебе заботиться буду я, — безоговорочно заявил он и, прежде чем исчезнуть, погладил Эстер по щеке. — Но как же ты на него похожа… просто чудо какое-то! После того вечер она не видела Дэдпула две недели и за это время, погрузившись в реалии совершенно нового для неё мира, пришла к убеждению, что больше не увидит его никогда...